[фанфик][Wh40k]Начать сначала, Classis Libera Опции

[0.5 Кота]

Серия "Classis Libera"
Бэкграунд
Рассказы
Денежный вопрос
Ненависти Свободного Отряда
Возвращение домой
Сердца и умы
Холодный расчёт
Обстоятельства непреодолимой силы

Название: Начать сначала
Сеттинг: Wh40k
Жанр: драма
Рейтинг: 18 + (эпизодическое изображение или описание жестокости, нецензурная брань, употребление алкогольных напитков)
Аннотация: Для Георга Хокберга наступило тяжёлое время. Classis Libera разваливается, банковские счета арестованы, самого вольного торговца разыскивает Инквизиция, а механикумы желают ему смерти. В такие моменты люди сдаются. Или начинают всё сначала.

"Краткий пересказ событий предыдущих серий"

Серия "Classis Libera" посвящена жизни и невероятным приключениям солдат вольного торговца Георга Хокберга.
Classis Libera получает выгодный контракт на поддержку законной власти на планете Скутум, однако ввязывается в противостояние не просто между властолюбивыми людьми, но также галактическими организациями и древним злом.
Волей нанимательницы, госпожи-губернатора Лидиары Сардис, компания атакует улей Кантаврис, которым управлял противник Лидиары на политической арене, кардинал Вальфур Иерофон. Наёмники встречаются в бою с войсками Святой Императорской Инквизиции и выходят победителями из этого противостояния.
Однако ещё рано расслабляться.
Капитул Стальных Исповедников – ставленников Адептус Механикус – захватывает Тиррену, улей Лидиары Сардис. У Classis Libera не хватает сил, чтобы выкурить их оттуда, поэтому Георг Хокберг ведёт компанию в улей Тавкрия, чтобы набрать рекрутов.
В рассказе "Сердца и умы" описаны злоключения наёмников в городе бандитов, насильников и анархистов. Там компании противостоят потерянные и проклятые еретики из банды Губителей Судеб.
Classis Libera восстанавливает численность, но не более того. Под беспрерывными атаками безумцев, мутантов и предателей-Астартес наёмники вынуждены отступить.
Несмотря на неудачу, Георг Хокберг преисполнен решимости вернуть власть нанимательнице. Начинается осада Тиррены (повесть "Обстоятельства непреодолимой силы").
Противостояние с СПО и капитулом космического десанта становится тяжёлым испытанием для наёмников Classis Libera. Несмотря на ряд успехов, осада завершается обоюдным истощением. Ни одна противоборствующая сторона так и не достигла целей. Стальные Исповедники не нашли реликвии Скутума, а Георг не выполнил обязательства по контракту. Подавленные и разочарованные войной наёмники покидают Скутум.
Бурные течения Варпа переносят флот Classis Libera не только в пространстве, но и во времени.
Интерлюдии "Остаться в живых" и "Оставив позади" снова освещают события скутумской кампании.
Инквизитор Конклава Скутума Жозефина Анна Мерикью де Труан размышляет над тем, как ей выбраться из Кантавриса, захваченного наёмниками Classis Libera. После того, как инквизитор не смогла найти способа выйти из окружения, она под чужим именем вербуется в ряды солдат Георга Хокберга.
Грядёт осада столицы Скутума – Тиррены – и Жоанна участвует в этом событии как рядовой боец армии наёмников. Инквизитор переживает вместе с Classis Libera все поражения и победы.

"История"

941.М41
Денежный вопрос
Classis Libera получает выгодный контракт на планете Скутум, система Декатта, субсектор Муралис, сектор Сецессио, Сегментум Темпестус. Войско наёмников должно защитить режим госпожи-губернатора Лидиары Сардис от внешних посягательств.

941-942.М41
Битва за Скутум
Происходит первая и единственная по-настоящему успешная военная операция компании на Скутуме – разграбление улья Кантаврис. Кардинал Вальфур Иерофон, политический соперник Лидиары Сардис, взят в плен; войска Святой Императорской Инквизиции отброшены.
В это время Лидиару Сардис свергают. Капитул космического десанта Стальные Исповедники занимает Тиррену.
Classis Libera перемещается в улей Тавкрию, чтобы восстановить численность и перегруппироваться перед осадой Тиррены. Однако там наёмников поджидали потерянные и проклятые предатели-Астартес, мутанты и еретики из банды Губителей Судеб. После применения распылённых в воздухе делириантов жители улья сходят с ума и прогоняют Classis Libera. Наёмникам компании приходится штурмовать Тиррену, полагаясь исключительно на собственные силы.
Война завершается истощением как Classis Libera, так и Стальных Исповедников. После мирных переговоров между главой компании Георгом Хокбергом и магистром Галостаром, Classis Libera покидает Скутум.
Флот компании теряется в Варпе и появляется в настоящем пространстве только ближе к концу тысячелетия.

"Действующие лица"

Classis Libera
Георг Хокберг – находчивый капитан, лицо и дух компании,
Манрикетта Мурцатто – лейтенант первой роты, командир вторых котлов, предводительница третьих скальпелей, властительница четвёртых кабаков и мадам всех шлюх,
Боб, просто Боб – лейтенант третьей роты известный по прозвищу “Свежеватель”. По неподтверждённым слухам очень добрый и отзывчивый человек.
Нере На-всякий-случай – от-греха-подальше, хуже-не-будет и, кроме того, лейтенант четвёртой роты.
Вилхелм – героический герой скутумской кампании и сержант четвёртой роты. Видел некоторое дерьмо.
Виталий – денщик, телохранитель и талисман сержанта Вилхелма.
Каролус – Вольный Клинок, “Одинокий Король”. Любит уют и убивать.
Гарольд – Вольный Клинок, “Несущий Боль”. Убивать!
Руиз – высший флотский офицер компании, капитан “Амбиции” и обладатель внушительных стальных шаров.
Освальд – Ангел Смерти, машина Смерти, телохранитель Смер… капитана,
Авраам – господин “золотые зубы” и “дурной нрав”. Вспыльчивый, но очень хитрый космический десантник из капитула Пустынных Странников.

“Кромешная Тьма”
Билл Ридд – неуловимый, неистребимый и пи3дец какой страшный пират.

1

Шипение огнемёта, выплевывающего струю раскалённого прометия, нарастающий гул стаббера, отдающийся в зубах, неприятный резкий звук, который издаёт батарея пробивного лазера на предельной мощности – такие звуки окружали Вилхелма всего пару недель назад.
Пару недель или почти половину столетия – течения Варпа прихотливы и самовольны.
Как бы то ни было, сейчас Вилхелм оказался в эпицентре шума если и не такого страшного, то почти настолько же оглушительного: звон посуды, пьяная ругань, женские вопли, хлёсткие удары потных рук о пьяные морды. И всё бы ничего, но в этом беспорядке исполняющий обязанности лейтенанта чувствовал себя как на поле боя. Казалось, что вот-вот и из-под соседнего столика выпрыгнет Стальной Урод, занесёт над головой ревущий цепной меч и разрубит Вилхелма пополам.
Вилхелм поёжился. Тут же ему в голову врезалась скомканная салфетка. Лейтенант Нере На-всякий-случай заржал как конь.
– Вот видишь, Нере, – произнесла метательница салфеток. – Сколько лет прошло, а его до сих пор не отпускает.
Вилхелму нравилась лейтенант Манрикетта Мурцатто. Да и как может не нравиться человек, который всегда собран, невероятно дисциплинирован, обладает тонким чувством юмора, отменным вкусом, толикой смелости и бесконечным благоразумием. Ко всему прочему, несмотря на опасную профессию, лейтенанта хранил сам Бог-Император: война не тронула Мурцатто – ни уродливых рубцов, ни аугметики.
На неё Вилхелм даже рассердиться не мог, да и в целом был обязан тем, что Мурцатто спасла его от развивающейся тревожности. В последнее время участились случаи того, что Вилхелм холодел даже в самом душном свинарнике порта Белами-Ки.
– Да я… да просто... – на Вилхелма навалилось внезапное косноязычие.
В дело вмешался лейтенант На-всякий-случай.
– Да он всегда таким пришибленным был! – прогрохотал Нере и обнял Вилхелма за плечи. – Но ведь вытянул кампанию на своём горбу! Настоящий герой!
– Да так вышло.
"Бля, ну что с тобой?" – шансы Вилхелма завоевать эту женщину стремительно убывали.
– Да-да! – подхватил Нере. – Ты же слышала, как Вилхелм поднял парней на защиту Каролуса?! "Спасём короля!" и прочая такая xepня! Вот это весь Вилхелм!
– Ой, не начинай, – поморщилась Мурцатто. – Имела "удовольствие" слушать этого… как его… – лейтенант щёлкнула пальцами, – из второй роты стрелок… сержант...
– Маргаретти? – предположил Вилхелм.
– Да! – глаза Мурцатто сверкнули искрами, и исполняющий обязанности почувствовал, что ещё не всё потеряно.
– Ну так вот: большей ерунды я в жизни не слышала, – продолжала Мурцатто. – По его словам всё было так, словно ещё рывок и перебили бы Исповедников. Ну вот разве что со второй ротой не всё так ладно вышло, а в остальном – ух!
– Ага-ага, – ухмыльнулся На-всякий-случай.
В этот миг принесли заказ: стейк из грокса с кровью и тёмным пивом для Нере; пирог с фруктами и обжигающий рекаф для Вилхелма; паламониды, тушёные в красном соусе, и красное сухое вино для госпожи с красными ноготками.
– Спасибо, дорогуша, – Нере хлопнул официантку по попе.
Он подставил лицо для пощечины, получил и отправил вслед воздушный поцелуй.
– Ну!
На-всякий-случай схватил кружку тёмного напитка с пышной белой шапкой, случайно плеснул немного в качестве соуса на тарелку Вилхелма и произнёс тост:
– За нас! – Нере влил в себя пиво. – Ещё! – прикрикнул он, довольно рыгнув.
– А ты почему не пьёшь? – повернулся он к Вилхелму.
– Да вот здесь уже, – исполняющий обязанности показал, где.
"Ты сделал это! Первая нормальная реплика за сегодня", – Вилхелм был горд.
Он улыбнулся Манрикетте, хотя не был уверен, что вышло хорошо. Мурцатто улыбнулась в ответ, но несколько натянуто и разочаровано.
"Не дрейфь! Ещё не всё потеряно", – проговорил один голос в голове Вилхелма, радостный и оптимистичный.
"Здесь что-то не то", – донёсся другой, усталый.
Этот второй не ждал хороших новостей. И он был прав. Как всегда.
– Послушайте, парни, – вздохнула Мурцатто. – Я тут уже весь вечер хожу вокруг да около, а вы всё никак не въезжаете, – она сделал паузу и произнесла. – Пора. Валить. Из. Компании.
Нере чуть не подавился. Он даже не обратил внимания на то, что официантка принесла ещё одну кружку.
Мурцатто сделала небольшой глоток вина, посмотрела на собеседников, а потом продолжила:
– Дошло?
– Ну, знаешь ли, такое тяжело пережевать, – сказал Нере.
– Нет, серьёзно, – усмехнулась Мурцатто. – Вот Вилхелм, кажется, понимает, а тебе, Нере, хоть ноги отрежь, хоть член. Без толку.
– Наёмничество – опасный труд с достойной оплатой, – пробурчал Нере.
– Мёртвым деньги не нужны, – Мурцатто отправила в рот крохотное ракообразное существо.
– И в целом… нет ничего увлекательнее, – проговорил На-всякий-случай.
Вилхелму показалось, что Нере хоть и сбит с толку, но ищет почву потвёрже.
– Да и после битвы… – Нере ухмыльнулся, – как вставишь кому-нибудь! – На-всякий-случай подкрепил реплику движениями кулаков на себя. – Такая ебля только после битвы.
Мурцатто поморщилась:
– Какой ты неисправимый романтик, Нере.
Лейтенант перевела взгляд на Вилхелма, и в этом взгляде не осталось тепла, только бесконечное благоразумие.
– Ну а ты, Вилхелм. Не кажется, тебе, что пора завязывать?
– А я... больше и не умею ничего, – ответил он.
Мурцатто покачала головой с таким видом, будто паламониды прокисли, и Вилхелм окончательно потерял надежду на развитие каких-нибудь отношений.
– Ну так научись, – сказала лейтенант. – Этот… – Мурцатто кивнула на Нере, – слишком толстокожий. Пьянки-гулянки. Всё кончится тем, что его самого… – лейтенант повторила жест Нере, – натянут.
– Эй, – На-всякий-случай направил на Мурцатто указательный палец. – Следи-ка за выражениями.
Лейтенант отмахнулась. Она прикончила угощения и оставила на салфетке стопку монет.
– Короче, парни, если бы вы хоть немножко соображали, то догадались бы, почему мы зависаем в пиратском порту, а не где-нибудь на Мордвиге.
Нере проскрежетал зубами.
Вилхелм же отпил рекаф. Он догадывался.
– Classis Libera вне закона, – сказала Мурцатто. – Ни одна нормальная верфь "Амбицию" не примет. Инквизиция, скорее всего, арестовала счета Георга и уже выслала за его головой убийц. И шестерёнки, наверняка, тоже кого-нибудь послали.
Мурцатто оглядела собеседников и продолжила:
– Самое время менять документы и попытаться спастись. Георг Хокберг растерял доверие, репутацию, а, самое главное, платёжеспособность.
Мурцатто откинулась на спинку кожаного дивана и продолжила:
– Своим я уже всё чётко объяснила, так что по старой дружбе решила предупредить и тебя, Нере.
На-всякий-случай молчал.
– Ладно... удачи, парни, – Мурцатто встала из-за стола. – Она вам ещё понадобится.
Вилхелм хотел было проститься, но не определился: "прощай" или "до свидания".
"Тормозишь. Соберись, чёрт возьми!" – подумал Вилхелм, но Мурцатто уже и след простыл.
Нере сказал чуть погодя:
– Вот пи3да. Всё настроение испортила.

2

"Мало нас осталось", – Вилхелм оглядел собравшихся офицеров.
Свежеватель, Каролус, Гарольд, Руиз.
– Я так понимаю, господа, что Шай и Нере не появятся? – спросил Георг.
Вилхелм привык к тому, что капитан всегда излучал уверенность, роскошь, здоровье, счастливую жизнь, к которой стремился каждый. Теперь же, глядя на Георга Хокберга, Вилхелм вспомнил о словах Мурцатто. Он ощутил проклятый холод, во рту появился неприятный привкус – горечь поражения.
Георг Хокберг осунулся. Его одежда была измята, и сам капитан выглядел не лучше. Засаленные волосы, слезящиеся воспалённые глаза, трехдневная щетина, плавно переходящая в лохматые бакенбарды, покрасневший нос.
Капитан и сам прекрасно понимал, как выглядит, а поэтому натянул на лицо дежурную улыбку. Однако после этого стал смотреться ещё хуже.
Похолодало. Вилхелм напряг мышцы, чтобы разогнать кровь по жилам.
– У Нере отказал один протез, капитан, – ответил Вилхелм. – Он сейчас у Децимоса.
С места поднялся Освальд. Без силовых доспехов он двигался пугающе бесшумно.
– У Шай рецидив. Она в госпитале.
– Понятно... – вздохнул Георг.
– Капитан, – продолжил Освальд, – я настаиваю на том, чтобы запретить солдатам использовать боевые стимуляторы. Их польза преувеличена, а побочные эффекты слишком тяжёлые.
Георг кивнул:
– Скутум здорово нас подкосил, да и мир изменился. Нам нужны перемены. Так что не стесняйтесь предлагать новые решения. Кто проголосует за предложение Освальда?
Все собравшиеся подняли руки, а Свежеватель Боб ещё и добавил:
– Согласен. Новичок, один хер обосрётся, будет он со стимулятором или без, а вот то что ветераны становятся одноразовыми… это очень плохо, – Боб повернулся к Освальду. – Надеюсь, Шай справится.
– И я, – отозвался десантник.
– Что-нибудь ещё? – спросил Георг.
Вилхелму показалось, что капитан сейчас расплачется, забившись в истерике. Стало совсем холодно. Так или иначе, Вилхелм должен был передать Георгу один очень важный вопрос.
– Капитан... – Вилхелм поднялся, но слова застыли на языке.
"Это не предательство. Просто вопрос", – в голове раздался голос "оптимиста".
– Лейтенант Нере…
"Перевёл ответственность. Как здорово, правда?" – излил яд "пессимист".
Вилхелм поморщился и продолжил:
– Мой лейтенант хотел узнать, что будем делать и стоит ли подыскивать новое место?
Руки Георга дрогнули, но он быстро собрался и ответил:
– Я знаю, что в компании ходят слухи о том, что дела плохи, но это неправда. Лейтенант Мурцатто покинула нас из-за высокого риска, а Роланд по причине так называемого "бесчестия". Их уход никак не связан с материальным обеспечением.
– Если с деньгами всё в порядке, капитан, то почему "Амбиция" в доках, а не на ремонте? – спросил Руиз.
Георг затих. Раскрыл рот, закрыл. Потом всё-таки ответил:
– "Амбиция" остаётся в доках. Classis Libera уменьшился, и нет никакой необходимости использовать крейсер. Пока летаем на "Неустрашимом".
– Я всё ещё командую флотом? – продолжал Руиз
– Да. Все солдаты, офицеры, специалисты и нонкомбатанты сохраняют свои оклады. Вы можете быть уверены в будущем.
– Уверены на какое время? – спросил Свежеватель.
Георг проскрежетал зубами:
– Проклятье, Боб! Ну ладно! – воскликнул капитан. – Тирренской контрибуции хватит ещё на полгода. Всем ясно?!
Повисла мёртвая тишина. Георг рассвирепел ещё больше:
– Это не конец! Будь я трижды проклят, если не восстановлю компанию! Оглянитесь вокруг! Вы же, наверное, интересовались тем, что происходит в мире, пока мы болтались в Варпе?!
Вилхелм интересовался. Происходящее напоминало конец света.
– Мятежи! Ересь! Восстания культов генокрадов! Орочьи, эльдарские и, только Бог-Император знает чьи, разбойничьи флоты! Classis Libera не останется без работы!
– Так-то оно так, – кивнул Свежеватель. – Но сейчас главный вопрос не в том, найдём ли работу, а справимся ли мы с ней. Последние годы шли хорошо. Бля, да просто замечательно шли! Но теперь у нас бронетехники толком не осталось. Солдат потеряли немерено…
– Мы ещё сильны, – величаво, чуть ли не нараспев произнёс Каролус.
– Да, – кивнул Гарольд, – это вызов. И мы с глубокоуважаемым сэром его принимаем.
– Благодарю за поддержку, – Георг слегка поклонился рыцарям, чего на памяти Вилхелма никогда и нигде не происходило.
Хотя, конечно, раньше Вилхелм так высоко не поднимался.
Капитан обратился к Свежевателю:
– Но и ты тоже прав, Боб. Впредь стоит тщательнее рассматривать предложения. Скутумская кампания – неправильная война. Сейчас нам нужна правильная: маленькая победоносная. Как говорится, малой кровью и на чужой территории…
– Это всё замечательно, – проговорил Свежеватель. – Но где бы такую взять? Я тут поговорил с людьми. Сейчас везде жёсткая мясорубка. Мор-Ягун, Вавилон, Алексильва… Кое-где по нам даже при встрече стрелять начнут, не то чтобы предложить контракт.
Георг хитро ухмыльнулся, и Вилхелм понял, что капитан, наконец, стал прежним.
– Если маленькой победоносной войны нет, – произнёс Георг, – то её нужно организовать.

3

"Акула" Classis Libera летела к "Иерихону", застывшему на стапелях верфи Белами-Ки. Этот транспортник назывался "Кромешной Тьмой" и выглядел соответствующе. По крайней мере, в многочисленных дырах на обшивке Освальд не мог ничего разглядеть ни благодаря сверхчеловеческому зрению, ни с помощью авгуров штурмового катера.
Освальд никогда не был мастером флота, даже не провёл ни одного космического боя, поэтому ему казалось, что "Кромешная Тьма" безнадёжно повреждена, едва ли не хуже родной "Амбиции".
"Родной?" – хмыкнул Освальд. – "А почему бы и нет… столько лет уже…"
Однако капитан говорил, что эта развалина – "Кромешная Тьма" – задержится здесь ненадолго.
Покатый мощный нос, напоминающий орлиный клюв, жерла двух макропушек, расположенных как угодно, но только не в одну линию – всё-таки "Иерихон" – транспортник, что с него взять – мрачные аркбутаны и вытянутые шпили. Такая она "Кромешная Тьма". Некогда этот летучий храм возил грузы между системами. Люди видели в нём свет, благо. Теперь же жители небольших колоний ужасались появлению "Кромешной Тьмы". Пираты Билла Ридда грабили Империум, брали на абордаж одинокие корабли, не брезговали даже совершать налёты на поражённые Ересью планеты. Предводитель разбойников был невероятно удачлив, а из всех человеческих качеств удачу Георг Хокберг ценил больше всего, поэтому и собирался договориться с этим исключительным человеком.
– Ещё не поздно повернуть, капитан, – предупредил Освальд. – Мы давали клятвы, и будем защищать вас до смерти, но там... тысяч десять головорезов. При всём желании столько не перебьём.
– Я рискну, – сказал Георг. – Вариантов немного.
Освальд вздохнул и прошёл в десантный отсек к остальной группе сопровождения.
Его отделение заметно уменьшилось после Скутума и, строго говоря, перестало существовать. Краст, остальные братья теперь работали с Авраамом, а Освальд стал личным телохранителем Хокберга.
– Не передумал? – спросил Авраам.
Освальд покачал головой.
– Хреново, – вздохнул Авраам.
Освальд снял с креплений над скамьёй "Убийцу Миротворцев" и занял место напротив боевого брата.
– Мне тоже не нравится, – отозвался Освальд, проверяя оружие.
Десантник оттянул затвор несколько раз, проверил, плавно ли входит магазин в патронник, прицелился.
– И что думаешь? – спросил Авраам.
– В смысле? – спросил Освальд.
– Стоит ли рисковать? Богаче не станешь.
– А как же клятва?
– Пф-ф-ф… – Авраам отмахнулся. – Даже не начинай.
– Ну ладно… – Освальд не сразу подобрал слова. – Что тебя тогда держит в компании с такой-то верностью?
Авраам оскалился. Блеснуло золото.
– Деньги, – сказал Авраам. – Так-то меня всё устраивает. Разве что работа стала сложнее.
– Ну и что ты с деньгами делать собрался? – спросил Освальд.
– Да куплю всех, – отозвался Авраам. – Куплю всех, куплю сраный астероид, куплю раба, чтобы меня опахалом обмахивал. Призову своих братьев со всех уголков галактики. Назову астероид Внешним Раем или какой-нибудь Землёй Обетованной и буду править,– Авраам подмигнул. – Как тебе идея?
Освальд был настолько ошеломлён, что не нашёл другого ответа кроме:
– Охуительно…
Боевые братья из отделения Авраама рассмеялись. Освальд спросил:
– И что будешь делать, когда к тебе на астероид явятся какие-нибудь инквизиторы или ещё кто? Поубиваешь?
– Какие инквизиторы?! – поразился Авраам. – Если ты не заметил, то сектор Сецессио сейчас – ничья земля. Хватай, что к полу не прибито, лишь бы хватило сил удержать. Такие места, как Белами-Ки, будут только множиться, и почему бы не начать собственное дело?
– Ну не знаю… – произнёс Освальд.
– Тебе надо поскорее очистить мозги от всего того дерьма, которое тебе вдолбили в капитуле. Вступай в мой кооператив! Через пару лет как раз накопим необходимую сумму, – Авраам ухмыльнулся.
Освальд не стал разрушать блестящий замысел информацией о том, что казна Отряда стремительно пустеет. Ответил:
– Если бы я тебя не знал, Авраам, то, может быть, и согласился.
– Эй! – воскликнул Авраам, притворно оскорбившись, – У меня безукоризненная репутация!
Освальд усмехнулся.
В этот миг на смену тёплому освещению пришли красные предупредительные огни.
– Приготовиться, – приказал Освальд.
В ответ прозвучали щелчки заряженных болтеров и низкочастотный гул плазменных ружей.
Освальд надел шлем. Перед глазами промелькнули руны состояния силовых доспехов, потом отобразились значки с показателями жизнедеятельности всех членов посольства, их расположение на карте, советы по построению, данные, полученные на инструктаже, и многое-многое другое. Освальд поморщился и убрал весь лишний интерфейс. Трофейная техника Исповедников, которую вернули владельцам, естественно, не в полном виде, злила некоторыми техническими решениями. Она пыталась казаться умнее владельца.
Катер тряхнуло – он влетел внутрь "Кромешной Тьмы", где ощутил на себе работу устройства искусственной гравитации. "Акула" приземлилась, и её рампа поползла вниз.
Освальд возглавил отряд. Он вышел наружу и осмотрел встречающих.
Около сотни бойцов, вооружённых и снаряжённых ещё более разнообразно, чем наёмники компании. От бесполезных против силовых доспехов автоматических винтовок малого калибра до гравитонных ружей и стационарных пушек, способных разорвать "Акулу" на маленькие кусочки.
Ни черта не чисто, но иначе представить приветствие было нельзя, поэтому Освальд проговорил по вокс-связи:
– Выходите, – десантник поколебался, но всё-таки добавил. – Чисто.
Отряды застыли друг напротив друга.
С одной стороны – Георг Хокберг в широкополой шляпе с чёрным пышным пером, красном атласном камзоле, таких же кюлотах, белых чулках и башмаках с пряжками на фоне блестящих адамантием и керамитом десантников.
С другой стороны – здоровенный головорез в чёрной одежде с очками сварщика на лысой голове в окружении десятков отпетых негодяев, на коже которых свободного места не было от татуировок и рубцов. Головорез вертел в руках и подбрасывал маленький изогнутый нож.
– В приличном обществе принято снимать головной убор в помещении, – проговорил он вместо приветствия.
Освальд осмотрел встречающего. По размерам головорез с ножом почти не уступал Аврааму. Если бы не отсутствие разъёмов чёрного панциря на руках, его можно было принять за Астартес, пусть и довольно небольшого.
Тем временем головорез с кинжалом продолжил:
– Это касается исключительно ваших "гроксов", торговец, – головорез кивнул в сторону десантников. – Нам их так легче убивать будет, если что.
Освальд проскрежетал зубами, но Георг согласился на просьбу. Пришлось снять шлем.
– Ой, ё… – протянул головорез, – смысла-то, оказывается, немного.
После скутумской кампании почти все десантники Свободного Отряда выглядели словно их заклятые враги. Аугметикой на поллица теперь мог похвастаться почти каждый боец.
– Ладно, торговец, иди за мной, – произнёс головорез.
– Свиту оставить здесь?
– Нет... – удивился головорез, – можешь взять с собой. Иначе на кой хрен они вообще нужны?! Жрут, наверное, немерено!
Посольство Classis Libera в окружении пиратов покинуло причал.
Георга защищал личный генератор пустотного поля, но Освальд всё равно скрипел зубами и пробегал пальцами по рукояти болтера – риск нарушить клятву и позволить капитану погибнуть был невероятно велик.
Посольство привели к зданию диспетчерской.
– Торговец, – головорез окликнул Георга. – Внутри тебя ждёт капитан, но все мы там всё равно не поместимся. Да и душно. Возьми с собой только одного телохранителя.
Георг кивнул Освальду. Освальд обернулся к Аврааму:
– Оставайтесь здесь. На провокации не обращайте внимания и сами не разжигайте.
– Тоже смотри, не ляпни лишнего, – ухмыльнулся боевой брат.
– Ага, – пробурчал Освальд.
Ему не нравился корабль, не нравились пираты и особенно не нравился провожатый: для человека он был чересчур самоуверенным в присутствии Ангела Смерти. А самое неприятное: головорез и сам это прекрасно понимал, мерзко ухмыляясь.
"Возможно, раньше это и была диспетчерской, но не сейчас".
Аппаратура внутри пострадала не меньше, чем сам грузовой корабль, причём пострадала, похоже, довольно давно. Экраны когитаторов успели покрыться пылью, следы абордажа на панелях управления никто не спешил убирать.
Это место приспособили под склад. Справа от входа хранили бухты кабеля разной толщины, слева – запасные части для атмосферных челноков. Посередине помещения на месте демонтированного оборудования находилось несколько пустых ящиков от снарядов.
Именно там, на самодельной мебели, собранной из тех же самых ящиков, гостей и дожидался господин и повелитель "Кромешной Тьмы" – Билл Ридд. Пожилой мужчина в старой потрёпанной треуголке и перекошенным, будто бы сшитым пьяным хирургом лицом: левый глаз располагался немного выше правого. Правая сторона лица сморщенная, уголок рта сползал вниз, ухо сплавилось с головой.
– Здравствуйте, капитан, – просипел старый пират.
Он скрипел так, что вот-вот развалится.
– Скорее всего, – продолжал Билл Ридд, – вы привыкли к другой обстановке, но… уже, наверное, успели заметить на подлёте – последний рейд закончился для старушки "Тьмы" не очень хорошо.
– Дерьмо случается, – пожал плечами Георг.
Билл Ридд прохрипел. Наверное, так звучала его усмешка.
– Последнее время что-то слишком часто случается.
Пират вытащил из-под стола бутылку с тёмно-коричневой жидкостью. Наклонился ещё раз, а потом поставил на столик три рюмки. Посмотрел на Освальда вопросительно.
– Не откажусь, – отозвался десантник.
"Отказался бы, но… такая работа", – подумал он.
Пират хмыкнул и улыбнулся, из-за чего кривое лицо превратилось в такую гримасу, которую сразу хотелось забыть.
Крохотная рюмка терялась в латной перчатке. Освальду пришлось постараться, чтобы не раздавить стекло в медвежьей хватке.
– Ну… – произнёс Билл. – Давайте выпьем за то, чтобы дерьмо случалось как можно реже!
– Чтобы вообще не случалось! – предложил Георг.
– Во! Точно!
Освальд же вместо слов оценил аромат напитка.
"Этиловый спирт, винопродукты, есть древесные нотки…"
Десантник быстро залил содержимое рюмки в рот.
"Амасек, как амасек", – Освальд кивнул капитану.
Георг после одобрения личного дегустатора тоже пригубил напиток.
Освальд тем временем перевёл взгляд на головореза. Тот превратился в тень и стриг ногти неподалёку, действуя ловко, не боясь порезаться об острейшую кромку ножа.
Быстрый взгляд в ответ. Глубокий, пронзительный… изучающий.
Освальд нахмурился. Головорез скривил губы в усмешке. Закончил с ногтями и стал играться с ножом – вертел в ладони, перекидывал между пальцами.
– Ну так... чем обязаны присутствию легендарного Георга Хокберга? – спросил Билл Ридд.
– Лестно, – ухмыльнулся Георг.
– О, – отозвался Билл. – Истории о вас я слышал, когда ещё под стол пешком ходил. Впрочем... неважно. Время – деньги.
– Хороший подход, – кивнул Георг. – Я предлагаю объединить усилия. Совместный налёт.
Билл Ридд обменялся взглядом с головорезом, и Освальд подумал, что его смелые теории, возможно, недалеки от правды.
– У вас нет людей, – произнёс Билл, а потом добавил быстро. – Нет причин отпираться.
Он снова криво ухмыльнулся и проговорил:
– Зато есть причины донести до солдатиков, что нужно держать язык за зубами, даже если пьян. Особенно если пьян.
Внешне Георг Хокберг ничуть не изменился.
– У нас нет людей, – кивнул капитан, – а у вас нет корабля. Я поговорил с моими флотскими офицерами и...
Георг поднял руку, чтобы предупредить реплику Билла.
– ...они сказали, что, в принципе, можно летать с разбитым мостиком, но, знаете… "Амбиция" во время последнего перехода в Варпе выглядела лучше, но то, что произошло… нет никакого желания повторять.
Билл Ридд несколько скис. Освальду показалось, что ещё чуть-чуть и обожжённое лицо стечёт с костей.
– Ваша правда, – произнёс пират.
Он враз стал тверже и злее. Бросил немой вызов капитану:
– Но я попробую. А вы?
– Зачем такие усилия? – добродушно ухмыльнулся Георг.
Билл Ридд не ответил. Ждал.
– Ну хорошо, – произнёс Георг. – Вот что я предлагаю…

4

"Предлагаю перегруппировать компанию в соответствии с армейской организацией. Пусть нас мало, но зато каждый будет знать, что Classis Libera – армия первых рот. Первая мотострелковая, первая танковая, первая авиационная… Армия первых!"
Вилхелм до сих пор не мог поверить в то, что произнёс эти слова вслух.
Но дело сделано, и теперь Вилхелм – лейтенант первой мотострелковой роты Classis Libera. Годы в дерьме и крови не дали столько, сколько вовремя сказанные слова.
Вилхелм вспомнил Мурцатто.
"Возможно, она была права. Вдруг я и на гражданке пригожусь? Буду сочинять броские слоганы".
От дальнейших приятных мыслей Вилхелма отвлёк фейерверк.
Планета Стир приняла Classis Libera как освободителей. Это было…
"Неожиданно, странно… настоящее сумасшествие!" – подумал Вилхелм.
Лейтенант и представить себе не мог, насколько люди должны дойти до края, насколько отчаяться и потерять веру, чтобы радоваться приходу наёмников, далеко, очень далеко не хороших людей.
Конечно, можно было подумать о том, что Билл Ридд со своими головорезами творит что-то страшное во время налётов, но… грабёж был тщательно спланирован и отрепетирован. Как и боевые действия, как и парад.
Наблюдая за встречающей толпой, Вилхелм видел слёзы радости, слышал восторженные крики, вдыхал ароматы синтезированных благовоний и наслаждался ощущением праздника.
– Даже как-то стыдно, – проговорил вдруг Виталий. – Мы их грабим, а они улыбаются.
Ныне уже не новобранец, а самый настоящий солдат компании, Виталий сидел подле на броне "Химеры". Он поставил тяжёлый стаббер на приклад, одну руку перекинул через сошки, другой махал время от времени тем гражданам столицы, кто бросал воинам-освободителям искусственные цветы.
– Виталя… не порти момент, – попросил Вилхелм. – Так здорово же! Меня аж немного отпускать стало!
– Как скажешь… босс.
В сером небе расцвёл ещё один сияющий золотом цветок. Он быстро завял, и с лепестков на землю потянулось полупрозрачное покрывало драгоценной пыльцы, но на месте одного сразу возникло ещё несколько пылающих растений, куда краше предыдущего.
"Да, о капитане можно услышать всякую xepню", – подумал Вилхелм. – "Но знайте одно: Георг Хокберг умеет производить впечатление".
Капитан подготовился к шествию ничуть не хуже, чем к бою. Георг загодя отправил в столицу доверенных людей. Они сами всячески прославляли Classis Libera, а также нанимали жителей, чтобы создать вокруг компании положительный информационный фон. Собственно, фейерверки и распыляемые с крыш конфетти тоже были частью шоу.
"Никогда не думал, что стану цирковым артистом", – подумал Вилхелм. – "Впрочем... лучше так, чем воевать".
Лейтенант поднялся во весь рост и раскинул руки шире, чтобы обнять мир вокруг, несмотря на его грязь и серость. "Химеру" тряхнуло на ухабе, и Вилхелм едва не свалился под гусеницы. Он выругался, а потом рассмеялся. Так или иначе, Вилхелм радовался каждому мигу праздника. Размахивал руками и посылал девушкам в толпе воздушные поцелуи.
"В конце концов, что есть хорошее шоу?" – раздумывал Вилхелм, – "Обман. Так почему бы и не брать с людей деньги за то, что они так радостно обманываются и забывают о печали?"
Говорят, сложнее всего победить в войне с самим с собой, но, определённо, сегодня Вилхелм взял вверх.
За "Химерами" первой мотострелковой роты громыхали трофейные "Горгоны" тяжёлой пехоты Свежевателя. На одной такой машине установили сцену, украшенную позолоченными лавровыми венками, изображениями имперского двуглавого орла и крылатыми черепами. Посреди этого богатства находился трон, на котором восседал организатор парада в окружении блистательных воинов-Астартес.
– Граждане Талина! – прозвучал зычный голос ведущего. – Встречайте: героя Аманиты, победителя проклятых орд Ардариуса и очистителя Проливов Балта…
"А также ваших карманов", – ухмыльнулся Вилхелм.
– … овеянного славой и окружённого Избранными Его – Георга Хокберга!
На этот раз капитан превзошёл самого себя. Георг облачился в королевскую мантию и на голову надел самую настоящую корону. Он поднялся с трона и протянул к народу руки в перстнях и кольцах, которые скрывали под собой пальцы. Правитель объезжал свои владения. Подсвечиваемый прожекторами, Георг привлекал к себе даже больше внимания, чем громады Квестор Империалис в хвосте колонны.
Адамантьевые "кони" сэра Каролуса и Гарольда сверкали свежей краской, новыми свитками с рыцарскими клятвами и отметинами о полях сражений, на которых пилоты стяжали славу. На плотных полотнах, раскачивающихся между ног-колонн этих громадных боевых машин, появилось новое слово – "Скутум".
И одно только сочетание этих букв призвало на спину Вилхелма стаю мурашек.
От болезненных воспоминаний лейтенанта отвлекли "Молнии" и "Валькирии", промчавшиеся так, что едва не снесли крыши высоток Талина. Фигуры высшего пилотажа, которые выполняли наёмники компании, вызывали оторопь.
"Как бы ни развалились", – подумал Вилхелм. – "Толком ничего не чинили же…"
Лейтенант сверился с часами. Через двадцать минут моторизированная колонна должна была достигнуть дворца губернатора.
На внутренней волне вокс-связи Свободного Отряда прозвучала ругань.
– Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого драндулета, – добавил Нере.
Вилхелм обернулся и постарался рассмотреть, что произошло, с помощью бинокля. Однако пламя факиров в толпе зевак, вспышки хлопушек и бенгальских огней, взрывы снарядов фейерверка, конфетти, дым из выхлопных труб мешали разобраться.
Мешали не только Вилхелму.
– Что у тебя там?! – рявкнул Свежеватель.
– Да заглох... сука! – отозвался На-всякий-случай.
– Без паники, – в эфир ворвался Гарольд.
Для того чтобы разглядеть следующие события, бинокль не понадобился.
"Несущий Боль", чья красно-синяя обшивка была усеяна печатями чистоты настолько густо, что скрывалась под ними, наклонился и опустил перчатку "Удар Грома". Человекоподобный робот обхватил металлическими пальцами командный "Леман Русс Покоритель" лейтенанта Нере и оторвал его от земли.
– Что за... – воскликнул было На-всякий-случай, но потом затих.
– Неплохо, сэр, – на волне вокс-связи раздался голос Каролуса. – Следует ли теперь называть вас "Несущим Танк"?
– Предпочитаю прежнее прозвище, – отозвался Гарольд.
Вилхелм оглядел собравшийся народ. Жители Талина ревели, свистели от восторга и вздымали руки к небесам.
"У нашей цирковой труппы новой захватывающий трюк" – подумал Вилхелм.
И так, улочка за улочкой, проспект за проспектом, войско наёмников продвигалось всё глубже в Талин. Пёстрое шумное сборище на фоне города, измученного лишениями.
– А я ведь был среди этих людей, – сказал Виталий.
– Все мы были среди этих людей, – отозвался Вилхелм.
– И вы?
– А что тут удивительного? – произнёс Вилхелм. – Я родом примерно из той же канавы такого же засранного улья, как и ты. Грезил приключениями, и даже геройская смерть в бою не страшила.
– А сейчас? – спросил Виталий.
Вилхелм в этот миг поймал искусственную пурпурную розу и помахал рукой дородной девице, которая так метко её бросила. С улыбкой лейтенант ответил:
– Ну… есть минусы… есть плюсы. Как и во всём, наверное.
Колонна наёмников достигла выложенной багровой брусчаткой площади перед дворцом губернатора.
Вилхелм сверился с часами. С минуты на минуту должно было начаться самое впечатляющее представление.

5

Виктор де Йонг наслаждался небом над Талином. Не смущали ни грязные перья облаков, ухудшающих видимость, ни то, что он находился за штурвалом машины, которая была старше Виктора в несколько раз. На то были причины.
Во-первых, Виктору не нужно было сражаться, а, кроме того, звенья авиации Classis Libera постоянно связывались друг с другом, и диспетчеры на "Неустрашимом-II" отслеживали их положение. Погода никак не могла помешать пилоту.
Во-вторых, Виктор любил свою "птичку", как бы стара и непритязательна она ни была. Дух Машины и сейчас оставался таким же отзывчивым и рьяным, как и одиннадцать лет назад, когда Виктор впервые с ним познакомился.
В-третьих, Виктор просто радовался свободе. Наконец его выпустили. Наконец его услуги были востребованы.
Да, Виктор сопровождал "Тетрархи" при наступлении на Кантаврис, но на этом его участие в скутумской кампании завершилось. В отличие от многих других наёмников он считал этот контракт не до усрачки жутким, а скучным до смерти.
Виктор набрал высоту, разогнался, дёрнул штурвал на себя и одновременно отключил двигатели. "Молния" задрала нос и несколько секунд пролетела, направив хвост к земле. Когда самолёт вновь повалился обратно, Виктор привёл все системы в нормальный режим и продолжил полёт.
– Всё, всё... хорош! – воскликнул диспетчер. – Не мучай машину! Пятая "кобра" сегодня!
Кровь ещё стучала в висках. Виктор никак не мог отогнать восторг прочь. Он ответил:
– Не нуди.
– Нет, Виктор, – не унимался диспетчер. – Я сейчас свяжусь с твоим командиром. Не хватало ещё, чтобы ты разбился до появления пиратов.
– Бля, Сонни! Ещё раз и всё! Всё! – взмолился Виктор.
– Нет, чёрт побери! Злобные разбойнички, от которых ты должен очистить небо Талина, сейчас появятся на радаре. Вот тогда и наиграешься вдоволь.
– Да там неинтересно, – поморщился Виктор. – "Валькирии" мне не соперницы, а учитывая, что это у них самая лучшая техника, то… сам понимаешь… скука!
– Ты гляди, не поубивай их по-настоящему, – хмыкнул диспетчер.
– Ну вообще-то немного крови и смерти не помешало бы, – отозвался Виктор. – Могут ведь и не поверить…
Виктор засёк вражескую "стаю". На экране радара высветился косяк из нескольких десятков мерцающих точек.
Кроме названых десантно-штурмовых челноков наёмники Classis Libera ждали один грузовой "Тетрарх" и несколько переделанных из гражданских машин аэрокосмических транспортов. По утверждённому сценарию противоборствующие стороны должны были погонять друг друга над городом несколько минут, а потом разлететься, чтобы продолжить театральное представление уже в пустошах.
В воксе раздался голос командира эскадрильи:
– Так, господа... приготовиться. От плана не отклоняемся.
Виктор вздохнул. По-хорошему, он мог поразить несколько целей ещё до того, как увидит их собственными глазами. Видимо, именно из этих соображений ракеты с самонаведением подвешивать к крыльям не стали.
"С таким построением, как у этого отребья, фейерверк даже отсюда было бы видно!" – подумал Виктор. – "Ничуть не хуже того, который капитан устроил внизу".
Через минуту пилот различил, как сквозь тучу на горизонте прорываются чёрные точки налётчиков. Он пригляделся. Некоторые машины пиратов выглядели, может быть, лишь чуточку лучше орочьего летучего мусора.
– Так, ребята… – донеслось сообщение командира эскадрильи. – "Этажёрка". Я поведу. Хоук – средняя ступенька. Вик – верхняя. Но, повторюсь, особо не лютуйте. Собьёте кого-нибудь – будут большие проблемы.
– Не беспокойтесь, командир, – проговорил Виктор.
– Особенно ты, де Йонг… возьми себя за яйца, – проговорил командир.
– Требую уточнения, – ответил Виктор. – Держаться за яйца или штурвал?
– Иди-ка ты, остряк.
Три тройки "Молний" растянулись диагональю с высоты двух тысяч километров от земли и выше. Суть такого строя – не дать целям уйти от атаки за счёт высокой манёвренности. Даже если противник набирал высоту "горкой", то попадал под огонь второй ступени "Этажёрки". А ведь была ещё и третья для особенно проворных...
Правда, никто из пилотов истребителей подобной прыти от пиратов не ждал. Не то чтобы там не было своих асов, просто в поединке "Валькирий" и "Молний" победитель заведомо известен.
– Первое звено, атакуем, – прозвучал приказ командира.
Виктор вильнул крылом, чтобы рассмотреть из кабины, как тройка "Молний" спикировала на самолёты "противника". Вспыхнули и мгновенно пропали лазерные лучи, стволы автоматических орудий поплевались огнём. Эти выстрелы ушли в молоко, точнее в холодный песок, который как бесцветное море окружал город-крепость.
Виктору тоже захотелось зажать кнопку на штурвале и залить пространство перед собой самой разнообразной смертью: от обжигающего света до разрывающей в клочья шрапнели.
– Враг рассеян, – произнёс командир эскадрильи. – Переходим к свободной охоте, господа.
Виктор провыл по-волчьи. Ему вторили ещё несколько пилотов из других звеньев.
– Проклятье, Вик! – воскликнул командир. – Пойдёшь наживкой.
– Бля…
– Выполнять!
Виктор вздохнул. Сжал челюсти и совершил самоубийственный манёвр, который бы никогда не выполнил во время настоящего боя. Он завалил "Молнию" на бок и провёл её мимо двух самых высоких башен Талина так, что почти зацепил хвостом каменную кладку.
В настоящем бою он не стал бы так хитрить, а расстрелял бы врагов сверху, стараясь не снижаться без причины. Однако теперь Виктор оказался на прицеле "вражеских" "Валькирий", и трассеры снарядов потянулись чуть выше кабины. Как и было задумано.
Пилотам "противоборствующих" сторон строго-настрого запретили заходить друг на друга так, чтобы выстрелы подпалили город, а такое ограничение было непросто выполнить. Легче не стрелять совсем.
Виктор слегка покачал крыльями, изображая уклонение. Он снизился до предела и промчался над колонной Classis Libera, потянув штурвал на себя только чтобы уйти от столкновения с Квестор Империалис.
– Блять, Виктор! Ты что творишь?! – рявкнул командир эскадрильи. – Ладно, ты ушёл... yо пираты, cyка, на ржавом мусоре летают!
– Зато зрелищно!
– Заебал! Просто. Cyка. Отработай. Смену. Не выёбывайся!
– Есть, – с огорчением отозвался Виктор. – Сейчас уйду из-под атаки и полетаю над городом.
– Давай… давай, – произнёс командир, – но после, на базе, потолкуем о твоём поведении. Дорвался до сладкого, блять…
В глазах снова зарябило от алых огней трассирующих снарядов. Виктор дождался "окна", резко сбросил скорость и изменил направление реактивной тяги. Нагрузку в 8g пилот встретил с болезненным наслаждением и воплем восторга, что застрял в горле.
"Чакра" получилась. Виктор рассмотрел, как под ним промчались "вражеские" "Валькирии".
Уже через мгновение он выйдет в тыл врагам, даст им просраться от страха, а потом вознесётся выше сквозь свинцовые тучи, редкие и холодные лучи местного светила, ближе к мрачному космосу и новым приключениям.
Примерно такими были последние мысли Виктора де Йонга.
Дух Машины такой же отчаянный, как и пилот. Однако тело Машины прошло через тысячи битв и почти полтора столетия эксплуатации в самых неблагоприятных условиях.
Воспламенение топлива. Взрыв.
За несколько очень коротких секунд Виктор пережил самые волнительные ощущения за всю жизнь: от состояния близкого к экстазу до боли, из-за которой глаза чуть было не вылетели из орбит.
На Талин упала самая настоящая звезда – ветеран десятков военных кампаний в пылающей темнице, на борту которой были выведены сотни обозначений подбитых вражеских самолётов. "Молния" штопором повалилась прямо на могучие городские врата.
Театральное представление получило немного так необходимой для правдоподобия крови и смерти.

6

Георг Хокберг сменил королевское одеяние на панцирную броню, и Освальду больше не приходилось давить хохот. Десантник вздохнул с облегчением.
Следующую шутку он перенёс куда спокойнее.
Капитан рвал и метал с того самого мгновения, как один из раздолбаев-лихачей эскадрильи истребителей разбился на въезде в город.
Георг потрясал саблей и изрекал один грозный клич за другим.
– Мерзавцы ответят за каждую каплю пролитой крови! – ревел капитан.
Он сузил глаза и грозно поигрывал кустистыми бровями. Изо рта во время криков летели капли слюны. Капитан даже побагровел в праведной ярости.
Короче говоря, сделал, наверное, всё и даже больше, чтобы произвести впечатление на военного корреспондента, который подхватывал каждое слово грозного кондотьера.
– Что планируете делать, когда настигнете пиратов? – спросил тощий журналист в изящных и хрупких очках.
– О-о-о… – лицо Георга преобразилось в кровожадную гримасу. – Пусть Бог-Император простит их, потому что я этого делать не собираюсь, – капитан вздохнул несколько раз, сдерживая гнев. – Они сгорят в ядерном пламени... задохнутся в клубах ядовитых испарений… превратятся в лепёшки под стопами могучих Вольных Клинков. И да не останется от них ничего кроме пепла!
Корреспондент смахнул капли пота со лба носовых платком, поправил очки на носу, а потом записал прозвучавшие слова в блокнот. Он спросил:
– Пираты занимают крупную военную базу СПО. Господин Хокберг, вам не кажется, что предложенные вами меры излишни?
Георг ткнул большим пальцем себе в грудь и проскрежетал:
– Я... отец. Своим. Солдатам. Как я могу рисковать их жизнями?!
Журналист поёжился под многотонным взглядом кондотьера.
– Я не хотел вас обидеть... господин, – срываясь на шёпот, проговорил корреспондент.
– А я не хотел обидеть вас! – прогремел Георг и хлопнул журналиста по плечу.
Каким бы хрупким и тощим этот человек ни был, но он стоял на своём. Корреспондент продолжил:
– Я спросил, потому что читателей журнала наверняка заинтересуют… некоторые подробности договора, который вы заключили с губернатором. Дозволено ли вам уничтожать недвижимость или иное имущество народа Стира? Будете ли вы бороться за пленных…
– Пираты Билл Ридда – кровожадное зверьё!
Георг, в отличие от собеседника, срывался на крик почти в каждой реплике. Капитан продолжил, впервые понизив голос до приемлимой громкости:
– Мне жаль говорить это, но... скорее всего, пленные мертвы. Мне очень жаль.
– Но это же дикость! – воскликнул журналист. – Разве пираты не люди?!
– Они потеряли право так себя называть, решившись грабить Империум, – произнёс Георг так, словно зачитывал приговор. – И сейчас вы убедитесь в том, что эти мерзавцы не смогут избежать заслуженного наказания. И узнают они, что имя мне – Месть, когда карающий меч падёт на них!
Внутрь тяжёлого бронетранспортёра влетела горсть песка, поднятого угодившим неподалёку снарядом.
Журналист пригнулся. Капитан сказал:
– А теперь постарайтесь остаться в живых. Вы ещё понадобитесь, чтобы засвидетельствовать мою безоговорочную победу, а поэтому я оставлю здесь пару своих телохранителей.
Капитан кивнул Аврааму и Красту, а сам поспешил подняться выше, декламируя:

Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,
Иль трупами своих всю брешь завалим!

Георг забрался на помост, где стоял трон, чтобы руководить действиями войск.
"Имитировать руководство", – ухмыльнулся Освальд и полез следом.
Даже там Георг не вышел из роли, хотя свидетель был зажат между громилами из керамита и адамантия внизу.
Освальд осмотрел поле "боя".
На горизонте маячила разорённая военная база СПО: противотанковая траншея; окопы, перемежающиеся с ДОТами; за ними – покосившийся забор из металлической сетки; несколько вышек, одна из которых чадила непроглядным дымом; виднелись казармы и склады, местами разрушенные; совсем далеко находился стационарная воксолокационная станция.
Освальд не увидел артиллерию, но отметил, что бьют пираты как надо: не по расположению Отряда, но достаточно, чтобы изобразить отчаянное сопротивление.
– "Искоренители", обрушьте на врага ярость тысячи солнц! – воскликнул Георг, потрясая саблей.
"Леман Руссы" принялись обстреливать военную базу. По плану Classis Libera должен был так обработать логово пиратов, чтобы никто и не подумал искать там какие-нибудь доказательства или ответы.
Одним за другим вспучивались и разрывались на куски ДОТы, а к небу потянулись ядерные грибы от взрывов термоядерных снарядов.
– Вперёд, рыцари! Сровняйте лагерь с землёй!
"Одинокий Король" и "Несущий Боль", вздымая тучи серого песка, двинулись в сторону военной базы. Квестор Империалис перемахнули через противотанковый ров, словно его и не существовало, и принялись крушить здания.
Острейшие зубья цепного меча превратились в едва различимый смертоносный поток, и "Одинокий Король" смахнул с пути дозорную вышку с той же лёгкостью, с которой крестьянин срезает стебли косой. "Несущий Боль" же просто давил здания, едва достающие до пояса боевой машины.
Каролусу, Гарольду и танковой роте Нере понадобилось всего двадцать минут, чтобы превратить захваченную военную базу в руины. В довершении "разгрома" пиратов по обломкам прокатились "Гибельные Волки", которые растворили в химических облаках любую органику, которая ещё там оставалась после термоядерных взрывов и титанической поступи Вольных Клинков.
В память о пиратах остались только бронежилеты, ржавые доспехи и старое оружие, которое не жалко было выбрасывать. Ну, может быть, ещё кости защитников и захватчиков, не убранных после того, как на военной базе сменились хозяева.
– Победа! – воскликнул Георг. – Победа! Приведите сюда нашего гостя!
На палубу надстройки выбрался взлохмаченный корреспондент. Телохранители защитили его от всех невзгод, кроме одной. Молодой человек с ног до головы был покрыт пылью. Корреспондент протёр очки и приготовился записывать.
Георг Хокберг тоже отряхнул широкополую шляпу и произнёс:
– Ну что ж… Classis Libera нанёс врагу незаживающую рану. Скуля, пираты уползли в своё логово. Нам осталось только пройти по кровавому следу и прикончить их!
Капитан указал остриём сабли в ночное небо, где уже загорелись огни транспортных кораблей, входящих в атмосферу.
– Я хочу, чтобы вы, – обратился он к журналисту. – Увековечили и распространили моё слово среди звёзд.
Корреспондент застыл, боясь пошевелиться.
Георг продолжил:
– Всякий еретик, чужак или мразь, что называет себя человеком, но таковым, в силу своих безжалостных действий не являющаяся, должна дрожать от страха, потому что я – Георг Хокберг – объявляю войну! Моя компания вычистит всю грязь сектора Сецессио, потому что Classis Libera – истинные защитники Империума и настоящие солдаты вселенной!
Рядом с "Горгоном" приземлилась "Аквила". Капитан склонил голову и снял шляпу.
– А теперь прошу меня простить, – он подмигнул журналисту. – Мне нужно идти на абордаж пиратского корабля. Предстоит ещё много кровавой работы…
Слова застыли на устах корреспондента. Ошеломлённым взглядом он проводил уход кондотьера.
Освальд последовал за Георгом. Десантник дождался, когда она поднимется, а потом расхохотался так, что в ином месте и стекла в рамах могли разбиться. Капитан убрал саблю в ножны, сбросил перевязь и стащил с себя панцирь.
– Пиздец, жарко! – воскликнул он. – Как вы это терпите?
– Да… ха-ха… ко всему привыкаешь, – отозвался Освальд.
Когда десантник, наконец, переборол нахлынувшее веселье, он спросил:
– Вам стоило стать актёром, капитан.
Георг улыбнулся, отвесил поклон, прочистил горло и продекламировал:

– Весь мир – театр.
В нём женщины, мужчины – все актёры.

Красно-синия "Аквила", купаясь в лучах разноцветных звёзд, покинула мрачный мир. Classis Libera забрал с собой немного золота, но оставил на Стире гораздо большее.
Надежду.
Пусть и на фундаменте обмана.

Продолжение

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 17.03.2021, 21:22

[kaligvla]

Неплохо, вроде бы.

Получается их тоже задело фронтом бури и отправило в будущее? Во второй раз не так прикольно, увы.

А почему они надежду то оставили? Из-за небоевых потерь? Или из-за того, что поправили состояние таким вот непацанским способом?

[0.5 Кота]

Спасибо за чтение!

Получается их тоже задело фронтом бури и отправило в будущее? Во второй раз не так прикольно, увы.

Они вернулись в мир почти на десять лет раньше.

А почему они надежду то оставили? Из-за небоевых потерь?

Свободный отряд?
Осада Тиррены сказалась.
Обязательства по контракту выполнить не удалось, потери невероятно большие.

[kaligvla]

Свободный отряд?
Осада Тиррены сказалась.
Обязательства по контракту выполнить не удалось, потери невероятно большие.

В смысле, что они больше не армия, а так, отряд увеселений, песен и плясок, который проворачивает хитрые схемки, чтоб было на что жить?

[0.5 Кота]

По итогам "Обстоятельств непреодолимой силы" только боевые потери Свободного Отряда в бойне с Исповедниками составили 4/5 всей компании, включая нонкомбатантов.
Ещё я посчитал и решил, что вряд ли многие выжившие после такого события захотят продолжать.
Так что нынешнее число наёмников колеблется в районе 2000, как мне кажется.
Тут уже слово за Гримом, конечно.

Сообщение отредактировал Гений и злодей - 20.12.2019, 19:12

[kaligvla]

Танитских бомжей никогда не было больше пары тысяч, а гляди-ка! Мученики Саббат! Самый героический полк крестового похода!

[0.5 Кота]

Я не прорвался дальше третьей книги, но, вроде бы, они никогда не воевали в одиночку.
Всегда было больше 9000 союзников.

И ваще! У них один гвардеец равен дредноута хаоса.
При всей моей любви к наёмникам Грима, они не такие крутые.