WARFORGE

Здравствуйте, гость ( Авторизация | Регистрация )

Форумы работают на сервере
 Правила форума ЛОКАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА ФОРУМА "ЛИТЕРАТУРА, ПЕРЕВОДЫ И ФАН-ФИКШН"
 
Ответить на темуЗапустить новую тему
[фанфик][Wh40k]Последнее дело, Classis Libera
0.5 Кота
сообщение 01.06.2020, 18:49
Сообщение #1


Chapter Master
************

Warhammer 40,000
Раса: Space Marines
Армия: Revilers
Группа: Модератор
Сообщений: 7 522
Регистрация: 30.04.2009
Пользователь №: 18 476

Ветеран Ягеллонского крестового походаПремия "Золотая Сци-Фи"Бронза конкурса "Городские Легенды"



Репутация:   2311  


Серия "Classis Libera"
Бэкграунд
Рассказы
Денежный вопрос
Ненависти Свободного Отряда
Возвращение домой
Сердца и умы
Холодный расчёт
Обстоятельства непреодолимой силы
Начать сначала
Кровь и золото!
Зов Долга
Двойное жалование
Орки не сёрфят
Лечебница "Акрам"
Свежеватель Боб
Свадьба
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом!
Сбросить маски
Каратели

Название: Последнее дело
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик
Рейтинг: 18 + (эпизодическое описание жестокости, нецензурная брань)
Аннотация: воспользовавшись войной между флотом-ульем Левиафан и Альфа-Легионом, Classis Libera собирается освободить столичный мир сектора, Мордвигу-Прайм. И, конечно же, заработать сумасшедшие деньги.

"Краткий пересказ событий предыдущих серий"

Серия "Classis Libera" посвящена жизни и невероятным приключениям солдат вольного торговца Георга Хокберга.
Classis Libera получает выгодный контракт на поддержку законной власти на планете Скутум, однако ввязывается в противостояние не просто между властолюбивыми людьми, но также галактическими организациями и древним злом.
Волей нанимательницы, госпожи-губернатора Лидиары Сардис, компания атакует улей Кантаврис, которым управлял противник Лидиары на политической арене, кардинал Вальфур Иерофон. Наёмники встречаются в бою с войсками Святой Императорской Инквизиции и выходят победителями из этого противостояния.
Однако ещё рано расслабляться.
Капитул Стальных Исповедников – ставленников Адептус Механикус – захватывает Тиррену, улей Лидиары Сардис. У Classis Libera не хватает сил, чтобы выкурить их оттуда, поэтому Георг Хокберг ведёт компанию в улей Тавкрия, чтобы набрать рекрутов.
В рассказе "Сердца и умы" описаны злоключения наёмников в городе бандитов, насильников и анархистов. Там компании противостоят потерянные и проклятые еретики из банды Губителей Судеб.
Classis Libera восстанавливает численность, но не более того. Под беспрерывными атаками безумцев, мутантов и предателей-Астартес наёмники вынуждены отступить.
Несмотря на неудачу, Георг Хокберг преисполнен решимости вернуть власть нанимательнице. Начинается осада Тиррены (повесть "Обстоятельства непреодолимой силы").
Противостояние с СПО и капитулом космического десанта становится тяжёлым испытанием для наёмников Classis Libera. Несмотря на ряд успехов, осада завершается обоюдным истощением. Ни одна противоборствующая сторона так и не достигла целей. Стальные Исповедники не нашли реликвии Скутума, а Георг не выполнил обязательства по контракту. Подавленные и разочарованные войной наёмники покидают Скутум.
Бурные течения Варпа переносят флот Classis Libera не только в пространстве, но и во времени.
Интерлюдии "Остаться в живых" и "Оставив позади" снова освещают события скутумской кампании.
Инквизитор Конклава Скутума Жозефина Анна Мерикью де Труан размышляет над тем, как ей выбраться из Кантавриса, захваченного наёмниками Classis Libera. После того, как инквизитор не смогла найти способа выйти из окружения, она под чужим именем вербуется в ряды солдат Георга Хокберга.
Грядёт осада столицы Скутума – Тиррены – и Жоанна участвует в этом событии как рядовой боец армии наёмников. Инквизитор переживает вместе с Classis Libera все поражения и победы.
Для Георга Хокберга наступает тяжёлое время. Classis Libera разваливается, банковские счета арестованы, самого вольного торговца разыскивает Инквизиция, а техножрецы желают ему смерти.
В такие моменты люди сдаются. Или начинают всё сначала (рассказ "Начать сначала").
Classis Libera слишком слаба, чтобы сразу браться за военный контракт, и тогда Георг Хокберг решает развязать "постановочную" войну. Он договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма", о налётах на пограничные миры Империума. Задумка такова: пираты грабят планету, потом появляются наёмники и за щедрое вознаграждение прогоняют их.
Такая схема позволяет несколько поправить финансовое положение компании, однако долго пользоваться ей не выходит. Скоро о мошеннических действиях Георга Хокберга становится известно в Администратуме. Адептус Терра рассылает астропатические сообщения по мирам сектора Сецессио (рассказ "Кровь и золото!").
Пираты Билла Ридда перехватывают послание во время рейда на планету Норайя. Какие бы лёгкие деньги они ни зарабатывали вместе с Classis Libera, но теперь становится очевидным, что больше так продолжаться не может. Нападение на Норайю – последнее совместное мероприятие пиратов Ридда и наёмников Хокберга.
Должно было стать последним, если бы ту же цель не избрали для себя эльдарские корсары. Их нападения никто не ждал, поэтому и пираты, и наёмники несут тяжёлые потери. Подобное оскорбление не может остаться без ответа. Ридд не привык подставлять для удара другую щёку, а Хокберг устал от того, что его перестали принимать всерьёз. Они отправляются на абордаж чужацкого судна.
Эльдары отчаянно сопротивляются, но, в конце концов, корабль чужаков захвачен. После компания разбивает остальные разобщённые войска корсаров на планете. Георг Хокберг понимает, что Classis Libera – снова сила, снова готов браться за военные контракты.
Примерно в то же время Вольные Клинки Роланд и Родерик, бывшие сотрудники компании Хокберга, сражаются с орками в системе Отарио на планете Нагара (рассказ "Зов Долга"). Они остаются прикрывать отступающие имперские войска и сходятся в бою с ордой зеленокожих. Родерик, оруженосец, советует Роланду, рыцарю, последовать примеру союзников, но тот настаивает на продолжении битвы. Доспехи Роланда повреждены, но Родерику удаётся спасти господина от гибели.
Чуть погодя Родерик получает случайную пулю от солдата СПО и умирает на руках Роланда, но рыцарь не принимает это. Он замыкается в себе, чтобы избежать печальной правды.
Георг Хокберг тоже ведёт компанию в звёздную систему Отарио (рассказ "Двойное жалование").
Шиннан III, губернатор Нагары и правитель всей звёздной системы, знает о дурной репутации Classis Libera, но всё-таки поручает Георгу вступить в затянувшийся конфликт, ведь власть Мордвиги-Прайм далеко, а орки совсем близко.
Наёмники сходятся в бою с зеленокожими у Гуэльфской дамбы, последнего действующего энергетического объекта Кистанского архипелага. Войско под руководством Свежевателя Боба снимает осаду и контратакует. Наёмники занимают вражеский лагерь, где орки ремонтировали технику, когда приходит сообщение, что союзников – катачанских артиллеристов – застигли врасплох. Classis Libera оказывается под угрозой окружения. Пока техножрецы компании готовят Вольных Клинков к эвакуации, наёмники отбивают бесконечные волны зелёного прилива. Во время одной из таких атак, Свежеватель Боб вместе с уцелевшими доппельзольднерами задерживает орков, пока другие солдаты Classis Libera отступают. Оставшись в одиночестве, окружённый и истекающий кровью Свежеватель Боб видит, что небо вспыхнуло от огня катачанских артиллеристов, которые, наконец, отбились от преследователей и снова развернули орудия.
Роту Свежевателя считают полностью уничтоженной, но через несколько дней разведчики компании встречают Боба, контуженного, но живого (рассказ "Орки не серфят"). Они провожают лейтенанта в лагерь, где начинает зарождаться культ Святого Свежевателя.
Грядёт последний бой за Гуэльфскую дамбу. У Георга Хокберга есть план, как противостоять зеленокожим, но для этого нужно содействие техножрецов дамбы. Последние против рискованной задумки, и вольному торговцу не остаётся ничего другого, кроме как отдать приказ захватить объект.
Децимос, магос-эксплоратор компании, запускает процедуру водосброса, и потоки воды с дамбы смывают зеленокожих. Союзники-катачанцы перекрывают проход орков в Буфских пиках, а зенитчики лейтенанта Шай защищают дамбу с воздуха. Операция успешно завершена.
Classis Libera занимает разорённый курорт Радужная Бухта и устраивает там лагерь.
Пользуясь передышкой в ходе кампании в Кистанском архипелаге, сэр Каролус, Вольный Клинок Classis Libera, вместе с оруженосцами отправляется на поиски Роланда, затерявшегося в военных госпиталях. Так Вольные Клинки оказываются на острове Мэтог в психиатрической лечебнице "Акрам", открытой миссией Ордена Чёрной Розы Вавилона (рассказ "Лечебница "Акрам"").
Роланд плох: он истощён и подавлен, измучен посттравматическим стрессовым расстройством.
Сария, мать-настоятельница монастыря-лечебницы, обещает излечить рыцаря, но не раньше чем через несколько месяцев. Она просит Вольных Клинков провести несколько дней вместе с Роландом, чтобы окружить того дружеским теплом. Во время сеансов психотерапии между Каролусом и Сарией пробегает искра. Они начинают встречаться. Мать-настоятельница становится для рыцаря Прекрасной Дамой.
Свежеватель Боб (рассказ "Свежеватель Боб") приходит в себе в госпитале компании в Радужной Бухте. За время, которое он провёл без сознания, Георг Хокберг, заручившись поддержкой экклезиархии и средств массовой информации Нагары, создал вокруг лейтенанта ореол чуда, святого, живого знамени борьбы с зеленокожими.
Нехотя, но Свежеватель становится главой нового культа. Он выступает перед народом, вдохновляет людей записываться в Classis Libera, общается с власть имущими, даёт интервью.
По просьбе Георга Хокберга Свежеватель объявляет Крестовый Поход против орков, однако из-за того, что совершеннолетние граждане Нагары уже и так служат в СПО, в Classis Libera вступают четырнадцати- пятнадцатилетние подростки. Свежеватель вместе с Нере и другими ветеранами компании занимается подготовкой рекрутов. Боб сближается с детьми, он становится для них не просто иконой, командиром и наставником, но даже названным отцом.
Однако уже в первом бою Свежеватель Боб теряет многих воспитанников. И не тяжёлые раны сводят Боба с ума, а осознание того, скольких он привёл к смерти. В бреду Свежеватель Боб обращается с мольбой к Богу-Императору. Свежеватель перерождается уже не мнимым, а самым настоящим Святым.
Во время генерального сражения с кланом Гоффов на острове Каир Свежеватель принимает раны всех, кто сражался в тот день за Императора. На его теле открываются стигматы, Боб истекает кровью, а потом обращается в пепел и уходит из жизни, как один величайших героев Империума.
В следующем рассказе "Свадьба" сэр Каролус и Сария решают узаконить отношения перед Богом-Императором. Они приглашают на бракосочетание как солдат и офицеров компании, так и представителей экклезиархии.
После обряда Каролус знакомится с гостями со стороны супруги и узнаёт от канониссы-прецептор Джахизы, что его брак одобрен орденом по одной простой причине: сёстрам необходим человек из дворянства, чтобы пройти в парламент Нагары и отстаивать интересы церкви.
Каролус выясняет отношения с Сарией, и та клянётся, что их чувства не просто холодный расчёт.
В это время происходит драка между гостями, и, действуя заодно для её разрешения, супруги мирятся.
После побед над кланами Смерточерепов и Гоффов Classis Libera сходится с Кровавыми Топорами в битве на острове Ом. Сходится и терпит сокрушительное поражение (рассказ "Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом!"). Эскадра военно-морского флота потоплена, силы Аэронафтики Империалис уничтожены, морской десант понёс тяжёлые потери, а культ Святого Свежевателя и катачанцы окружены превосходящим противником. Георг Хокберг принимает решение дождаться подхода ещё одной флотилии, а также поручает Каролусу вернуть в строй Роланда.
Повторный штурм прибрежных укреплений заканчивается лучше предыдущего: орков отбросили, а окружённые имперские войска смогли отступить на корабли. Однако продолжать кампанию уже невозможно, требуется перегруппировка, поэтому Георг Хокберг вместе с верным телохранителем Освальдом отправляется на мирные переговоры с орочьим вождём. Встреча перетекает в вооружённое противостояние, но капитану, благодаря многочисленным реликвиями и хитроумным устройствам, удаётся победить. Следующий вождь клана принимает условия Хокберга и уводит орков с Нагары.
Спустя несколько лет война заканчивается (рассказ "Сбросить маски"). Георг Хокберг отправляется на встречу с Шиннан III, губернатором Нагары, чтобы обсудить с ней награду.
На орбитальной станции "Эри", в офисе Администратума капитан встречает не только губернатора, но и представителей Инквизиции. Шиннан III передаёт им преступников, но гостям не для того понадобился капитан Classis Libera, чтобы заключить его под стражу. Представители Инквизиции ищут Джабиниллу Тертию, наёмницу из роты Шай. Оказывается, что под этой личиной всё время скрывалась инквизитор Ордо Еретикус Жозефин Анна Мерикью де Труан.
Пока устанавливали личность инквизитора, произошла ссора между капитаном и губернатором. Шиннан III приказывает казнить Георга, но тот готовился к подобному развитию событий. Корабли компании атакуют крейсер техножрецов Дитрита и угрожают уничтожением орбитальной станции. Губернатору приходится пойти на уступки.
В свою очередь, Жоанна де Труан предлагает Георгу Хокбергу сделку: услуги компании в обмен на восстановление репутации и снятие обвинений с вольного торговца. Капитан соглашается.
Жоанна де Труан ведёт Classis Libera в рейды по мирам, захваченным Альфа-Легионом (рассказ "Каратели"). Первой такой планетой становится Глация в звёздной системе Флайрант, замёрзший шар, богатый месторождениями прометия.
Инквизитор собирает новую свиту, в которую входят её близкие товарищи из наёмников, а также Сёстры Битвы из Ордена Чёрной Розы Вавилона под предводительством канониссы-прецептор Джахизы.
Начинается планетарный штурм. Альфа-Легион предаёт союзников и оставляет граждан Глации один на один против карателей Инквизиции.
Classis Libera победоносно шествует от одного города к другому. После уничтожения армии защитников Глации Classis Libera дробится на маленькие группы, чтобы быстрее закончить кампанию.
На фоне этого завершается история аколита Йона Йормунда.
Йону не нравится, как с подачи инквизитора ведут себя наёмники на Глации. Массовые казни, грабёж, насилие. Вместо освобождения наёмники принесли на планету только горе. После того, как Йон сам становится причиной гибели множества гражданских, он хочет уволиться. Инквизитор соглашается с его доводами и позволяет уйти.
На самом деле Жоанна всего лишь спасает старого боевого товарища от позорной казни на костре. По её приказу Сестра Битвы по имени Юсра убивает аколита.


"История"

941.М41
Денежный вопрос
Classis Libera получает выгодный контракт на планете Скутум, система Декатта, субсектор Муралис, сектор Сецессио, Сегментум Темпестус. Войско наёмников должно защитить режим госпожи-губернатора Лидиары Сардис от внешних посягательств.

941-942.М41
Битва за Скутум
Происходит первая и единственная по-настоящему успешная военная операция компании на Скутуме – разграбление улья Кантаврис. Кардинал Вальфур Иерофон, политический соперник Лидиары Сардис, взят в плен; войска Святой Императорской Инквизиции отброшены.
В это время Лидиару Сардис свергают. Капитул космического десанта Стальные Исповедники занимает Тиррену.
Classis Libera перемещается в улей Тавкрию, чтобы восстановить численность и перегруппироваться перед осадой Тиррены. Однако там наёмников поджидали потерянные и проклятые предатели-Астартес, мутанты и еретики из банды Губителей Судеб. После применения распылённых в воздухе делириантов жители улья сходят с ума и прогоняют Classis Libera. Наёмникам компании приходится штурмовать Тиррену, полагаясь исключительно на собственные силы.
Война завершается истощением как Classis Libera, так и Стальных Исповедников. После мирных переговоров между главой компании Георгом Хокбергом и магистром Галостаром, Classis Libera покидает Скутум.
Флот компании теряется в Варпе и появляется в настоящем пространстве только ближе к концу тысячелетия.

990.М41
Новое начало
Георг Хокберг договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма" о налётах на пограничные миры Империума. В течение года Classis Libera вместе с пиратами грабит миры Гедиминова Предела, субсекторов Аккад, Муралис, Промиссум и пространства Бичевателей.

990-991.М41
Встряска
Classis Libera вместе с пиратами Билла Ридда прибывает на планету Норайя, промышленный мир субсектора Промиссум сектора Сецессио.
Там наёмники и пираты сталкиваются с эльдарскими корсарами, которые точно также выбрали Норайю для разграбления.
Первые сражения заканчиваются для людей или поражениями, или пирровыми победами. В таких условиях Георг решает нанести удар по флагману чужаков, пока многие корсарские отряды находятся на планете. Происходит космический бой, который завершается тяжёлым кровопролитным абордажем, и даже Георгу Хокбергу приходится участвовать. Однако, в конце концов, корабль взят.
Наёмники выслеживают и уничтожают отряды эльдаров, оставшиеся на Норайи.

992.М41
Война в раю
Георг Хокберг берётся за военный контракт в райском мире Нагара, система Отарио, субсектор Канад, сектор Сецессио.
Звёздная система находится под ударом орочьего "В-а-а-а-а-а", и Classis Libera появляется как раз вовремя, чтобы помочь истощённым имперским силам отстоять Гуэльфскую дамбу – последний источник электроэнергии Кистанского архипелага. После успешного окончания операции наёмники разбивают лагерь на разорённом курорте под названием Радужная Бухта.

Скоро становится ясно, что Classis Libera не сможет долго поддерживать наступление: потери слишком велики.
Георг Хокберг, заручившись поддержкой экклезиархии и СМИ Нагары, создаёт культ вокруг личности Свежевателя Боба, лейтенанта доппельзольднеров, который руководил войсками компании в начале войны и остался единственным выжившим в своей роте.
Святой Роберт Свежеватель объявляет Крестовый Поход против орков.
Его земной путь оканчивается в конце года, когда Свежеватель творит чудо в генеральном сражении за остров Каир. Святой принимает на себя все раны, которые воины Императора получили в тот день, и, в конце концов, рассыпается пеплом, но дарит людям победу и надежду на окончание войны.

993.М41
Перелом
Последний крупный клан зеленокожих на Нагаре – Кровавые Топоры. Они занимают Нормэйнские Острова.
Генеральное сражение происходит на острове Ом. Военно-морской флот Нагары, Аэронафтика Империалис, СПО, катачанцы и Classis Libera терпят поражение во время первой десантной операции.
Георг Хокберг вводит в бой все резервы, чтобы спасти уцелевших из окружения. Орки отброшены, но продолжать кампанию невозможно. Разведка недооценила силы зеленокожих, а поэтому капитан отправляется на мирные переговоры. Встреча перетекает в вооружённое противостояние, но Георгу Хокбергу удаётся победить. Орки соглашаются на мир. По условиям договора Classis Libera перевозит Кровавых Топоров на Отарио-II, обеспечивает поставками продовольствия, военной техники, взрывчатки и зубов.

994-996.М41
Очищение
Classis Libera вместе с силами планетарной обороны охотится на племена диких орков, уничтожает мелкие кланы чужаков. К концу 996-ого года Нагара очищена от зеленокожих.

Недопонимание
Флот компании атакует крейсер "Tibi gratias ago Deus Mechanicus" после того, как Георга Хокберга заключают под арест по приказу губернатора Шиннан III. Как только капитана освобождают, абордаж прекращается.

997-999.М41
Имперские каратели
Под покровительством инквизитора Ордо Еретикус Жозефин Анны Мерикью де Труан Classis Libera возвращает в Империум несколько миров субсектора Муралис и пространства Бичевателей. Коварные захватчики из Альфа-Легиона никак не реагируют на агрессию.
Они сосредотачивают силы для чего-то крупного.


"Действующие лица"

Свободный Отряд
Георг Хокберг – находчивый капитан, лицо и дух компании
Нере На-всякий-случай – от-греха-подальше, хуже-не-будет и, кроме того, старший инструктор
Вилхелм – войсковой квартирмейстер. Видел некоторое дерьмо. Терпел некоторые раны
Виталий – лейтенант роты мотострелков
Шай – лейтенант роты доппельзольднеров. Гениальный тактик, блестящий лидер, превосходный боец… безжалостная убийца и наркоманка. В завязке
Агнец – пожилой денщик лейтенанта Шай. Разведчик, делец, писатель и поэт. А кто ты без своего лазерного ружья?
Лен Кук – бывший лейтенант второй роты, а ныне предводитель скитариев Свободного Отряда. Немезида для врагов компании и для компании тоже, если ограничивающие имплантаты вдруг откажут
Децимос – магос-эксплоратор, представитель смехотворно немногочисленной группы наёмников Свободного Отряда, по которым не плачет виселица
Гарольд – Вольный Клинок, "Несущий Боль". Лихой и безрассудный вояка
Баярд "Вешатель" – оруженосец сэра Гарольда. Беспредельно верующий и крайне жестокий человек
Роланд – Вольный Клинок, "Песнь Войны". Чудаковатый, седой, худой и бледный рыцарь
Каролус фон Фредрисхальд – Вольный Клинок, "Одинокий Король". Не одинок
Змей – оруженосец сэра Каролуса. Мордатый, одноглазый и свободолюбивый человек
Ворон – оруженосец сэра Каролуса. Брат-близнец Змея. Сильно "старше" и немного умнее
Лас Руиз – высший флотский офицер Свободного Отряда, капитан "Амбиции" и обладатель внушительных стальных шаров
Освальд – Апостол культа Святого Роберта Свежевателя
Авраам – господин "золотые зубы" и "дурной нрав". Вспыльчивый, но очень хитрый космический десантник из капитула Пустынных Странников
Краст – космический десантник из капитула Серебряных Орлов. Косноязычен, мнителен, растерян во время общения с людьми. Предельно собран и смертоносен в бою
Игельхунд – главный врач Свободного Отряда. Обладает своеобразным чувством юмора, хорошими имплантатами и высоким боевым духом. Полностью лишён сострадания
Арделия – медсестра. Второй человек после Игельхунда, которого наёмники видят после пробуждения в госпитале. Но, в отличие от главного врача, ей рады
Антонио Маргаретти – сержант в роте Шай. Поразительно видный мужчина, краса и гордость компании
Венсан Дюбуа – рядовой, капрал, сержант, инструктор, снова сержант, капрал и рядовой в роте Шай. Чаще остальных поднимается по карьерной лестнице, чтобы потом пересчитать все ступеньки
"Билл Ридд" – неуловимый, неистребимый и таинственный пират. Уроженцы Вавилона-IV зовут его "ифритом", мутантом с поразительными способностями

Империум
Шиннан III – губернатор планеты Нагара, цельнометаллическая cyка. На самом деле из металла, я не шучу!
Чарльз Лейман – полковник, командир сводного 392-ого катачанского полка. Один в поле воин и человек-армия. Ну… обычно так пишут про катачанцев
Сария фон Фредрисхальд – представитель Экклезиархии в парламенте Нагары. Знакомая фамилия, не так ли?
Жозефин Анна Мерикью де Труан – инквизитор Ордо Еретикус, также известная под именем Джабинилла Тертия. Вот это поворот!
Джахиза – канонисса-прецептор Ордена Чёрной Розы Вавилона. Предводительница гвардии инквизитора Жоанны де Труан
Джек Линч – аколит из свиты Жоанны де Труан. Интересная личность с вечным вихрем на голове, искусственной рукой, притягивающей улыбкой и отталкивающим взглядом. Имеет странные наклонности


1

Манрикетта Мурцатто ушла в самый тёмный для компании час, когда обескровленная Classis Libera нуждалась в опытных и талантливых офицерах. Она бросила всё и забыла о старых товарищах, с которыми вместе проливала кровь. Мурцатто стала ничем не лучше предателя или поганого труса.
Вилхелм слышал такое мнение о тех, кто ушёл в начале девяностых, но не разделял его.
Особенно по отношению к Мурцатто.
Да и у многих старослужащих, кто работал в компании до Скутума, возвращение лейтенанта первой роты вызвало скорее радость, чем негодование. Это стало знаком того, что Георг Хокберг на коне, а его Classis Libera овеяна лучами славы, как в давние времена. Компания снова привлекает под свои знамёна лучших из лучших.
Вилхелм поглядел на Мурцатто, постарался поймать её взгляд. Да, она постарела, и среди иссиня-чёрных волос встречалась седина. Да, Мурцатто стала куда крепче – уже не дева, а мать. Да, Манрикетта носила теперь фамилию Форте, но для Вилхелма она осталась тем, кем когда-то была.
Если судить по шуму, то больше всех обрадовался Георг Хокберг. Он вместе с Мурцатто сидел во главе стола и не утихал ни на минуту. Капитан напоминал ветеранам о былых днях, смачивал пересохшее горло вином и продолжал рассказывать об участии Мурцатто в этих поистине славных событиях.
– А помните службу в Романии? Чёрт возьми… мы меняли сторону чуть ли не каждую неделю! – воскликнул Георг. – Надо ли мне говорить, кому принадлежала эта блестящая идея?
Капитан выдержал паузу, дождался полупьяного выкрика "Мурцатто", а потом произнёс:
– Конечно, мне! – рассмеялся Георг. – Но без Мурцатто я бы, наверное, не решился на такое! Так давайте выпьем за то, чтобы в час сомнения рядом с вами всегда была женщина, готовая не только подтолкнуть, но и дать пару полезных советов!
– Капитан, мне тоже женщину пожелать? – спросила Шай.
– Ха-ха, почему бы и нет! Может быть, тогда ты станешь помягче!
Так и праздновали наёмники.
Позже все гости выбрались из-за стола и разошлись по тесным кружкам. Мурцатто переходила от одного к другому, чтобы лично выразить почтение и радость встречи.
Вилхелм же кривился от как всегда не вовремя напоминающего о себе осколка в спине, запивал боль шампанским, которое не помогало, и ждал, когда подвернётся случай переговорить с Мурцатто с глаза на глаз.
Манрикетта отпросилась в дамскую комнату, и Вилхелм ждал её возвращения у выхода из зала торжеств.
– Мур… – произнёс Вилхелм едва слышно.
"Да будь ты проклят... соберись!"
Вилхелм расправил плечи, набрал в лёгкие больше воздуха и выдохнул так, словно поднимал солдат на бой:
– Мурцатто!
Она повернулась и… улыбнулась так, что Вилхелм даже забыл о глубоко засевшей шрапнели.
– Привет!
Дыхание перехватило, когда Мурцатто обняла его.
– Сто лет, сто зим… – произнесла она.
– Да…
– Удивительно, – сказала Мурцатто. – Я запомнила тебя солдатом с пустым взглядом, а теперь что? Умудрённый опытом офицер, краса и гордость компании! Мало того – квартирмейстер и казначей, если Георг не перебрал с вином, конечно…
– Всё так, – ответил Вилхелм. – Я очень рад тебя видеть, Мурцатто.
– И я, – ответила она.
Румяные от выпивки щёки Мурцатто заалели.
Наступила неловкая пауза, которую она также неловко прогнала:
– И с каким пор ты на трёх ногах? Ой… что-то я перебрала. Прости.
– Да ничего страшного, – отмахнулся Вилхелм.
Он перехватил трость и выпрямился. По крайней мере, стоять у него получалось без каких-либо проблем.
– Шесть лет уже как. Свыкся. Ты была права, когда говорила, что нужно учиться. Но… пока гром не грянет… сама знаешь, – он добавил немного погодя. – Голова начинает лучше работать, когда теряешь руку или ногу.
– Так ты… твоя…
Мурцатто прищурилась и посмотрела на правую руку Вилхелма в чёрной кожаной перчатке, которой он сжимал трость. Вилхелм оттянул рукав мундира, где под белой рубашкой проступали угловатые очертания аугметического протеза.
– Это… ещё левая ступня, искусственная почка, лёгкое и некоторые кости тоже уже не свои…
– Мне очень жаль.
– Что было, то было. Я вот хотел сказать тебе "спасибо". Если бы не ты, то я, наверное, уже бы погиб.
– Ну ты слишком серьёзно отнёсся к моим словам, – произнесла Мурцатто. – Как оказалось, я не так уж и умна. Судьба и меня проучила.
Вилхелм нахмурился. Мурцатто подошла ближе и прошептала:
– Только между нами. Я, конечно, всем уже рассказала, что мне наскучила мирная жизнь, но на самом деле я в бегах. Я в наёмники-то подалась только чтобы не участвовать в подковёрных играх на родине, но ты смотри. Такая умная и осторожная Мурцатточка всё-таки вляпалась в грязь.
– Если нужна помощь, только скажи!
– Спасибо, Вилхелм. Хорошо когда есть, на кого положиться.

2

– Чёрт возьми… – только и проговорила Мурцатто.
Она сделала всего один шаг с рампы "Аквилы" и остановилась. Мурцатто обернулась, поглядела на Каролуса, а потом продолжила спуск.
По возвращению на Нагару Вольный Клинок пригласил бывшего лейтенанта в гости в один из множества особняков, на одном из множества островов, принадлежащих семье фон Фредрисхальдов. Как узнала Мурцатто, Сария, супруга Каролуса, после нашествия зеленокожих стала крупнейшим землевладельцем и вошла в десятку самых влиятельных людей планеты.
С посадочной площадки сквозь бурое поле постриженного газона тянулась дорожка, мощённая белым кирпичом. В конце её, в окружении слуг и телохранителей, гостей дожидалась госпожа Сария фон Фредрисхальд. И если она проявляла царственное терпение, то дочка помчалась к отцу, как только его увидела.
– Папа!
Смуглокожая хрупкая девочка с гривой непослушных вьющихся волос повисла на шее Каролуса, даже не обратив внимания на гостью.
– Папа! Папа!
Марьям зацеловала отца, а тот только рассмеялся и перехватил дочку так, чтобы забросить себе на плечо.
– Мари, где твои манеры? – спросил Каролус. – Поздоровайся с моей старой подругой Манрикеттой…
– Каролус… – напомнила Мурцатто.
– Ах да, – ухмыльнулся он, – совсем забыл. Мари, познакомься с моей старой подругой Мурцатто.
– Здравствуйте, тетя Мурцатто!
Марьям забралась отцу на шею и свесила ноги. Мурцатто улыбнулась и произнесла:
– Здравствуй, Марьям. Слышала много хорошего о тебе.
– Тётя Мурцатто, а что вы мне привезли?
Каролус хлопнул дочь по бедру, отчего та взвизгнула.
– Мари! Мама, похоже, совсем тебя не воспитывает! – нарочито грозно воскликнул Каролус.
– Вот… – Мурцатто достала из сумочки подарок на все случаи жизни, – угощайся!
Однако Марьям вместо того чтобы вскрыть, принялась изучать шоколадную плитку.
– Неужели не любишь?! – спросила Мурцатто.
Каролус хмыкнул и ответил:
– На Нагаре палку в землю воткни – прорастёт, но вот с какао ничего не вышло. Есть заменитель, но он уж слишком горький на вкус, – Каролус повернул голову и окликнул дочь. – Открывай! Если понравится, я тебе ещё привезу.
А пока Марьям шуршала фольгой, Мурцатто перевела взгляд на дом – пусть и не дворец её семьи, но тоже впечатляющий.
Особняк четы фон Фредрисхальд был выложен из камней серых оттенков: от жемчужного до стального. Тут и там Мурцатто видела сколы от попадания пуль или даже снарядов. Особняк восстанавливали, но кое-какие следы оставили как напоминание о войне или чтобы создать образ неприступной крепости, не раз осаждённой.
К дому примыкала терраса с невысоким каменным ограждением и скульптурами обнажённых атлетов – как мужчин, так и женщин, метателей копий, бегунов и борцов. Они пострадали от нашествия не меньше, но продолжали жить, несмотря на сквозные раны и даже, порой, отсутствие конечностей. И ограждение террасы, и некоторые скульптуры были увиты розовым плющом, как одеждой.
Дом семьи фон Фредрисхальдов возвышался плавно, напоминал пирамиду. Мурцатто перевела взгляд со скульптур на открытый балкон на втором этаже. Выше, между двух конических башен, покрытых грязно-белой черепицей, находилась лестница, которая вела на бельведер, откуда вился тоненький столб дыма.
– И вроде бы небольшой дом для такой большой личности, Каролус, но выглядит замечательно, – проговорила Мурцатто.
– Спасибо, – кивнул Вольный Клинок. – Есть и крупнее, но этот – мой любимый.
Так они и пересекли путь с посадочной площадки до террасы.
– Дорогая.
Каролус поцеловал супругу в щёку, а потом потянулся к младшей дочке, которую Сария держала у груди. Та испугалась и отвернулась от отца. Каролус посмотрел на жену.
– Не волнуйся, – улыбнулась Сария, – тебя давно здесь не было. Вот увидишь, и недели не пройдёт, как наши девочки будут драться за место на твоих плечах.
Сария посмотрела на Марьям и показала ей кулак.
– Ну что такое?! Вся! Вся перепачкалась шоколадом! Живо в ванную и приведи себя в порядок! Ты – леди или дикарка какая-то?!
Сария стащила старшую дочь с плечей Каролуса и ударила её по попе.
Мурцатто в это время изучала Сарию.
Почти симметричное лицо с прямым носом, пухлыми губами и острым подбородком. Кожа, волосы и глаза цвета безлунной ночи. Пышная грудь и вне всякой меры широкие бёдра. Но…
Сария не скрывала ни возраста, ни рубцов, ни подготовки.
Эта женщина отличалась от всех предыдущих пассий Каролуса как небо от земли, да и друг от друга супружеская пара фон Фредрисхальдов отличалась не меньше.
"Противоположности притягиваются", – решила Мурцатто.
Сария прогнала Марьям умываться, а затем перевела взгляд на гостью.
– Прошу прощения, – проговорила она и улыбнулась несколько устало. – Дети.
– Отлично вас понимаю, – кивнула Мурцатто. – У меня сын, Гальвано.
– И, похоже, как и Каролус, вы рискуете тем, что ребёнок вас не узнает.
– О, нет-нет, – усмехнулась Мурцатто. – Я постараюсь уже через несколько месяцев... максимум год, вернуться к семье.
Сария указала свободной рукой на открытый балкон на втором этаже и проговорила:
– Перелёт наверняка был утомительным, поэтому прошу к столу. Там и беседовать лучше.
– А я вас друг другу и не представил ещё, – проговорил Каролус. – Это…
Вольный клинок указал было на Мурцатто, когда Сария произнесла:
– Манрикетта Мурцатто, – она улыбнулась гостье, – мы заочно знакомы.
Мурцатто хмыкнула.
– Не знала, что я известна на Нагаре, госпожа фон Фредрисхальд.
– Сария. Или просто Сари. Ещё до того, как я вышла за Каролуса, мои сёстры узнали всё о нём и его окружении.
Мурцатто обратилась к Каролусу:
– По-моему, ты забыл рассказать мне кое-какие важные детали о своей супруге.
Вольный Клинок ухмыльнулся и ответил:
– Может быть только самую малость.
Позже, во время обеда под открытым небом, Мурцатто узнала и о Сарии, и о их с Каролусом романе.
В конце концов, госпожа фон Фредрисхальд отправилась возиться с детьми, а Каролус поднялся в бельведер. Там стоял кирпичный мангал, и Вольный Клинок собирался приготовить ещё одну порцию запечённой рыбы. Конечно же, у него были для этого слуги, но на этот раз Каролус решил справиться сам. Мурцатто стояла рядом и потягивала монастырское вино.
Она покачала головой и проговорила:
– Знаешь, Каролус... я и представить себе не могла, что у кого-то из нашей шайки получится.
– Даже у меня?
Вольный Клинок поворошил угли, наружу вылетели искры.
– Даже у тебя, – ответила Мурцатто. – Не пойми неправильно. Я рада. У тебя такая семья... такой дом, но… лет десять назад я считала, что всех наёмников ждёт один конец.
– Как сказал бы Георг, я – фартовый, – ухмыльнулся Каролус.
Он перевернул потрошённую рыбью тушку на другой бок и указал лопаткой на собеседницу.
– Но ты права. Хоть работа последнее время не сказать, что опасная, но я раздумываю над тем, чтобы завязать. Проклятье… меня Надия не узнала!
– Вот-вот, – кивнула Мурцатто.
– Тем интереснее, почему ты вернулась, – проговорил Каролус. – Из тех, с кем успел поболтать, в ту сказку о "скучной жизни" не поверил никто.
Мурцатто ответила кислой улыбкой. Она сделала ещё один глоток вина и ответила:
– Деньги нужны.
– Классика! А почему бы тебе их просто не занять? У Георга… или у меня?
– Боюсь, такой суммы нет ни у Георга, ни у твоей жены, – отозвалась Мурцатто.
– Ох... задела за живое, – усмехнулся Каролус. – Ладно, давай просто вспомним те замечательные деньки, когда компания ещё не спасала галактику.
– Давай, – кивнула Мурцатто.
– Рыбу будешь?
– Спрашиваешь.

3

Двое лежали в постели. Курили.
– Что думаешь об этом деле? – спросила она.
– Ты серьёзно?! – отозвался он. – Сейчас?!
– Да, а почему нет?
– Не сказать, что меня выворачивает при упоминании о работе, но давай лучше о любви что ли.
– А ты готов ещё к одному раунду?
– Всегда, детка.
– Тони!
Она ущипнул его за бок. Он усмехнулся.
– И всё-таки? – настаивала она.
– Давай на этот раз ты сверху. Эй... больно! Прекрати!
Он вздохнул и ответил:
– Ну что я думаю, что я думаю... это дело плохо пахнет. Будто Тиррены было мало.
– И?
– Что "и"?
Она затушила сигарету в пепельнице, а потом произнесла:
– Как думаешь нам поступить?
– Увольняться.
– Вот так просто?
– Ага.
Она замолчала. Потянулась было за пачкой сигарет, но остановилась и вместо этого легла ему на грудь.
– Чем заниматься будешь? Сейчас серьёзно, без шуток.
– Ну вот Йон, например, хотел в СПО Нагары уйти. Работёнка не пыльная. У тебя в верхах хорошие знакомые есть. Тот же Альварез.
– Ух-ты! Уже всё продумал.
– Ну хоть у кого-то в нашей паре должны быть мозги.
Она усмехнулась, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Йон так никуда и не ушёл. Даже до "Амбиции" не добрался. Ты разве не в курсе?
– Чёрт… – он добавил, сделав паузу, – я думал... слухи.
– Вот поэтому я и боюсь реакции Жоанны на наше увольнение.
– Ну мы же не служим Инквизиции! Мы – наёмники!
– Не улыбается мне пропасть без вести. От Йона только чемоданы и остались.
Он нахмурился, зарычал, воскликнул:
– Сука! Джаби мне нравилась! А вот Жоанна…
– Жоанна и не должна никому нравиться. Она – инквизитор.
– И что теперь?! Из Classis Libera никто не уходит?
Она пожала плечами.
– Похоже, так. Не хочу проверять.

4

Шестерёнки военной машины пришли в движение.
Некогда "маленький партизанский отряд" инквизитора Жоанны де Труан разросся до армии, способной захватывать не только удалённые колонии, но и осаждать укреплённые миры-крепости.
Да, далеко не все солдаты компании обладали богатым опытом тех, кто встречался лицом к лицу с эльдарами, орками и многими другими ужасами, порождёнными в тёмных глубинах космоса.
Да, с ростом численности стало хуже оснащение. Немногие могли похвастаться панцирной бронёй и лучшим оружием, когда-либо выпускавшимся на мирах-кузнях.
Да, солдаты – особенно в новосформированных ротах – боялись встречи с предателями-Астартес. Ветераны то ли не понимали этого, то ли их забавлял сам факт, но они только подливали масло в огонь, снова и снова проигрывая старую пластинку о штурме Тиррены.
Однако даже так Classis Libera оставалась армией, которая привела к согласию несколько мятежных миров субсектора Муралис и пространства Бичевателей.
Порой достаточно было только упоминания о компании, чтобы планетарные власти задумывались о сдаче. Наёмники Classis Libera прославились жестокостью во время очищения Глации, и никто не хотел повторения подобного кошмара у себя дома.
Но на этот раз компания направлялась не на захолустный мир. Георг Хокберг пошёл ва-банк и привёл Classis Libera в столичную систему. Капитан собирался освободить Мордвигу-Прайм, освободить в свойственной наёмникам манере – значительно обогатившись в процессе.
Варп изрыгнул в настоящее пространство флот, размерами напоминающий о расцвете семьи Хокбергов. Пусть не все корабли принадлежали Георгу, но теперь эта была сила, с которой приходилось считаться.
Крейсеры типа "Амбиция" и "Тиран" во главе эскадры. Их сопровождал лёгкий крейсер "Неустрашимый-II" и несколько трофейных кораблей того же класса. А вокруг костяка этой флотилии парили фрегаты и эсминцы тех капитанов, кто присоединился к компании в жажде наживы.
Лас Руиз, ныне адмирал компании, ждал беды, так как понимал, что Георг Хокберг не просто так собрал вокруг себя последних ублюдков с Белами-Ки, но увиденное в звёздной системе Мордвига превзошло все ожидания.
Флотилия Classis Libera, насчитывающая двадцать три корабля, оказалась самой маленькой из тех, кто уже сошёлся в пустотной войне.
– Боже-Император, примархи и Святые-мученики… – прошептал Лас.
С минуты на минуту должны прийти первые данные, полученные от авгуров и разведывательных зондов, но даже теперь, глядя сквозь обзорный иллюминатор, адмирал видел десятки кораблей Альфа-Легиона и сотни, а, может быть, и тысячи космических хищников флота-улья Левиафан.
В пространстве между безжизненными Мордвига-Секунди и Мордвига-Тертиум, куда не посмотри, дрейфовали изорванные и иссечённые туши гигантских тиранидов. Зеленоватый ихор, вытекающий из их ран, образовывал почти сплошную пелену, и из-за чего Лас не мог толком рассмотреть третью планету.
Предатели-легионеры беззастенчиво пользовались дальнобойностью излучателей, установленных на их судах, и разили чужаков с безопасного расстояния, постоянно маневрируя, чтобы ни в коем случае не вступить с био-кораблями в схватку на короткой дистанции. Естественно, рано или поздно их догонят, но Лас Руиз помолился Богу-Императору, чтобы тираниды закончились быстрее. Уже в следующее мгновение первый помощник развеял надежду.
– Адмирал… вот…
Помощник не нашёл больше слов и передал распечатанный листок Ласу. Адмиралу хватило одного взгляда на данные. Он сглотнул, поискал взглядом капитана Classis Libera, подошёл ближе и точно так же молча вручил ему эти страшные цифры.
– Это ничего не значит! – произнесла инквизитор. – С помощью Бога-Императора орды чужаков рассеются!
– При всём уважении, госпожа…
Лас натолкнулся на цельнометаллический взгляд Жоанны и передумал спорить, хотя по всему выходило так, что всего лишь одно щупальце флота-улья способно переварить Альфа-Легион, флот компании и их союзников, а также весь сектор Сецессио.
– А чтобы вы не сомневались, адмирал, – продолжала инквизитор, – поговорите с навигаторами и астропатами.
– Тень? – спросил он тихо.
Лас многое слышал о тиранидах. И это многое ему очень не нравилось.
– Тень Великого Пожирателя, – кивнула она. – Победа или смерть, господа!
Георг Хокберг покашлял в кулак.
– Так... может быть... раз такое дело… попытаемся сообща одолеть тиранидов? – предложил он.
– Нет, – Жоанна махнула рукой. – Цель остаётся прежней. Мы штурмуем Мордвигу-Прайм. Если флоту-улью суждено сожрать эту планету, то пусть она встретит последние дни под сенью имперской аквилы.
– Надеюсь, у вас есть план, инквизитор, – прищурился капитан.
– Никогда во мне не сомневайтесь!
– Входящее сообщение! – выкрикнул офицер связи. – "Luctus Campana", линкор типа "Разоритель".
– Говорить буду я, – проскрежетала инквизитор и добавила уже тише, – bлядские предатели...
Над тактическим голостолом возникло объёмное изображение вражеского флотоводца – ещё одного жуткого урода со змеиной чешуёй вместо кожи. Но, в отличие от старого знакомого Ласа, Випераи, этот предатель сохранил такую важную деталь на лице, как нос.
– Добро пожаловать в Мордвигу, госпожа де Труан, – проговорил предатель и ухмыльнулся. – Меня зовут Асфалот.
– Не могу сказать, что я рада знакомству.
– Ещё бы. Наверное, неприятно, когда вас водят за нос несколько десятилетий подряд.
– Говори, что нужно или отключайся. Мне некогда общаться с еретиками.
– Узнаю манеры высшего света Алексильвы! Ха-ха!
Жоанна проскрипела зубами, а Асфалот прочистил горло и проговорил уже без всякой насмешки:
– Я искусен в колдовстве, инквизитор. Гадаю на костях. И знаю обо всех ходах, которые вы собираетесь сделать во время этой партии. Я не разграбил ни хранилище вирусного оружия, ни резервный фонд Мордвиги. Подумал, что у вас с господином Хокбергом должен остаться какой-нибудь стимул… в очередной раз послужить интересам Легиона.
– Прекратить трансляцию! – велела инквизитор.
Когда объёмное изображение, мерцающее голубоватым светом, исчезло, Жоанна позволила себе со всей силы ударить по краю стола кулаком.
– Сука! Мразь! Ненавижу!
Даже Георг не решался подойти к инквизитору, а Лас вообще перестал отдавать команды, чтобы не привлечь внимания.
Без всяких изменений в планах флот Classis Libera сближался с орбитальной станцией, кольцом охватывающей мир-улей, поверхность которого не разглядеть под нагромождением жилых шпилей и заводов, извергающих в почерневшие небеса миллионы кубов отравленных газов.

5

Конрад Мур, корсар из команды Джорджа Злонравного, стоял ближе всех к выходу из штурмового катера "Акула". Он переминался с одной ноги на другую, перекатывал во рту зубочистку из одного уголка рта в другой и перекидывал двуствольное ружьё с одного плеча на другое.
Конрад служил в шести командах до этого и в общей сложности занимался разбоем почти сорок лет, но до сих пор не мог справиться с волнением. Раньше он старался спрятаться за спинами других ублюдков, но потом понял, что делает себе только хуже. Ведь нет ничего более мучительного, чем ожидание неизбежного конца, который у представителей его профессии один. Конрад не был знаком ни с кем из пиратской вольницы Белами-Ки, кто бы умер от старости.
Корсар шёл на юбилейный двухсотый абордаж, и как во время других штурмовых операций теперь стоял в первых рядах.
Получить пулю в самом начале или снова перехитрить судьбу. Пан или пропал. Вот так жить Конраду нравилось. Он не привык просить пощады.
– Приготовиться! – раздалась команда пилота.
– Грабь и убивай, братцы! – закричал Конрад.
Волосы встали дыбом не только на голове. Конрад почувствовал приятную боль, как от слабых разрядов электричества, по всему телу.
– Грабь и убивай! – подхватили остальные корсары.
– Грабь! Грабь! Грабь!
– Убивай! Убивай! Убивай!
Конрад ухмыльнулся. Старый, проверенный годами клич звучал теперь довольно иронично. Потому что они точно шли не грабить, да и убийства – не главная задача во время этой операции.
Подразделению Конрада нужно было захватить секцию 312-D орбитальной станции "Пояс Мордвиги".
Столкновение.
Конрад не удержался на ногах, но страховочный канат помог избежать переломов и ушибов. Снаружи доносился скрежет металла и шипение, с которым мелта-заряды испаряли обшивку.
"Всё. Мы здесь", – подумал Конрад и плотоядно улыбнулся. – "Надо было стрелять лучше! А теперь мы здесь... и вы – покойники".
Корсара не очень-то волновало, что на станции могут быть предатели-Астартес. Кроме двустволки Конрад взял с собой плазменный пистолет, и он ещё не встречал в космосе такое существо, которое бы переносило воздействие газа, разогретого до температуры звезды. По правде говоря, корсар и Астартес-то не встречал, но ему было плевать.
Конрад застучал прикладом ружья об пол.
– Грабь! Грабь! Грабь!
О, эта сладкая музыка! Боевой ритм поддержали остальные бойцы, и вот уже целый оркестр исполнял гимн корсаров, такой вдохновляющий и зовущий.
По громкой связи прозвучала команда пилота:
– На абордаж!
Рампа опускалась быстро, но Конрад ощущал мир в это мгновение, словно бы время замедлило свой бег. Вот первые лазерные лучи пролетели внутрь и оставили раскалённые следы на потолке. Следом в десантный отсек ворвались тяжёлые пули и даже зацепили кого-то рикошетом. Раздались первые крики агонии.
– Да! Да! Да! – ревел Конрад. – Давай же! Быстрей! Убей меня!
Корсар разбежался и выпрыгнул наружу, не дождавшись, когда рампа полностью опустится.
У абордажников Classis Libera были точные карты орбитальной станции, но в команде Джорджа Злонравного даже о планшетах никогда не слышали. Поэтому Конрад действовал по старинке.
Он просто бежал на тех, кто по нему стрелял.
На этот раз он ринулся к бедолаге в тёмно-зелёной военной форме с нашивками какого-то трёхглавого чудовища на рукавах, в бронежилете и глухом шлеме с зеркальным визором.
Пули высекли искры из кирасы, лазерный луч обжёг бок, острый осколок оставил порез на лбу. Корсар ощутил вкус крови, алая пелена почти полностью перекрыла взор.
Однако Конрад торжествовал. Из первой волны он один уцелел, и корсару этого было вполне достаточно. Конрад перемахнул через укрытие – противники успели кое-как, но подготовиться к встрече незваных гостей – оттолкнул стрелка с лазерным ружьём мощным пинком по лицу и разбил прикладом визор его товарищу по несчастью. Шестым чувством корсар понял, что его взяли на прицел, обернулся, припал на колено – выстрел прошёл выше головы, опалив волосы – а потом воткнул стволы ружья в пояс врага и нажал на спусковой крючок.
Конрада окатила волна липкой крови и склизких внутренностей. Он расхохотался, отчего охрана орбитальной станции даже отшатнулась.
Перезаряжать некогда, а поэтому Конрад перехватил ружьё за ствол и со всей силы ударил ближайшего противника по голове. Корсар бросил охранника на пол, а потом выхватил плазменный пистолет и поразил ещё троих, пока охладитель не сигнализировал о перегреве. Паршивое качество, но лучшего оружия у корсаров Джорджа Злонравного не было.
Подоспело подкрепление, и охрану на этом участке превратили в окровавленные отбивные.
Конрад перевернул жертву, оглушённую ударом по голове, на спину, а потом насладился испуганным взглядом сквозь разбитый визор.
– Нет! Прошу! У меня…
Корсар слышал подобное тысячи раз. И в тысячный раз опустил тяжёлый ботинок на горло жертвы, чтобы послушать такие сладкие хрипы.
Штаны стояли колом, майка под кирасой пропиталась едким потом, а в голове стучала кровь. Конрад желал продолжения.
В конце концов, он обожал свою работу.

6

Окрестности дворца губернатора на Мордвиге-Прайм бомбили несколько часов. Канониры старались работать аккуратно, только по наведению разведчиков из числа Астартес и ветеранов роты Шай, но всё равно районы вокруг самого высокого шпиля мира-улья превратились в мусорную свалку, нагромождение битого камнебетона и искорёженной пластали.
Зато Classis Libera высадилась, не рискуя сгореть в атмосфере от огня систем противокосмической обороны. Зенитные орудия уничтожили, а выпущенные ракеты с ядерными боеголовками перехватывали истребители, у которых больше не было иных целей после захвата "Пояса Мордвиги".
Штурм станции затянулся почти на неделю, но теперь солдатам компании не нужно было волноваться о том, что их самих разбомбят с орбиты. И без того забот хватало.
Виталий Сервий схватился за живот.
Это заметил Лучано Бигорди, его денщик и телохранитель.
– Что опять съели, лейтенант?
– Ничего не съел, бля! Холодно мне становится, как только какая-нибудь xepня должна произойти!
Солдаты компании, двигающиеся впереди колонны, дали знак, и Виталий крикнул в открытый на башне люк:
– Трогай!
Командная "Химера" свернула с опаленной корабельными лазерами улочки и оказалась на широком проспекте. Обломки шпиля преграждали путь. Изящная колонна двадцати метров в поперечнике и высотой приблизительно в пять километров получила несколько многотонных корабельных снарядов в основание и рухнула на одну из трёх дорог, ведущих к дворцу.
– Ну что за… – произнёс Лучано.
– Без паники, – сказал Виталий. – Всё по плану. В объезд всё равно лучше не идти. Или наткнёмся на Шай, или на Ридда. Давка будет. А в давке нас легче всего за жопу схватить.
– И что теперь?! Не "Химерами" же эту дуру буксировать!
Виталий хмыкнул и сказал:
– Эх, ты, деревня!
В этот миг раздался шум шагов кого-то или чего-то невероятно большого. Заметались тени, который отбрасывал исполин в свете неугасающих пожаров, и спустя мгновение колонну обогнал имперский рыцарь, обшивку которого так густо облепляли обеты и печати чистоты, что не сразу и разобрать красно-синие цвета компании.
Виталий переключил вокс-частоту и обратился к Вольному Клинку.
– Сэр, покорнейше прошу расчистить нам путь!
Гарольд даже отвечать не стал низкорождённому офицеру, но Виталий не обиделся. В конце концов, ублюдок делал своё дело.
Рыцарь типа "Доблестный" под названием "Несущий Боль" отступил от завала на несколько сот метров, обрушивая столбы освещения и кроша дорожное покрытие, остановился, а потом резко сорвался с места со скоростью легкового автомобиля. Боевая человекоподобная машина протаранила обшивку обрушенного шпиля и пронзила её как пуля, вгрызающаяся в ничем не защищённую плоть. Посыпались искры, поднялась пыль, раздался страшный грохот, и где-то во мгле замерцал ионный щит "Несущего Боль". Вольный Клинок пробил путь к дворцу, а потом ещё несколько раз прошёл туда-сюда, чтобы утрамбовать тропу.
– Вот это мощь! – воскликнул Лучано.
– Ха! – отозвался Виталий. – Говорят, сэр Гарольд одним махом повалил орочьего горконафта!
– Горконафта?! – глаза Лучано округлились. – Так… выходит… с такой-то силищей… нам и Астартес не страшны?!
– Если бы, – поморщился Виталий. – Астартес – настолько злобный враг, что, порой, даже эти железяки, – лейтенант мотнул головой в сторону "Несущего Боль", – пасуют.
– Как так-то?!
– Поверь моему опыту, хуже гадов я ещё не встречал, – отозвался Виталий. – Странно, что они нас во время высадки не поубивали. От этого у меня брюхо и холодеет. Ох… что-то нехорошее задумали, гондоны... что-то нехорошее.
"Несущий Боль" в этот миг закончил подготавливать проход для колонны и отправился дальше, чтобы первым добраться до цели. Следом за громадой в пролом устремился его оруженосец. В вечном полумраке задымлённой планеты только "Вешатель" и остался единственным постоянным источником света. Даже более того, знамя Детского Крестового Похода, установленное на плечах оруженосца, светилось тем ярче, чем ближе к дворцу подбирался "Вешатель".
– Ох… что-то нехорошее, – прошептал Виталий, а потом вернулся на частоту роты и приказал. – Колонна, марш!
Лейтенант подумал о том, чтобы спрятаться внутрь "Химеры", но отбросил эту мысль и подобрался ближе к штормовому болтеру, закреплённому на башне боевой машины. Виталий развернул его так, чтобы встретить нападение с фланга, если вдруг в обрушенном здании прятались враги.
– Прикрывай мне спину, Лучано, – приказал Виталий.
Денщик и по совместительству телохранитель вскинул лазерное ружьё. Остальные наёмники тоже не клевали носом, а поэтому боевые машины стали напоминать дикообразов, угрожающих иглами пока ещё невидимому, но грозному хищнику.
Внутри шпиля Виталий увидел расплющенную в щепки редкую на Мордвиге деревянную мебель, разбитые музыкальные инструменты, разрушенные скульптуры и обрывки дорогих тканей, протянувшиеся к наёмникам. И минуты не прошло, как прилетел подарок: опалённый плотный ковёр явно ручной работы.
Лучано вскрикнул от неожиданности, а потом хихикнул и произнёс:
– Вот так бы всегда, лейтенант. Чтобы трофеи сами в руки шли!
– И жопа сама подтиралась, – отозвался Виталий.
Наёмники сбросили испорченный трофей под гусеницы боевой машины и, как ни в чём не бывало, поехали дальше. Виталий, конечно, присмотрел среди развалин бронзовый бюст какой-то местной шишки, но решил вернуться за ним уже после операции.
Рота Виталия первой добралась до дворца губернатора. А по правилам, заведённым в Отряде, ещё и получит двойную оплату, как доппельзольднеры, если первой его займёт. Однако лейтенант не спешил отдавать приказ о штурме. Он чувствовал себя всё хуже и хуже. Надеялся, что хотя бы здесь встретит сопротивление, чтобы отвлечься на сражение и разогреть организм закипевшей кровью. Но мятежники-ополченцы и предатели-Астартес снова проигнорировали наёмников, словно находили войну с таким противником недостойным времяпровождением.
– Да где же вы, так вас растак... – прошептал Виталий.
– Что, лейтенант? – спросил Лучано.
Вместо ответа Виталий связался с остальными войсками авангарда.
– Билл, вас пытались остановить?
– Нет, Виталя, – отозвался пират. – Тихо, как на кладбище. Похоже, всех разбомбили.
– Да что ж такое? – Виталий переключился на вокс-частоту роты Шай. – Лейтенант, вы встретили сопротивление?
– Нет, – ответила Шай, – я поэтому и не спешу. Такое чувство, что нас заманивают. Я, пожалуй, ещё покружу по окрестностям.
Виталий отругал себя последними словами за столь очевидную мысль, но делать нечего, уже половина боевых машин его колонны проехала узкую горловину, вырубленную сэром Гарольдом в обрушенном шпиле.
Лейтенант вздохнул и отдал команду:
– К бою, ребята-девчата. Двигайтесь за техникой. Смотрите по сторонам. Сэр Гарольд, вы ведёте.
На громадной, в несколько квадратных километров, площади и пылинки не было до появления наёмников.
– Словно языками вылизывали, – произнёс Лучано.
Виталий решил, что, возможно, так всё и было.
Впервые с начала операции сэр Гарольд решил напомнить о своём существовании не только впечатляющими действиями.
– Лейтенант, у входа в шпиль люди. Сенсоры отмечают, что некоторые из них ещё живы. Удостоверьтесь! Потому что они не кажутся живыми.
Виталий отклонился в сторону от грохочущей впереди "Химеры" и посмотрел, на что указал Вольный Клинок.
У плавно поднимающейся ко вратам мраморной лестницы на самом деле стояли несколько конструкций, напоминающих восьмилучёвые звезды. Они расходились по обе стороны от входа, как разведённые для тёплых объятий руки. Так легионеры приветствовали гостей.
В центре каждого порочного символа висел изувеченный истощённый человек, с которого содрали одежду, а, порой, и кожу.
– Спаси и сохрани...
Виталий сотворил знамение аквилы и удобнее перехватил тяжёлый стаббер. Нутро уже не просто леденело, лейтенант чувствовал, как неуверенность сковывает руки и ноги. Он проскрежетал зубами, проревел что-то нечленораздельно яростное для поднятия боевого духа, а потом поправил гарнитуру вокс-передатчика и отдал команду:
– Рота, стоять! Занять круговую оборону!
Как и множество раз до этого со всем подозрительным Виталий имел дело один на один. Лейтенант направился к распятым бедолагам, пока его солдаты выискивали врагов среди толстых колонн, удерживающих свод над вратами в губернаторский дворец.
Виталий сглотнул холодную слюну и подошёл к ближайшему мученику. Бедняге отсекли стопы и кисти, чтобы потом пронзить ржавым колом каждую культю, закрепив жертву на восьмилучёвой звезде. Но на этом зверства не закончились. Еретики изрезали плоть так, чтобы кровоточащие раны складывались в богохульные письмена, от которых у лейтенанта кружилась голова. Мученику отрезали уши и выкололи глаза, но Виталий всё равно узнал нанимателя – Эрлинга Магнисона, губернатора Мордвиги-Прайм.
Лейтенант повёл плечами, переборол тошноту и осторожно прикоснулся к Эрлингу.
– Сука! – вскрикнул Виталий, когда губернатор внезапно ожил.
И не просто ожил, а безошибочно определил, где находиться его возможный спаситель.
– Вы пришли! Нет… нет! Нет!
Эрлинг забился в судорогах в последней попытке самостоятельно сорваться с восьмилучёвой звезды.
– Успокойтесь… губернатор! Помощь близко! Сейчас мы вас снимем!
– Ты не понимаешь!
По лицу Эрлинга потекли кровавые слёзы.
– Он предсказал это! Предсказал! Сейчас начнётся! Я чувствую это!
Лейтенант как раз отвернулся и махнул рукой, чтобы позвать себе на помощь ещё нескольких наёмников, но когда снова поглядел на изувеченного губернатора, то остолбенел. Раны Эрлинга налились каким-то потусторонним светом.
Мир вокруг подёрнулся дымкой, а потом кровавый туман потянулся с мостовой, как испарения после дождя.
– Боже-Император...
Лейтенант выдернул цепочку с нагрудной аквилой из-под доспехов и сжал в кулаке.
Эрлинг рассмеялся горько.
– Поздно молиться… а-а-а-р-г-х!
Губернатор выгнулся дугой с такой силой, что выдернул один из ржавых кольев, который прибивал левую руку к звезде.
Виталий не успел проклясть себя за то, что недостаточно трепетно относился к вере и забыл молитвы, потому что во время следующего приступа живот Эрлинга вспучился и лопнул, окатив лейтенанта мощным кровавым потоком.
Виталий застыл, глядя, как из раны вытягиваются тонкие бледные руки, на пальцах которых не было ногтей. Неведомая тварь напоминала человека ровно настолько, чтобы внушать ужас инаковостью, восковой плотью и мягкими очертаниями. Демон выбрался из тела губернатора наполовину, а потом перевалился через край и упал под ноги Виталию. Лейтенант отскочил в сторону, тяжёлый стаббер с грохотом упал на камни. Виталий наконец вспомнил, кто он и что вообще здесь делает. Вспомнил, как поступает солдат во всех непонятных случаях.
Лейтенант взял оружие и вбил толстый ствол с отверстиями воздушного охлаждения прямо в не выражающее никаких чувств лицо. Судорожное движение пальцами, и брызги маслянистой чёрной крови во все стороны.
– Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Виталий не успокоился, пока не превратил демона в кашу, над которой поднимались едкие испарения, мерцающие серебристыми вспышками. Лейтенант сделал всего один неосторожный вздох, чтобы упасть на колени и начать царапать кирасу.
Он тут же услышал то, что не должен слышать ни один человек. Прикоснулся к неприкасаемому и увидел то, что заставляет сердце уйти в пятки.
– Прочь! Прочь от меня! Вы сдохли! Вас нет! Н-е-е-е-т!
Виталий стрелял и стрелял, а его всё равно окружали чудовища с лицами давних приятелей по скутумской банде.

7

Каролус понял, что погибнет здесь, на Мордвиге-Прайм.
– Пр… прости меня, Мари. Прости, Надя… С-сари.
На улей опустилась тьма. У ног Вольного Клинка клубился кровавый туман, а пламя пожаров застыло, пойманное в безвременье, чтобы потом лёд заключил его в вечную темницу.
Шпиль губернаторского дворца начал двигаться. Не как здание во время землетрясения, а как кокон, внутри которого росла бабочка. Вылетели из рам стекла витражей, посыпались камни, заскрежетала сминаемая пласталь. Острая оконечность шпиля, пронзающая свинцовые тучи, полетела вниз, в глубины мира-улья. Оболочку каменного кокона изнутри пронзила рука.
Да-да, именно так! В сторону от шпиля потянулась рука, а потом... другая. В скудном свете Каролус на мгновение увидел острые соски, плавные очертания совершенной женской фигуры. Вольный Клинок потянулся выше, используя все встроенные в доспехи авгуры и ауспики, чтобы встретиться взглядом с великаншей, дьяволицей… богиней.
Каролус пожелал вырвать себе глаза за подобное недостойное поведение, но, к счастью, только лишь ударил манипуляторами по маске боевой машины.
– Приветствую, вас, воины Classis Libera! – прогремел голос громады, скребущей рогатой головой низкие небеса. – Я – Чёрная Королева! Падите ниц передо мной! Или же порадуйте… – она облизнула губы змеиным языком, – своими страданиями.
Каменный колосс опёрся руками о соседние строения и вытянул себя из улья, чтобы предстать перед свидетелями во всей красе, во всём величии ужаса и торжества хаоса. Верхняя половина Чёрной Королевы скрылась за тучами, но ненадолго.
Дьяволица вернулась с сияющим диском звезды, который в её руках наливался поганым пурпурным светом Имматериума. Чёрная Королева повесила Мордвигу на новое место, опустилась на колени, а потом легла на один бок, круша здания.
– ...олус! Каролус, ёб твою мать! Очнись! Очнись, сука!
Вольный Клинок услышал, наконец, отчаянные вопли Шай по вокс-связи.
– Д-да. На связи! – отозвался он.
– Ебашь давай!
Каролус попытался выбросить из головы божество, наблюдающее за сражением, и сосредоточился на том, что происходит у ног. И опять…
Стоило только попытаться разобраться, потянуться и рассмотреть всё в деталях, как Каролус тут же пожалел о недальновидности. Потому что со всех сторон на бронетанковую колонну роты Шай набрасывались стаи тварей из самых тёмных пучин Варпа.
Вольный Клинок увидел…
...бледнокожих обнажённых гуманоидов без волос, ногтей и половых органов. На лицах этих оживших манекенов застыли зловещие улыбки, а пустые глаза никогда не закрывались. Твари двигались с заметной ленцой, но стоило им схватить какого-нибудь наёмника, то судьбе последнего не позавидуешь. В тонких конечностях манекенов скрывалась недюжинная сила. Твари рвали визжащих в агонии людей медленно, наслаждаясь каждой причинённой раной, каждым увечьем.
Покойники недолго оставались покойниками. Воля Чёрной Королевы возвращала их к жизни. Первым делом ожившие мертвецы собирали себя по кусочкам, а если не получалось найти недостающую руку или ногу, то эти чудовища набрасывались на уцелевших.
То тут, то там Вольный Клинок видел какие-то совсем жуткие сочетания, порождённые больной фантазией: лошадь с телом гусеницы и пастью, внутри которой поднимался и опускался нож гильотины, или, например, стальную колоду в переплетении склизких щупалец. Последнее чудовище как раз в этот миг подхватила наёмника, поднесла ближе к корпусу, створки раскрылись, и демон бросил жертву в некое подобие "Железной Девы", утканной зазубренными шипами.
Каролус вздрогнул, а потом стиснул зубы и раздавил порочное создание.
– Нет! Я не погибну на Мордвиге! – выкрикнул Вольный Клинок.
Он снизил мощность термальной пушки до предела и залил огнём пространство перед собой. Работать в обычном режиме надёжнее, но Вольный Клинок отдавал себе отчёт, что проспект – не более чем крупный мост, и отправиться в полёт на дно этой преисподней он точно не собирался. Хватало и предместий ада.
Однако и такого огня оказалось достаточно, чтобы Шай воскликнула:
– Да! Жги, Каролус!
Вольный Клинок взвёл "Жнеца" и вспорол гигантскую конегусеницу от макушки и до сочащегося слизью хвоста. Он не стал рисковать и вдобавок ещё хорошенько обработал пламенем тело этот мерзкой твари.
Каролус послал сообщение по всем частотам вокс-связи:
– Кровь и золото! В атаку!
Вольный Клинок бросил вызов богине: навёл на совершенной лицо каменного колосса термальную пушку и дал залп. Естественно, термальная пушка – далеко не дальнобойное оружие, но Каролус рассчитывал на то, что подбодрит наёмников.
Полностью чёрные – и зрачок, и радужка, и конъюнктива – глаза богини сверкнули. Она развела руки в стороны и потянулась.
– Да, – произнесла она томно, – Жги! Сопротивляйся! Развлекай!
Вольный Клинок ничего не ответил. Он вернулся к тому, что делал лучше всего, хоть это и нравилось дьяволице.
Над "Одиноким Королём" зависло какое-то отвратительное подобие дракона: длинная шея, оканчивающаяся шишковатой безглазой головой с вертикальным разрезом пасти, хрупкое маленькое тельце с широкими крыльями и полупрозрачным мешком, внутри которого плескалась кислота. Тварь окатила ей Вольного Клинка.
Зашипела и растворилась краска, алым огнём вспыхнуло объёмное изображение боевых доспехов перед глазами Каролуса. Кислота не добралась до электронной начинки, но прожгла броню на покатых плечах "Одинокого Короля". Каролус поймал дракона на цепь мономолекулярных зубцов и превратил его в брызги чёрной крови и серое облако газа. Вольный Клинок просто не мог позволить такой мерзости жить.
Каролус сделал шаг вперёд и вычистил огнём камнебетон. Одно чудовище уцелело. Клубок покрытых ожогами рук перекатывался ближе к позициям наёмников. Каролус прервал шествие твари, превратив её в склизкую лепёшку.
Вольный Клинок добрался до двух каменных колонн, поддерживающих дорожное полотно, и почувствовал, как что-то мешает ему двигаться. Оптические сенсоры вывели изображение сгустков плоти и справа, и слева. Они выстреливали щупальцами и надёжно закреплялись на обшивке рыцарских доспехов. С каждым мгновением "Одинокого Короля" опутывали всё новыми и новыми нитями сухожилий.
– Борись! Не сдавайся так просто! – прогремела Чёрная Королева.
Каролус попытался развернуться, но только больше запутывался в розоватой материи, несмотря на то, что некоторые нити натягивались и рвались, истекая сукровицей.
– Вот дерьмо!
Каролус попробовал включить "Жнеца". Во все стороны полетели кровавые брызги и алые ошмётки, но порочная плоть нарастала быстрее, чем цепной меч её пожирал.
– Давай же! Давай… чёрт!
Из кожуха "Жнеца" повалил дым, и Каролус снял питание с манипулятора. Жадное до кровопролития оружие подавилось мясом.
Вольный Клинок увеличил мощность термальной пушки до предела, выстрелил и не отключал, пока вращался на месте. Начался пожар, и Каролус отметил, что температура за бортом выросла на несколько сот градусов. Однако удушающая хватка ослабла, и "Одинокий Король" вырвался из плена, чтобы продолжить очищение улья.
– Какая ярость! – заметила Чёрная Королева.
Она поменяла позу, обрушив при этом несколько соседних шпилей. Дьяволица раздвинула ноги, согнула их в коленях и принялась ласкать себя.
– Разве тебе не скучно с Сарией, Каролус? – спросила Чёрная Королева. – Стань моим рыцарем. А я буду Прекрасной Дамой.
– Или ты, или я, тварь! – проскрежетал Каролус. – На рассвете останется только один!
– Ох. Если бы все в вашем войске были такими решительными… тогда бы эта ночка стала куда интереснее. И, может быть, рассвет бы на самом деле наступил.

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 17.03.2021, 20:45


--------------------
Перейтик к верху страницы
 
+Цитировать сообщение
0.5 Кота
сообщение 04.06.2020, 07:16
Сообщение #2


Chapter Master
************

Warhammer 40,000
Раса: Space Marines
Армия: Revilers
Группа: Модератор
Сообщений: 7 522
Регистрация: 30.04.2009
Пользователь №: 18 476

Ветеран Ягеллонского крестового походаПремия "Золотая Сци-Фи"Бронза конкурса "Городские Легенды"



Репутация:   2311  


8

Рядовой роты Билла Ридда Пьер Пети бежал, куда глаза глядят.
Он бросил оружие, сорвал с лица противогаз, в нём всё равно ничего не было видно. Пьер с превеликим удовольствием отдал бы ещё все деньги и памятные трофеи, заработанные в Classis Libera за пару лет службы, только бы оказаться подальше от Мордвиги, а желательно вообще в родительском доме на Нагаре.
Когда сошествие зла на Мордвигу только началось, Пьер ещё мог вести связный диалог сам с собой, но теперь в его голове властвовали только скоротечные команды "поставь ногу сюда", "подпрыгни" и главное – "не останавливайся".
Пьер преодолел каменную лестницу и спустился на уровень ниже того района, в котором в это мгновение кипела схватка между его боевыми товарищами и демонами. Рядовой побежал вдоль улицы: с одной стороны тянулся сплошной забор и только где-то совсем далеко виднелся контрольно-пропускной пункт на мрачный завод, с другой стороны находились одинаковые дворы с многоэтажными зданиями.
Пьер ринулся в ближайший. Задыхаясь, схватился за рукоятку двери в подъезд – заперто. Пьер побежал к следующему – та же картина. Рядовой вышел в центр двора на автомобильную стоянку. Он схватился за голову и осмотрелся, но не заметил признаков жизни. Стёкла в домах не разбиты, но свет погашен, а шторы занавешены.
– Есть тут кто-нибудь? Помогите! Помогите мне! – взвыл Пьер.
В ответ рядовой услышал механическое клацанье, как будто кто-то перебирал пальцами не очень хорошей аугметической конечности. Пьер затрясся, посмотрел по сторонам, а потом заплакал. Он понял, откуда доносился шум.
– Боже-Император! Ну почему?! П-почему я? Почему?!
Пьер опустился на колени и размазал сопли по лицу рукавом. Он боялся поднять взгляд, и на то были причины. Потому что сверху к нему спускалось громадное металлическое насекомое, похожее одновременно и на паука, и на сороконожку.
Пьер не хотел смотреть, но люди далеко не всегда получают то, что хотят. Рядовой закричал от страшной боли, хлестнувшей по рукам и ногам. Порождение кузниц тёмных механикумов опутало Пьера колючей проволокой и поволокло наверх, чтобы подвесить трепыхающуюся жертву среди режущей паутины, в которой подёргивались сотни тысяч несчастных жителей улья.
Бедняги до поры до времени верили в то, что освобождение от гнёта Империума с его неподъёмными налогами и рабским трудом – праздник, а легионеры посланы великодушными богами.
Как и Пьер Пети, они сделали свой выбор.
И теперь страдали из-за последствий.

9

– Грабь! Грабь! Грабь!
Абордажная команда Джорджа Злонравного летела на помощь наёмникам. Всё вышло именно так, как и думал Конрад:
"Разряженные клоуны не справились".
Корсар собирался найти после планетарной осады какую-нибудь дурочку из числа наёмников и хорошенько прочистить ей все дыры. Вряд ли найдётся какой-нибудь герой, способный ему помешать.
Однако когда аппарель транспортного челнока опустилась, желание Конрада значительно поубавилось.
Резкий пурпурный свет, исходящий от сверкающего диска на небесах, раздражал и вызывал оторопь. В кровавом тумане Конрад слышал голоса тех, кто давно умер – особенно громкими были те, кого корсар убил сам.
Убийцы, насильники и мародёры высадились на некогда оживлённом перекрёстке, заваленном обломками разрушенных домов и с остовами почерневших или даже расплавленных автомобилей. В центре, окружённый кольцевой дорогой, стоял памятник какому-то имперскому полководцу или же просто лошади. Верхняя половина расплавилась и стекла на мостовую.
Конрад собирался занять позицию у перевёрнутого автобуса, когда над головой промчалась стайка летучих спрутов.
Зашевелились волосы на руках. Конрад встречался со многими чужаками, но таких ещё не видел. Он заскрипел зубами и сильнее сжал двуствольное ружьё в руках. В конце концов, любое живое существо дохнет от переизбытка свинца в организме.
– Конрад… – прошептал кто-то на ухо корсару.
Конрад резко обернулся, отчего его товарищи отшатнулись при виде вскинутого ружья.
– Ты чего?!
– Кто меня звал?!
– Да, bля, мы молчали. Не дай Бог-Император, нас эта ебака страшная услышит...
Конрад встряхнул головой. Он списал галлюцинации на то, с каким размахом отметил захват орбитальной станции.
Корсары пробирались по руинам. Их считали бездумной ордой, побивающей врагов только за счёт количества и бесстрашия, но это только отчасти было правдой. Выходцы из Астра Милитурам встречались и здесь, а поэтому, пусть и паршиво снаряжённые, эти люди двигались профессионально. Расчёты тяжёлого оружия заняли позиции на возвышенностях или хотя бы в тех местах, откуда видны все подходы к перекрёстку, а остальные солдаты разбивались на прикрытие и авангард. Они менялись ролями, чтобы преодолевать расстояние от одного укрытия к другому под защитой стрелков.
Конрад подбежал к крупному постаменту, на котором стоял памятник и посмотрел за угол. Он не заметил противников, только привычную картину опустошения: дорогу, запруженную сгоревшими машинами, полуобвалившуюся церквушку с колокольней справа и непроходимые руины слева.
– Конрад…
Конрад стиснул зубы.
"Надо меньше пить".
В следующее мгновение вместо тихого шёпота корсар услышал звон колокола. Конрад ещё раз посмотрел на церковь. Он напряг зрение, но не заметил никаких признаков жизни. Конрад повернулся к боевым товарищам – бывалые ветераны побелели, как будто призрака увидели.
– Блять, ну хоть звон-то вы слышали? – спросил Конрад.
– Д-да…
Раздалось лошадиное ржание. Конрад инстинктивно отпрыгнул в сторону, а вот товарищи не успели. Бронзовый памятник упал с постамента. И ожил.
Лошадь перебирала ногами, двигала головой, сверкала глазами, налитыми фиолетовым светом. Её брюхо разорвалось, и из раны протянулись щупальца, которые хватали раненых и тащили их внутрь.
Конрад не раздумывал, с чем имеет дело. Он просто вскинул ружьё и оценил прочность шкуры чудовища. Шкура чудовища выдержала дробь без какой-либо видимой реакции. Корсар автоматически вытянул из перекинутого через плечо патронташа пулевые боеприпасы. Он успел перезарядить, но не выстрелить, потому что тварь снова заржала и умчалась прочь, громко цокая копытами.
– Да что же?! Да как же?! – спросил кто-то из выживших.
– Надо пробиваться к наёмникам! Мы не справимся одни! – выкрикнул другой корсар.
Конрад не успел погасить панику в привычной для себя манере и навёл ружьё не на трусов, а на источник шёпота, который он, наконец, разглядел в тумане.
– Ага... это ты, Билли, – произнёс Конрад. – Хуёво выглядишь.
– Конрад… – со зловещей ухмылкой снова повторил манекен, не моргая.
Тварь вытянула руку, и та стала удлиняться, стремиться к корсару. У Конрада закружилась голова, как во время кошмара после бурной попойки, но он прицелился и метким выстрелом оторвал манекену чересчур длинную конечность.
– Конрад… – улыбался раненый манекен, пока из его раны вытекала тягучая и маслянистая как прометий чёрная жижа.
– Заткнись!
Конрад снёс призраку голову и перезарядил ружьё.
– Возвращайся, если осмелишься! – проорал корсар. – Я убью тебя ещё тысячу раз!
– Будь осторожен в своих желаниях.
Снова раздался колокольный звон. Кровавый туман сгустился, и видимость упала настолько, что и в пяти метрах ничего не разглядеть.
Некоторые корсары тоже упали.
На колени.
– Д-да в-воскреснет Бог-Император, и-и исчезнут… враги Его, – сбивчиво затараторил один из боевых товарищей Конрада, наверное, самый грязный безбожник Белами-Ки.
Он в кровь разбил голову о мостовую и продолжал:
– И бегут н-ненавидящие Его. К-к-как исчезает... д-дым, исчезнут… о-они.
Над головами корсаров и в самом деле взвилось нечто, похожее на дым, на отмеченные чёрным очертания порывов ветра. Конрад выстрел из обоих стволов по ближайшей вьющейся туче, но в ответ услышал только хохот.
А потом это непонятное нечто стало выдёргивать людей из толпы.
И снова колокольный звон.
Туман рассеялся. Корсаров окружали манекены, а с купола храма Императора рухнула в пыль золотая аквила.
Здание преобразилось. Купол стал короной зарождающегося голема. Провалы в стене сложились в очертания лица. Битый камень воспарил, не принимая во внимание какие-либо законы физики, и сложился в конечности каменного колосса. Исполин расправил плечи, а потом поднял колокол, казавшийся маленьким колокольчиком в его руках, и просигналил манекенам атаковать.
В конце концов, Конрад пожалел о том, что выбрал такую работу.

10

Что-то расслышать в пылу сражения, когда рядом грохочут болтеры и шипят мультилазеры невозможно, поэтому Шай не интересовали вопросы Ласа Руиза.
– Мне до пи3ды! Бей всем, что есть! Передаю координаты!
Лейтенант как раз спрятала планшет в наплечную сумку, когда очередной жуткий уродец утащил в небеса стрелка командной "Химеры". Летающие твари нахлынули на наёмников целой стаей.
Шай не рисковала. Не понимая природу врагов, она перевела мощность лазерного ружья на максимум. Лейтенант припала на колено и встретила первого летуна раскалённым лучом так, что от него только пара лап и осталась. Шай ушла от следующей атаки, перекувыркнулась и сбила на землю ещё одну тварь. Демон это или нет, но выглядел он ужасающе: кто-то вырвал человеку хребет и вывернул рёбра наружу, а потом нарастил на костях кожаные крылья. Тварь оказалась невероятно живучей и перевернулась на спину, несмотря на сквозное отверстие в груди.
Шай почувствовала, что надолго её не хватит, потому что в мозг словно иглой кололи – настолько неприятен был образ мерзкого чудовища. Человека оскопили и проткнули кожу множеством крюков с натянутыми цепями, чтобы каждое движение причиняло боль. Однако как-то показать страдания он уже был не в состоянии. Существу отрезали губы, веки, распороли щёки, чтобы на лице навсегда застыла кровавая улыбка.
Тварь что-то прошипела и потянулась к Шай руками, в которые какой-то изверг вонзил лезвия так, чтобы превратить пальцы в скальпели.
Лейтенант сожгла протянутые к ней конечности, а потом с превеликим удовольствием опустила сапог на морду безобразной твари и раздавила ей голову.
До слуха донёсся шёпот:
– Шай…
Лейтенант обернулась, вскинула ружьё, но манекен отбил ствол в сторону, и ярко-красный луч потянулся к тёмным небесам. Демон схватил и сдавил горло Шай так, что ей пришлось выпустить оружие, чтобы хоть как-нибудь побороться за глоток воздуха. Молочно-белые пальцы манекена не разжать. Они только казались мягкими и податливыми. Демон подтащил Шай ближе к своему лицу и спросил:
– Помнишь меня?
Шай помнила. Она застрелила эту размазню на Нагаре за отказ возвращаться в строй.
– Конечно, помнишь, – проговорил демон, улыбаясь.
Он приподнял лейтенанта так, что оставалась только болтать ногами в воздухе, и расстегнул кобуру. Демон достал пистолет лейтенанта.
Шай не стала ждать, когда тот воздаст ей по заслугам, а схватилась за рукоять цепного меча и нажала на руну включения, даже не вытаскивая его из ножен. Лейтенант махнула наотмашь – на что-то серьёзнее уже не хватало ни сил, ни дыхания – но мономолекулярные зубья жадно впились в смертельно бледную плоть.
Шай перерубила демона от бока и до ключицы. Они оба упали. Однако демон, разрубленный на части, продолжал сдавливать горло, и кровавая пелена всё больше застилала взгляд.
– Шай!
Лейтенант не поняла как, но снова смогла дышать. Она перевернулась и опёрлась на руки, кашляя. Кто-то схватил её за плечи и оттащил в сторону. Когда Шай продышалась, и кровь перестала пульсировать перед глазами, она поняла, что Антонио затолкал её в чрево командной "Химеры".
На полу лежало несколько покалеченных наёмников, а шестеро стрелков обстреливали нападающих, вставив стволы лазерных винтовок в амбразуры.
– Всё хорошо, Шай! Тут они нас не достанут! – пообещал Антонио.
Один из стрелков взвыл в агонии и повалился на спину. Там, где он находился до этого, из стены высовывалась бледная рука с ещё дрожащим кровавым комком в ладони. Манекен раздавил вырванное сердце, а потом принялся сминать борт "Химеры" как бумажный ком. Один из покалеченных, седовласый ветеран всех кампаний Classis Libera, нащупал уцелевшей рукой пистолет, вставил себе в рот и выпустил мозги.
Шай так уходить не собиралась.
– А-а-а-а-а! – закричала она.
Лейтенант подхватила лазерное ружьё убитого и вогнала штык прямо в рот манекену, который уже наполовину протиснулся внутрь сквозь пробоину.
– Выходим! Выходим!
Демон повредил ходовую часть "Химеры", а поэтому она завращалась на месте, пока водитель-механик не понял, в чём дело.
Шай выбралась наружу и застрелила нескольких тварей, которые разбирали двигатель боевой машины на составляющие. Лейтенант обошла "Химеру" и увидела, что Каролус уже присоединился к сражению на площади. Десять-пятнадцать минут, и вся бронетанковая колонна преодолеет мост.
В это мгновение Лас Руиз, наконец, выполнил требования Шай.
Рядом с пурпурной звёздой в небе появились и другие источники света: раскалённые столбы осадных лазеров и кометы макроснарядов. Флот Classis Libera хлестнул Чёрную Королеву, и та взвыла от боли.
– Мерзавцы!
Вой дьяволицы пронёсся над землёй как ураган. Он бросил наземь, как наёмников, так и тварей, призванных сражаться в армии Чёрной Королевы. Шай даже оглохла на несколько секунд, а когда оправилась, то услышала следующее:
– Это мой мир! Мои правила!
В теле великанши зияли прожжённые отверстия, она потеряла левую руку по плечо, но встала и возвела над собой мерцающий купол. Ослепительные лазерные лучи стекали, как струи воды, а артиллерийские снаряды отражались куда угодно, но только не близко к цели. Вышло так, что часть из них упала в расположение роты Шай, окончательно перечеркнув любую возможность объединиться с остальными силами наёмников.
Мост-проспект обваливался. Дорожное полотно накренилось под острым углом. Шай потеряла равновесие, упала, покатилась, больно ударилась боком, взлетела и с силой приземлилась прямо на дверцу легкового автомобиля, оставив на нём вмятину и разбив стёкла. Лейтенант скрючилась от боли, но потом услышала скрип, который издавала командная "Химера". Высекая искры из камнебетона, боевая машина стала съезжать к обрыву.
Шай успела отскочить в сторону перед тем, как "Химера" растолкала оплавленные остовы, переломила ограждение и сорвалась в пропасть, куда-то на нижние уровни улья.
Лейтенант обвела взглядом поле боя.
Наёмники ещё сопротивлялись. Мерцали дульные вспышки, грохотали стабберы, небо рассекали яркие лазерные лучи. Однако из кровавого тумана всё так же раз за разом выходили улыбчивые манекены, в воздухе плыли жертвы демонических извергов, а кроме того, завершать разгром роты Шай выбрались ещё какие-то жуткие металлические сороконожки.
Шай опустила ружьё. Её трясло.
Рядом приземлился Антонио. Он стянул противогаз с себя, потом с Шай и поцеловал её в губы.
– До конца, – сказал он.
Шай смахнула слезу, поморщилась и ответила ему:
– Нет! Это ещё не конец! Сражайся!

11

– Император! Даруй мне Свой праведный гнев и сокрушительную силу! – кричал Освальд. – Дай мне стать штормом, что развеет врагов, оскверняющих Твой взор!
Культ Святого Свежевателя ещё никогда не разил столько врагов, как в этот проклятый день. Если бы демоны не распадались после гибели физической оболочки на чёрную слизь и мерцающее серебром облачко газа, то вокруг верующих можно было бы уже горы возводить из трупов нерождённых.
Культисты не знали страха и преодолевали любую трудность, следуя воле Апостола Коленопреклонённого. Сейчас они и горы бы свернули.
Освальд первым ворвался в стеклянный лес, выросший на площади перед порочным божеством. Полупрозрачные деревья с каждым мигом всё больше окрашивались кровью, потому что почти на каждой бритвенно острой ветви висело изувеченное тело наёмника.
Немногие из роты Виталия уцелели. На них охотились высокие – величиной с имперского рыцаря – твари, похожие на цапель, защищённых металлическими доспехами. Они возвышались над рощей, изящно переступали с одной тоненькой как спичка ноги на другую и пронзали беглецов острыми пиками, чтобы потом бросить стонущих от боли людей на верхушки деревьев.
Чёрная Королева уже не сдерживалась, стонала от удовольствия.
Освальд направил на неё громовой молот и закричал:
– Наслаждайся, тварь! Скоро я положу конец твоему нечестивому существованию!
– Скорее! Скорее, Апостол! Я вся горю!
Чёрная Королева послала Освальду воздушный поцелуй.
Апостол оскалился, бросил почитателям короткую команду "за мной" и помчался на первую бронированную цаплю, покинувшую лес, чтобы поприветствовать гостей.
Чудовище издало прерывистый хрип и вонзило одну пику прямо на то место, где всего лишь мгновение назад был Освальд. Апостол отпрыгнул в сторону, приземлился на наплечник и перекувыркнулся, чтобы уйти от следующей атаки. Он быстро сократил дистанцию, подпрыгнул и переломил тонкую спицу ноги демонической твари. Та взвизгнула, раскинула в стороны руки-пики, потеряла равновесие и завалилась на спину, превратив несколько деревьев позади в вихрь мельчайших осколков.
Освальд запрыгнул сверху и пересёк вытянутую кирасу, с выгравированными на ней порочными знаками. Чудовище замотало головой, чтобы сбросить Апостола, но тот ухватился за острый клюв одной рукой, а другой вонзил ствол "Убийцы Миротворцев" прямо в смотровую щель, где раскрылся от ужаса глаз с вертикальным зрачком. Демон содрогался в агонии каждый раз, когда Освальд вгонял в него освящённый болт-снаряд, и окончательно затих после тридцатого попадания.
Раздался боевый клич:
– За Императора, Святого Свежевателя и Апостола!
Следующих смотрителей проклятой рощи встретили залпами ракетных установок.
Чёрная Королева похлопала себя по плечу.
– Браво-браво.
Дьяволица посмотрела на небеса и воскликнула:
– А вот и главная гостья! Сейчас начнётся самое интересное!
Освальд проследил взгляд и заметил пару "Аквил", окрашенных в цвета компании. Апостол приказал культистам расчистить место для посадки и подождал, пока к нему присоединится та, кого так не терпелось встретить Чёрной Королеве.
С рампы ближайшей "Аквилы" спустилась инквизитор Ордо Еретикус Жоанна де Труан, защищённая лучшими доспехами, созданными когда-либо человечеством. На броне терминатора были выгравированы молитвы Богу-Императору на высоком готике, а также свежей краской нанесены эзотерические символы. Похожие защитные письмена Жоанна вывела кровью и на лице.
Инквизитор сжимала в руках двуручный громовой молот, приготовившись раз и навсегда изгнать тьму с Мордвиги.
– Инквизитор, – слегка склонил голову Освальд.
– Апостол, – кивнула Жоанна.
Она обернулась к выжившим: к культистам, космическим десантникам и Сёстрам Битвы.
– Нет времени для длинных речей! – воскликнула она.
– Как жаль… – заметила Чёрная Королева.
Инквизитор не обратила внимания на насмешку и продолжила:
– Этот день – то, ради чего мы когда-то и появились на свет! Очистите этот улей! За Императора! В атаку!
Чёрная Королева легла на руины. Из-за её постоянных движений верхний уровень города уже значительно просел. Этому демону не требовались слуги, чтобы уничтожить Мордвигу-Прайм, достаточно желания.
– Вы понаделали во мне достаточно дыр, – произнесла Чёрная Королева. – Выбирайте любую. Посмотрим, сможет ли хоть кто-нибудь из вас добраться до тронного зала.

12

Спросите любого, умеет ли Чарли Лейман убивать, и вам ответят:
"Как никто другой".
Полковник, конечно, попытался для начала преуспеть там, где не справились корабельные канониры, но каменная баба снова отмахнулась от попытки её разбомбить. Пришлось действовать по старинке, как принято у катачанцев: убивать всё, что движется.
Чарли раскрутил крюк-кошку и забросил её в обожжённую рану на боку каменного колосса. Велико было искушение воспользоваться естественными отверстиями, но полковник рассудил, что именно там штурмующих встретят особенно горячо. А Чарли уже устал возвращать в Варп рядовую нечисть.
Полковник подёргал за верёвку – вроде крепко – а потом закрепил второй конец на батареи. Не так-то просто было отыскать подходящее место, откуда можно попасть внутрь демона, а ещё сложнее пробиться, но катачанцы сделали это. Опасно накренившееся жилое здание со снесённой крышей послужило им первой ступенью к победе над великаншей.
Один за другим солдаты преодолели пропасть и вступили внутрь человека-крепости.
– Не так я себе представлял путь к сердцу женщины, – проговорил сержант Тед Коллинз.
Чарли хмыкнул:
– Слишком высоко, Тед. Давай снова про жопы и говно.
– Есть, сэр! Как вам… например…
– Отставить.
Полковник отомкнул магазин, прикинул, сколько снарядов ещё осталось – выходило довольно скудно – а потом перезарядил болтер. Чарли связался с командирами взводов, приказал поддерживать постоянный вокс-контакт и наступать крайне осторожно.
Что бы здесь ни находилось, после орбитальной бомбардировки оно обратилось в пепел, гарь на стенах и обожжённое каменное крошево. Об освещении и речи не шло.
Полковник прикрепил к стволу фонарик и повёл за собой взвод. Чарли встал с краю от дверного проёма.
Быстрый взгляд в затемнённый коридор – никого.
Пожар добрался и сюда, но взгляд полковника остановился не на закопчённых стенах, а на пульсирующем наросте на потолке. Опухоль мерцала алым, со всех сторон к ней подходили сосуды, из-за которых штукатурка осыпалась. Чарли указал на неё подчинённым, а потом, не спуская глаз с нароста, вышел из опасной зоны.
Чем дальше катачанцы заходили внутрь демонического дворца, тем сильнее он принимал вид не дома властной особы, а живого существа.
Преобразились картины то тут, то там висевшие на всём протяжении пути. Полотна стали объёмными, выполненными из натуральных составляющих. Натюрморты сделаны из частичек настоящих фруктов, а портреты из обрывков кожи.
"Ещё тёплой на ощупь", – Чарли убрал руку с картины, на которой была изображена некая молодая девушка в короне: круглое румяное лицо, светло-каштановые волосы, большие серо-стальные глаза, прямой нос и маленький рот с полными губами.
Взгляд красотки уходил куда-то в сторону, на сержанта Коллинза, но внезапно, она повернулась к Чарли и спросила:
– Мне здесь девятнадцать. Как я тебе?
В розовой рамке картины появились тоненькие руки с золотыми перстнями на пальцах. Девушка поправила причёску.
Недолго думая, полковник вытащил из кобуры лазерный пистолет и сжёг портрет.
– Ай-ай-ай…
Вместо того чтобы осыпаться пеплом, картина осталась на месте. Изменилось только изображение: не молодая девушка в самом соку, а оживший труп с волдырями, почерневшим мясом и местами торчащими сквозь плоть костями.
– Разве так себя ведут гости? – спросило чудовище.
Оно метнулось к Чарли. Одной рукой схватило за запястье, другой за шею и потянуло внутрь картины. Челюсти твари щёлкнули у самого носа. Чарли упёрся ногами в стёну, но почувствовал, что начал в ней утопать.
Полковник вытянул из ножен катачанский клык. Лезвие без труда вошло в рыхлую плоть и перерубило хребет трупу. Боевые товарищи помогли полковнику выбраться из западни и отбросить нечисть.
Взводный огнемётчик не пожалел пламени. Он превратил и труп, и картину, и коридор впереди в адское пекло, отчего стены заходили ходуном.
– Блять! – выругался Чарли. – Парни, будьте начеку! Ничего не трогайте!
Катачанцы добрались до конца коридора и остановились перед высокими дверями: полотно из мяса, а ручки из костей. Полковник встал у одной створки, сержант – у другой, а огнемётчик приготовился залить прометием всё пространство впереди.
– Пошли! Пошли! Пошли!
Катачанцы ворвались внутрь и оказались… во дворе под синим небом, стремительно темнеющим после того, как последние лучи звезды скрылись за горизонтом. Вдалеке колыхались на ветру деревья, чьи кроны обрезали так, чтобы те напоминали дозорные башни. Справа и слева от находились низкие клетки с толстыми решётками, а сами катачанцы ступали по выложенной камнем мостовой, устланной соломой.
Позади хлопнула одиноко стоящая дверь, отрезая первое отделение от остального взвода.
Полковник почуял беду, вернулся, схватился за ручки – в этом мире выполненные из бронзы – потянул на себя, увидел старый, затянутый дымом коридор и больше…
Никого.
– Сука… – проговорил сержант Коллинз.
Полковник дотронулся до гарнитуры вокс-передатчика и спросил:
– Капрал Хоббс? Сержант Хаббард? Томпсон? Киллоран?!
В ответ раздался только белый шум.
– Вот дерьмо!
"Разделяй и властвуй, да?" – спросил сам себя полковник, но ответ получил от Чёрной Королевы.
– Именно! Когда-то я неплохо играла в регицид.
– Где это мы? – спросил Тед.
Чарли посмотрел на восходящую луну. Он подумал, что, возможно, там и прячется проклятая дьяволица.
– Добро пожаловать в княжеские псарни! – ответила Чёрная Королева. – После того, как вы испортили один из лучших моих портретов, я посчитала, что здесь вам самое место.
Из клеток раздалось глухое рычание, нарастающие по мере того, как всё новые и новые животные вливались в этот угрожающий хор.
– Уходим! – приказал полковник и кивнул в сторону калитки на другом конце псарни.
Кивнул за мгновение до того, как её перегородил тощий верзила с холодными глазами, вытянутым бледным лицом и бесцветными губами. Он вытащил из-за пояса короткую дубинку.
– Возвращайтесь в свою конуру, – произнёс незнакомец.
– Мужик... лучше уйди с дороги.
Чарли вскинул болтер.
– Ха… вы ещё не поняли… вы уже принадлежите этому месту.
Мир перед глазами полковника подёрнулся рябью и видоизменился. Луна уже не освещала ровным светом землю, а метала с небес ослепительные пурпурные копья, из-за которых слезились глаза. На ветру покачивались не деревья, а бились в агонии посаженные на кол люди. Мощёную дорогу покрывала не солома, а жёванные кости.
Тощий верзила превратился в техножреца в чёрной мантии с холодными круглыми линзами вместо глаз и противогазом вместо рта, трубка от которого уходила куда-то под одежду.
Неизменным осталось только угрожающее рычание, и спустя мгновение Чарли понял, что принадлежало оно далеко не собакам.
К решётке подобрался первый обезображенный человек. Чарли уже встречал нечто подобное на улицах Мордвиги.
Пленника или добровольца подвергли пыткам и переделали. Ему оторвали нижнюю челюсть и приживили на её место капкан. Человеку переломили хребет, перебили кости рук и ног, чтобы увеличить число суставов. С помощью чёрного колдовства и богохульных технологий новое существо сделали куда ловчее и подвижнее. Кисти, ступни нарастили, и теперь звери из княжеской псарни скребли камни при каждом движении. Но самое неприятное то, что многим несчастным оставили ту одежду, в которой их когда-то поймали.
Полковник видел двубортные шинели и противогазы Корпусов Смерти Крига, гражданскую одежду и белые повязки, сюртуки с нашивками черепов и костей, а также до боли знакомые сине-красные куртки наёмников.
– Фас! – отдал команду техножрец.
Решётки стали подниматься вверх. Псы выли, не выдерживали ожидания, скреблись и просовывали конечности под металлической преградой.
Полковник не стал ждать развязки, а выпустил длинную очередь по долговязому ублюдку в чёрной мантии, но вокруг техножреца вспыхнуло силовое поле, отразившее атаку.
– Сюда, мразь!
Чарли вытащил из ножен катачанский клык, Тед раздавил голову самому нетерпеливому псу и окатил лазерными лучами ближайших тварей, пока те ещё находились за решёткой, а огнемётчик превратил врагов с другой стороны в визжащие факелы. Последняя секунда контроля над положением, а потом началась резня.
Полковник не успел добраться до техножреца. На Чарли набросились сразу два урода. Одному полковник успел отсечь голову – та вцепилась в бронежилет и уже не разжимала челюстей. Зато второй уродец повалил катачанца.
Капкан клацнул, и полковник лишился кончика носа. Чарли рассвирепел, отпихнул тварь и отбросил её биться в агонии парой болт-снарядов. Полковник перекатился, и механодендриты порвали в лоскуты не его, а ещё одного пса. Чарли отскочил назад и встретил натиск стрельбой от бедра. Он превратил в кровавые брызги не меньше десятка псов, когда услышал характерный щелчок, оповестивший о том, что магазин пуст. Перезарядить Чарли не успел. Не сдержался и закричал от боли, когда в ногу вонзились зазубренные дуги капкана. Полковник, не глядя, ударил ножом назад. Катачанский клык высек искры при столкновении с металлической челюстью пса, соскользнул и вонзился в плоть.
– Тед, bля, ты куда… – выкрикнул полковник, но потом заметил, что сержанта уже растаскивает на куски целая свора.
У остальных бойцов отделения дела обстояли лишь чуточку лучше.
В грудь вонзился механодендрит и вырвал кусок плоти. Чарли почувствовал учащённое сердцебиение, зрение подсело. Но полковник не сдался, а сам набросился на псов. Он проревел, рассёк морду одному, ударил под дых другому, пнул третьего, чтобы потом раздавить тому голову. Чарли бил ножом и стрелял из лазерного пистолета, калечил и убивал, пока не пробился к техножрецу.
Тот вновь хлестнул мехнодендритами, но только лишь воздух рассёк. Полковник кувыркнулся вперёд и вонзил катачанский клык в живот. Потом Чарли схватил противника за горло, подставил подножку и впечатал в пол так, что у техножреца даже одна линза вылетела из орбиты. Полковник перезарядил болтер и потратил последние снаряды на то, чтобы хорошенько распотрошить тёмного механикума. Повалил дым, посыпались искры, раздалось шипение, переходящее в визг порванный струны, и, наконец, враг затих.
Но не затихли псы.
Большая часть раз за разом вгрызалась в плоть павших, но вот ещё одна тройка – бывший солдат Крига, наёмник и корсар – надвигались на последнего катачанца.
Чарли дотронулся до нагрудной аквилы. Ему было холодно, и очень хотелось спать.
– Ну давайте же, – проговорил он, не узнав собственный голос.
Чарльз Лейман редко шептал.
Искажённый пёс-наёмник сделал шаг вперёд, но прыжок совершил бывший корсар с опалёнными волосами и свежим рубцом на лбу.
Полковник не успел даже приготовиться, как следует.
Зато успел кое-кто другой.
От удара алебарды пёс развалился на две половины. Остальные звери заскулили и поспешили убежать.
Полковник обернулся и увидел рыцаря в чёрных доспехах. Чарли не питал иллюзий касательно спасителя, а поэтому размахнулся и ударил аугметическим кулаком по шлему очередного демона. Шлем со звоном покатился по полу, как и полковник, мгновением позже. Чарли пытался сопротивляться, но уже слишком ослаб из-за ран, поэтому ожившие доспехи взяли верх.
– Тебя хочет видеть Княжна!
Доспехи схватили полковника за ногу и поволокли прочь с псарни.
Чарли не сопротивлялся. Сил оставалось ровно на одно убийство, и чёрные доспехи не станут последней жертвой.
По пути полковника протащили через пыточные казематы. Чарли увидел все возможные способы покалечить человека, а кое-что повстречал впервые. Полковнику оставалось только молиться Императору за души тех несчастных, кто здесь оказался.
Чарли схватили за шиворот и поставили на ноги. Доспехи подтолкнули полковника к высоким – в два человеческих роста – дверям, за которыми раздавались песни басетлей и задорные трели жалеек.
Привратники, вросшие в стены у входа, окликнули гостя. Они говорили синхронно, словно один человек, который занимал сразу два тела:
– Не поднимай глаз на Княжну! Говори только когда…
– Да-да! – перебил Чарли. – Открывайте уже...
Привратники прищурились, но взялись за ручки и толкнули створки внутрь.
Полковник бросил напоследок "и да гореть вам в аду", а потом вступил в зал торжеств, где гремел праздник в честь повелительницы этого проклятого места.
Пары мужчин и женщин в нарядных одеждах и масках кружились в задорном танце. Они водили хоровод и распевали песни на незнакомом полковнику языке.
Неподалёку от входа фокусник дышал огнём на потеху публики.
Рядом скакали, кувыркались и прыгали скоморохи, звеня бубенцами. Они подначивали друг друга, отпускали скабрезные шутки, порой, падали во время трюков, чтобы наиграно скрючиться от боли, и вызвать у зрителей смех.
Полковник поискал взглядом знакомую девушку с серо-стальными глазами и увидел её во главе стола. Она пила вино из золотого кубка, украшенного драгоценными камнями и, улыбаясь, беседовала с крепким мужчиной – настоящим великаном, облачённым в синий жупан с петлицами из декоративного шнура изумрудного цвета.
Чарли сделал первый шаг к цели и тут же оказался в руках разгорячённой танцем женщины.
– О, какие мускулы! – воскликнула плясунья. – Совершенство!
Она схватила Чарли за руки и повела в танце.
– Такой сильный мужчина и так… скован! – рассмеялась плясунья.
– Мне не до танцев!
Чарли попытался отбросить демоническую тварь, но та клещом в него вцепилась. Глаза плясуньи сверкнули алым сквозь отверстия маски, выполненной в форме морды и капюшона кобры.
– Ошибаешься.
Всего на мгновение, но голос женщины изменился от писка сопрано до оглушающего контральто.
– Меня ждёт Княжна, – сказал полковник.
Глаза плясуньи уже не сверкали, а горели потусторонним светом.
– Княжна подождёт! – прогрохотал демон. – У неё и так много фаворитов!
Полковник ответил резким рывком и ударом лоб в лоб. Обычно это срабатывало, но теперь Чарли отшатнулся, поморщившись. Плясунья захохотала и показала полковнику, как на самом деле нужно бить головой.
Перед глазами вспыхнули звёзды, и Чарли даже провалился во тьму на несколько мгновений.
Когда он очнулся, иллюзия окончательно спала. Полковника волокло по полу женоподобное чудовище со змеиной мордой, фиолетовой кожей и клешнями вместо рук. Рядом кружились твари одна другой страшнее, а в конце зала в такт музыки стучало огромное сердце.
Да, Чарльз Лейман добрался до тронного зала проклятого дворца.
Вот только не обрадовался этому факту.

13

Солдаты роты Шай, пробившиеся на площадь, поначалу радовались, что вырвались из западни на мосту. Однако когда начался штурм демонического дворца, то только Джек Линч сохранил боевой дух. И даже больше: аколит был счастлив. Ещё ни одно сражение не захватывало дух так, как это.
– Ну нахер…
Капрал Сандерс вышел из комнаты и запер за собой двери. Джек же оттолкнул подчинённого в сторону и ворвался в помещение, чтобы самому встретиться со злом, которое так напугало боевого товарища.
Аколит оказался на кухне, которая больше напоминала мясницкую лавку. С потолка на крюках свисали изувеченные человеческие тела, а под ногами хлюпала кровь. Твари, похожие на освежёванных людей с руками-ножами, разделывали туши на порции. Другие чудовища – посиневшие и раздутые утопленники – мариновали мясо в собственном соку. Третьи, обожжённые до углей, готовили стейки на открытом огне. Они раз за разом выдыхали пламя. Но страшнее всех был шеф-повар этого проклятого ресторана: огромное нечто, покрытое волдырями и ожогами, с неестественно длинной правой рукой и недоразвитой, короткой левой. Колпак съехал на покрасневшее лицо, и вроде бы закрывал обзор, но действовало чудовище уверенно. Оно начиняло человеческое туловище бурой массой, тянущейся из мясорубки. Из чаши аппарата торчала нога в красном сапоге.
Кто-то позади Джека не выдержал и согнулся в приступе рвоты, а сам аколит добавил к ингредиентам коронного блюда осколочную гранату.
Взрыв отбросил повара, а Джек тем временем уже кинулся к ближайшему поварёнку. Некоторые встреченные аколитом твари отличались завидной даже орку выносливостью, но не эти. Короткая очередь из пистолета-пулемёта, и поварёнок повалился на спину, раскинув руки-ножи. Он дёргался в агонии, но Джек на всякий случай ещё и горло раздавил, чтобы избежать сюрприза.
Аколит был готов и самостоятельно разобраться с этими ублюдками прямиком из ада, но заметно побледневшие наёмники всё-таки поддержали атаку. Они кричали как резаные, стреляли как безумные и делали всё, чтобы не сойти с ума от жутких картин и беснующихся вокруг чудовищ.
Джек отскочил на шаг и повернулся – перед глазами пролетел тесак с настолько широким лезвием, что можно полюбоваться собственным отражением.
Посечённый осколками демонический повар гнался за тем, кто посмел испортить его работу. Чудовище переломило стол позади Джека вместе с трупом, на нём лежащим. Оно оставило глубокую борозду на стене и едва не рассекло Джека следующей же молниеносной атакой. Аколит выпустил в противника весь магазин, но тот не спешил падать, несмотря на то, что заляпанный кровью китель, как и вздувшаяся лиловая плоть под ним, превратился в лохмотья. Джек пригнулся – тесак просвистел над головой – и выхватил из кобуры револьвер. Он вбил ствол в глубокую рану на груди демона и вывернул так, чтобы пули пронзили ещё горло или даже голову противника. Тварь трижды дрогнула, а четвёртый выстрел сорвал с её головы и колпак, и часть черепной коробки. Но демон не умер, а только отмахнулся от аколита. Удар оставил вмятину на кирасе. Джек выпустил револьвер, перевалился через ближайший стол и ещё пару метров проехал на спине по влажному полу.
Демон проревел и уже собирался покончить с чрезмерно самоуверенным человеком, но тут в схватку вмешались остальные наёмники. Слитного залпа тварь не пережила.
Капрал Сандерс отпустил автоматическое ружьё раскачиваться на ремне на плече, а сам обхватил голову руками:
– Боже-Императора. Позволь мне проснуться…
Джек ухмыльнулся, подобрался к стремительно разлагающемуся трупу демонического повара и вырвал из скверной раны на груди трофейный скутумский "Пугио".
– Ты слишком близко к сердцу всё принимаешь, Мик! – воскликнул Джек. – Не дрейфь! Всё обойдётся!
Капрал Сандерс ничего не ответил, а только посмотрел на предводителя, широко раскрыв глаза.
– Б… бр… братки, – раздался слабый шёпот.
Джек обернулся и поискал взглядом источник звука.
Им оказался наёмник из роты Виталия, если судить по трёхцветному банту на рукаве. Неизвестный Джеку солдат раскачивался на крючьях в дальнем конце кухни. На украшенной травлением и гравировкой кирасе остались следы от когтей и лезвий. Нарядная одежда вымокла, а чуть ниже левого колена остались только обрывки кожи и потемневший от застарелой крови обломок кости.
– Сни… снимите… м-меня, – взмолился раненый.
Капрал Сандерс вместе с парой наёмников поспешил на помощь, а вот Джек не сдвинулся с места, вглядываясь в изнемождённое лицо. Спустя пару секунд аколит всадил по пуле в каждую глазницу изувеченного пленника.
– Ты, bлять, с ума сошёл?! – рявкнул было капрал Сандерс, когда обезглавленный труп качнулся в его сторону и толкнул культёй в спину.
От неожиданности капрал даже упал на колени. А вот оживший мертвец всё также тянулся к наёмникам, несмотря на то, что не мог снять сам себя с крюка.
Один из солдат заплакал.
– Боже… мама… Мама! Забери меня домой!
Джек подошёл к нему, схватил за горло и ударил под дых. Вместо плача вырвались хрипы.
Аколит обернулся к другим наёмникам и воскликнул:
– Да что с вами?! Мы справимся! И не в такой мясорубке побывали!
– Мы с тобой – да, – процедил капрал Датч, а потом кивнул в сторону, – остальные – нет.
– Надо отступать, – проговорил капрал Сандерс. – Ещё одна стычка… а дальше что? Ножами этих ублюдков ковырять будем?!
– И штыками, – ответил Джек.
Он откинул барабан револьвера и перезарядил его, но на ремне на самом деле осталась только пара патронов. Пистолет-пулемёт пришлось вообще забросить за спину. К нему боеприпасов не осталось.
– Нет, Джеки, – покачал головой Датч. – Так не пойдёт. Я на такое не подписывался.
Капрал взял лазерное ружьё так, чтобы в случае чего сразу направить на чересчур исполнительного офицера.
– Ах так, значит…
Джек прищурился, а потом прочистил горло и сплюнул на пол.
– Эл… от тебя я такого не ожидал...
– Всё! Наигрались, и хватит! – махнул рукой капрал Датч. – Ты всегда был толстокожим, Джеки, но дело – труба. Пойми это уже.
– Ну и куда вы отступите?! – воскликнул Джек. – Ты разве не заметил, что дворец сам себе перестраивает?
– Что? – нахмурился капрал Датч.
Джек указал в сторону выхода и проговорил:
– Открой и посмотри! Ты не то, чтобы метки свои на стенах не найдёшь. Ты вообще ничего знакомого не увидишь!
Капрал Датч переглянулся с Сандерсом, кивнул одному из своих бойцов проверить слова аколита и окончательно потерял из виду Джека, чем тот не преминул воспользоваться.
Аколит вышиб мозги ветеранам, а потом направил ствол на остальных наёмников.
– Если в ответ на приказ я ещё раз услышу что-то кроме "есть, сэр" и "так точно, сэр", то пеняйте на себя! – рявкнул Джек. – Распустил я старожилов, признаю! Но вы, суки, пойдёте вперёд и победите, хотите вы этого или нет! Ясно?!
Угрюмый взгляды.
Аколит взвёл курок, и только тогда последовали ответы:
– Да, сэр. Так точно, сэр.
– Вперёд! – Джек не опускал оружие. – Долг зовёт!

14

Многие отчаялись. Ещё больше боялись и сомневались.
Но только не Жоанна де Труан. Не её свита Сестёр Битвы.
Ударный отряд, закованный в силовые доспехи, огнём и мечом прошёл по подворью. В конюшне на Сестёр Битвы выпустили самые дикие сочетания человека и лошади, порождённые больным воображением Чёрной Королевы, а в оранжерее святым девам противостояли гигантские растения-хищники. Ничто не могло остановить присяжных, судей и палачей в одном лице, явившихся в царство порока, чтобы покончить со злом.
Инквизитор Ордо Еретикус Жозефин Анна Мерикью де Труан приготовилась к последней битве: она вскинула громовой молот и запустила голозапись с шестьсот шестьюдесятью шестью словами изгнания, которые необходимо прочитать после того, как назовёшь демона его истинным именем.
"Ядвига II Ягеллонка Редоранская", – повторила про себя Жоанна, а затем выкрикнула привычный боевой клич "за Императора!".
Сёстры Битвы покончили с ожившими доспехами и привратниками, а инквизитор выбила двери в тронный зал.
Жоанна увидела десятки порождений глубин Варпа, которые забавлялись с пленными солдатами. Твари схватили жертв щупальцами или лапами, а потом кружились с ними в вальсе так быстро, что у несчастных стирались подошвы на сапогах, а потом и ноги тоже. Инквизитор увидела полковника катачанцев. Чарльз Лейман уже потерял сознание и безвольной куклой мотался в клешнях змееподобной твари.
Жоанна прибыла далеко не первой, но собиралась преуспеть там, где пали другие.
Ослепительным золотым светом вспыхнуло силовое поле розария, а вокруг начался пожар. Среди защитников Чёрной Королевы – настоящий дракон: около шести метров в холке, чёрная блестящая чешуя, хвост, покрытый шипами, широкие крылья, размахивая которыми, тварь будто бы убивала весь свет в зале.
Инквизитор бросилась на чудовище, а Сёстры Битвы ответили огнём на огонь. Они окатили первые ряды демонов неугасающим прометием и пронзили мелта-лучами.
Не время спасать пленников. Нужно убивать врагов.
Дракон клацнул вытянутыми челюстями, нацелившись перекусить инквизитора. Жоанна успела отпрыгнуть настолько, насколько позволяла тяжёлая броня, и отмахнулась громовым молотом. Удар вышел слабым – инквизитор старалась сохранить равновесие в тот миг, а не убить врага на месте – но дракон прошипел и отпрянул. На крокодильей морде остался след от ожога, а из пасти потёк ихор.
Жоанна подбежала ближе и раздавила переднюю лапу дракона, отчего обломки когтей и костей разлетелись во все стороны, изранив ближайших демонов. Чудовище завопило, расправило крылья и отлетело назад так, что воздушный поток чуть было не сбил инквизитора с ног.
Следующий порыв ветра не только останавливал, а ещё и жёг. Рассвирепев от боли, дракон выдохнул столько огня, что не только сбил силовое поле, но и отправил обратно в Варп нескольких своих меньших собратьев. Те почуяли уязвимость инквизитора и атаковали с остервенелым неистовством так, чтобы и шанса не оставить.
Чудовище, похожее на сиамских близнецов-шутов, срастившихся спинами, оттолкнулось от пола всеми четырьмя ногами и взлетело в воздух, чтобы разрубить Жоанну серпами. Инквизитор ударила первой и превратила демона в облако ихора. Она пробивалась к дракону сквозь строй нерождённых, когда почувствовала, что её кто-то удерживает за ногу. Жоанна обернулась и увидела жабоподобное чудовище. Тварь перестала пытаться сдвинуть склизким языком громаду в тактических доспехах дредноута, а сама напрыгнула на инквизитора. Жоанна упала на спину и едва успела повернуться, чтобы исходящий миазмами яд из пасти чудовища сорвался ей не на лицо, а на наплечник.
Повалил дым, раздалось шипение. Инквизитор не стала тянуть с ответом: схватила демона одной рукой за длинный язык, а другой ударила прямо в выпуклое буркало. Брызнул гной, раздался крик. Чудовище попыталось пробить кирасу когтями, но только лишь оставило царапины на металле, да испортило украшения с защитными письменами. Жоанна повторила удар и пробила толстые кости на виске. С третьего раза кулак глубоко погрузился в голову страшилища, и то, наконец, затихло.
Жоанна не успела сбросить с себя разлагающееся тело. Дракон поглотил незадачливого собрата, а потом попытался повторить то же самое с инквизитором.
Жоанна повернулась на один бок – рядом в мясистую поверхность живого дворца впились острые зубы – потом перевалилась на другой. На этот раз дракон хлестнул хвостом и всё-таки попал по цели, пусть только самым кончиком. Однако инквизитор отлетела на несколько метров, как пушечное ядро повалив сражающихся.
Жоанна перевернулась на живот и поднялась. Громовой молот она выронила, а поэтому вскинула кулаки, ведь доспехи терминатора – сами по себе оружие.
Инквизитор помчалась на дракона, как стрела монорельсового поезда, сбивая всех, кто встал у неё на пути. Дракон взмахнул крыльями и тоже устремился к врагу. И, скорее всего, он бы раздавил инквизитора как насекомое, если бы в схватку не вмешалась третья сила.
Чудовище склонило голову слишком низко, разинуло пасть, а поэтому не заметило, как наперерез к нему бросилась Джахиза.
Канонисса-прецептор опустила эвисцератор на вытянутую шею дракона. Мономолекулярные зубья впились в чешую, плоть, кость. Чудовище захрипело, попыталось мотнуть головой и отбросить Сестру Битвы, но было уже поздно. Джахиза выхватила эвисцератор из рваной раны, занесла над головой и со второго удара разрубила шею. Уродливая рогатая голова покатилась прямо к ногам инквизитора.
Жоанна кивнула Джахизе и подобрала громовой молот. Она указала оружием на пульсирующее сердце и добавила:
– Пора покончить с этим.
– Именно так! – раздался голос Чёрной Королевы.
– Что бы ты ни бросила против нас, тварь, мы с Сёстрами всё равно отправим тебя обратно в Варп, – устало проговорила инквизитор.
Дьяволица только усмехнулась.
– Сомневаюсь.
Немногие Сёстры Битвы пережили схватку с демонами. Казалось, что страшнее врага уже и быть не может, но в этом месте нельзя расслабляться. У чёрного сердца проклятого дворца, у выхода, на балконах, нависающих над залом, раскрылись пурпурные зеркала порталов.
Архипредатели Альфа-Легиона, наконец, вступили в бой.
Могучая сестра-доминион Амира пала, поражённая болт-снарядом в лоб. Не спасли ни многочисленные обереги, ни прочный шлем.
Ловкая и изящная серафим Зарифа погибла от предательского выстрела в спину. Она раз за разом ускользала от смерти, но теперь смогла сделать только пару шагов перед тем, как рухнуть на руки сестры Юсры.
Последняя пережила сестру ровно на секунду. Следом отключился розарий канониссы-прецептор, и та тоже пала, порванная на куски.
Жоанна, благодаря крепости доспехов, ещё держалась. Она прикрылась рукой и шагала к сердцу дворца, несмотря на то, что прекрасно понимала, что ей не дадут завершить обряд.
Снаряды сыпались отовсюду. Инквизитора встречали и провожали огнём. Левый манипулятор повредили, и кулак самопроизвольно сжался. Замкнуло правый коленный сустав, и инквизитору приходилось подволакивать конечность.
Бешеная стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. А Жоанна столкнулась с препятствием. Она взмахнула громовым молотом, но руку перехватили в локте.
Прямо перед инквизитором стоял легионер: чистая кожа без следа мутаций, рубцов, татуировок и других запоминающихся черт; тёплая дружеская улыбка; отполированные до блеска силовые доспехи цвета морской волны и свежей зелени.
– Вот и всё, инквизитор, – произнёс легионер. – Вы проиграли.
Жоанна попыталась ударить его свободной рукой и испортить прекрасный ангельский лик, но архипредатель и на этот раз был быстрее. Он повлёк инквизитора за собой, упал на спину, оттолкнул и перебросил Жоанну так же легко, как пушинку, а не тонну керамита и адамантия.
Инквизитор не успела подняться, когда все системы терминаторских доспехов отключились. Перед глазами появилась пара сабатонов и кончик силового меча, отливающего красным цветом.
– Один меткий удар, и величайшая защита становится величайшей тюрьмой, – произнёс легионер.
Он схватил инквизитора за бронированный купол, защищающий голову и шею, а потом потащил к стене. Архипредатель усадил Жоанну, которая пыталась поднять манипуляторы, превратившиеся в неподъёмные кандалы. В конце концов, инквизитор проскрежетала зубами и бросила легионеру:
– Не тяни, проклятый.
– Я бы хотел предложить…
– Мне нет дела! Я проиграла! Убей меня уже!
Легионер ухмыльнулся и сказал:
– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.
Он опустился на одно колено около инквизитора, взмахнул рукой и открыл портал в Варп напротив Жоанны.
– Не стану показывать вам картины обречённого штурма. Вы, наверное, и так понимаете, что во дворец вас пустили исключительно по доброте Княжны Ядвиги.
– Да уж, беспримерная щедрость и великая добродетель, – отозвалась Жоанна.
Она посмотрела за спину архипредателя и крикнула:
– Эй, сука! Если не я, то кто-нибудь ещё отправит тебя обратно в тёмную клоаку, из которой ты вылезла! Нет числа воинам Бога-Императора!
Ответ раздался отовсюду и прогрохотал как эхо:
– Если не получится договориться, я хочу её голову, её грязный рот…
Легионер и бровью не повёл. Он продолжил:
– Вместо этого я покажу вам, что происходит сейчас на Мордвиге-Прайм и посвящу вас в планы Легиона, как какой-нибудь чересчур разговорчивый злодей из романов, в которых добро всегда побеждает.
Жоанна плюнула в предателя. Слюна попала на изумрудную гидру на нагруднике легионера, но он не пришёл в ярость, а только оттёр следы кончиком плаща.
Предатель щёлкнул пальцами, и инквизитор увидела в портале исполинскую воронку смерча, терзающего улей. Он раздирал город, забирал машины, дома и жителей, чтобы выпустить обратно крылатых демонов.
Щелчок, и картина сменилась на туман, медленно поднимающийся из глубин улья. Стоило сделать лишь глоток воздуха, наполненного ядовитыми миазмами, как люди начинали царапать себе лицо и вырывать глаза, чтобы, в конце концов, обратиться в ожившего мертвеца.
Щелчок, и инквизитор увидела переплетение нагих мужчин и женщин, сотен, тысяч, миллионов нагих мужчин и женщин. Они срослись друг с другом и пребывали на вершине наслаждения и боли.
Щелчок, и Жоанна едва не ослепла от картины золотого города, в котором высокие шпили то появлялись, то исчезали, а очертания крепостной стены колебались и дрожали, как воздух над костром.
Щелчок, и зеркало Варпа сузилось до сверкающей точки, а потом и вовсе пропало.
– Мои братья призвали на Мордвигу всех, кто только откликнулся на зов, – проговорил легионер. – Уже порядка двух десятков князей и княгинь, а также бесчисленное множество фаворитов Тёмных Богов и даже некоторых Высших Демонов.
Тираниды подавятся этим миром. Они могут отправлять на планету одну волну тварей за другой, но никогда не смогут адаптироваться к угрозе. Мордвига-Прайм ныне царство Хаоса, родной дом...
– Я поняла, – Жоанна прервала речь. – Что вам от меня нужно?
– Хватит бороться, инквизитор, – ответил легионер. – Служите нам. Отправляйтесь в сектор Автаркия и ждите нашего связного. Вместе мы защитим человечество от любой угрозы космоса. Вместе...
– Ну и xepня… Боже-Император, ты хоть моё личное дело читал? Думаешь, мне впервые предлагают предательство?
Легионер вздохнул.
– Читал. Конечно же, читал, инквизитор... но я всегда даю шанс.
– Голова! – напомнила Чёрная Королева.
Архипредатель обхватил одной рукой лоб инквизитора, закрыв ей глаза, а другой взял силовой меч. Жоанна проглотила холодную слюну.
– Последнее слово? Желание? – спросил легионер.
– Чтоб ты сдох!
Архипредатель ударил.

15

Чудовище наслаждалось ночью.
Наступил тот редкий случай, когда мир живых существ, из чувств которых и произошли нерождённые, не отвергал тварей Варпа, а, наоборот, манил их.
И чудовище поддалось соблазну.
Оно уже давно путешествовало за спинами наёмников Classis Libera: нашёптывало, как поступить в той или иной ситуации, направляло, порой, даже убивало ради забавы и таких сладких переживаний, связанных с последними мгновениями жизни.
Вот и сейчас чудовище принялось убивать. Оно позволяло увидеть себя, кружило вокруг, но не настигало жертву, чтобы подарить той иллюзию спасения, а немного погодя разрушить.
Кровь на когтях чудовища не высыхала. Тварь подарила своему повелителю восемьдесят семь черепов, прежде чем случилось кое-что неожиданное.
Священная восемьдесят восьмая жертва, оставляя кровавый след, скрылась за поворотом людского жилища. Чудовище последовало за ней. Оно уже опьянело от насилия и жаждало продолжения, жаждало возвыситься этой чудесной ночью.
И каково же было удивление, когда оно встретило восемьдесят восьмую жертву стоящую на коленях рядом со слугой другого господина. Чудовище прошипело и прыгнуло вперёд, чтобы разделаться с обоими, но натолкнулось на прозрачный купол. Чудовищу оставалось только висеть в воздухе и наблюдать за ходом сделки.
– Всё! Всё, что угодно! Душа! Я отдам душу!
Священная жертва дрожала. Ей хватило одного взгляда на застывшую в воздухе убийцу.
– Вы уверены? Нет вещи драгоценнее, – произнёс слуга многоликого господина.
Он, как и Архитектор Судеб, предпочитал носить маску, хотя в эту ночь никто не запрещал явить себя миру. Слуга выглядел, как невысокий и тщедушный человечек, закутанный в тёмный балахон. В руках он нёс сумку-саквояж.
– Жизнь! – выкрикнула жертва.
Слуга вздохнул и отвёл руку в сторону. Напротив зависшего в воздухе чудовища открылся путь сквозь пространство и время.
– Нет! – взвыло оно. – Не смей!
Слуга многоликого господина и бровью не повёл. Он поднял жертву с колен, взял того за руку и сказал:
– Вы можете идти. Сейчас я не возьму платы. Но помните о договоре. Рано или поздно придётся расплатиться.
– Спасибо, господин! – поклонился человек. – Спасибо! Да хранит вас Император! Спасибо! Ха-ха!
Священная жертва скрылась в портале.
Слуга многоликого господина перевёл взгляд на человекоподобное чудовище, покрытое хитиновым панцирем, и с тонкими острыми когтями, которые без труда перерезали как плоть, так и металл. Он посмотрел без страха и произнёс на тёмном наречии:
– Привет, Эни.
– Чтоб тебе провалиться, Хара!
– Не расстраивайся! – развёл руками слуга Архитектора Судеб. – Сошествие только началось, и у тебя будет ещё множество возможностей порадовать Кхарнета.
Эни вскинула когти и прошипела:
– Назови мне хоть причину не разорвать эту ничтожную оболочку!
– Что ты хочешь от меня?! Я – простой торговец и проводник. Как ты считаешь я обеспечиваю своё существование?
– Но это была моя жертва! Моя!
– Вообще-то всё здесь принадлежит Ядвиге. И думаю, не стоит нам драться и привлекать её внимание.
Эни проскрипела зубами и всё-таки опустила руки. Хара ухмыльнулся, опустился на корточки и раскрыл саквояж.
– Не желаешь что-нибудь? Всё только началось, а у меня уже гора любопытных вещиц! Души, души первенцов, остальных детей, жён, мужей, кровь, кости всех родных и близких...
– Предлагай свои товары кому-нибудь ещё, мошенник! Я уже пожалела однажды о сделке с тобой!
Коротышка хихикнул. Вместе со смехом вырвался и птичий клекот.
– О… кто старое помянет, тому и глаз вон.
Эни нахмурилась.
Хара же продолжил:
– Удивительные существа… люди. Хотят жить. И вроде бы... что такое жизнь?! Знали бы они, какие муки их теперь ждут.
– Их миру приходит конец! – воскликнула Эни. – Он уже разорван надвое! Наступают последние дни!
– Эх, Эни... не понимаешь ты своего счастья. А я бы хотел, чтобы все стало по-старому. Буду скучать без них. Надеюсь, повелитель услышит мои мольбы.

Продолжение

Сообщение отредактировал Мамкин нонконформист! - 23.10.2020, 21:49


--------------------
Перейтик к верху страницы
 
+Цитировать сообщение
kaligvla
сообщение 09.06.2020, 14:12
Сообщение #3


Champion
********

Warhammer 40,000
Раса: Space Marines
Армия: Ultramarines
Группа: Пользователь
Сообщений: 465
Регистрация: 20.05.2013
Из: Москва
Пользователь №: 36 713

Ветеран Ягеллонского крестового походаУчастник Битвы за СкутумБеглец



Репутация:   165  


Все? Все умерли?
Перейтик к верху страницы
 
+Цитировать сообщение
0.5 Кота
сообщение 09.06.2020, 14:55
Сообщение #4


Chapter Master
************

Warhammer 40,000
Раса: Space Marines
Армия: Revilers
Группа: Модератор
Сообщений: 7 522
Регистрация: 30.04.2009
Пользователь №: 18 476

Ветеран Ягеллонского крестового походаПремия "Золотая Сци-Фи"Бронза конкурса "Городские Легенды"



Репутация:   2311  


Это последний рассказ цикла Свободный Отряд.
Он плавно переходит в Последние Дни.

Появится Конклав Скутума, всех спасёт.
Потом Свободный Отряд спасёт Конклав Скутума.
Мстители собраться, тимап всякий, превозмогание.
Но потом все, конечно же, умрут laugh.gif


--------------------
Перейтик к верху страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответить на темуЗапустить новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.03.2024 - 14:03