[фанфик][Wh40k]Кровь и золото!

[0.5 Кота]

Серия "Свободный Отряд"

Бэкграунд

Рассказы

Денежный вопрос

Ненависти Свободного Отряда

Возвращение домой

Сердца и умы

Холодный расчёт

Обстоятельства непреодолимой силы

Начать сначала

Название: Кровь и золото!

Сеттинг: Wh40k

Жанр: боевик

Рейтинг: 18 + (эпизодическое изображение или описание жестокости, нецензурная брань, употребление алкогольных напитков)

Аннотация: сколько ни составляй хитрых планов и блестящих махинаций, но в мире вечной войны трудно избежать боя. И тогда, чтобы получить пригоршню золотых монет, приходится пролить море крови.

"Краткий пересказ событий предыдущих серий"

Серия "Classis Libera" посвящена жизни и невероятным приключениям солдат вольного торговца Георга Хокберга.

Classis Libera получает выгодный контракт на поддержку законной власти на планете Скутум, однако ввязывается в противостояние не просто между властолюбивыми людьми, но также галактическими организациями и древним злом.

Волей нанимательницы, госпожи-губернатора Лидиары Сардис, компания атакует улей Кантаврис, которым управлял противник Лидиары на политической арене, кардинал Вальфур Иерофон. Наёмники встречаются в бою с войсками Святой Императорской Инквизиции и выходят победителями из этого противостояния.

Однако ещё рано рассла[мамочки!]ся.

Капитул Стальных Исповедников – ставленников Адептус Механикус – захватывает Тиррену, улей Лидиары Сардис. У Classis Libera не хватает сил, чтобы выкурить их оттуда, поэтому Георг Хокберг ведёт компанию в улей Тавкрия, чтобы набрать рекрутов.

В рассказе "Сердца и умы" описаны злоключения наёмников в городе бандитов, насильников и анархистов. Там компании противостоят потерянные и проклятые еретики из банды Губителей Судеб.

Classis Libera восстанавливает численность, но не более того. Под беспрерывными атаками безумцев, мутантов и предателей-Астартес наёмники вынуждены отступить.

Несмотря на неудачу, Георг Хокберг преисполнен решимости вернуть власть нанимательнице. Начинается осада Тиррены (повесть "Обстоятельства непреодолимой силы").

Противостояние с СПО и капитулом космического десанта становится тяжёлым испытанием для наёмников Classis Libera. Несмотря на ряд успехов, осада завершается обоюдным истощением. Ни одна противоборствующая сторона так и не достигла целей. Стальные Исповедники не нашли реликвии Скутума, а Георг не выполнил обязательства по контракту. Подавленные и разочарованные войной наёмники покидают Скутум.

Бурные течения Варпа переносят флот Classis Libera не только в пространстве, но и во времени.

Интерлюдии "Остаться в живых" и "Оставив позади" снова освещают события скутумской кампании.

Инквизитор Конклава Скутума Жозефина Анна Мерикью де Труан размышляет над тем, как ей выбраться из Кантавриса, захваченного наёмниками Classis Libera. После того, как инквизитор не смогла найти способа выйти из окружения, она под чужим именем вербуется в ряды солдат Георга Хокберга.

Грядёт осада столицы Скутума – Тиррены – и Жоанна участвует в этом событии как рядовой боец армии наёмников. Инквизитор переживает вместе с Classis Libera все поражения и победы.

Для Георга Хокберга наступает тяжёлое время. Classis Libera разваливается, банковские счета арестованы, самого вольного торговца разыскивает Инквизиция, а техножрецы желают ему смерти.

В такие моменты люди сдаются. Или начинают всё сначала (рассказ "Начать сначала").

Classis Libera слишком слаба, чтобы сразу браться за военный контракт, и тогда Георг Хокберг решает развязать "постановочную" войну. Он договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма", о налётах на пограничные миры Империума. Задумка такова: пираты грабят планету, потом появляются наёмники и за щедрое вознаграждение прогоняют их.

"История"

941.М41

Денежный вопрос

Classis Libera получает выгодный контракт на планете Скутум, система Декатта, субсектор Муралис, сектор Сецессио, Сегментум Темпестус. Войско наёмников должно защитить режим госпожи-губернатора Лидиары Сардис от внешних посягательств.

941-942.М41

Битва за Скутум

Происходит первая и единственная по-настоящему успешная военная операция компании на Скутуме – разграбление улья Кантаврис. Кардинал Вальфур Иерофон, политический соперник Лидиары Сардис, взят в плен; войска Святой Императорской Инквизиции отброшены.

В это время Лидиару Сардис свергают. Капитул космического десанта Стальные Исповедники занимает Тиррену.

Classis Libera перемещается в улей Тавкрию, чтобы восстановить численность и перегруппироваться перед осадой Тиррены. Однако там наёмников поджидали потерянные и проклятые предатели-Астартес, мутанты и еретики из банды Губителей Судеб. После применения распылённых в воздухе делириантов жители улья сходят с ума и прогоняют Classis Libera. Наёмникам компании приходится штурмовать Тиррену, полагаясь исключительно на собственные силы.

Война завершается истощением как Classis Libera, так и Стальных Исповедников. После мирных переговоров между главой компании Георгом Хокбергом и магистром Галостаром, Classis Libera покидает Скутум.

Флот компании теряется в Варпе и появляется в настоящем пространстве только ближе к концу тысячелетия.

990.М41

Новое начало

Георг Хокберг договаривается с Биллом Риддом, предводителем пиратского воинства судна "Кромешная Тьма" о налётах на пограничные миры Империума. В течение года Classis Libera вместе с пиратами грабит миры Гедиминова Предела, субсекторов Аккад, Муралис, Промиссум и пространства Бичевателей.

"Действующие лица"

Свободный Отряд

Георг Хокберг – [ну уж нет]одчивый капитан, лицо и дух компании.

Боб, просто Боб – лейтенант роты доппельзольднеров, известный по прозвищу "Свежеватель". По неподтверждённым слухам очень добрый и отзывчивый человек.

Нере На-всякий-случай – от-греха-подальше, хуже-не-будет и, кроме того, лейтенант танковой роты.

Вилхелм – героический герой скутумской кампании и лейтенант мотострелковой роты. Видел некоторое дерьмо.

Виталий – денщик, телохранитель и талисман сержанта Вилхелма.

Каролус – Вольный Клинок, "Одинокий Король". Любит уют и убивать.

Гарольд – Вольный Клинок, "Несущий Боль". Убивать!

Лас Руиз – высший флотский офицер Свободного Отряда, капитан "Амбиции" и обладатель внушительных стальных шаров.

Освальд – Ангел Смерти, машина Смерти, телохранитель Смер… капитана,

Авраам – господин "золотые зубы" и "дурной нрав". Вспыльчивый, но очень хитрый космический десантник из капитула Пустынных Странников.

"Кромешная Тьма"

Билл Ридд – неуловимый, неистребимый и пи3дец какой страшный пират. Но так ли его зовут на самом деле? Xер его знает.

1

– "Георг Хокберг – один из величайших людей, с которым я когда-либо имел честь познакомиться!" – прочёл Билл Ридд.

Они встретились тем же составом, что и раньше: Георг с Освальдом и Билл вместе со здоровенным головорезом, который просил называть его просто Б. Георг с Биллом обсудили последний налёт, распределение трофеев и суммы, заработанной Свободным Отрядом за освобождение планеты под звучным названием Покаяние Святого Войтеха.

После наполовину довольный Билл – одна сторона его лица всегда была недовольна – достал стопку журналов и цифровой планшет с сеточкой трещин на экране. Старый изувеченный пират показал кое-что весьма занимательное.

Освальд усмехнулся, услышав характеристику, которую получил его капитан на одном из ограбленных миров, и потянулся за потёртым журналом. Десантник раскрыл разворот и полюбовался на изображение Георга Хокберга: широкополая красная шляпа с чёрным пером, воинственный взгляд, крепкий панцирный доспех поверх нарядной одежды, высокие кожаные ботфорты с раструбами. Рядом на острие стоял двуручный ростовой меч, позаимствованный у Свежевателя. Конечно, Георг такой и утащить бы далеко не смог, но чтобы попозировать лучше оружия не найти. На пикте капитан опирался одной рукой на меч, а другую вытянул и показывал пальцем куда-то в сторону, раскрыв рот в крике.

– Капитан, вы должны это видеть, – Освальд протянул журнал Георгу, но тот только отмахнулся.

– Я знаю, что великолепен, – сказал капитан.

– Вот это уже чуточку иначе, – произнёс Билл.

Пират вытащил из стопки смятую бумагу, вполне пригодную для того, чтобы подтереться. Расправил её и прочёл:

– "Георг Хокберг – заложник образа. Может быть, и ненароком, но он словно бы сошёл со страниц книг о хитрых вольных торговцах и вороватых кондотьерах. А вкупе с "театральным" пафосом и разбойничьими манерами он производит впечатление отъявленного негодяя, который не должен ступать по мрамору губернаторского дворца. Его место – не подле нашего сияющего повелителя. Его место – в ногах народа Реджины", – закончил Билл Ридд с кривой ухмылкой. – Ну... как тебе?

Георг поморщился.

– Дай угадаю, – произнёс он. – Эту профурсетку зовут… Астрид Полам?

Билл уткнулся в газетную вырезку.

– Габриелла Ноцци, – ответил он.

– А… Габи… – вздохнул Георг. – Вот сучка.

– Астрид Полам – ваша пассия со Спиро, – подсказал Освальд.

– А вот если бы ты помнил, кто такая Габриелла Ноцци, то, может, и статейки бы не было, – хмыкнул Б.

Б игрался с маленьким, величиной с ладонь, ножом и оставался единственным вооружённым человеком в их компании. Георг привык к нему и переложил волнение за собственную жизнь на крепкие плечи телохранителя.

– Голова – не мусорное ведро, чтобы туда всякую xepню складывать, – ответил Георг.

– Смотри! – потряс пальцем Билл. – Вот соберётся бабьё, сердечки свои подлечат и ка-а-а-к отомстят!

– Я – честный человек и не обманул ещё ни одной женщины на свете! – произнёс Георг. – Ну… по крайней мере, я никого не обманываю, если уже залез им в трусы.

Билл рассмеялся, захрипел, раскашлялся так, что Б похлопал его по спине, решив, наверное, что тот подавился остротой.

– А… кх-кх... – Билл посмотрел на собеседника налитыми кровью глазами, – у меня тоже кх-кх... есть одна шутка.

Пират взял побитый жизнью планшет и протянул Георгу.

– Да ладно тебе… – отмахнулся капитан. – Все эти писульки только утомляют. Давай выпьем что ли?

У Билла, похоже, начался ещё один приступ. Лицо стало пунцовым, но он выдавил из себя невероятное сочетание шёпота и крика:

– Читай!

И снова зашёлся в кашле.

Георг вздохнул и включил устройство. По выражению лица капитана, Освальд понял, что информация на планшете отличалась от предыдущих статей. Георг сначала насторожился, [ну уж нет]мурился, желваки заиграли под кожей, а потом он и вовсе проговорил:

– [мамочки!]…

Билл Ридд снова рассмеялся.

Георг положил планшет на стол и толкнул его в сторону Освальда. Десантник перехватил устройство перед тем, как оно упало за край. За сеткой трещин под крупными буквами "Предупреждение о мошенничестве" он прочёл следующее:

"Обращаем ваше внимание на то, что в последнее время участились случаи разбойных нападений в секторе Сецессио и это не только налёты пиратов и чужаков.

Администратум предупреждает: ни в коем случае не стоит привлекать к работе наёмное войско под названием Classis Libera.

Будьте внимательны! Из раза в раз повторяются одни и те же события. Сначала в звёздной системе появляются налётчики Билла Ридда на корабле "Кромешная Тьма". Вслед за ними "Неустрашимый-II" вольного торговца Георга Хокберга.

Уже почти год Classis Libera получает подряд на защиту..."

Дальше Освальд читать не стал.

Георг скис, Билл ухмылялся, Б произнёс:

– Короче... было здорово, Георг, но всему приходит конец. Таких лёгких денег до тебя мы не видели, и, похоже, уже не увидим.

Капитан со злостью ударил кулаком по столу:

– Когда это пришло?

– Перехватили сегодня ночью, – ответил Б. – Наши молодцы как раз захватили астропатическую станцию, когда пришло послание. Так что здесь... на Норайи, наше последнее дело, а потом кто куда.

Георг выразительно и цветасто выругался.

– Ну и что вы ржёте?! – спросил он пиратов.

– Ну, – ответил Билл. – Мы вернёмся к старому промыслу. А что будешь делать ты, я даже не представляю. Можешь, считать, что я злорадствую.

– Сволочь ты, Билл, – заметил Георг.

– Ну, сволочь не сволочь, а разбойник я умелый, – проговорил пират. – А вот что теперь будет делать "величайший человек", "вороватый кондотьер" и торгаш я бы посмотрел.

Пираты встали из-за стола. Билл Ридд напоследок хлопнул Георга Хокберга по плечу и произнёс:

– Выше нос! Тебе ещё выступать сегодня!

Капитан ответил на призыв кислой улыбкой и махнул ладонью так, словно челядь прогонял.

Как бы то ни было, уже через пару минут Георг натянул на лицо уверенность и сказал Освальду:

– Ну и xep с ними! Я ещё что-нибудь придумаю!

2

Пыль.

Все яркие цвета Classis Libera поблекли на Норайи, едва челноки достигли космодрома. Наёмники прижимали к лицам платки или шарфы, а вот Вилхелм свой противогаз не забыл.

Многие привыкли к беззаботной жизни бродячего цирка-шапито. Многие, но только не лейтенант. Как бы Вилхелм ни старался, поганое чувство опасности никогда не покидало его окончательно.

"Может быть, оно и к лучшему", – вздохнул лейтенант, и стекла противогаза слегка запотели.

Вилхелм оглядел окрестности.

Взгляд едва пробивался сквозь завесу пыльной бури, но лейтенант видел заходящие на посадку транспортные челноки, заправочную технику и работников космодрома, которые дожидались гостей из других миров. А где-то там, далеко впереди, угадывались призраки грузовых и пассажирских терминалов, а также диспетчерская вышка, усеянная авгурами, как кустарник иголками.

"Как они интересно тут сохраняют технику в рабочем состоянии", – подумал Вилхелм, – "с такой-то погодой?"

Лейтенант разглядел вдали металлический блеск. Тусклое отражение стремительно приближалось. Источником отблесков оказалось небольшое полотно металлической сетки забора, опоясывающего космодром. Вилхелм обернулся и прикрикнул:

– Расступись!

Сеть влетела прямо ближайшую машину-дозаправщик с такой силой, что вряд ли бы кто из людей отделался лишь испугом. Однако местные продолжали работать как ни в чём не бывало, словно подобный случай – обычное дело на Норайи.

Лейтенант принялся за работу. Нужно было построить и вывести роту на марш. Видимость ухудшилась, и челноки заходили на посадку очень медленно, руководствуясь подсказками диспетчеров. Мотострелковая рота опаздывала сама и тормозила всю компанию, о чём Вилхелму напомнил по воксу, наверное, каждый офицер.

– Ну, сколько там ещё, сержа… лейтенант, – Вилхелм получил сообщение лейтенанта Шай. – “Тетрарх” трясёт так, что он скоро развалится.

– Минут пять, – отозвался Вилхелм.

Соврал.

– Лей…-ш-ш-ш, – шипел вокс. – ...язь со стол...ш-ш-ш.

Если сообщения остальных десантирующихся частей Вилхелм ещё мог принять, то вот соединение с орбитой ежесекундно обрывалось из-за разыгравшейся бури.

– "Неустрашимый", сигнал слабый. Ничего не разобрать, – ответил лейтенант.

Когда все "Химеры" выехали на камн[ой!]он космодрома, а наёмники заняли места внутри, Вилхелм дал добро на взлёт челноков. Потом он прошёл в десантной отсек командной “Химеры”.

– Быстрей-быстрей! Дверь закрывай! – крикнули изнутри.

Вилхелм выполнил просьбу, снял противогаз и осмотрелся.

К счастью, ураганный ветер никого не унёс – все были на своих местах: Виталий с тяжёлым стаббером, знаменосец с тубусом, внутри которого своего часа дожидался штандарт компании, полевой медик, сапер, ветераны-старослужащие, а также пара марксменов, переведённых лейтенантом Шай для поддержки мотострелков.

– Лейтенант, – произнёс Виталий. – Присаживайтесь. В ногах правды нет.

Телохранитель переставил свой ранец со скамьи под ноги, и Вилхелм занял место напротив взлохмаченного марксмана, чьи тёмные волосы поседели от песка и пыли.

– Трогаемся, – приказал Вилхелм водителю-механику.

Лейтенант откинулся на спинку скамьи и пристегнулся.

Мотострелковая рота выдвинулась в сторону Ноймаркта – столицы Норайи, чтобы заняться привычным за последнее время делом – напустить пыль в глаза нанимателей. И, вот ведь злая ирония, для этого дела они были уж слишком пыльными.

– Апчхи!

Второй марксман, а точнее марксвуман, достала из кармана ранца платок и высморкалась.

– Вот ведь дрянная погода, – проговорила она.

Эта хрупкая невысокая женщина происходила, как и Виталий, со Скутума, но Вилхелм всё никак не мог запомнить её имя, хотя теперь скутумцев можно было пересчитать по пальцам рук.

– Да всё говно, – отозвался её напарник.

– Какой ты чувствительный мальчик, Джеки, – усмехнулась женщина.

– Нет, серьёзно, – марксман повернулся к ней. – Ты не думала, чем занимаешься последнее время?

– Ну… сейчас я трясусь в броневике и стараюсь удержать завтрак внутри.

– Да нет же. Вообще, в целом.

– Так, – произнесла стрелок, – у тебя, что... совесть внезапно проснулась?

Вилхелм заметил, что Виталий дёрнулся, уже хотел что-то сказать, но марксман Джек опередил его:

– Мимо. Если коротко, то мне просто скучно заниматься такой xepнёй. Это, наверное, моя последняя операция.

– Погоди-погоди... мистер "я-сваливаю" – это Йон, и то он помалкивает последнее время, – хмыкнула стрелок. – Ну и куда ты подашься?

– Перейду в команду Ридда, – ответил Джек. – У них хоть какая-то движуха.

– Но это, знаешь ли, большой шаг назад. И года не прошло, как ты воевал с Астартес, а теперь что... будешь гонять взмыленных фермеров и трудяг?

– Почему нет? Гораздо веселее этих унылых покатушек.

Вилхелм вмешался:

– Оснащение хуже, дисциплина хуже, оплата хуже. Ты... Джек… верно же, Джек?

Марксман кивнул утвердительно. Вилхелм продолжил:

– Ты, наверное, единственный человек в компании, кто недоволен нынешними делами.

– Ещё я недоволен, – проворчал Виталий, – не по понятиям живём.

– [эх жаль], Виталя! – воскликнул Вилхелм. – Зато ты живой, никто тебя мечом не пилит!

– Что то xepня, что это xepня... босс, – отозвался телохранитель.

– Не бандит что ли? – спросил Вилхелм.

– Я [собака]м глотки резал, лейтенант, – насупился Виталий, – Пацанов не трогал.

– У тебя странные понятия о нравственности, Виталий, – проговорил Вильхелм.

Может быть, спор и продолжился бы, но вмешались высшие силы. В прямом смысле. Сквозь помехи, наконец, прорезалось чёткое сообщение, видимо, помогла собственная вокс-станция командной "Химеры", что усиливала сигнал:

– Лейтенант Вилхелм, как слышите? Лейтенант Вилхелм, выходите на связь!

По встревоженному тону капитана Руиза, Вилхелм понял, что произошло нечто нехорошее.

– На связи, – отозвался Вилхелм.

– Как дела с высадкой?

– Отстаём от графика на двадцать минут. Разыгралась пыльная буря, капитан, – ответил Вилхелм.

– Связь – говно! Вы – первый, до кого удалось достучаться, – произнёс Руиз.

– Ну… это плохо. Что-нибудь ещё?

– Авгуры с ума сходят. На экранах то появляются, то исчезают неизвестные сигнатуры.

Вилхелм ощутил покалывание на кончиках пальцев. Похолодало.

– Спасибо за предупреждение. Я... пожалуй... дождусь, когда нас догонят другие роты. Всё равно в город въезжать нужно одновременно. Конец связи.

– Конец связи, – произнёс Руиз.

Вилхелм поднялся с места, пригнулся, чтобы не врезаться в низкий потолок, подошёл ближе и постучал в перегородку, разделяющую десантный отсек от кабины водителя. Он переключился на вокс-частоту мотострелковой роты и приказал:

– Всем машинам колонны: стой!

Вилхелм едва удержался на ногах, потому что водитель-механик чересчур рьяно выполнил команду. Лейтенант чертыхнулся, натянул противогаз и вышел из "Химеры".

Порыв ветра бросил Вилхелма обратно в боевую машину, но лейтенант успел схватиться за дверь. Прямо перед глазами промчался небольшой, примерно в два человеческих роста, смерч, захвативший несколько перекати-поле, мелкие камни и тучи песка.

– Напугал... cyка, – прош[оппа!]л Вилхелм вслед.

Хватаясь одной рукой за борт боевой машины, лейтенант вышел вперёд колонны.

Где-то в коричневой мгле затерялось светило Норайи. Не полная тьма, конечно, но и солнечным днём такое не назовёшь. Со времени высадки ветер только усилился. Вдоль обочины, занесённой песком дороги, проносились потёртые автомобильные шины, металлические бочки и другой мусор с пустошей. И если в пустынях Скутума преобладал серый цвет, то здесь всё было ржавым. Ржавые ограждения, ржавый покосившийся дорожный указатель с надписью "Ноймаркт 20", ржавые холмы, из-за которых рывками, в отчаянной борьбе с ураганом, поднимались какие-то, внезапно, чёрные птицы…

У Вилхелма закружилась голова, он моргнул, а потом что есть силы прокричал по воксу:

– К бою!

Вилхелм едва успел заскочить обратно в "Химеру", когда раздался безумный хохот. Над боевой машиной промчался десяток бледных высоких чужаков на летающих досках.

– Эльдары! – крикнул Вилхелм.

Некоторые наёмники уже открыли амбразуры, другие ругались, на чём свет стоит, и заряжали оружие – не все были готовы к бою. В узком пространстве прогрохотал тяжёлый стаббер, и со звоном гильзы докатились даже до сапог Вилхелма.

– Прекратить стрельбу! – проорал лейтенант.

В ушах звенело от шума канонады, и Вилхелм не был уверен, что его услышат остальные. Однако стаббер смолк, пробивные лазерные ружья прекратили шипеть.

– Нере! – воскликнул Вилхелм в бусинку вокс-передатчика. – Боб! Кто-нибудь! Ведём бой с эльдарами! Нужна поддержка!

Тишина на общей волне вокс-связи едва не привела к панике. Однако потом донёсся ответ:

– Ты не шутишь?! – воскликнул лейтенант На-всякий-случай. – Уже лечу!

Вилхелм дал отмашку продолжить стрельбу, но его одёрнула женщина-стрелок.

– Надо выбираться отсюда. Не хватало, чтобы нас сейчас…

Пространство десантного отсека залило потусторонним призрачным светом. Неизвестное излучение испарило броню "Химеры", голову одному ветерану и оставило на груди другого сквозное отверстие, края которого обратились в окровавленное стекло. Протёк бак, вспыхнуло топливо, повалил дым.

– Наружу, наружу!

Вилхелм выхватил излучатель и подал на него питания с батареи ранца. Лейтенант кувыркнулся, так как заметил нависшую тень. В землю рядом вонзились тёмно-фиолетовые кристаллы. Вилхелм вскинул оружие вверх и дал очередь, но противник не торопился на тот свет, а расправил крылья и увернулся.

Это был какой-то мутант, чудовищное сочетание эльдара и ворона. Руки, ноги, торс – гуманоидные, но лицо… морда... птичья: клюв, перья и пронзительные глаза с вертикальными зрачками, которые раздирают плоть и видят душу.

В грудь ударили несколько осколков, но панцирь выдержал. Другое дело, что Вилхелм никак не мог попасть по летучей твари, что стреляла из покрытой шипами винтовки.

Бах!

Мутант заклокотал и рухнул Вилхелму под ноги. Женщина-стрелок перезарядила старинную рычажную винтовку и добила чудовище выстрелом в голову. В следующий миг она окликнула лейтенанта:

– Ложись!

Вилхелм прислушался к совету.

Улюлюкая, над отделением бойцов промчались чужаки на летающих досках. Предводитель мерзких тварей зацепил и волочил по земле вопящего от ужаса наёмника. Один из ветеранов попытался спасти беднягу, сорвав цепи, но не рассчитал мощности эльдарской техники. Чужак утащил обоих.

Ротная вокс-частота наполнилась испуганными криками и воплями агонии так, что Вилхелму пришлось отключить приёмник. Он и без звука понимал, что его людей сейчас рвут в клочья.

Свет померк. Небо кишело разнообразными тварями и смертоносной техникой, что проносились над наёмниками как молнии. Прозвучал дикий боевой клич, и неподалеку приземлился корабль эльдар, напоминающий небольшой морской катер с чёрным треугольным парусом и бортами, усеянными шипами и лезвиями, с насаженными на них кровавыми трофеями. С корабля на песок спрыгнули дико вопящие воительницы. Почти полностью обнажённые они не страшились лазерных лучей и тяжёлых пуль, огнестрельному оружию предпочитали холодное.

– Кровь и золото! – выкрикнул Вилхелм.

Он повёл отделение в контратаку, не убирая пальца со спускового крючка. Несмотря на хаотичный, но очень плотный огонь, ни одна ведьма не погибла. Они раскачивались как маятники и будто чувствовали друг друга. Не сталкивались и уходили от выстрелов изящными прыжками и танцевальными пируэтами.

Вилхелм проскрипел зубами. Он выхватил силовой клинок, ударил раз, другой – ведьма ручьём ушла от атак. Ответный выпад высек искры, когда кинжал ведьмы проскрежетал по правой ключице. Лейтенант приблизился так близко, что не будь противогаза, учуял бы запах из её рта. Вилхелм попал коленом в пах, не защищённый ничем, кроме кожаных трусиков – ведьма раскрыла рот в немом крике, скривилась. Вилхелм нанёс прямой удар корзинчатой гардой по лицу, потом разорвал дистанцию и развалил голову ведьмы. Пинком отбросил труп и замахнулся силовым мечом, чтобы напасть на следующего врага, когда откуда-то сбоку протянулся хлыст и перемотал правый наруч в несколько витков.

Хозяйка этого оружия – худосочная дрессировщица, оказалась невероятно могучей. Она с такой силой дёрнула хлыст, что едва не выдернула руку Вилхелма из сустава. Лейтенант выронил меч, упал и разбил линзу противогаза о крупный булыжник. Осколки стекла оцарапали лицо. От боли Вилхелм едва не откусил кончик языка. Он приподнялся на одной руке, оттолкнулся и перекатился – кривой клинок погрузился в песок в том месте, где лейтенант [ну уж нет]одился всего мгновение назад. Вилхелм вытянул ружьё и сбил противника на землю пучком раскалённых лазерных лучей в упор.

В этот миг ведьмы решили, что лучше попытать счастье в другом месте. С той же стремительностью и изяществом, с которыми они бросились в бой, чужаки запрыгнули обратно в свой летучий корабль.

– Ну уж нет, – проговорил Вилхелм.

Лейтенант выдернул чеку гранаты и отправил в полет весь подсумок с боеприпасами. Произошёл взрыв, и транспортное средство эльдар завалилось на бок. Кровавые ошмётки с палубы вывалились за борт.

– Вперёд! Вперёд! – выкрикнул Вилхелм. – Занять оборону!

Командное отделение заняло позицию у разбитой лодки эльдаров. Кроме поверженных чужаков Вилхелм заметил там множество человеческих останков, насаженных на пики. Среди жутких трофеев были и детские головы. Мерзкая позиция, но теперь, по крайней мере, не приходилось сражаться в чистом поле.

Гремел тяжёлый стаббер Виталия, шипел огнемёт ветерана, стучали снайперские винтовки марксменов. После раздалось зверское рычание, которое Вилхелм встретил с величайшим облегчением.

Он отвлёкся и бросил взгляд в бок.

В хвосте колонны появился "Несущий Боль". Гарольд наступил на один корабль эльдар, схватил и смял в боевой перчатке другой. Позади Вольного Клинка вспыхнуло второе солнце.

"И Каролус тоже здесь", – вздохнул с облегчением Вилхелм.

Лейтенант продолжил стрелять. Однако появление на поле боя имперских рыцарей стало знаком для чужаков. Они прекратили терзать колонну, поднялись в воздух и помчались прочь.

Приснопамятные маньяки на летающих досках вместе с тучей воронов с большими клювами и серебристым оперением направились на отряд Вилхелма, чтобы пожать последний урожай.

Хищных птиц встретил стеной пламени огнемётчик, а вот предводителя чужаков Вилхелм сбил сам. Лазерные лучи попали в летающую доску. Она качнулась, эльдар потерял равновесие и свалился под ноги лейтенанту. Вилхелм перевернул противника крепким пинком под рёбра, а потом добавил ещё несколько со злости.

Неожиданно для себя, лейтенант услышал, что сквозь хрипы пробивается хохот. Эльдар перевернулся на спину: остекленевший взгляд, улыбка от уха до уха, булькающий смех из-за полного крови рта. Даже теперь чужак получал удовольствие.

Вилхелм снял противогаз и вдохнул воздух, наполненный запахами пыли, крови, дыма и разложения.

– А-ха-ха! Хи-хи. Охо-х-х. Х-ха! – никак не унимался чужак.

В голове лейтенанта ещё крутились мысли о том, чтобы взять языка, но, в конце концов, издевательский смех вывел из себя:

– Возвращайся в грязь, наркоман!

Вилхелм опустил сапог на аристократически тонкое и бледное лицо эльдара.

3

– Не… не смог… не см… – всё повторял и повторял Нере.

Освальд вытянул лейтенанта из люка на башне "Леман Русса".

Воняло палёной плотью и сгоревшей проводкой. В прорехах формы лейтенанта виднелось обожжённое до углей мясо, а металлические протезы ног закоптились и расплавились так, что уже не гнулись.

"Астартес бы справился. Нере… не знаю", – подумал Освальд, но всё-таки выкрикнул:

– Медик!

Доппельзольднеры Свежевателя, Шай, а вместе с ними и Георг, под удар друкари не попали – всё-таки трофейные "Горгоны" не могли соперничать по скорости с "Химерами", боевыми танками и рыцарями.

Оно и к лучшему, потому что от танковой роты Свободного Отряда остались одни воспоминания.

Друкари не стали вступать в прямой бой с ротой Нере, а просто основательно её разбомбили. Токсичный газ из протёкших канистр "Гибельных Волков" и изменившееся направление ветра не оставили выжившим ни единого шанса. Яд не добрался только до ведущего танка.

"Нере повезло", – подумал Освальд, глядя вслед медикам, которые тащили носилки с раненым лейтенантом к заходящему на посадку медэваку. – "Или не повезло, если он всё-таки умрёт после всех пережитых мучений".

Освальд спрыгнул с покорёженного остова "Леман Русса" и направился обратно к Георгу.

Капитан положил руки на затылок и осматривал учинённый разгром. Даже обломки сбитых рыцарями "Захватчиков" ничуть не обрадовали Георга, потому что в тот день Classis Libera потерял гораздо больше. Освальд даже не стал ничего спрашивать или высказывать важное мнение. Слова были лишними.

"Аквила" с красными крестами на крыльях поднялась в небо, унося с собой единственного выжившего бойца танковой роты.

Освальд кивнул Свежевателю.

– По коням, парни! – прикрикнул лейтенант.

Рык Свежевателя вывел капитана из ступора.

– Пошли... – произнёс Георг полушёпотом.

Когда капитан поднялся на борт "Горгона" с установленной сценой, то сбросил королевскую мантию и корону на трон. Через несколько минут "Горгоны" доппельзольднеров добрались до роты Вилхелма.

Георг также тихо проговорил:

– [эх жаль]…

Всё дело в том, что мотострелковая рота выглядела лишь чуточку лучше танковой: точно такая же чадящая дымом змея, потрошённая и разорванная на куски, разве что выживших наёмников было много больше одного.

Некоторые "Химеры" завалились на обочину, другие машины уничтожили прямо на дороге вместе с экипажем. Вокруг техники догорали чёрные пятна: бывшие люди, превращённые в огарки.

К чести компании, здесь солдаты хотя бы дали сдачи. Освальд заметил множество сбитых гравициклов и транспортов друкари. Наёмники, как дань жестоким богам, стаскивали трупы чужаков к стопам Вольных Клинков, обливали смрадные кучи прометиумом и поджигали.

Освальд с ухмылкой заметил, как один солдат со снайперской винтовкой за плечами режет уши друкари и нанизывает их на леску.

"Горгон" съехал с дороги. Пришлось схватиться за ограждение, чтобы не слететь под гусеницы. Взгляд десантника вновь скользнул вдоль разгромленной колонны.

Одни наёмники бились за жизнь раненых: делали непрямой массаж сердца, искусственное дыхание, пытались остановить кровотечение или кололи адреналин. Всё в пустую, потому что друкари как никто другой умели отбирать жизнь: медленно, смакуя каждое мгновение, пока яды в осколочных снарядах осла[эх жаль]ют иммунитет жертв.

Другие наёмники деловито оценивали состояние боевой техники. Здесь успехи были заметны. Одна "Химера" ревела, как животное, попавшее в капкан, ещё над парой трудились команды ремонтников. Они ставили на место выбитые катки, латали гусеницы, чистили двигатели и демонтировали повреждённые орудия.

Наконец нашлись среди наёмников те, кто без лишних сантиментов обирал погибших товарищей. Освальд давно путешествовал вместе со Classis Libera – ещё жив был отец Георга, когда десантник попал в компанию – но привыкнуть к такой картине до сих пор не смог. Освальд облокотился на ограждение с позолоченными венками и сплюнул за борт. Слюна упала на сиденье переломленного пополам гравицикла. Рядом с повреждённой техникой Освальд разглядел кое-что интересное: убитого чужака, но чужака, который отличался от прочих налётчиков.

Если снаряжение друкари походило на колючий тёмный терновник, то доспехи и оружие этого воина Освальд сравнил с водой – настолько гармонично один элемент перетекал в другой. Стрелок скрывал бежевую броню под плащом-пыльником, но после смерти всё тайное стало явным.

"Интересно", – подумал Освальд. – "Одинокий странник или же войско корсаров?"

"Королевский" "Горгон" с Георгом и воинами-Астартес обогнул расположение мотострелков.

На горизонте вновь заклубились песчаные воронки.

– Стой, – приказал Георг.

Капитан спустился и направился к группе наёмников, которые стаскивали и укладывали покойников вдоль "Химер". Освальд предположил, что так делали для того, чтобы потом легче было заниматься опознанием. Среди команды "гробовщиков" десантник узнал Вилхелма. Лейтенант мотострелков словно в пыли искупался. Красно-синие оттенки формы стали тускло-коричневыми. Правая рука Вилхелма безвольно висела, на лице виднелись тёмные кровоподтёки и царапины.

– Солдаты, смир-р-рно! – воскликнул лейтенант.

"Гробовщики" выстроились и поприветствовали Георга, взметнув ладони к вискам. Вилхелм покол[лобзал]ся, но всё-таки выполнил воинское приветствие левой рукой.

– Капитан, – произнёс он.

– Вольно. Как боевой дух в роте, лейтенант? – спросил Георг.

– Парни жаждут крови, – отозвался Вилхелм. – Это же, – он кивнул на труп птицеподобного чужака, – дружки той мрази со Скутума?

– Нет, – отозвался Георг. – Эти куда хуже.

– Только прикажите, капитан. У нас много желающих их поджарить.

"Ну... с такой рукой, друг, тебе ещё минимум неделю никого не поджарить", – подумал Освальд.

– Как только, так сразу, лейтенант. А пока… благодарю за службу, – произнёс Георг. – Передайте бойцам, что каждый, кто сегодня участвовал в бою, получит премиальные.

– Спасибо, капитан, – кивнул Вилхелм.

– Возвращайтесь к работе.

На этот раз Освальд всё-таки решился задать вопрос:

– Что будем делать дальше, капитан?

Георг ответил неожиданно твёрдо, без полушёпота и иных признаков неуверенности:

– Мы выследим их, – и добавил спустя несколько мгновений, – и уничтожим.

4

Над капитанским мостиком "Неустрашимого-II" нависли тучи. Не нужно обладать даром псайкеров, чтобы почувствовать мрачные настроения и жажду крови.

Билл Ридд ударил кулаком по краю тактического голостола.

– Они на тёмной стороне луны! Это и гроксу понятно! Нужно немедленно лететь туда и брать пидapacoв на абордаж! Совсем охуели! Вырезать их! Вырезать их дочерей! Вспороть животы их жёнам! Сжечь дома!

– Эльдарские корсары – опасный враг, – произнёс Руиз. – И мы не знаем, что у них есть.

– Не имеет значение! Не знаю, как у вас в компании, но на кону мой авторитет! – старый пират брызгал слюной. – Если я позволю безнаказанно убивать своих, то мои люди меня и прирежут!

По противоречившим друг другу сообщениям Руиз понял, что пиратские отряды на Норайи тоже повстречались с эльдарами.

И умылись кровью.

– Поддерживаю, – произнёс Свежеватель. – Сейчас самый лучший момент, чтобы перехватить инициативу. Если десант вернётся на корабль… или корабли, то нам с ними точно не справиться. А вот разбить чужаков по частям – вполне возможно.

– Нам очень повезёт в этом случае, – проговорил Освальд. – Может статься, что никакого флота корсаров нет, что они приходят из паутины.

– Откуда? – спросила Шай.

– Это у эльдар такой способ перемещения, – объяснил Освальд. – Лабиринт где-то между настоящим миром и Варпом.

– Помилуй Император, – Шай сотворила знамение аквилы. – Чего только нет.

– И что тогда, десантник? – проворчал Билл Ридд. – Не поймать их что ли?

– Да всё можно сделать, – развёл руками Освальд. – Другое дело, что пока мы разошлём разведчиков, пока найдём врата…

– Ищи в поле ветер… – закончил Руиз.

Освальд кивнул.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Её завершил Георг:

– Нет, господа. Такое оскорбление нельзя прощать…

Георг запомнил свою речь и повторил её позже, когда флот обнаружил чужаков: корсарский корабль примерно того же типа, что и "Неустрашимый", но только настоящий боевой, а не грузовик компании.

– Конечно, нашим мёртвым товарищам уже не помочь, но... – голос капитана звучал не только на судне Classis Libera.

Билл Ридд согласился транслировать речь и на "Кромешную Тьму".

Головорез по прозвищу Б встретил слова Георга за работой над ножами. Б обложился брусками с разной зернистостью и доводил лезвия до той степени остроты, когда отрез ткани распадается надвое под собственным весом, если опускается на нож.

– ...мы ещё способны помочь себе. Своим друзьям, своим семьям, детям… – говорил Георг.

Свежеватель Боб снова пытался написать письмо сыну. Теперь, когда из-за капризов Моря Душ прошло столько лет, подбирать слова было ещё тяжелее.

"А может быть... я уже дед? Прадед?" – спрашивал себя Боб. – "Жив мой сын или давно умер? Есть ли вообще в этом какой-либо смысл?"

Свежеватель посмотрел на мерцающий экран электронного планшета, на единственную строчку, в которой лейтенант не видел фальши.

У него не было ответов.

Зато оставалась ещё сила, оставались навыки и опыт многих лет странствий среди звёзд, опыт дуэлей на смерть, безжалостных схваток и тотальных войн.

Свежеватель Боб справился с сомнениями, когда отложил планшет и прошёл в арсенал. Он взвалил на плечо двуручный меч и почувствовал в ладонях привычную потёртую рукоять.

– И если мы позволим кому-то отбирать крохи, с которых мы кормимся... Если мы позволим кому-то мешать зарабатывать себе на хлеб… – звучала речь Георга.

Лейтенант Шай кусала губы. Справиться с волнением и страхом без боевых стимуляторов было не просто тяжело. Поединок превратился в пытку.

Никакой лёгкости, никакой эйфории и чувства потока, когда ты плывёшь от одного врага к другому. Только внутренняя пустота и растущий лёд, айсберг, снежная гора.

Шай ободрала и съела кожу, прокусила губы до крови.

"Хорошо, что никто не видит, как меня плющит…" – лейтенант ещё раз проверила герметичность скафандра.

– …то скоро присоединимся к мёртвым. Не бывать этому! – проревел Георг. – Ни сейчас! Ни завтра! Никогда!

Авраам не собирался умирать. Ни сейчас, ни завтра, никогда.

Ради предстоящего события он даже изменил привычке, что делал крайне редко. Десантник собирался вступить в бой не в лёгких доспехах скаута, а в старинном комплекте тип-3 "Железный", разработанном тысячи лет назад как раз для самых ожесточённых абордажных боёв. Авраам, не обращая внимания на вопли и шумы, которые издавали шестерёнки компании, наварил дополнительные листы брони повсюду, где они не мешали двигаться. Десантник всегда руководствовался древней мудростью, которая пережила десятки тысяч поколений:

"Ещё ни один ублюдок не одержал победу в войне, погибая за отечество. Побеждает тот, кто заставляет других ублюдков погибать за своё отечество".

– Вспомните наш девиз! – призывал Георг Хокберг. – Вспомните, ради чего мы занимаемся наёмничеством! Кровь и золото!

В душном, под завязку набитом людьми десантном отсеке абордажной "Акулы", Билл Ридд выхватил из ножен палаш – самый обыкновенный палаш без генератора силового поля.

– Грабь и убивай! – проорал пират.

К низкому потолку взметнулись десятки кулаков, ножей, топоров и мечей.

– Убивай! – вторили капитану отъявленные мерзавцы, насильники и мародёры, которым нет места в цивилизованном обществе.

Там, куда они направлялись, цивилизация и её добродетели были не нужны.

5

Лас Руиз сбросил китель.

Его руки дрожали.

На капитанском мостике вдруг стало нестерпимо жарко, по спине градом сбегали капельки пота. Руиз расстегнул ворот рубашки и посмотрел через обзорный иллюминатор на корабль корсаров.

Капитан никогда не понимал сакрального значения "железного занавеса". Если падёт пустотный щит, то разницы между металлом и бронированным стеклом нет, а так хоть можно посмотреть на звёзды в последний раз.

Руиз любил звёзды. Руиз не любил вражеские корабли. Особенно корабли эльдаров.

Он никогда не сражался с ними, но видел, как быстро эти суда бороздят космические просторы, как легко и непринуждённо чужаки меняют курс.

Как и во время схватки с "Гастрагоном" на орбите Скутума, сейчас Руиз не мог сказать, что его судьба в его руках. Торпед осталось ровно на залп, одну из двух макротурелей до сих пор не починили, а на таран Руиз страх как не хотел идти – не только "Амбиция" пострадала в битве против Стальных Исповедников. "Неустрашимый-II" мог просто не пережить столкновения.

Руиз проскрежетал зубами, потянулся к кителю и вытащил из внутреннего кармана стальную флягу с амасеком. Он открутил крышку, но пригубить напиток не успел.

– Входим в зону поражения пульсаров! – отрапортовал первый помощник Альба.

– Подготовить генератор пустотного поля к работе на предельной мощности, – приказал Руиз. – Пуск через три…

Капитан ещё раз бросил взгляд на крейсер чужаков.

"Красивый… [собака]"

Примерно пять километров от носа до кормы девственно чистой белой обшивки, что заканчивалась пышным гребнем солнечного паруса, блестящего серебром и лазурью. Крейсер эльдар походил на летающую змею, приготовившуюся к атаке. Конусообразный нос с раздувшимся капюшоном переходил в тонкое хрупкое тело, что заканчивалось единственным и неповторимым по красоте крылом.

– Два… – продолжал отсчёт Руиз.

И как бы ни было красиво оперение этой пустотной птицы, но внимание капитана здесь и сейчас было приковано к другим деталям вражеского крейсера: к шести пульсарам, наведённым на "Неустрашимый", наведённым, как казалось капитану, прямо на него.

– Один…

"Ты уверен в победе, не так ли?" – Руиз попытался пробраться в разум противника. – "Даже голополя не включил. Три-четыре залпа, и с нами покончено, да?"

– Предельная мощность! – приказал капитан.

Ослепительный свет заполнил пространство между кора[эх жаль]ми.

– Состояние?! – выкрикнул Руиз.

– Энергия выстрелов рассеяна!

"Я ещё жив. Ещё жив".

Лас позволил себе осушить флягу до дна.

"Если буду продолжать в том же темпе, то эльдар станет троиться без всяких голополей", – усмехнулся Руиз.

– Полный вперёд! – приказал капитан. – Приготовиться к запуску торпед. Мастер-канонир, не ждите. Начинайте стрелять из турели прямо сейчас, пока снаряды не кончатся!

"Неустрашимый" огрызнулся. Макротурель выплюнула пару металлических чушек, начинённых взрывчаткой. Руиз предпочёл бы пару десятков, да калибром побольше, но что есть, то есть.

За те несколько мучительных минут, во время которых капитана тянуло помочиться, посрать, согнуться в приступе рвоты и умереть, крейсер корсаров поразил "Неустрашимый" ещё трижды.

Пустотные щиты пришлось отключить, чтобы охладить генераторы, но теперь у чужаков не было шанса уклониться от разрывающих и раздирающих всё на пути торпед.

– Мастер-канонир! Торпедный залп! – выкрикнул Руиз.

"Ну же... давай!"

Однако как только многотонные снаряды вырвались из носовых торпедных аппаратов "Неустрашимого", крейсер эльдар уплыл с прицела, как опавший лист, подхваченный повесой-ветром. В мгновение ока чужаки оказались по левый борт от корабля компании, а торпеды отправились в бесконечное путешествие по океану звёзд.

– Экстренное торможение! Запустить маневровые двигатели! – выкрикнул Руиз.

"Неустрашимый" повернулся вслед ловкачу-чужаку. Крейсер эльдар преодолел пространство в несколько тысяч лиг, остановился и стал непринуждённо разворачиваться вокруг своей оси.

"Это конец", – Руиз обхватил голову руками. – "С такой манёвренностью он может уклоняться вечно. Если только…"

– Нет... только не таран, только не таран... – прош[оппа!]л Руиз себе под нос, однако Альба что-то всё-таки услышал.

– Что вы сказали, капитан? – спросил первый помощник.

– Надеюсь, у Билла Ридда получится лучше, – произнёс Руиз, глядя, как крохотное судно пиратов нагоняет чужаков.

6

– А-а-а-а! Пощади! Поща-у-у-а-г-х, – таким было первое сообщение, которое перехватил Освальд, когда вышел на вокс-волну людей Ридда.

На другой волне десантник услышал только рычание какого-то зверя. Треск костей, увлечённое чавканье.

На третьей волне сквозь звуки битвы прорвалось следующее:

– Они в тенях! Они из теней выходят! – кричал незнакомый пират.

Десантник отключил приёмник и повернулся к офицерам на мостике. Глаза Руиза слезились. Капитан флота Classis Libera уже не выпускал из рук бутылку с амасеком. Георг побледнел.

Освальд стиснул челюсти:

– Капитан, – обратился он к Георгу. – Позвольте отправиться на абордаж вместе с остальными. Не хочу снова слушать такое... наелся на Скутуме.

– Добро, – отозвался Георг.

Освальд уже обрадовался было, когда капитан продолжил:

– Я тоже отправлюсь.

Задание вмиг стало тяжелее в несколько раз.

– Вы уверены, капитан? – спросил Освальд. – Это не грабительский налёт. Нам противостоят чрезвычайно опасные противники. Мне будет сложн…

– Я решил, Освальд, – сказал как отрезал Георг. – Хватит! Меня уже даже это отребье, что сейчас дохнет в гостях у эльдаров, не уважает. А я всё-таки кондотьер, а не xep собачий!

– Поверьте, капитан, в компании вас ценят не за бойцовскую удаль или страт…

– Не поверю, – проскрипел Георг. – Я всякое про себя услышал, когда вал увольнений пошёл. Так что тебе придётся постараться, чтобы я не погиб.

Освальд тяжело вздохнул. Георг усмехнулся и хлопнул десантника по наплечнику:

– Не загоняйся. Я в тебя верю, – заметив, что Освальду ободрения недостаточно, капитан продолжил, – тем более, я не был бы собой, если б не сделал всё, чтобы выжить. За мной.

Ругаясь про себя, Освальд последовал за капитаном.

"Зачем я вообще что-то сказал?" – думал он. – "Зачем, bля, полез? Стоял бы сейчас на мостике спокойно".

Освальд не мог расслабиться даже в обществе Ридда и Б, с его дурацким ножом, а сейчас собирался провести увеселительную экскурсию для Георга в самое жаркое место в галактике.

Не ругаться Освальд не мог. Думать о чём-то, кроме абордажа, тоже.

Он даже не заметил, как оказался в корабельном госпитале "Неустрашимого", перед лицом доктора Игельхунда.

– Доктор, – кивнул Георг. – Ваши с Децимосом пациенты готовы?

– Да. Самое время проверить их в деле! – с радостью и неистребимым воодушевлением сообщил Игельхунд. – Они уже начали страдать от… некоторой скованности, знаете ли.

Освальд начал понимать, о ком идёт речь.

Доктор Игельхунд провёл гостей в ту часть госпиталя, где стояли баки с восстанавливающим раствором для "тяжёлых" бойцов. В самом тёмном углу, за занавесками, скрывали тех бедняг, кому одновременно и повезло, и не повезло уцелеть в тирренской бойне.

– Милостливый Бог-Император, – Освальд даже снял шлем, когда увидел этих людей.

"Моих боевых братьев в таком состоянии обычно помещали в дредноут", – подумал он.

Освальд знал, что от Лена Кука, некогда лейтенанта второй роты, не так много осталось, но Игельхунд, как талантливый скульптор, отсёк ещё больше.

Ни рук, ни ног – только короткие культи. Торс, перевитый трубками. На голове не осталось ни глаз, ни ушей – всё заменено на разъёмы для подключения внешних имплантатов. Ко рту подходила трубка, которая, похоже, питала обрубок человека кислородом.

В бак опустился манипулятор. Он схватил изувеченное, покрытое рубцами от ожогов, тело и вытащил из тёплого успокаивающего геля, как из материнской утробы. Ещё один манипулятор убрал от лица… от чего-то похожего на лицо, кислородную маску, и "новорождённый" издал первый крик.

"О Боже-Император… прекрати его страдания", – взмолился Освальд.

Лен Кук кричал беспрестанно. Кричал и извивался в стальной хватке манипулятора. Лен Кук кричал, когда его перенесли на сборочную линию. Кричал, когда его облепили механодендриты. Кричал, когда вокруг его плоти наслаивался один металлический слой за другим. Кричал... с хрипами восстанавливал дыхание и продолжал кричать.

И так с каждым калекой.

Освальд перевёл взгляд на Игельхунда. Доктор улыбался.

Георг же не был также впечатлён, как Освальд. Десантник предположил, что капитан спускался в эти пыточные казематы едва ли реже самого Игельхунда. Но всё-таки капитан не выдержал:

– Доктор, нельзя ли как-нибудь... смягчить их страдания?

– Исключёно! – воскликнул Игельхунд. – Это противоречит заданию, которые вы дали мне и Децимосу! Любые стимуляторы… болеутоляющие притупят их чувствительность! Они станут не так эффективны во время боевых действий!

– Он перестанет кричать?! – проскрежетал Освальд.

– Да-да, – закивал Игельхунд. – Как только сборка завершится, я смогу управлять его состоянием.

Доктор засеменил к концу производственной линии. Он встал у пульта управления и вбил необходимые команды.

Лен Кук был почти готов: человекоподобный экзоскелет, хорошо бронированный и напичканный различными имплантатами. Конвейерный манипулятор опустил на голову Кука шлем – полусферический с пластинами для защиты шеи. Другая металлическая рука укрепила на изуродованном лице маску: крупные чёрные как ночь линзы и треугольная решётка респиратора. Лен Кук больше не кричал, только дышал. Размеренно, тяжело. Словно смерть, что встала за спиной в последнее мгновение жизни. Цвета компании, в которые был выкрашен экзоскелет бывшего капитана, выглядели дико и пёстро, учитывая страдания, которые пришлось пережить.

– Лен, – произнёс Освальд. – Лен… ты узнаёшь меня? Ты как?

Лен Кук не ответил.

Освальд задал немой вопрос Игельхунду.

– Он сконфужен, – ответил доктор. – Не знает, что сказать.

– Он не должен быть сконфужен, – произнёс Георг. – Вы можете подготовить лейтенанта к бою, доктор?

– Конечно, – произнёс Игельхунд.

Доктор вбил команду в когитатор и сказал:

– Можете быть уверены, капитан. Теперь лейтенант Кук будет чувствовать только…

7

Ненависть.

Лен Кук ненавидел всех этих жалких людей, которые окружали его в десантном отсеке штурмовой "Акулы".

Челнок тряхнуло – он не избежал попадания снарядов из турелей эльдарского крейсера.

Кто-то ударился о наплечник. Лен Кук даже не обратил на это внимания.

Он ненавидел всех этих жалких людей. Ненавидел за то, что те остались людьми. Ненавидел за то, что им повезло уцелеть, а его превратили в отбивную. Ненавидел за то, что не позволили умереть, а мучили до тех пор, пока он не стал скитарием.

Лен Кук ненавидел Георга Хокберга и прямо здесь, прямо сейчас поделился бы с трусливым выродком страданиями, которые пришлось пережить.

Если бы только не имплантат-ограничитель…

Лен Кук изувечил бы всех наёмников поблизости, порвал бы в клочья Освальда и здорово повеселился с Георгом.

О, Боже-Император, сладкие грёзы…

И вот он… абордаж.

Лен Кук с братьями-скитариями во главе отряда. Позади доппельзольднеры, Освальд и сам капитан со знаменем компании. На штандарте изображён щит, разделённый шахматно в красно-синюю клетку, а посередине коронованный ястреб, что сжимает скипетр в когтях. Под щитом золотая лента с девизом "Non terrae plus ultra", а над щитом рыцарский шлем с разноцветным плюмажем среди топоров и мечей.

Лен Кук ненавидел это знамя, символ, значение элементов. Он порвал бы эту тряпку на мелкие лоскуты, а потом помочился бы, если бы не ограничитель... и если бы у него ещё оставалось, чем помочиться.

Лен Кук выразил свои чувства, уничтожая любые проявления красоты на борту эльдарского судна. А здесь было, на что посмотреть.

Материал, из которого были сделаны переборки крейсера, напоминал хамелеона. Он чувствовал настроения живых существ, которые [ну уж нет]одились поблизости, и менялся соответствующе. В присутствии Лена Кука бледный цвет стен, пола и потолка темнел.

Скитарий делал метки ударами силового меча, ставил на корабле клеймо. Лен Кук рубил встреченные на пути декоративные растения, обрушивал скульптуры, разносил на куски произведения искусства, сложенные из драгоценных камней.

Чуть погодя он заметил уже другие "художества".

Перед крупными вратами, на подходе к которым пол был усеян гильзами и испачкан кровью, Лен Кук увидел тело пустотного абордажника. Его прикололи к стене кинжалами в качестве дорожного указателя – правую руку подняли и вытянули на ней указательный палец. Бедняге порезали лицо так, что он как будто улыбался, приглашая гостей войти.

Рядом на стене чужаки вывели кровью каракули "Дабро пожаловат".

На Лена Кука эта картина не произвела никакого воздействия: Стальные Исповедники, доктор Игельхунд и капитан обошлись с ним гораздо хуже.

На следующей палубе отряд Георга Хокберга обнаружил подарок, подготовленный радушными хозяевами корабля: обезображенные трупы тех, кто высадился на крейсере первыми.

Пиратов освежевали, четвертовали, посадили на колья. Людям Билла Ридда вырезали внутренности и развесили кишки вдоль стен.

Лен Кук видел свои кишки. Тогда доктор Игельхунд решал, сможет ли лейтенант питаться обыкновенной едой до конца своей мучительной жизни или нет.

И нет... больше Лен Кук не сможет.

Раздались выстрелы. Рухнули первые наёмники, впечатлённые размахом и бесчеловечностью представшей им мясорубки.

– Ну наконец-то, – проговорил Лен Кук. – Кровь и сраное золото...

Хотя бы от убийства эльдар имплантат-ограничитель никак его не удерживал.

8

"Успокойся. Пойдём в хвосте. Всё уже закончится к тому времени, как мы появимся".

По силовым доспехам пробарабанили осколочные снаряды. Освальду самому захотелось убить капитана за невероятную глупость и самоуверенность.

Лен Кук со скитариями прорубили себе путь на капитанский мостик и оставили остальную группу на поживу чужаков, что спешили разобраться с незваными гостями.

Освальд вжал Георга в палубу.

– Даже не думай вставать! – рявкнул десантник.

Освальд вырвал знамя из рук капитана, размахнулся и ударил древком по безглазой морде ур-гуля за мгновение до того, как мерзкая тварь обрушила бы жилистую лапу ему на шлем. Чудовище взвыло и рухнуло под ноги. Оно попыталось вскочить, но Освальд прижал ур-гуля к полу. Десантник вонзил знамя в грудь чудовища, сокрушил рёбра и порвал внутренние органы.

"Кого только нет..." – поразился Освальд.

С начала операции он встретил представителей как минимум десятка самых разных народов. Некоторых Освальд видел и убивал впервые.

Десантник вскинул "Убийцу Миротворцев" и дал длинную очередь по перебегающим от укрытия к укрытию корсарам: одному чужаку оторвало руку у плеча, а другой сложился вдвое, когда снаряд угодил ему в живот.

Освальд пригнулся и спрятался за баррикадой из погибших пиратов: хоть так, но пригодились. Пока десантник перезаряжал болтер, его прикрыли выжившие доппельзольднеры небольшого отряда Георга.

"Который должен был высадиться в хвосте!" – обозлился десантник. – "Который и не должен был сражаться, [эх жаль]ть!"

Освальд поднялся и продолжил "не сражаться", добавив к стуку штурмовой винтовки и шипению залпового ружья ещё и грохот болтера.

Наёмники отбросили чужаков с перекрёстка валом огня, когда кто-то позади крикнул:

– Берегись!

Освальд повернулся, но перед ударом, из-за которого он ослеп и оглох на несколько мгновений, десантник успел заметить, как развалилась хлипкая мерзкая баррикада и крепкий статный наёмник с винтовкой. Потом раздалось шипение, но уже не залпового ружья, а... змеи.

Сслит, наверное, рассчитывал, что меткого выпада, во время которого зазубренный чёрный клинок погрузился в голову Освальда сантиметров на десять, будет достаточно. Однако явно не подумал, что под шлемом может быть целый блок различной аугметики, важный, но не жизненно необходимый.

Освальд не знал, куда укатился болтер после падения, поэтому выхватил из магнитной зацепки одноручный молот и накинулся на чужака.

Сслит впечатлял. Около шести метров от оскаленной пасти и до кончика хвоста. Продолговатое тело, может быть, лишь чуточку уже в обхвате, чем грудь крепкого человека, состояло из похожих на стальные тросы мышц. Тёмно-зелёные кольца расширились, и на пол сполз сплющенный труп наёмника с раздавленным черепом.

В это мгновение Освальд подскочил ближе и опустил силовой молот на нижний правый плечевой сустав, в брызгах тёмной крови оторвав одну из четырёх конечностей сслита. От боли чужак издал даже не шипение, а самый настоящий вопль. Он обрушил на Освальда удар парных тупоносых мечей, и десантнику пришлось отпрыгнуть, чтобы уйти из-под атаки. Сслит поднял третью лапу и окатил Освальда потоком осколочных снарядов, которые попали в трещину на шлеме, оставленную клинком.

Повреждённая аугметика отозвалась незамедлительно. Изо рта десантника вырвался глухой стон. Ещё одно замыкание, и Освальд опять ослеп. Лишился чувств, но не чутья. Освальд отступил на шаг и взмахнул молотом туда, откуда должен был прилететь вражеский клинок.

Столкновение. Звон. Злобное шипение.

Зрение восстановилось. Освальд заметил, что расколол один из клинков сслита. Однако тот не выкинул обломок.

Змееподобный чужак атаковал хлёстким отвлекающим выпадом тяжёлого хвоста. Освальд уклонился, но уклонился прямо в сдавливающие объятия.

Сила сслита поражала. Освальд услышал, как захрустел керамит под тугими тёмно-зелёными кольцами. Чужак навис над десантником. Он плюнул в Освальда тусклым облаком неизвестной отравы.

На сей раз картинка перед глазами Освальда не превратилась в сияющую звезду и не стала чёрной затягивающей дырой. Однако десантник закашлялся, а очертания врага расплылись. Сслит взмахнул клинками.

Задыхаясь в ядовитых миазмах, Освальд смог заблокировать выпад справа, но вот обломок в другой лапе сслита вонзился чуть ниже горжета. Освальд сначала попытался побороться и вытянуть сломанное лезвие из груди, но чужак, почуяв слабость, навалился на рукоять и проталкивал клинок.

Перед глазами поплыли красные круги.

Освальд перестал пытаться раздавить лапу чужака, а ударил свободной рукой прямо по змеиной морде, вгоняя кулак вместе с крошевом зубов в глотку. Десантник потянул обратно и вырвал сслиту раздвоенный язык.

Напор справа ослаб, Освальд отбросил целый клинок сслита и покрытый шипами пистолет. Потом размахнулся молотом и смял голову твари в брызгах мозгового вещества и костей.

Безвольное громоздкое тело потащило десантника за собой. Когда Освальд, наконец, высвободился из змеиных петель, то заметил, как около знамени, на человека, смутно напоминающего капитана, налетел эльдар, который двоился и троился в уцелевшем глазе десантника.

Из последних сил Освальд метнул свой одноручный молот, но чуда не произошло.

Десантник перевернулся на спину с мыслью о том, что с заданием уберечь Георга Хокберга от смерти он не справился. Освальд лежал, боролся с отравой, терзающей его лёгкие, и ядом, разбежавшимся по венам. Десантник ждал гибели.

Но рассмотрел над собой только перемазанного кровью Георга Хокберга.

– Эй, Освальд! – капитан пнул десантника по наплечнику. – Ты ещё жив?

Сил хватило только на стон.

– Давай, поднимайся, – Георг протянул руку.

Освальд поглядел на неё, потом, покряхтывая, сел и оперся на поверженного змееподобного чужака. Со скрежетом металла десантник вытянул сломанный клинок из груди. Снял разбитый шлем.

Десантник заметил, как Георг ставит на плечо корсара ногу, а потом вытягивает из его тела свою саблю. Капитан убрал оружие в ножны, а потом достал из трупа ур-гуля знамя. Георг спросил Освальда:

– Ну?

Десантник показал капитану палец.

"Секундочку".

Через секунду состояние на самом деле улучшилось. Организм справился со смертельным ядом.

Освальд поднялся на ноги. Отыскал среди останков заляпанного кровью "Убийцу Миротворцев", вытащил из проломленной стены молот. Потом десантник сказал:

– Прошу… кх-кх… прощения, капитан. Вас…

Освальд закашлялся, сплюнул сгусток крови, но продолжить не успел. Его перебил Георг, махнув рукой:

– С определённого момента меня начали считать кисейным созданием. Я, конечно, сам виноват. Но с одним длинноухим пидapacoм я справиться могу. Это ты молодец! Я таких здоровенных сслитов никогда не видел!

– И я, – просипел Освальд. – Надеюсь, и не увижу больше.

На подходе к капитанскому мостику Георг с Освальдом повстречались с ударной группой Шай, а потом ворвались внутрь.

Однако всё уже было кончено.

Лен Кук схватил предводителя корсаров за горло, приподнял его над полом, выпустил кишки и отбросил агонизирующее тело к ногам Георга.

Больше выживших не было. Скитарии Classis Libera превратили мостик в залитую кровью бойню.

– Кажется, Освальд, я придумал, что мы будем делать дальше, – проговорил Георг, глядя на выпотрошённого эльдара.

Освальд посмотрел на капитана. Тот продолжил:

– Мы снова готовы взять военный контракт.

Продолжение

Изменено 17 марта, 2021 пользователем Легендарный душнила

[kaligvla]

Как-то странно все-таки. В персонажей верится куда больше, но чет ощущения Вархаммера стало меньше. Больше духом ЗВ тянет, честно говоря

[0.5 Кота]

Больше духом ЗВ тянет, честно говоря

Ну так!

Даже свой Дарт Вейдер есть! =)

Спасибо за чтение!