[фанфик][Wh40k]Двойное жалование

[0.5 Кота]

Серия "Classis Libera"

Бэкграунд

Рассказы

Денежный вопрос

Ненависти Свободного Отряда

Возвращение домой

Сердца и умы

Холодный расчёт

Обстоятельства непреодолимой силы

Начать сначала

Кровь и золото!

Зов Долга

Название: Двойное жалование

Сеттинг: Wh40k

Жанр: боевик

Рейтинг: 18 + (эпизодическое изображение или описание жестокости, нецензурная брань)

Аннотация: Classis Libera получает выгодный контракт. Наёмники спускаются в джунгли планеты Нагара, чтобы противостоять орочьему нашествию. Доппельзольднерам Свежевателя Боба предстоит на деле доказать, почему они получают двойное жалование.

"Краткий пересказ событий предыдущих серий"

Серия "Classis Libera" посвящена жизни и невероятным приключениям солдат вольного торговца Георга Хокберга.

Classis Libera получает выгодный контракт на поддержку законной власти на планете Скутум, однако ввязывается в противостояние не просто между властолюбивыми людьми, но также галактическими организациями и древним злом.

Волей нанимательницы, госпожи-губернатора Лидиары Сардис, компания атакует улей Кантаврис, которым управлял противник Лидиары на политической арене, кардинал Вальфур Иерофон. Наёмники встречаются в бою с войсками Святой Императорской Инквизиции и выходят победителями из этого противостояния.

Однако ещё рано рассла[мамочки!]ся.

Капитул Стальных Исповедников – ставленников Адептус Механикус – захватывает Тиррену, улей Лидиары Сардис. У Classis Libera не хватает сил, чтобы выкурить их оттуда, поэтому Георг Хокберг ведёт компанию в улей Тавкрия, чтобы набрать рекрутов.

В рассказе "Сердца и умы" описаны злоключения наёмников в городе бандитов, насильников и анархистов. Там компании противостоят потерянные и проклятые еретики из банды Губителей Судеб.

Classis Libera восстанавливает численность, но не более того. Под беспрерывными атаками безумцев, мутантов и предателей-Астартес наёмники вынуждены отступить.

Несмотря на неудачу, Георг Хокберг преисполнен решимости вернуть власть нанимательнице. Начинается осада Тиррены (повесть "Обстоятельства непреодолимой силы").

Противостояние с СПО и капитулом космического десанта становится тяжёлым испытанием для наёмников Classis Libera. Несмотря на ряд успехов, осада завершается обоюдным истощением. Ни одна противоборствующая сторона так и не достигла целей. Стальные Исповедники не нашли реликвии Скутума, а Георг не выполнил обязательства по контракту. Подавленные и разочарованные войной наёмники покидают Скутум.

Бурные течения Варпа переносят флот Classis Libera не только в пространстве, но и во времени.

Интерлюдии "Остаться в живых" и "Оставив позади" снова освещают события скутумской кампании.

Инквизитор Конклава Скутума Жозефина Анна Мерикью де Труан размышляет над тем, как ей выбраться из Кантавриса, захваченного наёмниками Classis Libera. После того, как инквизитор не смогла найти способа выйти из окружения, она под чужим именем вербуется в ряды солдат Георга Хокберга.

Грядёт осада столицы Скутума – Тиррены – и Жоанна участвует в этом событии как рядовой боец армии наёмников. Инквизитор переживает вместе с Classis Libera все поражения и победы.

Для Георга Хокберга наступает тяжёлое время. Classis Libera разваливается, банковские счета арестованы, самого вольного торговца разыскивает Инквизиция, а техножрецы желают ему смерти.

В такие моменты люди сдаются. Или начинают всё сначала (рассказ "Начать сначала").

Classis Libera слишком слаба, чтобы сразу браться за военный контракт, и тогда Георг Хокберг решает развязать "постановочную" войну. Он договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма", о налётах на пограничные миры Империума. Задумка такова: пираты грабят планету, потом появляются наёмники и за щедрое вознаграждение прогоняют их.

Такая схема позволяет несколько поправить финансовое положение компании, однако долго пользоваться ей не выходит. Скоро о мошеннических действиях Георга Хокберга становится известно в Администратуме. Адептус Терра рассылает астропатические сообщения по мирам сектора Сецессио (рассказ "Кровь и золото!").

Пираты Билла Ридда перехватывают послание во время рейда на планету Норайя. Какие бы лёгкие деньги они ни зарабатывали вместе с Classis Libera, но теперь становится очевидным, что больше так продолжаться не может. Нападение на Норайю – последнее совместное мероприятие пиратов Ридда и наёмников Хокберга.

Должно было стать последним, если бы ту же цель не избрали для себя эльдарские корсары. Их нападения никто не ждал, поэтому и пираты, и наёмники несут тяжёлые потери. Подобное оскорбление не может остаться без ответа. Ридд не привык подставлять для удара другую щёку, а Хокберг устал от того, что его перестали принимать всерьёз. Они отправляются на абордаж чужацкого судна.

Эльдары отчаянно сопротивляются, но, в конце концов, корабль чужаков захвачен. После компания разбивает остальные разобщённые войска корсаров на планете. Георг Хокберг понимает, что Classis Libera – снова сила, снова готов браться за военные контракты.

Примерно в то же время Вольные Клинки Роланд и Родерик, бывшие сотрудники компании Хокберга, сражаются с орками в системе Отарио на планете Нагара (рассказ "Зов Долга"). Они остаются прикрывать отступающие имперские войска и сходятся в бою с ордой зеленокожих. Родерик, оруженосец, советует Роланду, рыцарю, последовать примеру союзников, но тот настаивает на продолжении битвы. Доспехи Роланда повреждены, но Родерику удаётся спасти господина от гибели.

Чуть погодя Родерик получает случайную пулю от солдата СПО и умирает на руках Роланда, но рыцарь не принимает это. Он замыкается в себе, чтобы избежать печальной правды.

"История"

941.М41

Денежный вопрос

Classis Libera получает выгодный контракт на планете Скутум, система Декатта, субсектор Муралис, сектор Сецессио, Сегментум Темпестус. Войско наёмников должно защитить режим госпожи-губернатора Лидиары Сардис от внешних посягательств.

941-942.М41

Битва за Скутум

Происходит первая и единственная по-настоящему успешная военная операция компании на Скутуме – разграбление улья Кантаврис. Кардинал Вальфур Иерофон, политический соперник Лидиары Сардис, взят в плен; войска Святой Императорской Инквизиции отброшены.

В это время Лидиару Сардис свергают. Капитул космического десанта Стальные Исповедники занимает Тиррену.

Classis Libera перемещается в улей Тавкрию, чтобы восстановить численность и перегруппироваться перед осадой Тиррены. Однако там наёмников поджидали потерянные и проклятые предатели-Астартес, мутанты и еретики из банды Губителей Судеб. После применения распылённых в воздухе делириантов жители улья сходят с ума и прогоняют Classis Libera. Наёмникам компании приходится штурмовать Тиррену, полагаясь исключительно на собственные силы.

Война завершается истощением как Classis Libera, так и Стальных Исповедников. После мирных переговоров между главой компании Георгом Хокбергом и магистром Галостаром, Classis Libera покидает Скутум.

Флот компании теряется в Варпе и появляется в настоящем пространстве только ближе к концу тысячелетия.

990.М41

Новое начало

Георг Хокберг договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма" о налётах на пограничные миры Империума. В течение года Classis Libera вместе с пиратами грабит миры Гедиминова Предела, субсекторов Аккад, Муралис, Промиссум и пространства Бичевателей.

990-991.М41

Встряска

Classis Libera вместе с пиратами Билла Ридда прибывает на планету Норайя, промышленный мир субсектора Промиссум сектора Сецессио.

Там наёмники и пираты сталкиваются с эльдарскими корсарами, которые точно также выбрали Норайю для разграбления.

Первые сражения заканчиваются для людей или поражениями, или пирровыми победами. В таких условиях Георг решает нанести удар по флагману чужаков, пока многие корсарские отряды [ну уж нет]одятся на планете. Происходит космический бой, который завершается тяжёлым кровопролитным абордажем, и даже Георгу Хокбергу приходится участвовать. Однако, в конце концов, корабль взят.

Наёмники выслеживают и уничтожают отряды эльдаров, оставшиеся на Норайи.

"Действующие лица"

Свободный Отряд

Георг Хокберг – [ну уж нет]одчивый капитан, лицо и дух компании

Боб, просто Боб – лейтенант роты доппельзольднеров, известный по прозвищу "Свежеватель". По неподтверждённым слухам очень добрый и отзывчивый человек

Нере На-всякий-случай – от-греха-подальше, хуже-не-будет и, кроме того, тяжелораненый бывший лейтенант танковой роты

Вилхелм – героический герой скутумской кампании и лейтенант мотострелковой роты. Видел некоторое дерьмо

Виталий – денщик, телохранитель и талисман сержанта Вилхелма

Шай – лейтенант роты доппельзольднеров. Гениальный тактик, блестящий лидер, превосходный боец… безжалостная убийца и наркоманка. Сейчас в завязке

Лен Кук – бывший лейтенант второй роты, а ныне предводитель скитариев Свободного Отряда. Немезида для врагов Отряда и для Отряда тоже, если ограничивающие имплантаты вдруг откажут

Каролус – Вольный Клинок, "Одинокий Король". Любит уют и убивать

Гарольд – Вольный Клинок, "Несущий Боль". Убивать!

Лас Руиз – высший флотский офицер Свободного Отряда, капитан "Амбиции" и обладатель внушительных стальных шаров

Освальд – Ангел Смерти, машина Смерти, телохранитель Смер… капитана

Авраам – господин "золотые зубы" и "дурной нрав". Вспыльчивый, но очень хитрый космический десантник из капитула Пустынных Странников

Игельхунд – главный врач Свободного Отряда. Обладает своеобразным чувством юмора, хорошими имплантатами и высоким боевым духом. Полностью лишён сострадания

"Кромешная Тьма"

Билл Ридд – неуловимый, неистребимый и пи3дец какой страшный пират. Но так ли его зовут на самом деле? Xep его знает

Б – телохранитель Билла Ридда? Билл Ридд? С пиратами "Кромешной Тьмы" без поллитры не разобраться.

1

Звёздную систему Отарио называют "ожерельем сектора Сецессио". Это не титул и не броское название, необходимое для того, чтобы привлечь богатых туристов. Отарио на самом деле украшает сектор. Украшает сектор и шеи многих властных особ, обеспечивает промышленность драгоценными камнями, применяемыми для производства, например, лазерной техники, а также поставляет редкие металлы в миры-кузни. Отарио – важный стратегический объект, но сухие бюрократические термины не в силах преуменьшить красоту звёздной системы на галактической карте.

Сама звезда – красный гигант насыщенного кровавого оттенка. Не пройдёт и пары миллионов лет, как температура и плотность Отарио повысятся достаточно для того, чтобы гелий превратился в углерод. Тогда звезда поглотит всех своих детей. Если, конечно, к тому времени дети звёздной системы не поглотят друг друга.

Первая планета уже стала жертвой неуёмных аппетитов власти. Шла очередная почти нескончаемая война, и Отарио-I разрабатывали варварски, не обращая внимания на предупреждения со стороны механикумов Дитрита. В начале сорок первого тысячелетия произошёл литосферный коллапс, и всего за пару столетий планета превратилась в облако астероидов. Обломки Отарио-I до сих пор водят хоровод вокруг звезды, [ну уж нет]одятся от неё так близко, что раскалены и переливаются ослепительными огнями. Эта картина напоминает кулон с огромным рубином в обрамлении сияющих топазов.

Собственно, за рубинами и топазами сюда и прилетают. Техножрецы Дитрита не так часто, но всё-таки организовывают экспедиции в самое пекло. Дело сопряжено с величайшим риском в прямом смысле "сгореть на работе", но награда того стоит.

Отарио-II – "чёрный алмаз" звёздной системы. Да, атмосферу этой планеты уже не спасти, но своеобразного очарования она не растеряла. Если углубиться в пустоши, покрытые пеплом производств, то можно увидеть горные кряжи, вздымающиеся из-под слоя угля к затянутым дымом небесам. Они походят на обсидиановые ножи, острейшие, но хрупкие, впитывающие свет, как губка. Из-за своеобразной структуры можно решить, что Отарио-II – рукотворный мир, слепленный скульптором-исполином, но мало ли в галактике чудес? Ребристый шар пытались сгладить, но после катастрофы Отарио-I люди стали относиться к земле с куда большим уважением, так что вторая планета не лишилась хищных очертаний.

Отарио-III – сейчас её называют Нагарой – мир противоречий: одновременно райский и добывающий, холодный до дрожи и удушливо жаркий, вызывающий отвращение и такой манящий. Нагара – планета-океан с россыпью бесчисленных островов на лазурных просторах. Красный, синий, белый – цвета Нагары. Покрытые багровыми джунглями пятна суши лишь изредка перемежаются с полярными ледниками и засыпанными снегом дрейфующими айсбергами. Нагара – дивный край и столица звёздной системы. Планету защищает "Эри" – космическая станция типа "Рамилес".

"Эри" – старый форт, свидетельство далёких времён освоения сектора Сецессио. На нём уже невозможно совершить межзвёздное путешествие, но зато, со временем, "Эри" вырос в размерах почти в два раза: дополнительные ангары с эскадрильями бомбардировщиков Дитрита, дополнительные макропушки с производств Нагары, дополнительные батареи сверхмощных излучателей на основе алмазов Отарио-II. Может быть, "Эри" уже никуда не улетит, но и сдвинуть с места или, Бог-Император милостивый, уничтожить эту громаду по силам только самым могучим флотилиям.

И, наконец, Отарио-IV, Дитрит – последняя планета звёздной системы, крохотный мирок, о принадлежности которого именно к планетам спорят до сих пор. Лишь благодаря надстройкам и верфям он не попал в список планетоидов. Ещё не мир-кузня, но уже далеко не промышленный мир, Дитрит – оплот звёздной системы, её неприступный бастион и гарантия безопасности. И если звезда – "рубин", Отарио-I – россыпь белых до рези в глазах "топазов", Отарио-II – "чёрный алмаз", Нагара – "гранаты и аквамарины", то Дитрит – "сапфир", благодаря искусственной обшивке этой планеты, по которой шествуют полчища сервиторов, легионы роботов, подразделения скитариев и сотни техножрецов, которые ведут свой род с Марса, Агрипинаа и Тангиры-III.

Таково "ожерелье сектора Сецессио".

Оно прекрасно, не так ли?

Однако раз за разом [ну уж нет]одятся те, кто желает стереть это произведение искусства с галактических карт. В конце сорок первого тысячелетия вандалов стало особенно много.

Сначала испытанием на прочность стало вторжение Альфа-Легиона, а за ним последовало и прибытие орков, которые почуяли запах старой-доброй войны. К счастью для Империума, захватчики не очень-то и любили друг друга. Несмотря на попытки разрешить противоречия миром, Альфа-Легион был вынужден покинуть систему. В битве жабы и гадюки победила первая.

Итак… ныне Дитрит в руи[ну уж нет], Отарио-II захвачен орками, боевые действия захлестнули Нагару. Кто же спасёт звёздную систему от осквернения? Или что?

Вероятно, деньги, которых у власти Нагары скопилось за тысячи лет существования более чем достаточно, чтобы оплатить услуги каждого мало-мальски крупного наёмного войска в секторе.

Взрыв и пурпурные хлопья в пустоте. В звёздной системе стало на один летающий мусор больше, потому что "Неустрашимый-II" капитана Ласа Руиза выглядел даже хуже, чем корабли орков после нескольких неудачных штурмов "Эри".

Сплющённый нос с мимолётным воспоминанием о торпедных аппаратах, искривлённый корпус из-за последствия тарана, почерневшие оплавленные башни авгуров, частично погашенные и искорёженные двигатели – лёгкий крейсер Classis Libera летел, как говорится, "на честном слове и на одном крыле". Другое дело, что внутри "Неустрашимого-II" [ну уж нет]одилась вполне боеспособная армия, недавно покончившая с нашествием эльдарских корсаров на планету Норайя в субсекторе Промиссум.

Classis Libera и в Отарио прилетел покончить с нападением чужаков, а также, в первую очередь, заработать чертовски много денег.

Раньше Лас Руиз повёл бы корабль на ремонт в орбитальные верфи Дитрита, но сейчас они были способны обслуживать только один корабль, и это место занимал крейсер типа "Тиран" под названием "Tibi gratias ago Deus Mechanicus!", последнее судно, сошедшее со стапелей Дитрита, и уже ветеран десятков пустотных побоищ.

Лас Руиз тяжело вздохнул и "бросил якорь" неподалеку от "Эри". Штурмовая "Акула" с Георгом Хокбергом на борту отправилась в звёздный форт, чтобы заключить военный контракт с губернатором Нагары.

2

Освальд прошёл в десантный отсек челнока.

– Диспетчеры говорят, что наш причал разгерметизирован, – произнёс десантник.

– Проклятье, – отозвался капитан, – ну и для кого я так вырядился?

Георг Хокберг провёл руками вдоль красного атласного камзола и кюлот.

– Возьмите с собой, – пожал плечами Освальд.

– Предлагаешь переодеться в туалете? – хмыкнул Георг.

– Это здоровенная станция. Наверняка там есть гостиница какая-нибудь.

– Не… госпожа-губернатор уже ждёт, опаздывать нельзя, – отмахнулся капитан. – Дай-ка мне скафандр.

Десантник помог капитану облачиться в снаряжение пустотного абордажника. Георг подпоясался перевязью с ножнами и закрепил пряжку у плеча. И если шляпу с пером капитан ещё мог оставить, то без верной сабли он в свет не выходил.

Освальд нацепил на голову шлем.

– Приготовьтесь, – предупредил он.

Рампа поползла вниз, и Георг чуть было не вылетел наружу вместе с вырывающимся воздухом, Освальд успел схватить его за плечо.

– Вот, чёрт! Спасибо, – произнёс капитан.

– Обращайтесь.

Капитан и его верный телохранитель покинули нутро штурмового катера. Освальд окинул взглядом причал. С первого взгляда он не заметил никаких повреждений. И справа, и слева тянулись ряды точно таких же катеров или грузовых транспортников, но вот у выхода с палубы осталось уродливое напоминание о произошедшем недавно сражении. Освальд не мог точно сказать, что стало причиной повреждения: попадание из пушки или абордаж. Однако обломки убрали, а у вдавленной внутрь искорёженной обшивки уже трудились бригады ремонтников.

– Капитан Георг Хокберг, – пришло вокс-сообщение.

Встречающих было трое – все вооружены и облачены примерно в такие же скафандры, как и у Георга.

– Верно, – отозвался он.

Капитан сотворил знамение аквилы, однако встречающие никак на неё не отреагировали.

– Пройдёмте! – приказал командир караула.

Он отвернулся и быстро зашагал к выходу.

– Холодный приём, – хмыкнул Освальд, перейдя на внутренний канал связи.

– Ну… нам их манеры ни к чему, – отозвался Георг. – Только деньги.

Они покинули причал, прошли санитарную обработку и попали в терминал транспортной сети, уже и не поймёшь – грузовой или пассажирский, потому что между разноцветными контейнерами было столько же людей, сколько можно увидеть в трюмах массконвейера типа "Вселенная". Где-то разбили шатры, в иных местах стояли торговые лавки или даже построили жилища на скорую руку – жизнь била ключом. Жизнь пахла дешёвым пойлом, палочками лхо, тушёной капустой и говном.

– Сраные беженцы с Отарио-II, Дитрита и ещё Бог-Император знает откуда, – проскрежетал командир почётного караула. – И как будто этого мало, так ещё и транзит подвис. Орки перехватывают суда.

– А на сколько людей рассчитана "Эри"? – спросил капитан.

– Пятьдесят тысяч человек в экипаже и ещё столько же – торговцы и туристы. И… пока вы не задали следующий вопрос, отвечу, что сейчас здесь, наверное, раза в три больше всякого непонятного народа, – ответил командир.

– Не пробовали поставить под ружьё? – спросил Георг.

– Ха! – фыркнул сопровождающий. – Конечно, пробовали! И больше нет никакого желания…

– Ну… могу вам пообещать, что Classis Libera будет куда как полезнее, – широко улыбнулся Георг. – Мы не беженцы и не туристы.

– Хорошо если так, – отозвался командир караула. – Сразу предупреждаю и вас лично, и вашу команду. Меры по поддержанию правопорядка ужесточены, и за любой проступок сейчас одно наказание – прогулка за борт без скафандра. Ясно?

– Куда уж яснее? – развёл руками Георг.

Капитан, десантник и сопровождающие протолкались до "Носорога" и уже через несколько минут достигли района Администратума. На входе в главный офис пришлось сдать оружие. Освальд вздохнул, с большой неохотой, но подчинился, хотя и не доверял людям с заискивающим беглым взглядом и дежурной улыбкой.

Наконец за металлодетекторами, всевозможными ауспиками и комнатой личного досмотра Освальд ощутил порядок.

Главный офис Администратума на "Эри", конечно, не сравнился бы с дворцом губернатора даже на беднейшем из миров Империума – а Освальд, будучи телохранителем капитана, успел побывать много где – но здесь чувствовались стать, гордость и достоинство.

Стояла кладбищенская тишина. Даже сервиторы-уборщики, что двигались вслед за сопровождающими и членами Classis Libera, не шумели громче вокс-приёмника.

Пол был устлан плиткой из чёрного и белого мрамора. Могло показаться, что все, кто ступает по ним – лишь фигуры регицида, и, скорее всего, впечатления не обманывали Освальда.

Ощущение собственной ничтожности в сравнении с государственной машиной Империума подкрепляли высокие потолки, удерживаемые могучими толстыми колоннами, облицованными золотом: несколько расширяющихся колец в базе и резные капители, изображающие гаргулей.

У стен Освальд заметил статуи святых воинов Экклезиархии – крестоносцев, вооружённых силовыми мечами и грозовыми щитами. Однако уже в следующее мгновение ближайшая статуя просканировала гостей красноватым излучением, вырывающимся из визора глухого шлема.

– Всё, дальше сами, – произнёс командир почётного караула. – Мы не смеем марать ковры Её Величества.

Сопровождающий слегка кивнул капитану, развернулся и ушёл.

– "Её Величество", – прош[оппа!]л задумчиво Георг. – Что ж… возьму на вооружение.

Георг и Освальд преодолели высокую лестницу, устланную шёлковым алым ковром, и ступили в коридор со стрельчатыми окнами в стенах. Из них открывался вид на звёздную крепость, снующие туда-сюда небольшие челноки, потрёпанную флотилию орбитальных мониторов, далёкие звёзды и столь близкую голубую планету, на которой, в скором времени, воинам Classis Libera, а, может быть, и самому Георгу придётся пролить много галлонов орочьей крови.

Сервиторы-привратники отворили двери, инкрустированные драгоценными камнями, и впустили гостей.

Слева – шкафы, переполненные старинными фолиантами. Освальд мог поспорить о том, что каждая книга едва ли не дороже всей встреченной ранее роскоши. Справа – искусно изготовленная модель звёздной системы: планеты медленно вращались вокруг звезды, а голопроекторы имитировали перелёты космических кораблей. Противоположная стена – иллюминатор с усиленным остеклением, а перед ним широкий вытянутый стол, уставленный когитаторами и многочисленными экранами, за которыми сидела… обнажённая женщина?

Освальд присмотрелся, и ложное впечатление рассеялось.

Госпожа-губернатор Шиннан III олицетворяла собой богатство Отарио: полностью искусственное тело из серебра; изящные длинные пальцы с хрустальными ноготками, совершенное симметричное лицо с глазами-сапфирами и волосы – тонкие золотые нити. Госпожа-губернатор светилась и притягивала взгляд, из-за чего Освальд даже опешил сперва, но потом всё-таки заметил, как позади выросли фигуры телохранителей – крепких скитариев.

– Госпожа-губернатор…

Георг улыбнулся и низко поклонился, согнувшись в поясе. Руку со шлемом он завёл за спину, а свободную протянул к ногам властительницы.

– ...ваша красота ослепляет, – сказал Георг. – Падаю ниц перед богатством Отарио и тем мастерством, с помощью которого вы эти богатства приумножаете.

Где-то глубоко внутри серебристого корпуса, повторяющего женские очертания, раздался щелчок, а потом прозвучал голос: глухой, томный... требовательный.

– Время – деньги, капитан. О ваших проблемах с законом и о проблемах с законом ваших партнёров мне известно. Это скажется на сумме, которую вы хотели бы получить за работу.

– О, госпожа, это недоразумение. Я... – всё так же улыбаясь хотел было продолжить Георг, но Шиннан оборвала речь, махнув рукой.

– Мне больше двухсот лет, капитан, – произнесла она. – Я, наверное, уже слышала всю лесть и знаю обо всех уловках, которые вы бы могли использовать.

– Хорошо, – кивнул Георг.

Он перестал улыбаться.

– Так даже лучше, – сказал Георг. – Поговорим начистоту.

– Мне известно о ваших проблемах с законом, капитан, – повторила губернатор. – Но закон Мордвиги-Прайм далеко, а орки совсем близко. Намедни чужаки разорили моё родовое поместье на Нагаре, и это событие не очень хорошо отразилось на моём характере и манерах. Я обозлена. Говорите прямо, чем вы можете помочь? Что у вас есть?

– Я привёл почти двадцать тысяч первоклассных солдат и офицеров, – соврал Георг.

– Вы привели две-три тысячи первоклассных солдат и офицеров, капитан, – отозвалась Шиннон. – Остальные – пираты Билла Ридда и отребье Белами-Ки.

"Довольно метко", – отметил Освальд.

– Я же просила, говорите прямо, – произнесла госпожа-губернатор, и её телохранители встали опасно близко к гостям. – Я не собираюсь вас обманывать или торговаться за последний трон. Но всегда могу передумать.

– Новобранцы и в самом деле выходцы с Норайи или Белами-Ки, но они обучены и оснащены не хуже ветеранов, – ответил Георг.

"Стоит отдать должное капитану", – подумал Освальд. – "Продолжает врать, хотя я не уверен, что успею… или смогу справиться с этой парочкой позади... "

Воцарилась тишина.

Освальд повёл плечами.

Запахло жареным.

По ослепительному взору сапфиров-имплантатов госпожи-губернатора прочитать что-нибудь было невозможно. Однако и капитана не назовёшь новичком в переговорах.

– Ладно. Хорошо. Очень хорошо, – произнесла Шиннон с длинными паузами между словами, а потом уже в обычном темпе продолжила. – Мне все яснее задача, которую я могу вам поручить.

Госпожа-губернатор вновь замолчала, но Освальд связал это не с размышлениями, а с переговорами на другой линии, когда увидел, что имплантаты Шиннон слегка потускнели. Георг, видимо, тоже заметил эту деталь, и, когда сапфиры вновь засияли, сказал:

– Ещё в Classis Libera есть подразделение Астартес, каждый из которых стоит сотни обычных солдат.

Шиннон перевела немигающий взор на Освальда.

– Из какого вы капитула, Ангел?

– Молоты Пустоты, – ответил десантник. – Дорниты.

– Значит... умеете строить? – спросила госпожа-губернатор.

– И строить тоже.

– Скажите, каково это, служить мошеннику? Грабить имперские миры?

– Неисповедимы пути Бога-Императора… и Ангелов Его, – ответил Освальд.

– Уверена, что богословы бы с вами поспорили, Ангел. Ваше счастье, они не так сильны в Отарио, – Шиннон снова поглядела на Георга.

Получив короткую передышку, он заметно оживился и встретил испепеляющий напор вызовом. Проговорил:

– И, конечно, же я привёл на Нагару Вольных Клинков…

– Слава Омниссии! – воскликнула Шиннон. – Благородные Квестор Империалис – вот сила, способная изменить ход сухопутной кампании! Уродливые конструкты орков – головная боль всех моих командиров, особенно после разгрома бронетанкового полка катачанцев. Сколько у вас благословенных Богом-Машиной доспехов?

– Э-э-э… – потупился Георг, а потом быстро и настороженно, будто спрашивая, ответил, – пять…

Шиннон снова скисла. Механизмы лица очень хорошо передавали мимику.

"Мне бы такую аугметику", – помечтал Освальд.

Имплантаты десантника до сих пор сбоили. Децимос так и не довёл дело до конца, ссылаясь на отсутствие необходимых деталей.

– Что с вашим "Неустрашимым"? – спросила Шиннон. – Вы сможете оказать поддержку во время пустотных боёв?

Капитан развёл руками:

– Мне очень жаль, но нет. Я понимаю, что это хорошие деньги, но мой крейсер не переживёт ещё одной стычки.

Имплантаты Шиннон потухли на несколько секунд, а потом снова вспыхнули.

– Да... согласна. В мирное время мои братья и сёстры с Дитрита списывали суда с такими повреждениями.

– Вот видите, – проговорил Георг. – Я честен с вами. Вы можете мне доверять. Согласен... может быть, в истории Classis Libera и есть тёмные пятна, но это всё в прошлом. Здесь и сейчас я хочу восстановить его добрую славу.

– Для начала защитите Гуэльфскую дамбу, капитан, – предложила Шиннон.

Сбоку от госпожи-губернатора зашуршала печатная машинка. Шиннон скрепила пачку, поставила печать и личную роспись на каждой странице, а потом протянула документ Георгу.

Капитан принялся было читать договор, но губернатор отвлекла его:

– Да... вероятно, первоначальная сумма может показаться вам недостаточной, но не спешите с выводами. С каждой выполненной задачей вознаграждение будет расти.

Георг кивнул и снова бросил взгляд на документы. Пока капитан читал договор, Освальд читал на его лице озадаченность и растущую тревогу.

Наконец Георг ответил:

– Благодарю, госпожа. Вы невероятно щедры.

– Работайте хорошо, и получите всё, чего заслуживаете, – произнесла Шиннон. – О деталях предстоящей операции вы можете узнать, связавшись с генеральным штабом. Я предупрежу главнокомандующего.

Капитан натянул на лицо улыбку, отпустил несколько острот, подписал документ и сотворил знамение аквилы напоследок. Шиннон так и не поднялась из-за стола – как предположил Освальд, она была в него встроена – но на прощание губернатор кивнула Георгу.

Капитан молчал весь обратный путь и позволил себе говорить только после того, как Децимос проверил их снаряжение на наличие чужеродных устройств скрытого наблюдения.

– Плохая работа.

– Маленькие деньги? – спросил Освальд.

– Безумные деньги! – воскликнул Георг. – Такие, что у меня кишки крутит! То ли ситуация у сраной дамбы аховая, то ли эта цельнометаллическая [собака] решила нас надуть!

– А, может… нам просто повезло? – спросил Освальд.

– Твои бы слова да Бога-Императору в уши… – вздохнул Георг.

Через несколько мгновений он добавил:

– Собирай офицеров. Будем думу думать.

3

А пока офицеры Classis Libera разрабатывали операцию по обороне Гуэльфской дамбы, солдаты наёмного войска были заняты собственными делами.

– Да на кой ляд тебе эта падаль?! – негодовал Авраам. – Сотка! Я её продам за сто тронов! И возьму себе только двадцать. Ну ладно… пят… восемнадцать тронов!

Однако владельца связки с эльдарсками ушами было трудно переубедить. Джек Линч, некогда снайпер в роте Лена Кука, а теперь человек со сложной принадлежностью в структуре Classis Libera, решительно отмахнулся.

– Нет, значит, нет, Авраам. Что мне эти сто тронов?! Вот погибну я в следующем бою, и зачем мне деньги?

– А зачем тебе, cyка, эльдарские уши, если ты помирать собрался?! – рявкнул Авраам. – У меня в голове не укладывается. "Эри" – чуть ли не единственное место, где за это гнилье дают такие деньги!

– Во-первых, – Джек загнул один аугметический палец, – это память. Во-вторых, вот увидит какой-нибудь орк мои "бусы", отвлечётся, и я его тогда "бах", наповал!

Со стороны однополчан прозвучали смешки.

– В-третьих, ни-а не гниль! Я их обработал специально! Да, может, запашок есть, но слегка только…

– Как же, – хмыкнула Джабинилла Тертия, напарница Джека. – Эти уши что-то вроде грязных носков. Людей пытать можно.

– Молчать, женщина! – воскликнул снайпер.

Джек снова повернулся к десантнику и воинственно загнул последний палец на искусственной руке.

– В-четвёртых, что самое важное, я ещё не забыл, как ты меня со снарягой наеbал!

Авраам насупил брови, заскрежетал зубами, с шумом выпустил воздух через широкие ноздри.

– Ну ладно… – сказал десантник. – Я запомню. Попробуй только как-нибудь ещё ко мне обратиться.

– Ну вот и поговорили, – Джек демонстративно надел связку с ушами на шею.

Снайпер вернулся к себе на место, выложил из сундука на тумбу небольшой пистолет и принялся его разбирать.

– Смотри у меня! – воскликнул Авраам. – Передам в охранку, что ты оружие протащил, так тебя на гауптвахту отправят!

– Вот тогда я каждому встречному-поперечному о твоих фокусах расскажу! – пригрозил Джек.

Дело запахло керосином, и между ругающимися встала Джабинилла, разведя руками, хотя даже на фоне Джека она смотрелась примерно как декоративная собака рядом с боевым мутантом, не говоря уже о космическом десантнике.

– Всё-всё, уже несмешно, – произнесла она. – Вот!

Стрелок вытащила из кармана куртки сверкающий кровью камень, но не рубин или гранат, эта драгоценность отличалась от прочих. Внутри камня словно дым вился над костром – чудесный узор.

– Ну что, Авраам, эту штуку здесь можно кому-нибудь толкнуть? Жуть как деньги нужны.

Десантник протянул могучую волосатую лапу, Джабинилла бесстрашно положила в неё свою безделушку.

– Хм… похоже, настоящий, – протянул Авраам после пристального изучения. – Я сам у тебя этот камешек куплю. Я, знаешь ли, коллекционер, а на "Эри" тебе за него дадут куда меньше. У них этих стекляшек хоть жопой жуй.

– Джаби… – проскрипел Джек.

Джабинилла отмахнулась:

– Ну надо мне.

– Лучше в долг возьми, – предложил Джек. – Вот сейчас продашь и этот… Ангел Смерти! – с самым большим воодушевлением, на которое был способен, произнёс Джек. – Станет считать себе неебаться каким разводилой.

Авраам [ну уж нет]мурился и провёл большим пальцем себе по горлу, глядя на Джека.

– Короче, я согласна! – Джабинилла подошла ближе к Аврааму и посмотрела на него снизу вверх. – Деньги гони!

Камешек пропал где-то в рукаве Авраама, зато из-за пазухи появился небольшой кошель.

– На рынке ты его, может, за тридцать-тридцать пять продашь, – объяснил он. – Здесь сорок. И ходить никуда не надо.

Джабинилла пересчитала. Протянула одну монету Аврааму.

– Лишняя.

Тот отмахнулся:

– Оставь себе.

И снова очнулся Джек:

– Нет уж! Отдай! – снайпер окликнул напарницу. – Сейчас он тебя ещё и на проценты развести хотел! Вообще не имей с ним дел!

– Авраам ещё никого не обманывал, – произнёс десантник.

Он не стал брать монету.

– Слушайте все! – обратился Авраам к присутствующим наёмникам. – Это подарок госпоже Джабинилле, умной и дальновидной женщине с хорошими манерами. Никаких процентов, только взаимоуважение! Если у вас тоже есть какая-нибудь мелочь, которую некуда пристроить, обращайтесь. Вы получите за неё лучшую цену!

Ещё несколько солдат передали трофеи прошлой кампании десантнику и он, наконец, ушёл с палубы, отведённой под каюты роты Вилхелма.

Следом вышла и Джабинилла.

Она не стала отправляться на том же челноке, что и Авраам, а подождала следующего, не хотела привлекать лишнего внимания. И когда Джабинилла добралась до "Эри", она направилась не на рынок, не в бары или публичные дома. Залетела в битком набитый вагон монорельсового поезда и отправилась в район Администратума, откуда не так давно вернулся Георг. С собой не было никаких документов, а поэтому Джабинилла сильно рисковала при встрече с охраной космической станции. Однако им и без наёмницы в кричащей аляповатой форме было чем заняться, поэтому Джабинилла без труда добралась до шпиля Астра Телепатика.

Даже большие деньги не способны переубедить астропатов передать личное сообщение через океаны звёзд, но у Джабиниллы были рычаги давления.

Послание отправилось к адресату.

4

– Кровь и золото! – проорал Свежеватель Боб, когда опустилась рампа "Тетрарха".

Свежеватель орал не только подбодрить ребят, но и для собственного успокоения. Вроде бы, орки, никаких обманных манёвров и засад, что уже до зубовного скрежета надоели за время кампании на Норайи, но лейтенант роты доппельзольднеров никому бы не советовал сходиться с этими чужаками в честной рубке. Слишком уж зеленокожие уродливые, чересчур громкие, сверх всякой меры здоровые, непомерно сильные и просто до-а какие дурные.

Оставалось только соответствовать.

Толпа орущих наёмников покинула десантный транспорт и поспешила к последней линии обороны СПО, к траншеям, залитым кровью и дождевой водой, к наспех возведённым бункерам также споро разрушенным, к обезумевшим от страха ополченцам и озверевшим от развернувшейся бойни оркам.

– В-а-а-а-а-а!

От этого вопля, подхваченного тысячью глоток, у Свежевателя волосы дыбом встали даже на заднице. Громадные чужаки прекратили разрубать ополченцев на куски и выскакивали из траншеи навстречу наёмникам. И если вменяемые люди стараются избежать боя, то орки, наоборот, стремились как можно быстрее в него вступить.

Чужаки… о чём тут можно говорить?

– Кровь и золото! – выкрикнул ещё раз Свежеватель, но получилось на этот раз куда тише.

Не было печали, так лейтенант ещё поскользнулся на сырой земле и растянулся в грязи. По спине простучал град подкованных сапог, и только четвёртый или пятой доппельзольднер помог своему командиру подняться.

И минуты не прошло на Нагаре, как нарядная разноцветная одежда и доспехи наёмников стали чёрно-серо-коричневыми.

Короткий огневой контакт – множество орков повалились замертво, сожжённые лазерами или плазмой, и лишь некоторые доппельзольднеры разлетелись на куски от попадания крупнокалиберных снарядов – и вот оно…

"Вот оно... [собака]".

Свежеватель выпустил длинную очередь из пробивного лазера в морду такому же чёрному от грязи орку. Его рычащий приятель не дал опомниться. Лейтенант едва успел сделать шаг назад – перед лицом прогудел цепной топор. Ещё один шаг – Свежеватель убрал пушку в крепление на пояснице и нажал руну включения двуручного силового меча.

Тычок – орк выпустил жужжащее чудовище и схватился за обожжённое горло. Взмах мечом – пар из рассечённого брюха, как черви поползли зловонные внутренние органы, но чужак не упал. Его били судороги, глаза налились кровью, он рычал, но шёл вперёд, чтобы захватить своего убийцу на тот свет.

– Да сдохни ты уже! – Свежеватель отсёк орку ноги, а когда тот повалился, вонзил остриё меча в затылок.

Лейтенант не успел перевести дух, как сразу два зеленокожих громилы в рогатых шлемах навалились на него с двух сторон. Мощный удар молотом справа, кожаные крепления наплечника с треском лопнули, Свежеватель провернулся на месте чуть ли не в танцевальном па. Он не удержал равновесие и снова упал на землю. Очень кстати, потому что второй орк разрубил только воздух, запнулся, попав ногой по Свежевателю, и упал в лапы соратника. Лейтенант перевернулся на живот, вскочил и вонзил меч в спину зеленокожему, а потом со звериным рёвом распорол врага от пояса и до правой ключицы, вдыхая вонь палёного мяса. Второй орк рыкнул и снёс такому неуклюжему и мёртвому собрату голову, а потом попытался повторить то же самое со Свежевателем.

Лейтенант встретил молот орка и отсёк половину от уродливого оружия, что было некогда небольшим электродвигателем. Это никак не покол[лобзал]о решимости зеленокожего, и значительно уменьшившийся молот всё равно опустился на кирасу панцирных доспехов, высекая всю позолоту и срывая печати чистоты. Если бы не поддоспешник, то Свежеватель и умер бы прямо здесь, а так он просто забыл, как дышать на мгновение, но всё-таки отбросил противника ударом шара-противовеса по клыкастой морде.

Орк встряхнул головой, сплюнул кровь, проорал "в-а-а-а-а-а" и снова ринулся в бой.

Свежеватель даже отдышаться не успел. Приходилось очень быстро соображать, потому что перебороть орков могли разве что космические десантники, а они сейчас [ну уж нет]одились далеко от доппельзольднеров.

Лейтенант занёс меч, припал на левую руку, едва не растянулся в грязи, но всё-таки разминулся с богатырским замахом зеленокожего. Свежеватель лишь слегка хлестнул орка по ноге, но отсек тому ступню. Враг взвыл и принялся подпрыгивать, пытаясь развернуться. Естественно, упал и стал лёгкой добычей. Свежеватель занёс клинок над головой, а потом молнией опустил, рассекая выставленную для защиты лапу, голову с раскрытой от удивления пастью и мускулистую грудь, пока силовое поле не зашипело в крови и мерзкой хляби.

Потом Свежеватель помог товарищам. Бил орков подло, в спину, не ощущая уколов совести. Та благоразумно молчала. Доппельзольднеры под шипение силового и рокот цепного оружия очистили небольшое пространство и вновь выхватили лазеры и плазмомёты, чтобы выстрелами в упор сначала отбросить зеленокожих, потом погнать их прочь и, наконец, истребить отступающую орду.

Руки дрожали. Так бывает всегда, когда прилагаешь чуть больше усилий, чем они способны выдержать. Свежеватель выронил пробивное лазерное ружьё – оно повисло на гофрированном силовом кабеле – отключил силовой меч и зачесал назад грязные влажные волосы. Огляделся.

Вокруг лейтенанта раскинулось живое поле, комья грязи которого стонали, хрипели и просили воды. Серое низкое небо отвечало на мольбы. Оно проливало много слёз по погибшим воинам Империума.

Издалека раздавался грохот болтеров. Освальд и Авраам со своим отделением преследовал орков. И хотя это не имело уже никакого значения, да и было, мягко говоря, маловероятно, но Свежеватель надеялся, что десантники в праведной ярости убьют всех зеленокожих.

В справочниках, да и по рассказам лейтенант представлял себе Нагару совершенно иначе. На пикт-карточках и голозаписях пойму реки Ниа называли самым живописном местом на планете: множество порогов; водопад, около которого в солнечный день вырастает громадный радужный мост; багряные леса; кустарники с сочными пышными стрепродукциями, листьями и вьющимися побегами; цветы самых безумных оттенков и многое-многое другое.

Всё это осталось на пикт-карточках и голозаписях, потому что от края до края и до самого горизонта Свежеватель не видел ничего, кроме раскисшего дерьма с лужами дождевой воды, уродливых пней, воронок от попадания снарядов, вскрытых блиндажей, искорёженной техники и трупов.

Только пара географических объектов соответствовала картам: далёкая, скрытая туманом, Гуэльфская дамба, да ещё река на правом фланге.

– Окунитесь в воды Ниа, – повторил Свежеватель рекламный слоган. – Здесь так чисто и спокойно, что можно ловить рыбу голыми руками.

Если бы не дамба с речушкой, лейтенант бы решил, что они очутились в Варповой преисподней.

– Что ж… – устало прош[оппа!]л он. – Если и так, то гвардия в таких случаях перегруппировывается.

5

Если Classis Libera работал бок о бок с союзниками, то в первом бою Георг Хокберг старался вывести все резервы: воодушевить благородной статью Вольных Клинков, поразить мощью бронетанкового кулака, вдохновить присутствием Ангелов Его.

Однако даже металлические исполины размером с многоэтажный дом не произвели впечатления на ополченцев. Те немногие, кто уцелел после нескольких дней беспрерывных боев, считали чудом не боевые машины Квестор Империалис, а собственное выживание. Ещё секунду назад крохотные группки людей с полубезумными взглядами, в следующее мгновение – лишь тени, сожранные туманом. Ополченцы отступили так быстро, что как будто их и не было никогда в пойме реки Ниа. Все попытки Свежевателя разыскать хотя бы самого младшего офицера или, не дай Бог-Император, комиссара, окончились безуспешно.

– Ну ёбаный в рот.

Георг предупреждал, что в этом деле есть подвох, но Свежеватель и не думал, что плохо станет так скоро.

– Лейтенант, – над Свежевателем навис Освальд.

Силовые доспехи грязные по пояс, на наплечниках сколы от снарядов, кираса в зарубках, молот в крови, а ствол болтера чёрный от нагара, но чудесным образом даже в таком состоянии Освальд казался возвышенным.

Да, Свежеватель убивал Ангелов Смерти, но предпочитал, чтобы они были на его стороне.

– План в силе? – спросил Освальд.

– Да, – кивнул Свежеватель. – Встретили нас, конечно, не слишком радушно, но силы ещё есть. Вы как?

– Одно увечье, но ничего страшного...

Более чем за тридцать лет службы Свежеватель, слава Богу-Императору, не потерял ещё ни одной конечности, однако даже предположить увечье было до сих пор страшно.

"А этот хрен и бровью не повёл", – подумал Свежеватель. – "Наверное, потому, что у него только одна и осталась".

– ...так что мы сейчас доспехи сменим и продолжим, – продолжил Освальд. – Рассчитываем на вас, лейтенант.

– С Богом, – кивнул Свежеватель.

Они разошлись, и лейтенант заметил, как на руинах укреплений появились ещё какие-то люди, отличающиеся от доходяг из ополчения как небо от земли: крепкие, высокие, обнажённые по пояс, измазанные гримом и грязью в равных пропорциях, вооружённые трофейными орочьими пушками.

Их предводитель с копной чёрных волос, перехваченных у лба красной повязкой, осмотрел наёмников и остановил взгляд на Свежевателе. Лейтенант кивнул, подтверждая догадку верзилы, а потом пошёл навстречу.

– Майор Чарли Лейман, отдельный разведывательный батальон 392-ого катачанского, – представился воин.

На правой щеке катачанца было вытатуировано жало скорпиона или какого иного неизвестного Свежевателю существа. Лейтенант присмотрелся и увидел, что татуировка покрывает ещё и торс Леймана, просто из-за налипшей грязи и грима это не очевидно.

– А вы, наверное, Свежеватель Боб? – спросил катачанец.

– Да, – лейтенант сотворил знамение аквилы.

Собеседник повторил жест.

– Добро пожаловать на Нагару, – улыбнулся Лейман. – Как вам этот райский мир?

– Предпочитаю умеренный климат, – с кислой ухмылкой отозвался Свежеватель.

Тучи рассеялись, и с каждым мгновением становилось теплее. Лейтенант вспотел.

Чарли Лейман усмехнулся, а потом сказал:

– Ладно. Время не ждёт. Когда наступаете?

– Мы послали пару разведывательных групп в… – Свежеватель поглядел за спину Леймана, густых лесов там не заметил, но всё-таки использовал слово, – ...джунгли. Сейчас дождёмся подкреплений и пойдём.

– Карты или планшет есть? – спросил катачанец.

Свежеватель вытащил планшет, оставил грязный отпечаток на руне включения, передал Лейману. Тот тоже заляпал экран, но показал кое-что интересное.

– Ещё до боя мы оставили в этих районах минные поля. Вот здесь, – катачанец ткнул в планшет длинным ногтем, почти когтем, под которым скопился не один слой грязи, – устанавливали в регицидном порядке. А вот тут – сплошное поле. Конечно, зеленокожие, скорее всего, уже все сработали, но будьте осторожны.

– Спасибо, – кивнул Свежеватель, – пригодится.

– Тогда вот ещё совет, – катачанец хлопнул лейтенанта по единственному оставшемуся наплечнику. – Снаряга классная, но сейчас солнышко выглянет, и ты в ней сваришься.

– Учту.

– Ну... тогда удачи, – пожелал катачанец. – Давайте, парни, держитесь! Мне страсть как хочется смыть с себя всё говно и хотя бы пару дней позависать на "Эри".

– Давай, – кивнул Свежеватель.

Чарли Лейман сделал пару шагов, а потом резко повернулся:

– Да, чуть не забыл! Там у орков, – катачанец махнул в сторону леса уродливых обломанных и подпаленных пней, – наш "Гибельный клинок". Вы его сильно не жгите. Он марсианский!

– Постараемся, майор, – солгал Свежеватель.

"Ещё я с орками церемониться буду, ага…"

– Просто Чарли, Боб, – подмигнул катачанец. – Красивые у вас рыцари, кстати.

Лейман кивнул в сторону "Несущего Боль", которого, наконец, освободили от креплений посадочного модуля.

– Популярная окраска, я смотрю, – произнёс катачанец.

Свежеватель не понял, да ему и не было важно.

Наступление на носу. О чём тут можно ещё думать?!

6

"Боже-Император, вот это пи3дец!" – пот градом струился по лбу.

Катачанец знал, о чём говорил. Стоило только тучам рассеяться, как в пойме Ниа стало так жарко, что хоть стой, хоть падай. На беду Свежеватель потерял свою любимую шляпу почти сразу на выходе из "Тетрарха", а поэтому тепловой удар приближался медленно, но неотвратимо.

"Блядская работа", – повторял лейтенант.

Да, он не первый год в седле и даже не впервые сражается в джунглях, но последний раз такие условия были очень-очень давно, и Свежеватель, хоть убей, не мог вспомнить, чтобы было настолько отвратительно. Лейтенанту казалось, что он угодил в духовку. Уже через полчаса грязь под ногами ссохлась, о проливном дожде напоминали лишь лужи.

"Ну нет, хватит терпеть!" – Свежеватель остановился и пропустил вперёд остальной отряд.

– Крел! – лейтенант обратился к одному из ветеранов с неподъёмным эвисцератором на плече. – Веди! Я догоню.

Свежеватель положил меч на раздробленный ствол поваленного дерева. Стянул ранец с силовым генератором. Потом он снял уцелевший наплечник и расстегнул ремешки кирасы по бокам. Свежеватель вытащил нож и пустил промокшую рубашку на самодельную бандану.

Лейтенант сложил кирасу, поддоспешник, наплечник в вещевой мешок и забросил за спину. Он как раз натягивал обратно силовой ранец, когда где-то далеко слева прозвучал взрыв. Свежеватель инстинктивно пригнулся и спрятался за поваленным деревом. Вдруг артобстрел?

"Нет, мина", – понял Свежеватель.

Он поправил гарнитуру, а потом ударил пальцем по передатчику, проверяя, не сломался ли он. В приёмнике глухой отзвук, всё в порядке, а поэтому лейтенант спросил:

– Это Свежеватель. Кусака, что там у тебя, bля?

Кусака, Шкет, Моржовый – далеко не доппельзольднеры и даже не наёмники Хокберга. Эти ребята служили Биллу Ридду. Они, конечно, участники абордажа корабля эльдарских корсаров и ветераны войны на Норайи, но уважение Свежевателя ещё не заслужили. Однако других союзников у Classis Libera и не было.

– Мина! – отозвался пират.

– Я понял, что мина. Как ты на неё напоролся? Нам же карты дали!

– Хуй знает! – где-то с того конца вокс-частоты донеслись стоны. – Может, орочья мина?

– Стоять, – приказал лейтенант. – Дождитесь меня.

Свежеватель почувствовал неприятности: кишки стало беспощадно крутить, а сердце закололо. Он позвал нескольких проверенных солдат и отправился в расположение отряда Кусаки, попутно продублировав приказ и остальным пехотным соединениям.

Поглядывая по сторонам, доппельзольднеры пробирались по выжженным джунглям.

"Чего тут только не применяли…"

Фугасные снаряды, кассетные бомбы, боеприпасы с прометиумом, белым фосфором…

Некогда пышные леса превратились в собственную тень. Доппельзольднеры шли по серому пеплу. Порой обходили почерневшие поваленные деревья, от которых осталась лишь хрупкая оболочка, а внутренности пожрала алчущая и ненасытная химия. Иногда на пути встречались крупные валуны, отдалённо напоминающие исполинский жемчуг, обломки орочьей техники и их же обглоданные пламенем кости.

– Основательно катачанцы тут всё пожгли, – проговорил Крел.

Останки зеленокожего под его ногами превратились в облачко пепла.

– Что бы им не жечь? – пожал плечами Свежеватель. – С таким числом заводов снаряды беречь не надо. Знай себе стреляй.

– Нам бы такую же артиллерию… – продолжил ветеран.

– Ну… нам многое бы пригодилось, не только артиллерия.

Через пару минут Свежеватель заметил охранение пиратов.

На фоне этих солдат даже наёмники Classis Libera выглядели дисциплинированным полком почётного караула. У доппельзольднеров Свежевателя была своя манера одеваться, у воинов Шай и Вилхелма прослеживалась принадлежность, здесь же ни одного одинакового снаряжения или вооружения.

Пираты Билла Ридда использовали обмундирование и пушки СПО Стира, Покаяния Святого Войтеха, Норайи и ещё десятка планет, на которых они успели побывать в рамках великого турне вместе с цирком Георга Хокберга. Даже более того. Свежеватель увидел сюрикенные катапульты, осколковые винтовки, глефы и хлысты корсаров, а также совсем свежие новинки – орочьи стрелялы. Пираты Билла Ридда жили войной и разбоем.

Доппельзольднеры прошли в расположение отряда Кусаки и остановились перед трупом молодого парня, Свежеватель не дал бы ему и семнадцати лет, совсем ещё юнга. Парень потерял ногу по колено, а чуть погодя к уродливой культе добавилось ещё аккуратное отверстие от лазера на лбу, поставившее точку в жизни этого юного человека.

Свежеватель проскрежетал зубами и посмотрел на лысого громилу с подпаленными бровями, перетянутого ремнями чёрного кожаного снаряжения эльдаров, которое больше напоминало одежду из секс-шопа.

– Ну зачем? – лейтенант показал ладонью на труп. – Медиков нет что ли?

– А наxepa он нам безногий?! – отозвался Кусака. – Больше возни.

Свежеватель вспыхнул было, но потом тяжело вздохнул и вспомнил, зачем вообще он остановил наступление.

– Кусака, доставай карты. Надо свериться.

Чуда Омниссии у пирата не оказалось. Он обходился измятой бумажной копией.

– Вот, где мы [ну уж нет]одимся? – спросил Свежеватель.

Кусака засопел, поводил пальцем у цели, отмеченной красным маркером – лагеря орков – потом оставил грязную линию до отметок минных полей и произнёс:

– Наверное, здесь.

Свежеватель чего-то такого и ожидал.

– Ты, bлять, охуел что ли?! – Свежеватель схватил Кусаку и принялся трясти. – "Наверное"?! "Наверное", [эх жаль]ть! – лейтенант поверг пирата на землю прямым ударом по лицу. – А если орки? Если надо артиллерию нацеливать?!

Люди Кусаки навели на Свежевателя оружие, но он настолько обозлился, что приготовился убить здесь всех и каждого.

– Долбоёбы! – ругался Свежеватель.

Кусака выхаркал кровь, оскалился, достал эльдарский кинжал и попытался расквитаться, но упал обратно от крепкого пинка, лишившись большей части своих заточенных по-акульи зубов.

– На вас-то мне насрать! Но вы же меня подставляете! – ревел Свежеватель. – Рыцарей, [собака]! Себя, bля, подставляете! Понимаете?!

Доппельзольднеры молчали. Молчали пираты. Все мрачные, угрюмые, готовые проливать и истекать кровью.

– Вам понятно?! – Свежеватель шагнул к ближайшему пирату и, несмотря на направленный ему в грудь ствол лазерного ружья, толкнул его в плечо.

– Ладно, начальник, не серчай, – проговорил один коренастый головорез в чёрной бандане и с повязкой на правом глазу. – Что предлагаешь?

– Сучары, [эх жаль]… – Свежеватель тяжело дышал.

Лейтенант отдышался и обратился к своим ветеранам:

– Крел, Саймон, оставайтесь здесь, поддерживайте связь, – он повернулся к пиратам. – А вы, bля... смотрите у меня! Если хоть волос с их голов упадёт, я вернусь и всех здесь порешу! Они – ваши глаза, уши... мозги! Они, bлять, для вас – всё! Теперь понятно?!

– Да, – отозвался сначала одноглазый, а потом и все остальные головорезы, на кого падал пламенный взор Свежевателя.

Зашипел вокс-приёмник.

– Лейтенант, в чём причина задержки? – пришло сообщение от Гарольда.

Свежеватель отозвался немедленно, все ещё злобно и резко, так, чтобы больше не возникло вопросов:

– Надо!

Свежеватель распределил свою небольшую свиту по остальным союзным отрядам, а потом вернулся на позиции роты.

Теперь он, по крайней мере, был уверен, что на местах командуют профессионалы.

К вечеру Classis Libera подошёл к лагерю орков.

7

Свежеватель посмотрел в бинокль.

Орки оградили лагерь частоколом. Будь он на их месте, то приказал бы вырыть ещё противотанковый ров, а также подготовить бруствер, блиндажи, выкопать окопы.

Вместо всего перечисленного зеленокожие отдали предпочтение тотемам и богохульным капищам: то тут, то там Свежеватель видел грубые деревянные столбы, перемазанные синей краской и изуродованные бесхитростной резьбой в виде мерзких чужацких рож, пушек и топоров.

Неподалёку от врат на военную базу на полуразвалившемся постаменте стояла маска от доспехов Квестор Империалис, вогнутая внутрь, искажённая, но ещё узнаваемая. Ей зеленокожие скульпторы придали вид черепа с костями и преподнесли дары в виде трофейного оружия малого калибра: лазеров и автоматических винтовок.

Однако со всеми этими чудными объектами нельзя было сказать, что орки совсем уж наплевали на оборону. За частоколом Свежеватель заметил вышки со стрелками и стационарными орудиями.

"На нас смотрят четыре и ещё, по меньшей мере, столько же на территории", – посчитал лейтенант.

Точно он рассмотреть не мог: густели сумерки, а над вражеским лагерем вился дым – по данным разведки орки ремонтировали технику.

Свежеватель отправил сообщение по воксу:

– Каролус, ты уже сканировал местность? Что там?

Пилот исполина, почти по колено омываемого рекой, отозвался немедленно. Говорил велеречиво, как человек, который не привык отчитываться перед покрытыми с ног до головы грязью крестьянами, какими бы званиями они ни обладали.

– Если судить по тепловому спектру, то орков внутри как тараканов. Что думаешь, Боб?

– Да что тут думать?! – на офицерском канале вокс-частоты раздался голос Гарольда. – Надо ворваться и убивать!

Свежевателю это делать ой как не хотелось. Он боялся, что с такими союзниками, как Кусака, и врагов не нужно. Свежеватель ответил:

– Думаю атаковать ночью, незадолго до восхода. Наверняка там половина ужратая будет в сопли. Я с парнями сплавлюсь по реке. Снимем часовых, попробуем заминировать строения. Со взрывами вы подтянетесь, а потом и пираты, мать их...

И вроде бы замечательный план – Свежеватель уже намеревался отдать команду подготовить плоты – когда к беседе по воксу подключился Авраам.

– Не пойдёт, лейтенант, – сказал он. – Я сам видел, как смерточерепа ковыряют "Гибельный Клинок". Танк вроде бы даже на ходу, если судить по шуму… Краст так вообще говорит, что на территории рыцарь стоит. Орки из него морканафта вылепить могут. Если не поспешить, то проблем будет куда больше.

– Кстати о "Клинке", ребята, – произнёс Свежеватель. – Говорят, машина катачанская. Вдрызг не расхлестайте.

Гарольд усмехнулся. Каролус солгал:

– Постараемся, Боб.

Свежеватель не сдержал усмешки.

– Авраам, – Гарольд обратился к десантнику, – а кто или что там есть на территории?

– Пара десятков шагоходов, шесть трофейных "Леман Руссов", пехота: много стрелков… стрелков с крупнокалиберными пушками, ракетомётами.

– Надо бить, – заключил Гарольд.

– Да, давайте, – согласился Авраам. – Поддержим вас огнём.

Где-то далеко на левом фланге Гарольд взвёл рыцарский цепной меч. Звук "Жнеца" разнёсся по опалённым джунглям как рык альфа-хищника, который выходит на охоту.

– Слушай мою клятву, Каролус! – прогудел Гарольд. – Я растопчу столько чужацкой мрази, что буду стоять по колено в крови, как ты сейчас в воде!

"Началось…" – вздохнул Свежеватель.

– Я принимаю вызов! – с готовностью ответил Каролус.

Он бы и рад продолжить, но слово взял Свежеватель:

– Так! Сэры! Строй не разрываем, двигаемся стеной. Свободную охоту разрешаю только на территории лагеря.

– Но! – возразил Гарольд.

– Никаких "но"! – отрезал Свежеватель. – Мне напомнить, кто руководит операцией?

– Нет, – отозвался Гарольд.

– Вот и отлично, – кивнул Свежеватель и постарался подсластить пилюлю, – считай это дополнительным вызовом. Чем больше вызов, тем больше слава, не так ли?

8

К вящему удовольствию Каролуса Гарольд с вызовом не справился. Хотя, надо признать, клятва с самого начала звучала по-идиотски. По мнению Свежевателя, звучала как всегда.

Лейтенант готовился ко сну, несмотря на то, что место, которое он выбрал, подходило для отдыха не лучше, чем болото для фигурного катания.

Во-первых, отправиться в царство Морфея мешал вездесущий свет. Каролус увлёкся, и пара орочьих мастерских до сих пор пылала. Чужаки строили из того, что под руку попало, и это сыграло с ними злую шутку. Леса Нагары горели хорошо. Пришлось даже организовать пару групп пожарных, чтобы огонь не перекинулся дальше.

Во-вторых, орки не знали даже слова такого "гигиена", не то чтобы её соблюдать. Пройти по лагерю в полутьме и не вляпаться в дерьмо могли только самые зоркие солдаты. Взять этот смрад, вонь от костров, в которых жгли тела, и получается атмосфера настолько густая, что хоть топор вешай, и настолько тошнотворная, что можно кишки выблевать.

В-третьих, где-то там, на горизонте, грохотали боевые барабаны. Новички глаз сомкнуть не могли – ждали нападения, неминуемого возмездия за смерть стольких зеленокожих.

И именно потому, что Свежеватель новичком уже давно не был, ему и не нужно было многого. Лейтенант расставил часовых, выслал навстречу орде разведчиков-Астартес, а потом постелил под открытым небом покрывало, улёгся, подложил под голову вещмешок и мгновенно провалился в небытие.

Хотя бы четыре часа, а там хоть не расти трава.

– С… Свеж… Свежеватель Боб! Ну что за глупое имя... – эхом донёсся далёкий женский голос: непомерно высокий, а оттого ещё более мучительный.

Хуже будильника Свежеватель ещё не слышал.

Лейтенант сверился с часами. Головная боль, врезающаяся в глазные яблоки изнутри, возникла не просто так – ему дали на сон вдвое меньше положенного. Отблески Отарио только-только начали выглядывать из-за горизонта.

С тяжёлым вздохом лейтенант сел и охнул. Пропущенный накануне удар дал о себе знать – ныло плечо. Свежеватель нащупал упаковку обезболивающих, проглотил одну таблетку, а потом, наконец, ответил на входящее сообщение:

– Свежеватель слушает.

– Вы там пьяный что ли?! Полковник Энн Хейз, 123-ий катачанский, артиллерия, – представилась незнакомка.

– Император спит… хранит, – поправился Свежеватель, – полковник Хейз.

Он окинул взглядом лагерь: орочьи мастерские догорели, подбитая техника перестала чадить, у проломов в частоколе дежурили полумёртвые доппельзольднеры с вселенской грустью в глазах и непомерной завистью к тем, кто валяется вокруг и отдыхает после тяжёлых боёв и изнурительного марша.

– Если коротко, лейтенант, – произнесла Энн Хейз. – Мы отступаем.

– Что?!

Свежевателя словно студёной водой из родника окатили. Сонливость пропала как после трёх чашек самого крепкого рекафа.

– Не знаю как, но орки преодолели Буфские Пики. Отдельные отряды уже выходят из джунглей. Я не могу рисковать.

– Но если орки…

Свежеватель хотел было снять шляпу, но не нащупал её на голове.

– ...нас же сметут, – тихо закончил он.

– Мне очень жаль, лейтенант…

Свежеватель на самом деле расслышал в голосе женщины сожаление, но легче от этого ему не стало.

– Неприятно, конечно, – продолжала Энн.

"Ещё как!"

– ...но, похоже, придётся сдать дамбу.

В следующий миг на том конце линии вокс-частоты Свежеватель разобрал отчётливый рокот какой-то крупнокалиберной пушки и злящий до кровавых мошек в глазах рёв "в-а-а-а-а-а". Связь оборвалась.

Ещё некоторое время Свежеватель осознавал случившееся, потом почти с детской надеждой сверил номер частоты с официальными данными генерального штаба, надеясь на розыгрыш, но вышло так, что если Свежевателя и разыгрывали, то делала это именно полковник Хейз. Схватившись за голову, Свежеватель поднялся.

"Ну ладно… допустим мы с ребятами улетим, но…"

Свежеватель поглядел на "Одинокого Короля" и "Несущего Боль", возвышающихся в центре лагеря. Вольные Клинки стояли спина к спине, опустили оружие и спали точно так же, как и их пилоты.

"...но этих двух вывезти не успеем!"

Свежеватель попал в западню. Не нужно разбираться в тонких гранях человеческой души или обладать дипломом по психологии, чтобы понять: Георг Хокберг никогда не пожертвует рыцарями. Пехоту всегда можно нанять новую, а вот с Вольными Клинками... совсем другая история.

– Свежеватель.

Лейтенант обернулся. К нему шёл Освальд. Десантник в разведывательном снаряжении перекинул через плечо безвольного боевого брата, а в другой руке – грубоватом, но мощном аугметическом протезе – нёс снайперскую винтовку.

– Орки скоро будут здесь. Три, может, четыре часа.

Освальд осторожно положил боевого брата на землю, хотя по внешнему виду – Свежеватель насчитал пять рваных дыр в панцирном нагруднике и разглядел бурую мешанину вместо левой стороны лица – выходило, что тот мёртв.

– Авраам постарается... – продолжал Освальд, когда Свежеватель прервал его.

– Катачанцы отходят. Мы одни.

Теперь уже Свежевателю выпала возможность узнать, как выглядело его лицо, когда прозвучали слова об отступлении. Пусть даже половина лица Освальда заменена на аугметику, но глаз широко раскрыт, зрачок сужен, слова застыли на языке.

– Что?! – выдохнул Освальд.

– Со мной связалась командир артиллеристов. Как я понял, нам грозит не только орда ниже по течению, – начал объяснять Свежеватель, – а вообще окружение.

Освальд поглядел на неподвижные громады Квестор Империалис. Свежеватель даже криво ухмыльнулся. Освальд проговорил:

– Свяжись с орбитой. Нужно выбираться отсюда.

9

Свежеватель смотрел на сине-зелёную волну, на цунами, приближающееся к позициям доппельзольднеров.

Воздух наэлектризовался. Свежеватель заметил в прорехах рваных штанов, что волосы стали дыбом даже на ногах. Так сильно он ещё не боялся. Даже при штурме центрального генераторума в Тиррене смерть не казалась настолько неотвратимой.

А теперь… прямо здесь, прямо сейчас: орды визжащих орков, что стреляли в воздух, не в силах потерпеть до столкновения с наёмниками; шагоходы и грузовики, перепахивающие пойму Ниа, словно ей мало досталось; исполинский горканафт, напоминающий перекатывающуюся металлическую бочку; и, наконец, несколько единиц орочьего летающего мусора.

Авиация зеленокожих, пусть малочисленная и с каждым мгновением ещё более уменьшающаяся, забрасывала позиции Classis Libera зажигательными бомбами.

Свежеватель успел пригнуться, спрятаться за щитом турели, но потом, когда поднялся посмотреть на итоги налёта, он почувствовал жар прометия даже с пары десятков метров до зоны поражения. Орочий бомбардировщик залил огнём соседний "Горгон". От экипажа и обороняющихся, занявших окоп по соседству с бронетранспортёром, остался только пепел.

Не было ни времени, ни возможностей готовить серьёзную оборону. Все механикумы компании и немногочисленные военные инженеры лихорадочно спасали "Одинокого Короля" и "Несущего Боль", поэтому вместе с подкреплением Свежеватель запросил с орбиты скутумские "Горгоны". Эта техника слишком тяжёлая, чтобы свободно двигаться по влажной почве Нагары, и лейтенант решил использовать её, как крепости.

"Скорее всего, здесь и останутся", – подумал Свежеватель. – "Как и мы…"

И снова нарастающий гул пикирующего орочьего бомбардировщика. От этого звука раскалывалась голова, и хотелось стиснуть челюсти как можно крепче, иначе зубы вылетят из десен.

Встречный свист ветра, грохот взрыва, падение и ослепительные вспышки. Над головой Свежевателя пролетел обломок сбитого бомбардировщика. Наёмники у бортовых бойниц "Горгона" разразились восторженными криками.

"Поставлю пиво зенитчикам, если…" – подумал Свежеватель, – "если, мать их..."

Все были здесь: пираты, мотострелки Вилхелма, специалисты Шай, скитарии Кука, десантники Авраама, Георг привлёк даже оруженосцев. Капитан сделал всё, чтобы спасти бронированный кулак Classis Libera.

И вот орки вышли на расстояние прицельной дальности. Свежеватель зажал гашетку спаренного тяжёлого стаббера и дал очередь вдоль наступающей волны. Отдача прокатилась по всему телу, но эта боль ничто в сравнение с причинённой оркам. Крупнокалиберные пули отрывали конечности и потрошили тела, с одинаковой лёгкостью пронзали плоть и сталь, могли за раз убить двух зеленокожих, но в искрах отскакивали прочь, если встречались с бронёй шагоходов или тех орков, которые с ног до головы были защищены толстыми и уродливыми доспехами, напоминающими металлические горы.

Пламя плясало у стволов. Гильзы падали за борт сплошным шлейфом, усеивая землю железным ковром. Орочьи пули свистели над головой и стучали по щиту турели.

– Заряжай! – выкрикнул Свежеватель и наклонил стационарное орудие так, чтобы стволы смотрели в небо.

Напарник сбросил к стреляным гильзам пустые цинки и пододвинул ближе полные. Свежеватель тем временем надел асбестовые перчатки, снял зажим сцепления стволов к казённой части, а потом выкрутил их. Несмотря на отверстия воздушного охлаждения, кожухи раскалились настолько, что покраснели.

И снова ураган пуль. Жара райского мира ощущалась как никогда, пот тёк рекой.

Орки огрызнулись. В окоп перед "Горгоном" угодила мина. Взлетели брызги крови и куски мяса, раздались крики агонии. Стрелков в десантном отсеке не осталось, когда в борт бронетранспортёра угодил крупнокалиберный снаряд. Вокруг простучали осколки, а Свежеватель выпустил рукоятки турели, схватившись за голову. Лейтенант оглох, в голове не осталось ничего кроме звона.

Он дотронулся до ушей, почувствовал что-то липкое, увидел кровь на пальцах. Он попытался вспомнить, кто он, что происходит, как он оказался в этом аду? Ощутил крепкую хватку на плечах и обратил внимание на человека рядом. Тот широко раскрывал рот и тряс его так, будто ожидал, что сейчас выпадёт золотое яйцо или ещё что-нибудь неожиданное.

– Прекрати, – попросил он, но не расслышал себя.

Он был уверен, что говорит правильно, что так и стоит говорить, если неприятно. Он взмолился, но человек рядом не унимался. Человек перестал трясти, но поднял его на ноги.

Холмистая местность, некогда покрытая густым лесом. Уродливые чужаки, жаждущие крови… орки уже вот-вот доберутся до полупустых окопов. Около стальной горы кружили… оруженосцы в попытках отыскать слабое место горканафта.

Слова и термины всплывали из памяти.

Появилось имя, появилась цель.

Свежеватель Боб поправил вокс-гарнитуру и проорал что есть силы, надеясь, что если не слышит он, то хотя бы поймут другие:

– Доппельзольднеры! Время отрабатывать жалование! Вперёд! В атаку!

Свежеватель повернулся, похлопал по плечу стрелка, который с опаской на него смотрел, потом поднял лежащий у ног меч и спрыгнул за борт "Горгона". Голова страшно гудела, лейтенант не совсем осознавал, что происходит, а поэтому картина сотен, а, может быть, и тысяч уродливых чужаков, уже не пугала так, как прежде. Свежеватель устремился на орочью волну, не оглядываясь. Он перепрыгнул окоп, разогнался и повалил ударом ноги первого орка, рассёк в поясе второго, разрубил надвое от макушки до паха третьего.

Свежеватель упал, перекатился, чтобы уйти от лихорадочного огня орка, увитого пулемётными лентами. Потом он обогнул полыхающий остов шагохода и попытался добраться до стрелка сбоку, но вышел на целую банду озверевших чужаков.

Удар – орк воет от боли, схватившись за запечённый обрубок руки у плеча.

Удар – следующий противник теряет голову, но ещё пробегает со вскинутым в воздух топором десяток метров.

Удар, искры, боль, крик – мир плывет перед глазами, а потом окрашивается кровью.

Удар. Удар. Удар. И ещё удар.

Удар. Удар. Запыхался. Удар.

Лютый боевой клич. Ярость воплощённая. Торжество войны.

Свежеватель очнулся посреди десятков орочьих трупов. Он стоял на коленях, уткнувшись лбом в гарду силового меча. На кожухе генератора осталась широкая зарубка, откуда нет-нет, но сыпали искры. Волосы слиплись, из раны на голове нет-нет, но текла кровь.

Свежеватель изранен, взор помутнел.

Только одно лейтенант знал точно: он окружён неприятелем. Свежеватель поднялся на дрожащих ногах и вытянул меч из земли, щедро сдобренной кровью, сталью и огнём.

Свежеватель проорал рычащим теням, кружащим вокруг:

– Ну давайте! Вот он я!

Однако перед тем как тени навалились и укрыли под собой Свежевателя, он увидел, как высоко в небе раскрылся прекрасный белоснежный цветок. И ещё один. И ещё.

Прекраснейшее сияние во вселенной.

Свежеватель развёл руки и поприветствовал его.

10

"...отбившись от орков, катачанские артиллеристы обрушили в пойму реки Ниа само небо. Они использовали все до последнего снаряда, потому что приняли к тому времени около сотни сообщений от всех лейтенантов Classis Libera за исключением Лена Кука и Свежевателя. И если первый – командир скитариев – с одержимостью, с необъяснимым постчеловеческим фатализмом стремился к смерти, то второго уже успели записать в список погибших вместе с остальными доппельзольднерами.

Именно самоубийственный рывок доппельзольднеров позволил обескровленным отрядам наёмников отступить.

Воистину, одно из самых кровопролитных сражений за всю кампанию в Кистанском архипелаге.

Помолимся же милосердному Богу-Императору, пусть он дважды благословит погибших солдат Свежевателя, раз они уже больше никогда не получат двойное жалование".

Майкл Райт, Военный обозреватель "Нагарской Аквилы"

отрывок из статьи

"Чудеса и катастрофы Кистанского архипелага"

Продолжение

Изменено 17 марта, 2021 пользователем Легендарный душнила

[kaligvla]

Недурно, но кажется ты слишком уж перечитал Аберкромби, что-то уж прям совсем грязь, говно и кишки.

[0.5 Кота]

У Фехервари в моей любимой "Касте" тоже было нечто подобное.

Грязища для имперской гвардии - самое то!