[фанфик][wh40k]«Чёрный скиталец»

[sollh]

Сеттинг: Warhammer 40000

Возрастные ограничения: 16+

Персонажи и фракции: персонажи все свои. Фракция ренегаты, немного Хаос

Место действия: космос за Великим разломом

Время действия: после открытия Великого разлома

Предупреждения: Жиллиман (используется имя в таком прочтении)

«Чёрный скиталец»

Дева-альдари.

В узких коридорах грузовой баржи, переделанной под боевой корабль, её шаги были почти неслышны. Движения девы-альдари были плавными, танцующими и текучими как ртуть. Эль-Таэва Уэлан не скрывалась, она шла к каюте капитана этого нелепого кораблика и, по совместительству, командира горстки Астартес, называвших этот кусок уродливого железа домом. Все они были отвергнуты светом своего Империума и теперь жили жалкой и никчёмной жизнью пиратов.

Эль-Таэва присоединилась к экипажу «Чёрного скитальца» совсем недавно и остро чувствовала стену недоверия, отделявшую её от остальных членов варбанды. Для них альдари была не просто незнакомцем, она была чужачкой, одной из тех, кого они привыкли убивать без всякой жалости. Эль-Таэву это не волновало. Она поднялась на борт корабля по своей воле, и командир позволил ей остаться. Его слово было законом на этом крошечном судне. Поэтому открыто напасть на неё никто не осмелился бы, и это её вполне устраивало.

У Эль-Таэвы были свои цели, в том числе и в том, что касалось капитана этого, что называется, кора[эх жаль]. Дева-альдари проделала долгий путь и посетила множество мест, охотясь за «скитальцем». Навигатор этого судна был безумным колдуном, а не мутантом с третьим глазом, как на большинстве кораблей мон-кей.

– Куда ты идёшь, ксеноска? – раздалось басовитое шипение откуда-то с потолка.

Свет в коридоре, как и на большей части кора[эх жаль], был приглушён, но Эль-Таэве хватило и тусклого свечения люминофоров, тянущихся у самого пола, чтобы разглядеть скорчившийся наверху уродливый силуэт Астартес. Тот висел вниз головой, по-насекомьи прижавшись к потолку. Наличник его шлема по форме был похож на череп демона, через решётку вокс-респиратора вырывалось сиплое, неровное дыхание. Мутировавшие конечности Астартес заканчивались кривыми когтями, позволявшими ему легко удерживать свою тушу на потолке, зато ходить прямо он почти не мог. Громоздкий прыжковый ранец на спине мутанта вздрагивал каждый раз, когда по его телу проходила очередная судорога.

Он был мерзок в своей вопиющей причастности Хаосу, но при этом отвергал власть Губительных сил. Деве-альдари это казалось забавным. Она уже успела понять, что капитан испытывал странную привязанность к этому уродливому существу, которого она не могла даже назвать мон-кей. Этот Астартес давно уже стал чем-то иным, больным и извращённым, тем, что не должно было существовать в Галактике и могло обитать лишь во тьме, среди забытых тайн и самых отвратительных преступлений.

– Фар-Аш, – пропела Эль-Таэва, медленно растягивая звуки. Имя совершено не подходило этому уродливому мон-кей, осквернённому касаниями варпа. В нём чувствовалось некоторое благородство, давно утерянное его носителем. – Тебя это не касается.

– Ты идёшь к нему, я и так знаю, – прохрипел Астартес, сопроводив свои слова возмущённым птичьим клёкотом. Человеческая речь явно давалась ему с трудом, как и многие человеческие движения. – Не думай, что сможешь заполучить его. Ты здесь ненадолго.

– Посмотрим, – ответила альдари, отвернувшись от раптора. Не с отвращением, а с показным превосходством.

Речь мон-кей всё ещё была непривычна для Эль-Таэвы, а звучание грубого языка резало слух. Астартес казались ей варварами, не способными думать достаточно долго, ощущать достаточно остро, вникать достаточно глубоко. К ним всем дева-альдари относилась с лёгким пренебрежением, хоть и стала частью их варбанды по своей воле. Но этот её новый боевой товарищ был отвратительнее остальных, и без того уродливых и глупых. Хотя нет, был ещё один, гораздо более мерзкий и осквернённый, чем стороживший её раптор. Именно о нём она хотела поговорить с капитаном. И всё-таки взгляд Астартес, который сверлил спину Эль-Таэвы, смущал её. Он был слишком осязаемым для того, кто был всего лишь обычным человеком.

Каюта капитана корабля и командира Астартес была крошечной и располагалась в дальней части огромного помещения, некогда бывшего грузовым отсеком. Сейчас же это пространство было частично перестроено. С помощью приваренных перегородок и протянутых по потолку коммуникаций большую часть грузового отсека переделали под каюты Астартес, мастерские их технодесантника и Механикум, крошечный цех по производству болтерных снарядов, расширенный апотекарион и ангар для единственного потрёпанного «Громового ястреба».

Ещё какую-то часть отсека занимало выведенное туда оборудование и огромные кабеля усовершенствованных и усиленных варп-двигателей и щитов Геллера. Механикум и технодесантник «Скитальца» изрядно над ними поработали, увеличивая мощность и стабильность механизмов. Это позволяло небольшому кораблику свободно путешествовать по Морю душ.

Остальная часть отсека всё ещё пустовала, в ней обычно были свалены запчасти, остатки груза, крупные детали и всякий ненужный хлам. В любой момент это пространство могло быть расчищено, занято грузом или новой каютой. Хотя чаще всего оно служило местом проведения досуга смертных членов экипажа или полем для тренировочных поединков Астартес. На кора[эх жаль]х Орденов существовали специальные комнаты для таких спаррингов. Здесь же приходилось довольствоваться тем, что есть.

Эль-Таэве досталась вполне уютная комнатка в самой чистой части кора[эх жаль], которую никогда не касались эманации варпа. Раньше здесь был пищеблок и склады сервиторов. Лоботомированные рабы не способны были испытывать эмоции, потому никакая дрянь из Имматериума к ним не липла. Тогда они обслуживали нужды всего экипажа, сейчас же смертных на корабле было очень мало, а всех сервиторов забрал себе Механикум. Дефицит обслуживающего персонала чувствовался во всём – от тусклого света пыльных люминофоров, до неприятной скрежещущей тишины коридоров. На «Чёрном скитальце» людей было минимальное количество. По какой-то причине капитан не очень любил обзаводиться новыми рабами, да и тех, что были, тщательно отбирал. Эль-Таэве казалось, что он слишком идеалистичен и глуп даже для мон-кей. В Империуме граждане всегда были разменным материалом, дешёвым ресурсом, но у капитана была какая-то своя правда и свои, понятные лишь ему одному, причины так поступать.

Дева-альдари подошла к двери капитанской каюты – грубому куску металла, втиснутому в такие же грубые пазы – и надавила на кнопку примитивного коммуникативного устройства. Кнопка была расположена неудобно, она явно не была рассчитана на рост альдари.

– Я пришла поговорить, согласишься ли ты принять меня? – сказала она на родном языке. Он понимал её, наверное, единственный из всего экипажа. Но даже с ним она редко использовала свой язык. Он выучил его на войне с её народом.

– Заходи, – ответил капитан на языке альдари.

Эль-Таэва замерла неподвижно, дожидаясь, когда дверь с противным скрипом отползёт в сторону. Смертные члены экипажа, должно быть, почти не слышали этот ужасный звук, но для неё, как и для Астартес с их усиленными чувствами, он был подобен зазубренному ножу живодёра, медленно разрезающему нерв за нервом. Дева-альдари не могла понять, почему капитан не попытался исправить дверь в свою каюту. Возможно, ему просто нравилось, что все его посетители нервно вздрагивали на пороге его жилища.

Капитан «Чёрного скитальца» стоял у стола, над которым висела рассечённая помехами голографическая карта планетарной системы. Они должны были прибыть туда через несколько часов. Эль-Таэва остановилась, давая Астартес время закончить свои дела. Вне боя он не носил свой доспех, предпочитая чёрную тунику без украшений и статусных нашивок. Впрочем, такой была униформа всего экипажа – любого цвета, но без каких-либо опознавательных знаков. Все они отказались от своего прошлого, своих прежних братьев и идеалов. «Скитальцы», затерянные в бесконечной пустоте, на путях, о которых не ведали.

– Что ты видишь? – спросила Эль-Таэва уже на готике. Она некоторое время наблюдала, как капитан перекладывает по столу истёршиеся от времени и частого использования, но бережно хранимые карты Таро.

– Ничего конкретного, – равнодушно ответил Астартес, поворачиваясь к деве-альдари.

Для человека он был, несомненно, красив. Бледная тонкая кожа туго обтягивала острые скулы, чёрные, тронутые сединой волосы обрамляли благородное лицо. Тонкие бескровные губы имели удивительно правильную форму. Модификации Астартес всё это портили до известной степени, превращая точёный облик в грубую гору мышц. Прежнюю красоту, вернее ту, что могла бы проявиться, останься он обычным человеком, можно было прочитать в его чертах. Даже таким он вызывал у Эль-Таэвы некоторое эстетическое удовольствие, хоть и был лишь грубой поделкой краткоживущих мон-кей.

Но было в нём нечто, непостижимое даже для девы-альдари. Взгляд его чёрных, как беззвёздное небо, глаз Эль-Таэва никогда не могла прочесть. Ей не удавалось разглядеть его мысли в этих кусках обсидиана, что были вставлены по ошибке в его глазницы. Но она всегда чувствовала опасную силу, что скрывалась в этой черноте. И этот нечитаемый взгляд был одной из причин её [ну уж нет]ождения на этом корабле. Тарэл Лэн, капитан «Чёрного скитальца» и командир варбанды пиратов-отступников был ей интересен. Из-за него она покинула свой дом и свою расу, вступила на неведомый ей прежде Путь.

– Зачем ты пришла? – холодно спросил Тарэл. Он принял её в экипаж, но всё равно не мог побороть застарелой привычной ненависти ко всему чуждому его расе. Этому его учили с первых дней его новой жизни. Все ксеносы должны умереть и очистить Галактику для новых полноправных хозяев – людей. Таковы были доктрины тогда ещё юного Империума.

– Хотела увидеть тебя, Тар-эл, – альдари произнесла его имя так, как оно звучало бы на языке её расы. – И поговорить.

– О Кассии, – закончил за неё Тарэл, сгребая карты Таро и осторожно тасуя колоду. Он знал, что других таких он достать уже не сможет и потому берёг их, как последнюю реликвию и святыню. Конечно, можно было найти художника, который сможет скопировать карты, но это было бы уже не то. Подделка, не способная ответить на его вопросы, всего лишь сувенир.

– Да, о нём. Возможно, ты не заметил… – Эль-Таэва замолчала, когда Астартес поднял руку. Ей нравилось наблюдать за ним, за его чёткими скупыми движениями и бесстрастным лицом. В этом было что-то сродни игре с опасным хищником, которого очень сложно прочесть и ещё сложнее приручить.

– Я знаю, что варп коснулся его. Я знаю, какую скверну он несёт в себе, – так же равнодушно ответил Астартес. Его низкий голос рокотом разносился по крошечной келье. Эль-Таэва подумала, что он мог бы сделать себе более просторные покои хотя бы ради того, чтобы подчеркнуть статус. А ещё – что его голос ему не подходит. – И знаю, почему он так тебе отвратителен. Терпи. Он член моего экипажа и мой боевой товарищ. И он был здесь задолго до тебя.

Дева-альдари поклонилась, признавая право вожака, и отступила к двери. Она надеялась раскрыть Тарэлу всю глубину падения одного из его братьев, но тот ясно дал ей понять, что не будет обсуждать с ней Кассия. Эль-Таэве пришлось смириться. Кассий был здесь до неё, и, если она продолжит настаивать, останется после её ухода. По крайней мере, она убедилась, что капитан видит ту скверну, что пятнает этого Астартес.

– Мы скоро прибудем в порт. Не вздумай высовывать, – предупредил её Тарэл, когда Эль-Таэва уже коснулась сенсорного замка рядом с дверью.

Дева-альдари коротко кивнула и заспешила-заскользила в свою каюту. Тарэл некоторое время стоял неподвижно, глядя на закрывшуюся дверь. Он знал, что эта ксеноска была нужна ему, только пока не мог понять, для чего. Время откровения ещё не пришло. А пока что он должен был убедиться, что Зверь будет готов к следующему бою. Без него их ждало поражение, а этого Тарэл Лэн допустить не мог.

[sollh]

«Паук».

В «Громовом ястребе» было ужасно душно и тесно. Всё свободное пространство заполняли ящики с товарами на обмен, сервиторы и скитарии-протекторы «Паука». Боевых среди лоботомированных рабов было больше, чем рабочих, выделенных для разгрузки и загрузки покупок. Скитарии же были личной элитной охраной Механикум. Никто не знал, откуда он брал людей для их создания и как добивался их верности. Но аугментики и оружия у протекторов было более чем достаточно.

Тернэ притулился в самом углу, зажатый между переборкой и огромной тушей Механикум, укрытой грязной зелёной робой. Он прокручивал на своём инфо-планшете список необходимых покупок и старался дышать через раз. В «Громовом ястребе» пахло священным маслом, потом, горелым пластиком, благовониями и ещё чем-то, что, судя по запаху, давно сдохло.

Капитан не любил использовать древнюю и благородную машину как обычный транспортник, но сейчас другого выхода у них не было. Тернэ обречённо вздохнул и пошевелил затёкшими плечами. В такие моменты он почти завидовал Маришу «Пауку», их Механикум, который мог отключать обоняние по своему желанию и не имел проблем с неудобной позой и ноющими мышцами.

– Тернэ, а можно кое-что добавить? – спросила сидевшая напротив него хрупкая черноглазая девушка в лёгком платье.

Сайя тоже была слугой на корабле «Чёрный скиталец». Тернэ знал, что, по сути, они оба были рабами, но повелитель Тарэл почему-то предпочитал называть их слугами. Их положения это не меняло. Они принадлежали кораблю и его странному капитану и не могли уйти по своей воле, даже если бы хотели. Если бы им было, куда идти. Впрочем, он никогда не тяготился своим положением.

– Что тебе нужно? – спросил в ответ Тернэ, в уме просчитывая, сможет ли он сторговаться так, чтобы хватило ещё и на внезапное пожелание Сайи.

Остальные смертные члена экипажа к девушке относились настороженно. Она уже была не в себе, когда они подобрали её на какой-то нищей планете, куда переселили её и ещё пару сотен выживших с её родины. Пребывание на мрачном корабле ренегатов и предателей и тесное общение с повелителями добило её психику окончательно.

Но тогда она единственная не побежала и не попыталась спрятаться, спасаясь от ужасных пиратов. Именно этим Сайя и привлекла внимание повелителя Тарэла. Причина её бесстрашия была простой – девушка была безумна. Она пережила нашествие тиранидов на свой родной мир. На глазах у Сайи сожрали всю её семью, всех, кого она знала. Её зелёная цветущая планета превратилась в голый булыжник. От такого у кого угодно психика даст трещину. В тот раз Астартес, флот и гвардия подоспели вовремя. Им каким-то чудом удалось эвакуировать несколько тысяч гражданских, которых расселили по ближайшим планетам.

Мирная жизнь для Сайи продлилась недолго. Вскоре в её новый дом нагрянула новая беда – пираты, варбанда «Чёрного скитальца». Они пришли, чтобы грабить. Тернэ отлично помнил, как туго у них тогда было с продовольствием и прометием.

Тарэл забрал девушку с собой, по какой-то одному ему ведомой причине решив, что на борту «Чёрного скитальца» ей будет лучше. Впрочем, именно так он всегда и набирал свой экипаж. Тернэ даже не пытался это понять. Сайя, хоть и была безумна, всё равно оказалась полезной. Она убирала, готовила, штопала и шила одежду. Но не это было главным. Девушка была единственной, кроме повелителя Тарэла, кто осмеливался заходить в каюту к Зверю. Сайя кормила его и расчёсывала даже, когда он совершенно себя не контролировал. Девушку он ни разу не тронул. Единственное, чего Тернэ не мог понять – откуда повелитель Тарэл знал, что так будет.

– Мне нужен гребень, – невинно улыбнулась Сайя. Так улыбаться могли лишь дети и сумасшедшие. – Очень большой гребень.

– А прошлый ты сломала? Или потеряла? – обречённо спросил Тернэ.

– Сломала, – тихо ответила девушка, опустив глаза.

– Ты же можешь подобраться к нему. Почему бы тебе не перерезать ему глотку? – вкрадчиво проскрежетал Механикум.

Он поднялся, нависнув над смертными. Под его длинной робой бугрились странные наросты и свёрнутые механодендриты. Мариш почти на голову возвышался над космическими десантниками, смертные же рядом с ним казались просто карликами. Механикум никогда не скупился на новую аугментику, особенно, когда она могла помочь ему в работе или бою. Магус Мариш был помешан на оружии и средствах личной защиты, и потому их сопровождало такое большое количество боевых сервиторов и все скитарии-протекторы, которые были в запасе у «Паука».

– Но так нельзя! – возмутилась Сайя, без всякого страха глядя в черепообразное металлическое лицо Механикум.

– Он – паразит, мерзкий убийца. Так всем будет лучше! – прошелестел Мариш, а затем разразился целой тирадой на машинном коде.

Тернэ обречённо подумал, что им достался самый эмоциональный и сумасшедший из всех жрецов Бога-Машины. У Мариша были все причины испытывать ненависть к Астартес вообще и к Космическим волкам в частности, но он всё равно согласился остаться на корабле, управляемом космическим десантником.

Впрочем, особого выбора у него не было. Тех своих братьев по ремеслу, кто отдался демонам, «Паук» откровенно презирал, а Адептус Механикус – ненавидел. Кроме того, повелитель Тарэл позволял Маришу проводить любые эксперименты и опыты, кроме тех, что могут навредить кораблю или кому-нибудь из экипажа. А ещё утолять свою страсть и производить оружие, скитариев и сервиторов столько, сколько тот мог себе позволить.

Впрочем, мог он не так много, как хотел бы. У маленького пиратского судна всегда было мало ресурсов, причём любых – начиная от питательных смесей для десантников, заканчивая священным маслом и заготовками под болтерные снаряды. Тернэ иногда казалось, что он служит на самом маленьком и жалком пиратском корабле в Галактике. С другой стороны, если бы не повелитель Тарэл, его бы давно уже не было в живых.

– Нет, Зверь хороший, – упрямо мотнула головой Сайя, глядя прямо в красные фасеточные аугментические глаза Мариша.

«Паук» издал недовольную трель на машинном коде и вернулся в своё кресло. Оно было предназначено для десантника, но он всё равно с трудом в нём умещался. Встревоженные недовольством хозяина, скитарии подобрались и потянулись к своим лаз-винтовкам. Это был элитный отряд защиты, предназначенный для таких вот опасных выходов в свет. И для обороны корабля в случае абордажа. Сервиторы так и остались сидеть на своих местах. Им для начала активных действий требовался приказ. Сервиторов «Паук» делал в большом количестве и не утруждал себя программированием ситуативного поведения для своих рабов.

– Сайя, я внёс гребень в список, но питательные смеси всё равно в приоритете. Уважаемый Мариш, прошу вас воздержаться от высказываний, которые явно не одобрит повелитель Тарэл. – спокойно сказал Тернэ, занося данные в свой планшет. Он уже думал, где именно на этой станции можно будет найти большой и прочный гребень из кости. Металлические Зверю не нравились, про пластиковые лучше было даже не упоминать. – Не подбивайте больше экипаж к бунту.

– Даже ты, слабый неаугментированный человек, должен понимать, что некоторым созданиям не место в этой Галактике, – пробормотал Механикум, натянув капюшон на лицо совершенно человеческим жестом.

– Мне кажется иногда, что повелитель Тарэл подбирает свой экипаж именно по такому признаку. Он принимает на борт только тех, кому не место в этой Галактике, – невесело усмехнулся Тернэ. И как его только угораздило оказаться на борту «Чёрного скитальца»? Впрочем, ему с самого начала совершенно не везло в жизни.

Когда «Громовой ястреб» приземлился в одном из доков станции, Тернэ пожелал Маришу удачной торговли, взял Сайю за руку и пошёл к одному из шлюзов, ведущих на торговую палубу. Несколько часов назад «Чёрный скиталец» подошёл к этой станции – некогда заброшенной Империумом и теперь используемой всяким сбродом для своих нечистых дел. Здесь была пара ремонтных доков, впрочем, слабо оснащённых и не предназначенных для крупных кораблей. Большую часть станции занимали склады и торговая палуба. Купить и продать можно было всё, что угодно – от новейших боевых наркотиков и подробных карт любого сегментума до пищевых концентратов и проржавевших деталей непонятного назначения.

Здесь никто не спрашивал имён и названий кораблей, значение имела только платёжеспособность. На станции хватало самого разного сброда, мутантов, еретиков и культистов. Были просто изгои, были те, кто откровенно поклонялся Тёмным Богам. Иногда сюда забредали за информацией и оружием даже особо радикальные инквизиторы и некоторые вольные торговцы. Эта станция, болтавшаяся теперь в Империум Нигилус у самого Великого Разлома, не значилась ни на одной звёздной карте. О ней просто знали, и она была идеальным местом для таких отщепенцев и изгоев, как экипаж «Чёрного скитальца».

Здесь царили свои собственные законы, в чём-то даже более строгие, чем законы Империума. Они были призваны защитить станцию как от массовых драк, так и от внимания любых Адептус, начиная с Имперского флота и заканчивая флотами Астартес и Инквизиции. Но вот честность сделок никто гарантировать не мог, как и выживания нечистых на руку торговцев.

Тернэ вернулся к «Громовому ястребу» через пять часов, успешно продав всё, что они привезли, и закупив то, что им было необходимо. К этому времени сервиторы торговцев, с которыми ему удалось договориться, уже должны были закончить разгрузку челнока и начать загружать купленные товары. Он рассчитывал отчалить через час, не больше. Если, конечно, Мариш успел закончить свои дела. Механикум собирался пройтись по мастерским, скачать новые карты и запастись деталями, священными смазками, маслами и благовониями.

Неладное Тернэ почувствовал ещё на подходе, когда услышал нестройное бурчание застопорившихся сервиторов. Все они принадлежали торговцам и толпились, раскачиваясь из стороны в сторону, рядом с «Громовым ястребом». Аппарель была закрыта, а все подходы к челноку были перекрыты скитариями «Паука». Сервиторы, получившие приказ, не способны были не выполнить его, но при этом постоянно получали коды запрета и отмены от стражей Мариша. Протекторы стояли нерушимой стеной, у их ног уже лежало несколько особенно упорных аугментированных рабов, принадлежавших одному из самых уважаемых на станции торговцев.

Тернэ подошёл к капитану скитариев и постучал согнутым указательным пальцем по керамитовой пластине у того не груди. Он знал, что [ну уж нет]одится в особом списке у всех слуг их Механикум, как тот, кого нельзя ранить – ценный раб их маленькой варбанды. Скитарий медленно опустил голову, показывая, что слушает.

– Надо пустить сервиторов в грузовой отсек, – как можно более внятно произнёс Тернэ. Этого скитария он не знал, Мариш бесконечно переделывал и усовершенствовал своих личных телохранителей и постоянно доставал новых кандидатов. Даже Тарэл не знал, откуда он их берёт. Впрочем, исчезали и менялись они так же быстро и так же загадочно, как и появлялись.

– Отмена. Противоречит приказу, – холодно отозвался капитан, поднимая голову.

– Магос Мариш на «ястребе»? – сделал ещё одну попытку уладить всё без крови Тернэ. Некоторых торговцев он едва уговорил обменять товар, и если они не получат его вовремя, о репутации можно было забыть. А их маленькая варбанда могла выжить только благодаря невероятной удаче и идеальной репутации.

– Подтверждаю. Уважаемый Магос Мариш пребывает на «Громовом ястребе», – ответил скитарий. Он неотрывно следил за парой сервиторов, пытающихся исполнить приказ и упорно продвигающихся вдоль челнока.

– Отлично. Позови его, – велел Тернэ. Он понимал, что сейчас проверяет терпение капитана на прочность, но иначе проблемы могли быть у всех них.

– Отмена. Магос Мариш велел не беспокоить его, – скитарий разразился тирадой на машинном коде. Сервиторы нехотя отступили, тут же начав снова двигаться по загруженной в их лоботомированный мозг траектории.

– Позови немедленно! Иначе повелитель Тарэл прикажет пустить тебя на запчасти и питательную смесь! Думаю, Магос не откажет ему в этом удовольствии! – Вышел из себя Тернэ. «Паук» закончил свои дела, а о чужих интересах подумать не удосужился. Такие мелочи лишь засоряли его встроенный когитатор – так он всегда говорил. – Зови Магоса!

Скитарий замер, вздрогнул и осел безвольной мешаниной плоти и металла на пол. Мариш всегда встраивал в своих сервиторов и скитариев особый код, позволявший быстро и безболезненно уничтожить их на расстоянии действия их вокса. Судя по всему, капитан подчинился и был уничтожен за нарушение приказа Магоса. Тернэ поморщился, ему была отвратительна такая расточительность. «Паук» даже самую незначительную деталь из своих запасов ценил больше, чем любое живое существо. Это было перебором даже для Механикум.

Скитарии не обратили внимания на смерть одного из них. Они привыкли к подобным выходкам своего неуравновешенного и склонного к агрессии создателя и хозяина. К тому же, «Паук» умел промывать мозги своим созданиям, добиваясь абсолютной верности и полного пренебрежения к собственной жизни. Тернэ им почти сочувствовал.

Для техножреца Мариш проявлял слишком много человеческих эмоций, правда, чаще всего они сводились к одной – гневу. Сам «Паук» считал это сбоем, появившимся из-за серьёзного повреждения, полученного им во время той жуткой бойни в его исследовательской лаборатории, после которой он чудом выжил и оказался на борту «Чёрного скитальца». Тем не менее, он не пытался контролировать гнев или чинить этот сбой.

Тернэ взял Сайю за плечи и развернул спиной к «Громовому ястребу». Через несколько секунд боковая дверь с шипением открылась, и из неё показался разъярённый Механикум. Он развернул все свои механодендриты и теперь цеплялся ими за края дверного прохода, подогнув и вывернув назад то, что заменяло ему ноги. Голова с черепообразным лицом далеко выдвинулась из-под капюшона на телескопически удлинившейся шее. Тонкие манипуляторы, [ну уж нет]одившиеся у Магоса на животе, беспрестанно шевелились, разрывая и без того ветхую ткань его зелёной робы. Этот цвет Мариш выбрал сам, как наименее подходящий для Адептус Механикус. Подобное зрелище явно было не для глаз пережившей вторжение тиранидов Сайи. Тернэ и сам с трудом удерживал внутри дрянной обед, который они съели в грязной забегаловке в торговой палубе.

– Кто посмел?! – прошипел Магос, испуская струйки пара. Прошелестев несколько раз код ошибки, Механикум спустился вниз, постепенно втягивая и скручивая механодендриты. Голова его тоже убралась на положенное место под капюшоном. Он не достиг желаемого эффекта, и теперь в показной свирепости не было смысла. Такое появление могло отпугнуть кого угодно, кроме флегматичного и привычного к таким выходкам Тернэ.

– Рад видеть, уважаемый Магос, что вы закончили все ваши дела и заключили выгодные сделки. – Начал Тернэ, доставая из складок одежды инфо-планшет. Потом он демонстративно прокрутил список товаров и поднял голову, вновь посмотрев на Мариша. – Однако сейчас действия ваших скитариев мешают закончить работу мне. Полагаю, оптимальным было бы позволить сервиторам забрать то, что я продал, и загрузить то, что купил. Вы же не хотите, чтобы повелитель Тарэл был недоволен больше необходимого.

– Как это понимать, раб? – На черепообразном лице не отобразилось никаких эмоций, но тонкие пальцы-манипуляторы Механикум мелко задрожали от возмущения.

– Мне придётся доложить, что вы самовольно заявили права на часть нашего груза и обменяли его по своему усмотрению. Это разозлит повелителя Тарэла. – Мягко улыбнулся Тернэ.

Капитан доверял ему вести жизненно важные для их варбанды переговоры, можно сказать, смертный пользовался его особым расположением. Мариш же и без того постоянно испытывал терпение Чёрного, как иногда называли капитана за его приверженность этому цвету в окраске доспеха. Пару раз Тарэл даже грозился высадить Механикум на первом же мире-кузне, какой им попадётся, чтобы бывшие собратья сами могли судить техножреца-ренегата. – Если же мы по вашей вине потеряем товар и репутацию…

Тернэ не стал продолжать, и так было ясно, что может сделать Тарэл, а вернее – повелитель Дарг Шесс, их технодесантник, с зарвавшимся техножрецом. Они, скорее всего, оставят его в живых, но Мариш определённо не хотел знать, на что способны эти двое в деле наказания члена экипажа.

– Хорошо, человек, – нехотя согласился Магос, отдавая приказ скитариям по встроенному воксу.

Разгрузка и погрузка прошли на удивление быстро и гладко. Сервиторы спешили, стремясь выполнить приказ, но умудрялись как-то не мешать друг другу. Тернэ и ещё несколько смертных членов экипажа проверяли товар по спискам. Эту работу легко можно было доверить сервиторам, но на них не получилось бы свалить вину в случае ошибки, а значит, отвечать всё равно пришлось бы кому-то из людей.

Мариш нетерпеливо вышагивал вдоль корпуса «Громового ястреба», время от времени исторгая из своего внешнего вокса потоки двоичного кода, явно не имевшего практической пользы. Тернэ мог лишь гадать, что привело Магоса в столь мрачное расположение духа. Дело было, судя по всему, не только в грузах – Мариш был не настолько глуп, чтобы саботировать торговлю – он пришёл в такое состояние ещё до того, как закончил свои дела, иначе просто не допустил бы подобной оплошности, стоившей ему капитана скитариев.

Вскоре «Громовой ястреб» покинул гостеприимный ангар и направился к висевшему в стороне от станции кораблю. Этот день можно было назвать удачным. Тернэ был всё ещё жив, запасы пополнены, а Сайя получила свой костяной гребень. Судя по тому, как быстро успокоился Мариш, он свои дела тоже закончил вполне неплохо. Теперь кораблю предстояло выбрать новую точку на звёздной карте, а значит, впереди их ждал очередной переход через варп.

[sollh]

Море душ.

В мастерской стоял механический грохот. Машины, стоящие вдоль стен, казалось, жили своей жизнью. Их поршни поднимались и опускались, тонкие трубки выпускали пар, шестерни крутились с протяжным скрежетом, отдававшимся где-то в основании черепа. Тарэл закрыл за собой дверь и уверенно шагнул в механическое чистилище. Его модифицированное тело под плотной чёрной тканью туники мгновенно покрылось потом. Воздух в мастерской был спёртым, густым и пропитанным запахами благовоний, смазки и прометия.

Это место принадлежало технодесантнику «Чёрного скитальца» Даргу Шессу. Здесь он проводил всё своё свободное время, бесконечно изобретая и совершенствуя оружие для себя и своих боевых товарищей. В этих стенах и под этими прессами была выкована большая часть оборонной и наступательной мощи их маленького кора[эх жаль].

Тарэл уверенно шёл вперёд к главному верстаку. Машины продолжали грохотать и испускать пар, но десантник знал, что его уже заметили. Стоявшие у малых верстаков помощники Дарга – аугментированные, лично им обученные слуги – останавливали работу и поворачивали головы вслед проходившему мимо Тарэлу. Все они ш[оппа!]ли что-то неразборчивое через встроенные в горло воксы. Не отвлекались лишь лоботомированные сервиторы, штамповавшие детали и болты для пистолетов. Основные линии по производству боеприпасов располагались в другом месте, но для улучшенного оружия Дарга требовались особые, которые он делал сам.

Технодесантник стоял, склонившись над верстаком. В одной из его поршневых клешней была зажата прометиевая горелка, в другой – жутковатого вида инструмент явно ксеноского происхождения. Более гибкие манипуляторы Дарга нервически метались по окружавшим верстак стеллажам.

– Чему обязан, брат? – Голос технодесантника звучал как рёв домны, но в то же время в нём на самой грани слышимости проскальзывали мягкие текучие нотки. Тарэл был уверен, что раньше этих ноток не было.

Дарг работал обнажённым по пояс. На его могучем теле блестели капельки пота и смазочного масла. Кисти обеих рук технодесантника были заменены аугментикой, но выше запястий шла живая плоть. Под бледной кожей бугрились стальные мускулы, а разъёмы для подключения к силовой броне были тщательно смазаны. Тарэл с лёгким сожалением подумал, что ему стоило бы брать пример с Дарга и лучше заботиться о своём теле.

– Мы скоро уходим от станции… брат. Будь готов. – Тарэл редко называл остальных членов своей варбанды братьями. Он считал, что все его настоящие братья либо погибли, либо были рассеяны по неподконтрольным Империуму территориям. На борту был лишь один десантник одной с ним генетической линии, остальные же имели разных отцов-примархов. Тарэл обычно называл их боевыми товарищами. Но Даргу были чужды все эти предрассудки, и он использовал привычно обращение. Или же действительно считал варбанду своей новой семьёй.

– Куда летим? – Технодесантник наконец отложил в сторону заготовку, над которой трудился, вытер руки видавшей лучшие дни тряпкой и повернулся к Тарэлу. На бритом черепе Дарга ярко выделялся вытатуированный знак Омниссии.

– Мариш скачал для нас самые свежие карты сегментума. – Тарэл достал из складок туники инфо-планшет и протянул Даргу. – Нам надо добраться сюда.

– Зачем? – Корабль через Море Душ предстояло вести Даргу, так что он имел право спрашивать.

– Это хорошая планета, зелёная и полная жизни. Там много ресурсов, и есть шанс добыть кое-что ценное. – Тарэл почувствовал, что оправдывается. Ему не понравилось то, как прозвучал его голос. Он всё ещё чувствовал себя младшим, хотя вряд ли технодесантник прожил дольше него. Тарэл был одним из последних, кого приняли в Легион, для всех своих генетических братьев он был самым юным. Варп и судьба давно изменили это, но чувство, родившееся перед самой Войной, никуда не делось.

– Мы только что произвели обмен, брат. У нас должно быть достаточно ресурсов, – мягко, но настойчиво сказал Дарг Шесс.

– Магос опять самовольно забрал себе часть добычи и обменял по своему усмотрению. На какое-то время у нас хватит и пищевых брикетов, и прометия, и металла, но только на время. – Тарэл почувствовал, как изменилось дыхание Дарга. Оно стало глубже и медленнее. Такие незначительные перемены в физическом состоянии технодесантника иногда происходили без всякого повода. И последнее время всё чаще.

– Ты хочешь, чтобы я поговорил с «Пауком»? – Дарг был единственным, кроме самого Тарэла, кого Механикум стал бы слушать. Кроме того, у брата Шесса были точки давления, о которых никто другой даже не подозревал.

– Нет, пусть развлекается. Скоро мне потребуется выпустить в бой Зверя, пусть это послужит Маришу утешением, – ответил Тарэл.

– Ты планируешь что-то крупное? – На лице технодесантника не возникло ни намёка на удивление или предвкушение. Он знал, что ему вряд ли удастся поучаствовать в бою. Дарг был слишком ценен, чтобы им рисковать.

– Нет, – коротко ответил Тарэл, мысленно готовясь к новому вопросу. Каждый раз повторялось одно и то же. Каждый его боевой товарищ нёс на себе печать своего греха. Он не был исключением.

– У тебя было видение? – Беспокойство всё-таки смогло прорваться через обычную бесстрастность технодесантника.

Видения были наследием и проклятием генетической линии Тарэла, но проявлялись они не у всех. Фар-Аш был лишён этого благословения их тёмной крови. Но, по крайней мере, раптор знал, что это, и мог помочь. У Тарэла Лэна видения случались очень редко, они были короткими и сопровождались жестокими, мучительными приступами. Однажды их апотекарию Лайонелю даже пришлось вставить ему в спину кусок металла потому, что во время припадка раскрошился один из его позвонков. Тарэл сам до сих пор не мог поверить, что это действительно произошло. И, как и всякое проклятье, эти видения предупреждали его о страшных опасностях, избежать которых было практически невозможно.

– Нет, просто предчувствие, – успокоил Дарга Тарэл. После каждого видения он подлогу приходил в себя, и команде приходилось маяться от безделья всё время, пока капитан отлёживался в своей каюте. Лайонель мрачно предрекал, что однажды Тарэл свернёт себе шею во время такого припадка и избавит их от своих жутких пророчеств.

– Дай мне час. Потом я поднимусь на мостик, – сказал Дарг Шесс, поворачиваясь к верстаку.

Тарэл кивнул и вышел, сопровождаемый паром, лязгом и взглядами молчаливых слуг технодесантника «Чёрного скитальца». Дарг был ценнейшим приобретением их команды, ведь без него корабль просто не мог летать. Тарэл пригласил его потому, что знал – ему суждено было странствовать вместе с ним. Так было со всеми. Их вела одна судьба.

Через час Дарг Шесс покинул свою мастерскую и направился на мостик. «Чёрный скиталец» был совсем крошечным, и идти было недалеко. Технодесантник привык к огромным кора[эх жаль]м, вмещавшим многие тысячи душ смертного экипажа. Теперь это было в прошлом. Дарг знал, что ему никогда не вернуться к своим генетическим братьям. Он нёс в себе несмываемый грех, проклятье, дар. Его, как и всех кандидатов на вступление в его Орден, тщательно проверяли, и Дарг прошёл все тесты. Он стал десантником и провёл первые десятилетия своей новой жизни в бесконечных походах и сражениях. Высшие материи и политика никогда не волновали его. Даргу хватало того, что он знал своих врагов, и они были перед ним, в целеуказателе его шлема. Как и многие его братья, он усовершенствовал своё тело, заменив смертную плоть благословенными механизмами. Так было до одного рокового дня.

Дар пришёл сам, без всяких причин, без всякого предупреждения, резко и больно, как выстрел в упор в уязвимое сочленение. Возможно, он всегда спал в нём, как болезнь, а может, это была всего лишь шутка неведомых сил. Дарг Шесс понял, что проклят. В его Ордене не могло быть псайкеров, его проверяли, и проверку он прошёл. Какое-то время технодесантник пытался подавить проклятые способности, проводил всё свободное время в медитациях, тренировках и молитвах Омниссии, но дар оказался сильнее. И тогда Дарг просто сбежал.

Он ненавидел себя, презирал свои способности, но просто умереть тоже не мог. Это было бы слабостью, которую он презирал ещё больше. Слабостью плоти, не способной совладать с презренным даром псайкера. Когда Тарэл нашёл его, Дарг был тенью себя прежнего. Он скитался по планетам рядом с Великим Оком, сражался в подпольных боях, изредка нанимался в варбанды, но нигде не оставался надолго. Как только его дар давал о себе знать, как только ему предлагали учиться, он убивал очередного настойчивого колдуна и уходил.

Тарэл сказал, что ему нужен технодесантник, а ещё – навигатор. А потом добавил, что Дарг ему подходит. Они встретились в узком грязном переулке на какой-то нищей пиратской планете. У их ног издыхали мутанты, решившие, что одинокий опустившийся десантник может оказаться лёгкой добычей. Дарг Шесс согласился, хотя первым желанием было убить наглеца в матово-чёрных доспехах без опознавательных знаков. На нагруднике не было даже аквилы – ни целой, ни осквернённой.

Служба на «Чёрном скитальце» помогла Даргу примириться с собой и со своим даром, отточить его и научиться использовать. Технодесантнику это даже начало нравиться. Он прекрасно понимал, чьим подарком были его способности, чьей жестокой шуткой, но он перестал отвергать их. Вернуться он уже не мог и собирался до самого конца идти рядом со странным и абсолютно сумасшедшим Тарэлом. Тот был конченным фаталистом, и технодесантнику было интересно, куда заведёт их всех этот фатализм. Собственная судьба Дарга уже давно не волновала.

Мостик на их корабле был таким же тесным, как и все коридоры и каюты. Он не предназначался для огромных Астартес, хоть и был расширен и увеличен под их нужды. У командного трона стоял Тарэл. Чёрный десантник обладал завидной интуицией, и Дарг полагал, что они отмечены благосклонностью одного и того же Божества. Хотя, конечно, оба не признавали его власть. Рядом с командным троном располагалось и его место – трон навигатора. Это был крепкое, но не слишком удобное кресло, с подлокотников которого свисали интерфейсные кабели. Обычно у навигаторов были свои каюты, в которые мало кто имел право заходить, и работали они оттуда. Управление кораблём в варпе было великим таинством, опасным и запретным для большинства. Но Дарг Шесс не был навигатором, у него не было смертоносного третьего ока, он был всего лишь колдуном. К тому же, его каюта была завалена деталями и запчастями и мало подходила для общения с машинным духом кора[эх жаль].

Смертные члены экипажа нестройно, но почтительно поприветствовали Дарга, когда он занял свой трон. Кроме него и Тарэла из десантников на мостике был ещё один. Уриэль, их недавно обретённый брат. Высокий и молчаливый Астартес стоял у приборной панели рядом с присоединённым к ней сервитором. Он поприветствовал Дарга, вежливо склонив голову и прижав руку к груди. Уриэль носил чёрный доспех и монашескую робу из некрашеной шерсти поверх него. Для него это одеяние что-то значило, хотя, что именно, знал лишь он и, возможно, Тарэл. Дарг ответил на приветствие кивком.

Когда Тарэл только предложил Уриэлю присоединиться к ним, тот отказался, сказав, что не хочет навлекать на «Чёрного скитальца» беды. Его преследовали, и он не желал, чтобы маленькое пиратское судно было уничтожено по его вине. Дарг Шесс тогда лишь усмехнулся и закрыл своим колдовством Уриэля от взора его преследователей. Новичок был могучим и опытным мечником, скитавшимся как по Империуму, так и по мирам Великого Ока. Тарэл никогда не ошибался в выборе. Уриэль был благороден и предан своим новым братьям, хотя никогда и не рассказывал, почему оказался изгоем. На нём не было заметно печати греха, мутации или благосклонности одного из Четвёрки. Впрочем, его никто никогда не спрашивал – это тоже было традицией варбанды.

Дарг Шесс пошевелил руками, активируя интерфейсные кабели. Неприятно было ощущать, как они входят в разъёмы на его теле, предназначенные совершенно для других целей. Машинный дух корабля отозвался сразу. Даргу он нравился. Даже в этом Тарэл не ошибся – из всех транспортных кораблей в Галактике он выбрал именно тот, который смог с лёгкостью принять своё перерождение в боевое судно. Имперские навигаторы, должно быть, изрядно помучались, укрощая слишком яростный и независимый дух «Чёрного скитальца», хотя тогда он носил другое имя. Дарг с кораблём всегда ладил. Он не стал удерживать его, позволил нырнуть вниз, уходя от станции. Потом технодесантник протянул одну из своих механических рук и быстро набрал код запуска двигателей. Из-за острой нехватки квалифицированного персонала многое ему приходилось делать самому. В своё время Дарг вместе с Маришем перебрали весь корабль, модифицировали и оптимизировали работу его систем. «Паук» с упоением занялся тем, что его собратья сочли бы чудовищной техноересью.

– Выйди на границе системы, – сказал Тарэл, посмотрев на Дарга. Тот сосредоточенно переключал тумблеры и вбивал команды на машинном коде, заменяя собой с десяток смертных членов экипажа и нескольких сервиторов. – Планета плодородная, мало ли кто мог на неё позариться. В картах Мариша нет обновления по ней.

– Принято, – коротко ответил Дарг. Он был полностью сосредоточен на управлении кораблём. Станция [ну уж нет]одилась недалеко от точки Мандевилля, что упрощало навигацию и ускоряло переход.

И всё же им потребовалось около двух часов по корабельному времени, чтобы добраться до нужного места на субсветовых двигателях. Дарг Шесс коротко вздохнул, его механические руки зависли над приборными панелями. Изначально на их корабле не стояло варп-двигателя. Они не смогли бы путешествовать без сопровождения, если бы не экспериментальные и еретические технологии, которые пришлось применить ему и «Пауку» при модификации «Чёрного скитальца». Они приделали двигатель от другого судна, перенастроили и усовершенствовали всю систему, усилили щиты Геллера. Первый же переход мог закончиться катастрофой, Дарг тогда чуть было не уверовал в Бога-Императора, а Мариш никогда в своей долгой механической жизни так отчаянно не молился Омниссии. Но им удалось совершить невозможное. С тех пор они уже не раз погружались в потоки чистых враждебных энергий и каждый раз выходили целыми.

– Щиты Геллера подняты, – отрапортовала женщина-офицер. Дарг и сам это знал, корабль говорил с ним, ш[оппа!]л, убеждал, готовый сорваться в очередное безумное падение.

Варп-переход требовал колоссальных запасов энергии, у такого маленького судна их не могло быть. Эту проблему им тоже удалось решить.

– Дополнительный реактор подключен, – с внутренним содроганием сообщила та же женщина.

Реактор этот включался только перед переходом и работал во время всего [ну уж нет]ождения в варпе, питая щиты. Он был гордостью Мариша и технологическим ужасом для Дарга. Они создали кадавра из найденных или украденных где-то Тарэлом чертежей времён ТЭТ, собственных еретических разработок «Паука» и ксеносского артефакта неизвестного происхождения.

– Принято, – ответил технодесантник.

Перед ним медленно начало открываться окно в Имматериум. Он ощущал его совсем не так, как остальные обитатели кора[эх жаль]. Все люки были задраены, обзорные экраны наглухо закрыты, часть когитаторов отключена, палубы изолированы друг от друга, смертные члены экипажа напряжённо ждали грядущего кошмара. Те из десантников, кто не желал рисковать, заперлись в своих каютах. Даже вечно настырный Фар-Аш в такие моменты не вылезал из своей норы. Дарг отстранённо подумал, что в этот раз тяжелее всего придётся ксеноске-альдари. Ей предстояло приложить немало усилий, чтобы спрятать своё присутствие от одной из могущественнейших сущностей Хаоса, которую она именовала «Та, что Жаждет».

Чёрное пространство космоса медленно выворачивалось наизнанку, выблёвывая из себя противоестественные розовые и фиолетовые цвета. Дыра в реальности расширялась с болезненной неторопливостью, от разрыва тянулись нечестивые щупальца, извивавшиеся в экстатической агонии. Дарг запрокинул голову и стиснул подлокотники трона своими аугментическими ладонями. Крики заполнили его сознание и вырвали из его груди глухой стон. Души, бессчётное море душ, агонизирующих, умирающих, распадающихся и восстающих из праха, бились на кромке его сознания. Щиты, подпитываемые древними технологиями, защищали корабль и экипаж от губительного воздействия выплёскивающегося в реальность варпа, но не ощущать его было невозможно.

Колдун-технодесантник протянул руку и набрал нужную команду. Сейчас весь мир для него изменился, перестал существовать в своей целостности. Было лишь Море Душ, что жаждало его, что звало и тянуло. Щупальца, протянувшиеся из самого разрыва, почти ласково обняли корабли и потянули к себе. Обнажённым сознанием Дарг Шесс чувствовал, как извивается и кричит женщина на одной из нижних палуб, как бьётся в припадке один из его братьев, как скулит, забившись в угол, второй, как шепчет свои заклинания ведьма-альдари. С удивлением он услышал литанию защиты, срывавшуюся с губ Уриэля. Тарэл молчал, он всегда молчал во время перехода, и Дарг не мог проникнуть в его мысли даже в эти минуты полного болезненного откровения.

Переход прошёл гладко, щиты Геллера работали на пределе мощности, корабль нырнул в Имматериум на большой скорости, но вскоре замедлился. Здесь Море Душ было относительно спокойным, но Дарг уже чувствовал волнение впереди. Теперь ему предстояло направлять корабль к точке назначения. Здесь не было никаких ориентиров, только заданная цель и чутьё. Колдун почувствовал неимоверное давление на свой разум. Пока остальные обитатели корабля прятались за щитами и ш[оппа!]ли молитвы, он вынужден был смотреть прямо туда, в бурлящее переплетение безумных фантазий и кошмарных снов, обрётших плоть.

– Женщина на нижней палубе, – прохрипел Дарг Шесс.

Тарэл молча развернулся и ушёл с мостика. Сейчас всё зависело от умений смертных членов экипажа и колдуна-технодесантника, чьи глаза видели лишь оскаленные пасти, тянущиеся руки и уродливые хари демонов, жаждущих расколоть корабль как черепную коробку и выпить его содержимое.

Десантник шёл по лишённым света палубам. У него над головой надрывалась корабельная сирена, она будет орать всё время перехода, не давая уснуть. Освещение сейчас работало только в каютах, всю остальную энергию передавали на щиты. Тарэл спустился на нижние палубы и пошёл через отсеки, внимательно прислушиваясь к тяжёлой, давящей тишине. В голове против воли роились мрачные мысли и тёмные образы. Временами ему казалось, что он ступает не по полу, а по человеческим лицам, влажно хрустевшим под ногами. Это было всего лишь ложью, иллюзией варпа, Тарэл это знал.

В одном из отсеков на полу был тонкий слой воды, она сочилась по переборкам и мерзко хлюпала при каждом шаге. Десантник провёл ладонью по стене, она оказалась влажной. В тусклом свете приглушённых ламп невозможно было разобрать цвет жидкости. Сквозь вой сирены изредка пробивался звук далёкого колокола, Тарэл старался не вслушиваться, отгоняя очередной морок.

Щиты работали, они должны были закрыть их от безумия, но такое происходило всегда. Нельзя было пройти Море Душе без потерь. Возможно, их корабль, полный еретиков и отступников, просто был слишком уязвим без молитв и истовой веры. Может, им много не надо было, чтобы поддаться влиянию варпа. Тарэл не знал ответ, просто во время каждого перехода старался не обращать внимания на то, чего не могло существовать. Это было не так сложно.

Женщина нашлась рядом с торпедным отсеком. Она выла, стоя на коленях, и с мучительной неторопливостью раздирала себе ногтями лицо. Перед ней на полу лежало два окровавленных комка плоти – её вырванные глаза. Тарэл подошёл к ней и положил руку женщине на голову. В этот раз переход выбрал её своей жертвой.

– Марина, ты хорошо потрудилась. Я освобождаю тебя от службы, – проговорил десантник, сжимая руку.

Ему не нужны были усилители боевого доспеха, чтобы расплющить череп обычного человека. Между пальцев десантника потекла кровь и мозги. Такие казни Тарэл проводил лично и без всякого удовольствия.

Переход из реальности в мир оживших кошмаров был самым тяжёлым этапом полёта, потом, уже в варпе, оставались лишь голоса и постоянная угроза того, что какая-нибудь тварь прорвётся сквозь работающие на износ щиты Геллера. Каждое путешествие через Имматериум – огромный риск. Бессчётное количество кораблей навсегда сгинуло в Море Душ, лишь немногие из них потом прорывались в реальность спустя века. Другие же объявлялись на службе Хаоса, изменённые до неузнаваемости, осквернённые и изуродованные. Никто не мог считать себя в полной безопасности. Их же кораблик – маленький, с кое-как прикрученными щитами и варп-ядром, переоборудованный, перестроенный и почти лишённый экипажа – выживал лишь чудом.

Проверив каюты своих товарищей, Тарэл вернулся на мостик. Дарг Шесс вёл «Чёрного скитальца» через разлом реальности, полностью погрузившись в процесс. Все обзорные экраны были отключены, то, что происходило за бортом кора[эх жаль], мог сейчас видеть только колдун, который им управлял. Тарэл никогда не жалел, что не может насладиться вычурными плясками ожившего безумия.

Переход в варп закончил резким толчком и какофонией диких звуков, прорвавшихся через все динамики и заглушивших даже вой корабельной сирены. Стоны, плач, хохот и шёпоты на самой границе слышимости заполнили палубы и растеклись по стенам и переборкам. Сама плоть корабля содрогалась в агонии трансформации и наслаждения, а машинный дух вопил от ужаса.

– Проверить щиты! Всю энергию на щиты! – рявкнул Тарэл перекрывая вой сирен и голоса варпа.

– Есть, всю энергию на щиты, – отозвался один из офицеров мостика. По его лицу ручьями тёк липкий пот, весь подбородок был в крови из прокушенной губы. Движения офицера казались замедленными, до щитового ауспекса он тянулся почти минуту. – Щиты почти отключились. Что-то забирает всю энергию.

– Что забирает? – Тарэлу опять пришлось повысить голос. Его низкое рычание разнеслось по всему мостику, заставив вздрогнуть смертных членов экипажа.

– Не могу знать, капитан, – пробормотал офицер. Тарэл смог разобрать его слова лишь благодаря своим усиленным чувствам. – Что-то на четвёртой палубе. Там ничего нет, ни жилых помещений, ни систем вооружения.

Тарэл кивнул, прокручивая в голове план кора[эх жаль]. Даже несмотря на его скромные размеры, некоторые палубы пустовали. Некому было заниматься холодильным оборудованием, многие функции, вроде подачи снарядов и наведения орудий, пришлось отдать на откуп сервиторам и дополнительным когитаторам. Тарэл выбирал лучших для «Чёрного скитальца» и именно поэтому испытывал такую резкую нехватку кадров.

– Я разберусь, – тихо и чётко сказал Уриэль. О его присутствии на мостике Тарэл успел забыть. Тот стоял настолько неподвижно, что даже гула сервомоторов его силовой брони было почти не слышно.

Тарэл кивнул, он был благодарен товарищу за то, что ему не придётся снова идти через агонизирующий корабль. Каждый раз он испытывал искушение прислушаться к одному из шёпотов, каждый раз ему приходилось преодолевать его. Слишком мало веры осталось в его сердце, слишком давно она угасла.

– Перевести всю энергию на щиты. Обесточить неиспользуемые палубы, – отдал приказ Тарэл. Им надо было продержаться до тех пор, пока Уриэль не разберётся с проблемой.

Корабль сотрясался в агонии, Дарг Шесс старался не дать ему развалиться на части. Сил колдуна-технодесантника хватало лишь на то, чтобы удерживать его на месте.

Уриэль спустился на четвёртую палубу. Она давно уже пустовала, когда-то здесь располагались холодильные установки, сейчас часть их была разобрана на запчасти, остальные почти не использовались. Пол в коридорах был постоянно залит ледяной маслянисто поблёскивающей водой. Люминофоры на этой палубе не горели, так что Уриэлю пришлось включить фонарик, вмонтированный в его шлем. В отличие от Тарэла, он предпочитал носить силовую броню постоянно, снимая её только на время чистки, починки, сна и медицинских процедур.

Сервоприводы в сочленениях доспеха гудели при каждом шаге. Космодесантник не пытался скрыть своё присутствие, в данных условиях это было невозможно. На пути ему попался участок коридора, потолок которого был вскрыт. Кабели свисали до самого пола подобно выпущенным кишкам. Уриэль испытал чувство, сходное с омерзением, когда раздвигал их стволом своего болтера. Несколько кабелей выпали из разворочанной потолочной ниши и сползли в маслянистую жидкость, покрывавшую пол, с влажным хлюпаньем.

Вскоре Уриэль различил другой звук – приглушённый расстоянием и почти забитый воем корабельной сирены. Больше всего он походил на смесь детского плача и сладострастного постанывания. Космодесантник отдал мысленную команду, освобождая из спинного крепления меч. Болтер он примагнитил к бедру так, чтобы иметь возможность поменять оружие в любой момент.

Уриэль прошёл ещё несколько сот метров прежде, чем смог рассмотреть тварь варпа. Свет фонарика на шлеме выхватил из темноты огромный шмат слизи, переливающийся противоестественными цветами, невозможными в материальном мире. Судя по всему, чтобы воплотиться в реальности, тварь вобрала в себя маслянистую жидкость с пола, кабели и каких-то мелких паразитов, обитавших на нежилой палубе. И одного сервитора, забрёдшего сюда для починки. Всё это она спрессовала в единое целое, перемолола и изменила так, чтобы ей было удобно использовать своё новое вместилище. А ещё – напитала своей собственной сущностью, исказив и переварив, изуродовав настолько, что разум отказывался воспринимать факт существования чего-то подобного.

Тварь вибрировала, присосавшись к силовому кабелю, который она выдрала из боковой панели. Там, где существо соприкасалось с поверхностью кора[эх жаль], металл плавился и перетекал в причудливые формы. Те противоестественные звуки, что Уриэль слышал прежде, рождались где-то в глубинах трепещущего и вибрирующего тела твари, жадно поглощавшей энергию кора[эх жаль]. Часть тела существа всё ещё [ну уж нет]одилось за границами Материума, но с каждым глотком порождение варпа становилось всё более видимым, осязаемым и сильным.

Уриэлю потребовалось не больше тридцати секунд, чтобы оценить обстановку. Единственным возможным решением в подобной ситуации было любой ценой оторвать тварь от кабеля. Восстановленное в полной мощи поле Геллера должно было уничтожить её, разорвав связь с Имматериумом. Тварь слишком сильно видоизменила поглощённую плоть, она не сможет существовать целостно, если порождение варпа ослабнет.

Космодесантник сделал осторожный шаг вперёд, потом ещё один и занёс над головой меч. Тварь, казалось, не замечала его. Но, когда Уриэлю оставался всего один шаг до цели, порождение варпа перешло в атаку. Удар был стол стремительным, что космодесантник едва успел увернуться. Выросшее из слизи, наполненное осколками костей и тонкими проводами щупальце ударило снова. Часть его всё ещё пребывала за границами материального мира, и потому заметить его было очень трудно. Лишь невероятное чутьё и ловкость, не раз спасавшие жизнь десантника в его блужданиях как по мирам Ока Ужаса, так и по территории Империума, помогли Уриэлю уйти из-под удара.

Но второго отростка он не заметил. Тварь пропустила часть себя под поверхностью пола через технологический тоннель и ударила снизу. Мерцающее скользкое щупальце обвило торс десантника и отшвырнуло его в сторону. Уриэль почувствовал, как силы покидают его, тварь высасывала их так же, как энергию из щитов. Отчаянным рывком десантник дотянулся до болтера и отцепил его от бедра.

Тварь отвлеклась лишь на мгновение. По кораблю прошла очередная судорога, где-то вдалеке раздался отчаянный протяжный крик. Уриэлю хватило даже такой передышки. Он поднял болтер и несколько раз выстрелил в стягивающее его щупальце. Слизь, приобрётшая тошнотворно-розовый оттенок, сползла с его искрящего доспеха. Тварь завибрировала, переваривая остатки поглощённой материи. Ещё немного, и ей потребуется новое тело, новый носитель. Батарея заплечного ранца Астартес мигала сигналом малого заряда.

Уриэль поднялся на ноги, системы брони ещё перед боем впрыснули в его кровь все необходимые препараты, но сейчас они доводили их концентрацию до критической отметки. Разъёмы неприятно ныли, доспех работал с перебоями. Уриэль вернул болтер на бедро и взялся обеими руками за меч.

Каждое движение заставляло его мышцы напрягаться до предела, а сервоприводы доспеха выть от чрезмерных нагрузок. Каждый удар был точен и выверен, каждый поворот либо уводил его в сторону от опасности, либо позволял ударить наиболее эффективно. Уриэль просчитывал каждый свой шаг заранее, выстраивая тактику боя. Он давно научился биться нечестно, впрочем, синий или золотой никогда не были цветами его Легиона. К тому же, изгнаннику трудно было сохранить то, что зовётся честью. Уриэль же предпочёл выжить.

Он отделил тварь от кабеля всего на несколько секунд, но кораблю этого хватило. Десантник буквально почувствовал, как радостно взревел измученный машинный дух, наполняя щиты Геллера энергией. Существо варпа содрогнулось и издало мучительный, режущий барабанные перепонки визг. Уриэль почувствовал, как из его ушей потекла тёплая липкая кровь. На несколько секунд он оглох. Тварь начала плавиться, разлагаться, пятная собой пол и стены. Оторванная от варпа, она медленно умирала в материальном мире кора[эх жаль].

Дарг напряг волю, успокаивая машинный дух. Тот, переполненный энергией, рвался вперёд, разгоняя завихрения варпа. Бледные лица за бортом отчаянно тянули руки и языки, пытаясь коснуться осколка материального мира. Проклятые души жаждали вновь обрести плоть, заняв ту, что так беспечно сунулась в их владения. Но были и другие твари – порождённые самыми низменными желаниями, самыми сильными страстями существа, демоны, воплотившие в себе психическую агонию Галактики. Эти хотели лишь уничтожить, осквернить и изуродовать корабль и экипаж.

Вновь напитанные энергией щиты Геллера надёжно защищали людей от пагубного влияния варпа. Однако Дарг Шесс понимал, что чем дольше они стоят на одном месте, тем больше у них шансов привлечь внимание кого-то более серьёзного. И потому он, убедившись, что все системы вновь работают в штатном режиме, начал увеличивать скорость. Машинный дух сдерживался лишь из уважения к своему навигатору, которого знал уже давно. Он покорился воле колдуна достаточно легко. Духу «Чёрного скитальца» больше по нраву были техноеретические пушки и дополнительные щиты, чем святая аквила и скучная работа транспортника.

Корабль разогнался быстро, Дарг вёл его по самым спокойным течениям, что здесь, в Империум Нигилус, было весьма непростым делом. Зато яркий, режущий глаза свет Астрономикона за Великим разломом тоже не был виден. Технодесантник никогда не направлял корабли по его путеводному лучу, для него, обласканного варпом, Маяк был неприятен.

Уриэль вернулся на мостик лишь спустя час. Он предпочёл сперва очистить свой доспех от скверны и отдать приказ сервиторам убраться на четвёртой палубе. Лоботомированных рабов придётся потом утилизировать, десантник понимал и принимал эту жертву, хотя и знал, что Мариш будет крайне недоволен. Тварь была мертва, она исчезла из материального мира, но её следы ещё могли остаться. А пускать ремонтные бригады к повреждённому кабелю можно было только после того, как это станет безопасно. Потерять специализированных сервиторов из-за собственной неосторожности было бы неприятно. Тарэл поприветствовал Уриэля кивком и подошёл к нему. Он явно не хотел мешать Даргу Шессу, который вздрагивал и потел, с невероятной даже для десантника скоростью переключая тумблеры и рычаги, и бормотал команды на двоичном коде.

– Что там было? – Голос Тарэла был глухим, он старался говорить тише, но его низкое рычание всё равно растекалось по всему мостику. Смертные офицеры перекидывались лишь редкими фразами, так что тишину не нарушало ничего, кроме бормотания сервиторов и команд Дарга.

– Какая-то тварь варпа присосалась к силовому кабелю. – Уриэль замолчал, думая, что ещё можно сказать. Он редко выдавал столь длинные фразы, обычно ограничиваясь всего несколькими словами. Тарэл знал, что со своим силовым мечом и машинным духом доспеха Уриэль может общаться часами. – Видимо, нашла брешь в щите.

Тарэл кивнул, ему не было смысла благодарить боевого товарища за то, что тот спас им всем жизнь. В конце концов, в этом состоял долг каждого из них, просто в этот раз исполнить его выпало Уриэлю. Гораздо больше его беспокоило само появление существа. Ещё одного такого же вторжения они могли не пережить.

Тарэл решил, что при первой же возможности отправит корабль в док. Надо было дать Маришу и Даргу время осмотреть и перебрать все системы. Но для того, чтобы это сделать, нужно было добыть что-то для обмена. Самые большие и хорошо оснащённые доки были на некоторых планетах в Великом Оке или у Красных корсаров. И ещё у Тёмных Механикус, но они обычно требовали больше и всегда могли перебить экипаж и продать корабль кому-нибудь более щедрому. Собратья Мариша не гнушались ничем и не рисковали обманывать лишь самых опасных своих клиентов.

[sollh]

Горящий человек.

Даргу почти удалось избежать сильных волнений варпа. Лишь у самой точки выхода он столкнулся с завихрением, обойти которое не было никакой возможности. Корабль трясло нещадно, но щиты выдержали. Это стоило им ещё троих смертных членов экипажа. Двое просто пропали, один обезумел и зарезал себя кухонным ножом.

Потрёпанный «Скиталец» вырвался из Имматериума на самой границе звёздной системы. Жадные щупальца противоестественных оттенков фиолетового и алого на прощание ещё раз облизали щиты и втянулись обратно в мир оживших кошмаров и страхов. Разрыв за бортом затянулся, как рана на чёрной коже космоса. Когда Тарэл велел поднять заглушки обзорных экранов, стала видна бледная далёкая звезда с несколькими планетами. Всего их в системе было пять, две были плодородны и заселены, ещё на одной располагалось несколько почти заброшенных шахтёрских городков. Оставшиеся две планеты не были пригодны ни для чего. На самом дальнем от звезды ледяном булыжнике некогда располагалась станция дальней защиты, усилитель вокс-передачи и небольшое поселение, в котором под куполами жили обслуживающие станцию техники и астропаты. Но она была давно заброшена. Некий психический импульс уничтожил астропатов, а пришедший за ним метеоритный шторм разрушил защитные купола жилых модулей. Восстанавливать всё это было уже некому.

Две населённые планеты жили мирно, их обитатели возделывали землю, добывали ресурсы и хранили верность Империуму. Хотя это и не мешало им принимать у себя не только вольных торговцев, но и самых разумных из пиратов. На этих планетах можно было купить еды, запастись прометием и некоторыми мелочами. А ещё во влажных лесах одной из них был шанс раздобыть кое-какой весьма ценный ксенотех. Правда, не все возвращались из грабительских экспедиций, да и о месте расположения этого клада знали очень немногие. Именно ради этого ксенотеха Тарэл и явился на границы системы.

– Мы на месте, – устало выдохнул Дарг Шесс, по одному вытаскивая инфо-кабели из модифицированных разъёмов на своём теле.

Потом технодесантник встал с навигаторского трона и, не взглянув на смертных членов экипажа, направился к выходу с мостика. Путешествие через Море Душ измотало его, а попытка удержать корабль от прорыва в самом начале до сих пор отдавалась режущей болью в висках, напоминая, как много в нём ещё живой плоти.

– Курс на планету Альт-3, низкая орбита. Цель – обмен ресурсами и сбор информации, – распорядился Тарэл прежде, чем покинуть мостик.

Он уже не раз бывал на этой планете и хорошо знал местное население. Отрезанные от Империума, от астропатической сети связи, потерянные в голодной пустоте они были рады любым новостям и охотно делились последними сплетнями. А ещё они готовы были торговать с кем угодно и почти что на любых условиях, если это обеспечивало им безопасность.

Целью Тарэла была планета Альт-5, именно на ней покоились вожделенные останки ксеносского кора[эх жаль], разбившегося в непроходимых джунглях бездну лет назад. Но тот мир был плодороднее, на него часто обращали внимание вар-банды и Ордена космодесанта, застрявшие по эту сторону Великого Разлома. Тарэл не хотел нарваться на какой-нибудь форт-пост или хуже того крепость-монастырь.

Под ногами заурчал, включаясь, субсветовой двигатель. «Чёрный скиталец» медленно и вальяжно поплыл к жёлто-зелёной планете, оставляя за собой призрачно-сиреневые хлопья варпа, ещё не успевшие раствориться в реальности после недавнего перехода. На орбите обитаемого имперского мира висело несколько изрядно проржавевших транспортников, используемых для перевозки грузов между ближайшими планетами. Применяли их редко и почти всё время держали с отключёнными системами. Тарэлу, как и Маришу, это казалось варварством.

Обитатели корабля нехотя вылезали из своих кают. Переход через Имматериум был тяжёлым, никто не избежал кошмаров, видений и криков в голове. Так было почти при каждом переходе после открытия Разлома. Варп здесь, на галактическом севере, был неспокоен и подвержен сильным и непредсказуемым течениям. Отчаянье, массовая гибель людей и пролившаяся в реальность порча делали Имматериум нестабильным, пресыщенным негативными эмоциями, опасным.

Тарэл шёл по одному из коридоров верхней палубы, заглядывая в лица и глаза старших смертных офицеров, которым дозволено было здесь жить. Эти члены экипажа были слишком важны, нельзя было допускать порчи ни одного из них. Ещё страшнее было эту порчу пропустить. Пока что им везло, лица были уставшими, глаза потухшими, но ничего запретного и непознаваемого в них не было.

– Тарэл, брат. – Губы вышедшего из каюты десантника кривились в улыбке, которую он, казалось, пытался сдержать.

– Кассий, – холодно произнёс Тарэл, глядя на одетого в белую тунику космодесантника. С каждым переходом тому становилось всё хуже. Сломленный единожды, он уже не мог остановиться на своём пути в Хаос. – Как ты?

– Мне хорошо, спасибо за участие, брат. – Взгляд голубых глаз Кассия был расфокусированным. Казалось, он [ну уж нет]одился под каким-то дурманом или одним из тех наркотиков, что так любят в мирах удовольствий. – Мне готовиться к высадке?

– Нет, Кассий. В этом нет необходимости, – строго сказал Тарэл. Когда Кассий только поднялся на борт «Чёрного скитальца», он, как и все прочие, был раздавлен собственной несчастной судьбой, но в нём всё ещё сохранялась несгибаемая крепость духа, столь характерная для его генетической линии. Сейчас же он представлял собой извращенную и жалкую тень самого себя. – Но позже ты мне понадобишься. Ты должен быть готов, Кассий.

– Да, конечно, – ответил десантник, задумчиво глядя куда-то в потолок.

– Слушай меня, – рыкнул Тарэл, схватив Кассия за ворот туники и притянув к себе. Взгляд белого космодесантника стал более осмысленным. – Ты будешь мне нужен и очень скоро. Вменяемым, понял? Так что держи себя в руках. Ты понял меня?

– Понял, брат. Я буду готов, – ответил Кассий. Взгляд его светлых глаз на миг стал прежним – грустным и спокойным. Таким Тарэл впервые его встретил – беглецом, принимающим свою кару и свой грех со стоическим смирением, достойным его генетического отца.

– Рассчитываю на тебя, – сказал Тарэл. Он не знал, сколько ещё раз сможет произнести эти слова, глядя в глаза Кассию. Сколько ещё он сможет ему доверять. Но пока их судьбы были связаны, он это чувствовал.

Дальше шли комнаты десантников. Боевые товарищи не спешили покидать их, а некоторые – не могли. Одна из дверей, огромная и очень прочная, запертая на самый крепкий засов, который удалось найти на корабле, содрогалась под ударами бьющегося за ней тела. Это было место обиталища Зверя, каждый переход через варп приводил его в ярость. Тарэлу оставалось лишь надеяться, что тот сможет сражаться, когда придёт время. Зверь им будет нужен – это он знал точно.

– Как всегда бесится, – слова давались Фар-Ашу с трудом. Но здесь, на крошечном корабле, никто не мог разобрать его клёкота и шипения. Тарэл понимал, но слишком плохо, чтобы можно было общаться. Всё-таки, он не был настолько сильно затронут варпом.

– Как всегда, – ответил Тарэл, подняв голову. Раптор висел вниз головой на потолке, вцепившись в него руками и ногами. Из-за мутаций нижних конечностей ему сложно было ходить прямо, а на четвереньках Фар-Аш мог передвигаться под любым наклоном и почти что по любой поверхности. Для рождённого летать гравитация была лишь насмешкой над его способностями.

– Он успокоится и покажет нам прекрасную резню. Но только не здесь, – с трудом выдал длинную фразу раптор. В его груди клёкотало и булькало, а суставы выворачивались под неестественным углом, когда он переползал с потолка на стену.

– Пойдёшь со мной на планету. Возьму ещё Уриэля. – Решил Тарэл.

На Кассия он рассчитывать сейчас не мог, Дарг был слишком вымотан перелётом, а Лайонель был последнее время не в форме. Тащить с собой «Паука» и альдари Чёрный не хотел. Ему было важно сохранить расположение людей на этой планете. Он уже не раз бывал здесь, закупался, чинился и зализывал раны. Альт-3 была тихой, хоть и довольно бесполезной гаванью без доков и нормального производства.

– Не слишком ли ты ему доверяешь? – прошипел Фар-Аш, ковыляя рядом с Тарэлом. Идти прямо ему было тяжело, раптор переваливался с бока на бок, отчего огромный полётный ранец у него за спиной мотался из стороны в сторону и задевал стены.

– Он у нас недавно, но уже доказал свою верность и честность, – возразил Тарэл. Он знал, что этому десантнику можно было доверять, а Дарг надёжно спрятал сигнатуру его души от ищеек его генетических братьев.

– Как же я жду неба! – Фар-Аш разразился серией клокочущих и щёлкающих звуков. Ему было тяжело проводить всё время в замкнутом пространстве кора[эх жаль].

Тарэл лишь усмехнулся и покачал головой. Это была одна из причин, почему он брал с собой брата. В переговорах от него всё равно будет мало толка. Остановившись напротив ещё одной массивной двери, Чёрный замер на несколько секунд и только потом приложил ладонь к сканеру. Где-то внутри обширного помещения, скрытого за дверью, прозвучал сигнал. Довольно долго ничего не происходило, но два десантника терпеливо ждали. Как сказал однажды их примарх, есть клятвы, которые нельзя нарушать, что бы ни случилось. И это были клятвы, данные Механикум.

Через некоторое время дверь отъехала в сторону, и в лицо Астартес уставились дула разномастных лучевых ружей, огнемётов и даже один болт-пистолет. Скитарии «Паука» бесстрастно уставились на двух космодесантников поверх своего оружия. У их ног покачивался маленький и донельзя уродливый сервитор, обмотанный взрывчаткой. Он всегда встречал гостей у двери.

– Многоуважаемый Магос Мариш, не соблаговолите ли вы отозвать свою охрану, – максимально вежливо и громко сказал Тарэл, стараясь перекрыть возмущённое клёкотание своего брата. В его голосе почти не было сарказма.

Механикум появился откуда-то сверху, он свалился подобно растревоженному пауку, растопырив все свои механодендриты и серворуки. Новая, сшитая из купленной на пиратской станции ткани, мантия уже в нескольких местах была прожжена. В нижних конечностях Мариша были зажаты игольники. Маленькие изящные пистолеты не могли повредить Астартес, но Механикум с ними не расставался.

Повинуясь короткой машинной команде, скитарии расступились, пропуская своего повелителя. Тарэлу всегда казалось, что они слишком покорны для существ, обладающих волей. Мариш подобрал дополнительные руки и выпрямился, нависнув над своими гостями. Под его мантией что-то жужжало и беспрестанно шевелилось, вызывая жуткие ассоциации с чумными десантниками.

– Ты отвлёк меня от важной работы, – недовольно и резко ответил Механикум. Мариш требовал соблюдения всех протоколов по отношению к себе, но сам часто забывал о вежливости и древних клятвах. Его черепообразное лицо было лишено эмоций, а механический голос – выражения, но «Паук» отлично умел демонстрировать своё настроение иными способами.

– Мы скоро высаживаемся на Альт-3. Мне нужно что-то на обмен, – прямо сказал Тарэл. Он знал, что Мариш не посмеет ему отказать. Механикум и так взял слишком много на свои нужды.

– И почему ты пришёл ко мне? – Мариш отступил назад и загородился нижней парой механодендритов. Тарэл прочитал это как неуверенность и опасения быть разоблачённым.

– Потому что ты много взял при прошлом обмене. Слишком много. Однако твоё мастерство повысило ценность запчастей и материалов. Мне нужно совсем немного, – мягко ответил Тарэл. Если они явятся без товара, то вызовут подозрения.

– Хорошо, – согласился Механикум. Это было небольшой платой за возможность укрепить оборону и сделать ещё несколько единиц оружия. – Что ещё?

– Мне скоро потребуется выпустить Зверя, – усмехнулся Тарэл. Он всегда заранее предупреждал Мариша, зная, как тот ненавидит всех генетических детей Легиона, к которому принадлежал Зверь. Вернее, Ордена. И каждый раз Механикум злился.

– Это животное давно пора было пристрелить. Я против! – Мариш ткнул одним из механодендритов в грудь Тарэла. Это было вопиющей наглостью, но космодесантник молча стерпел её. Он знал, сколько раз Мариш спасал Зверя, сколько раз рисковал ради него. И сколько раз Зверь в минуты просветления защищал «Паука». Это нельзя было назвать дружбой. Но и ненавистью – тоже. – Ты слышал меня!

– Я знаю. Но это не обсуждается. Зверь будет нужен, – ответил Тарэл.

После этого он покинул грозно ругающегося ему вслед Механикум и направился к ангару. Тернэ уже должен был подготовить для него «Громовой ястреб». С собой он взял только нескольких слуг, Уриэля и Фар-Аша. Впрочем, раптор отделился от них ещё в небе. Он так скучал по полёту, что потребовал выпустить его, едва они оказались в атмосфере. Тарэлу пришлось взять с него слово не убивать никого из местных. Раптор дал обещание легко, это означало, что его жертвами станут жители какой-нибудь мелкой деревеньки, и их искусно расчленённые и частично съеденные трупы найдут ещё нескоро. Командира «Чёрного скитальца» больше заботила репутация, чем жизни каких-то крестьян. Фар-Аш был нужен ему в рабочем состоянии, а раптору для этого надо было иногда охотиться.

Тарэл предупредил главу одного из самых крупных поселений о том, что хочет торговать и скоро спустится к воротам. «Громовой ястреб» оставили снаружи – этого требовал этикет. Несколько выделенных «Пауком» сервиторов тащили за десантниками и Тэрне ящики с ржавыми деталями, мелкими поделками технодесантника и выдохшимся священным маслом. Тарэл взял с собой слугу для того, чтобы тот вёл переговоры. Местные считали космических десантников полубогами со звёзд и потому не решались говорить с ними. Для полноценного диалога им требовался переводчик. Можно сказать, поселяне не были так уж неправы. Несмотря на высокий частокол и старые проржавевшие автопушки на сторожевых башнях, а также на лазганы и игольники, которые носили с собой мужчины и даже некоторые женщины, Астартес не составило бы труда убить их всех, даже не запыхавшись.

У ворот их уже ждали. Судя по тому, как удивлённо пялились на звёздных гостей самые маленькие из детей, Империум не приходил сюда лет пять. Впрочем, он и раньше редко вспоминал об этой дыре, а после открытия Великого Разлома забыл о ней окончательно. Тарэл уже начал сомневаться, была ли его перестраховка оправданной. Но что-то упорно подсказывало ему, что он выбрал верный путь.

– Эти люди весьма дружелюбны, – с некоторым удивлением произнёс Уриэль, активировав внутренний вокс. Его слова были слышны только настроенным на ту же частоту Тарэлу и Фар-Ашу.

– Они трусливы, как пустынные крысы, – проклёкотал Фар-Аш. Его не было видно, но в чистом воздухе Альт-3 связь работала хорошо. Кроме того, Дарг от скуки улучшил воксы, встроенные в их шлемы.

– Они знают, на что мы способны, – добавил Тарэл, – слабость сделала их уступчивыми. На этой планете их никто не защитит.

– Я думал, ты будешь презирать их, – немного удивлённо сказал Уриэль. Сила не прощала слабости – вот к чему он привык. Тот, кто не готов был сражаться за свою жизнь любыми способами, был обречён на смерть. К тому же, Легион, к которому когда-то принадлежал Тарэл, не знал слова «милосердие».

– Будь сильным или преклонись перед тем, кто сильнее – таков закон выживания. Они просто ему следуют, – ответил Тарэл. Этот закон он усвоил давным-давно, ещё когда тощим и вечно голодным мальчишкой прятался в подворотнях родного города-улья. – Альт-3 нам удобен.

Небольшой отряд прошёл через ворота, со скрипом закрывшиеся за их спинами. На этой планете всё ещё водились крупные хищники, а иногда из леса приходили и искажённые варпом животные, а то и вовсе заблудившиеся культисты, прилетевшие на одном из кораблей. Окончательно свихнувшиеся под действием сока местных лиан, они лезли на стены, не замечая рвущих их плоть выстрелов из автопушек. Напасть мог и житель соседней деревни или даже просто неосторожный охотник. Кроме вполне съедобных растений, на Альт-3 встречались и смертельно опасные, а сок некоторых лиан вызывал сильные галлюцинации, неконтролируемую ярость и иные нарушения психики. Так что у местных хватало врагов, и ворота они старались долго открытыми не держать.

В поселении было людно. Тарэл заметил, что было много чужаков. То ли намечалась большая ярмарка, то ли это были беженцы-переселенцы. Их появление могло быть временным и обусловленным миграцией очередной местной плотоядной дряни, или же постоянным – если их поселение было уничтожено. Впрочем, «Чёрному скитальцу» это было только на руку – больше слухов и больше платёжеспособных покупателей. Тарэл дал знак сервиторам, и те подтащили ящики с барахлом ближе.

– Мы пришли со звёзд для торговли и обменом новостями, – начал Тернэ после всех полагающихся приветствий.

Глава поселения подобострастно улыбался и заискивающе смотрел на огромных пришельцев. Тарэл подумал, что, какая бы дрянь у них не завелась по соседству и сколько бы они не пообещали заплатить, он спасать поселян не будет. Он им не Империум и не лоялист! И времени на всякие глупости у него нет.

Двое десантников почти не шевелились, но их броня всё равно басовито гудела. Тернэ приходилось повышать голос при каждом их движении, когда сервоприводы издавали особенно громкие звуки.

Вскоре большую часть товаров удалось сторговать и обменять на что-то пристойное. Кроме отрезов ткани, еды и чистой воды Тернэ получил несколько амфор с концентрированным ядом, которым можно было смазывать оружие, и вполне сносную полироль. По крайней мере, у смертных членов экипажа этой ночью намечался пир.

– А давно ли были вести с Альт-5? – между делом спросил Тернэ, изо всех сил делая вид, что эта планета ему совсем не интересна. Все остальные новости он уже узнал и просьбу помочь со страшной тварью в местном лесу умело проигнорировал. За это Тарэл был ему отдельно благодарен. Это мог быть не просто гигантский хищник-людоед, но и что-то, порченное варпом. Здесь, так близко от Великого Разлома, встречалось всякое. Рисковать кем-то из варбанды ради горстки крестьян Тарэл не собирался. Лично ему тварь ничего не сделала. – Мы хотели заглянуть туда по пути.

Это означало лишь одно – не появилась ли там база десантников, культистов или каких-нибудь очередных кладоискателей. Глава поселения заискивающе улыбнулся, глаза его бегали, а руки тряслись. Трудно было угодить всем, даже если очень стараешься. Всегда мог найтись какой-нибудь псих, который решит выпустить тебе кровь просто ради удовольствия. И Тернэ понимал, что его нынешние хозяева – как раз такие психи. Даже сейчас Фар-Аш мог спикировать и оторвать кому-нибудь из поселян голову. А потом сожрать. И даже Тарэл его не осудит, потому что боеспособность и интересы его боевых товарищей были для него важнее какого-то там крестьянина.

– Некоторое время назад к Альт-5 подлетел корабль. Не очень большой, – медленно подбирая слова, ответил глава поселения. Он не осмеливался поднять глаза на Астартес, его взгляд метался по земле.

– Чей корабль? – настойчиво спросил Тернэ. Если это какая-нибудь варбанда оголтелых фанатиков, бояться не следует – эти надолго не задерживаются. А вот имперцы могут окопаться основательно.

– Я не уверен. Думаю, это был корабль полубогов, – проговорил крестьянин и сжался, точно боялся кары за одно лишь упоминание Астартес. Видимо, предыдущие гости были не так вежливы и обходительны, как экипаж «Чёрного скитальца».

– Ясно, небольшой корабль Астартес. – Кивнул Тернэ, поднимая глаза на Тарэла. Это было плохой новостью, но они всё равно проверят. Только теперь придётся действовать очень осторожно.

Тернэ уже собирался заканчивать переговоры и уходить, когда услышал испуганные и возмущённые крики поселян. Около одного из домов зашевелилась груда мусора и грязных тряпок. По крайней мере, Тернэ думал, что это был именно мусор, оставшийся от какого-нибудь застолья или ритуала. Пахло от него горелыми костями и дымом, а ещё чем-то едким. Вот только это оказалось нечто совсем иное. Вернее, некто.

Это определённо был космодесантник, причём высокий. Никто иной, даже огрин, не мог быть настолько огромен. Он сделал шаг вперёд, покачнулся, опёрся на стену дома и снова шагнул. Десантника шатало, он едва переставлял ноги. Судя по форме тела, на нём была силовая броня, но она была спрятана под наслоениями грязных тряпок. Вонь усилилась, теперь Тернэ явственно чувствовал тошнотворный запах горелого мяса, нагретого металла, прелых отбросов и химических отходов. Странный десантник упорно двигался к неподвижно стоявшему Тарэлу. Уриэль развернулся к странному чужаку и положил ладонь на примагниченный к бедру болтер.

– Тарэл, – тихо позвал он по воксу.

– Вижу. Он сильно ранен, – подтвердил Тарэл. Потом переключился на канал Фар-Аша. – Что скажешь? Ты над нами?

В ответ в воксе прозвучало утробное клёкотание и несколько резких взрыкиваний, которые Тарэл не смог расшифровать. Единственное, что он понял – его брат возбуждён и заинтересован. Идущий к ним космодесантник был почти мёртв, они все это понимали. Запах смерти был им известен слишком хорошо. Уриэль ещё не научился так хорошо распознавать его, а вот Тарэлу и Фар-Ашу он уже давно успел приесться.

– Нет. Не ходите, – прохрипел странный десантник, падая на колени рядом с Тарэлом. Он протянул руку, словно надеясь удержать их от чего-то. – Там. Альт-5. Огонь. Не гаснет. Не ходите.

Тарэл подошёл к хрипящему десантнику и откинул с его головы капюшон. Люди, окружавшие их, отшатнулись в ужасе. Державшее их на площади любопытство испарилось, толпа изрядно поредела. На Тарэла смотрел оплавленный и деформировавшийся шлем, покрытый тоненькими язычками призрачного огня. Десантник всё ещё горел заживо, сплавленный с собственным доспехом. Он был жив лишь благодаря своему упрямству.

– Уриэль, помоги мне поднять его, – активировал Тарэл связь. Движением века он переключился на общий канал Астартес «Чёрного скитальца». – Потребуется апотекарий. Дарг, ты тоже будешь нужен. – Помолчав несколько секунд, Тарэл добавил: – Кассий, ты тоже.

– Кто-то ранен? – обеспокоенно поинтересовался Дарг Шесс. Несмотря на усталость и головную боль, он отозвался первым.

– Не из наших. Кажется, я нашёл кое-что интересное. – Ответом Тарэлу был смешок Фар-Аша и тихий вздох Кассия.

– Допустим, ты нашёл там полумёртвого Астартес. Зачем тебе я? – спросил Белый десантник. В его голосе не было недовольства, он звучал на удивление чётко и ясно. Тарэл подумал, что поступает несправедливо по отношению к боевому товарищу.

– Расскажу на корабле. Мы возвращаемся. – На этом Тарэл прервал связь.

Пока командир общался со своими боевыми братьями, Тернэ приказал сервиторам перетащить все покупки на «Громового ястреба». Он подозревал, что понукаемый очередным приступом интуиции повелитель Тарэл может просто забыть забрать то, что он с таким трудом наменял. Тернэ едва успел закончить погрузку, когда увидел, как двое Астартес тащат третьего под руки к аппарели «ястреба». Он благоразумно поспешил внутрь, быстро проверил, все ли сервиторы на месте, и сел в пилотское кресло. Тернэ умел управлять некоторыми видами транспорта, в том числе и «ястребом» на достаточно приличном уровне. Последнему он научился уже во время службы на «Чёрном скитальце». Тарэл настоял на том, что Тернэ прошёл обучение на пилота. Всего через день после первого его самостоятельного полёта ему пришлось вытаскивать Астартес из-под обстрела с посадкой на узкий пятачок обожженной земли. Чаще всего «ястребом» управлял кто-то из повелителей, но иногда за штурвал сажали и его. Остальные явно были слишком заняты.

Дарг Шесс ждал «Громовой ястреб» на посадочной палубе вместе с несколькими медицинскими сервиторами. Челнок зашёл на посадку ровно, мягко приземлился и сразу же откинул аппарель. Технодесантник поспешил туда, на ходу разворачивая все свои механодендриты и расправляя серворуки. Повинуясь его командам, сервиторы потащились за ним. Дарг выбрал самых сильных и аккуратных из тех, что были приписаны к апотекариону. Этим должен был заниматься Лайонель, но чародею так и не удалось привести того в чувства. Вместо этого на посадочной палубе он встретил ведьму-альдари.

– Что ты здесь забыла? – спросил Дарг, когда она подошла к челноку вместе с ним.

– То же, что и ты. Я чувствую злую волю огромной силы, – ответила Эль-Таэва Уэлан. Она всё ещё говорила с сильным акцентом, но уже достаточно легко подбирала слова и строила фразы. – Вернее, тень этой воли. Опасно позволять подобному проникнуть на корабль.

– Брат знает, что делает. – Нахмурился Дарг Шесс. Он искренне хотел верить, что это так. Порой то, сколь безрассудно и слепо Тарэл доверял своей интуиции, беспокоило технодесантика. Он и сам был отмечен прикосновение варпа, и потому понимал, как опасно было верить его шёпотам.

Медицинские сервиторы засуетились, когда из чрева челнока показались трое космических десантников. Один из них явно был без сознания, двое других несли его, поддерживая под руки. Раненого Астартес Дарг не знал. Весь его силовой доспех был обмотан каким-то грязным тряпьём, он не мог разглядеть ни знаков Ордена чужака, ни его звания.

– Воля, что коснулась сего воина, враждебна сущему, – сказала Эль-Таэва своим певучим голосом.

Она не собиралась приближаться к осквернённому десантнику, это могло стоить ей души. Чуждая воля обтекала Астартес под бронёй как липкий пот, который невозможно смыть. Десантник был обречён, но Тарэл всё равно притащил его на корабль, хотя не мог не понимать, как рискует. Эль-Таэва с любопытством наблюдала за тем, как безмозглые лоботомированные рабы крепят неподвижное тело десантника к носилкам. Она пришла на этот корабль, привлечённая странным Путём, что выбрал для себя его капитан. И сейчас ей впервые довелось увидеть, как именно он ступает по нему. Без видимой логики, с невероятным риском и абсолютной уверенностью в собственной правоте.

– Это ещё кто? – Дарг положил руку на плечо Тарэлу. Астартес не ходят по одному. И на отсталой затерянной планете им делать нечего. На Альт-3 не было крепостей десанта, не могло быть никакого оборудования, данные поверхностного сканирования, которое сам же Дарг и провёл на подлёте к планете, не выявили следов крушения сколько-нибудь крупного летательного аппарата, а на челноке сюда не доберёшься.

– Сам пока не знаю, откуда он на Альт-3. – Тарэл обернулся к «Громовому ястребу». Тернэ уже начал разгружать выменянные товары, но почувствовав взгляд своего повелителя, остановился. – Вернись в атмосферу и подбери Фар-Аша.

– Ты забыл его? – Удивился Дарг Шесс. Тарэл всегда высоко ценил этого мутанта, возможно, потому что провёл с ним времени больше, чем с любым другим членом экипажа. А, может быть, дело было в том, что, как подозревал Дарг, они принадлежали к одной генетической линии.

– Не забыл. Он ещё не налетался. А мне надо было спешить. – Тарэл отсоединил шлем и примагнитил его к бедру. Холодный рециркулированный воздух корабля остудил его покрытый испариной лоб. – И почему ты не привёл Лайонеля?

Дарг покачал головой и отвернулся. Он не мог понять того чувства вины и ужаса, что терзали их апотекария. Генетическая линия технодесантника была стабильна и не несла в себе пороков, присущих некоторым прото-Легионам и их Орденам-наследникам. Дарг Шесс раньше презирал слабость, проросшую в их геносемени. Сейчас же он мог посочувствовать тем, кто жил и сражался с не отступающим чувством обречённости. Лайонель однажды перешагнул черту, маячившую на жизненном пути каждого из его генетических братьев. Он смог вернуться, но вывела его из безумия не сила воли или слепая вера. Лайонель вырвался из кошмара, пропитанный отвращением к самому себе и ужасом от содеянного, с тех пор не отпускавшими его. Осквернённый колдовским даром, Дарг мог понять этот ужас и это отвращение, но всё равно считал апотекария преступно слабым.

И всё-таки Тарэл ему доверял. Простые операции можно было поручить медицинским сервиторам, аугментику – Маришу, но тяжёлыми ранениями должен был заниматься опытный апотекарий, и такой у них на корабле был. Дарг Шесс вышагивал вслед за носилками и думал, что с каждым днём Лайонель всё глубже погружается в свою тьму. Как и любой другой на этом корабле.

– Что с ним? Зачем ты позвал меня? – спросил технодесантник-колдун, когда они подошли к апотекариону.

– Лайонель попробует спасти его жизнь, но перед этим ты должен снять в него проклятье, – ответил Тарэл. Его лицо казалось бледнее обычного.

– Даже мне не ведом его источник, – высокомерно заявила Эль-Таэва. Тарэл удивлённо обернулся. Он не заметил присутствия девы-альдари в ангаре и сейчас тоже не чувствовал её рядом с собой. В который раз он задался вопросом, какими Путями она успела пройти прежде, чем оказалась на «Чёрном скитальце».

– Проклятье? На Альт-3? – Дарг [ну уж нет]мурился, его механодендриты невольно развернулись, один из них едва не сбил Эль-Таэву с ног. Спасла альдари только её нечеловеческая реакция.

– Нет, судя по всему, на Альт-5. Он появился, когда Тернэ спросил поселянина про эту планету, – объяснил Тарэл. Ему не понравилось то, как прозвучали слова Эль-Таэвы.

Альдари высокомерны и заносчивы – это было непреложной истиной. Но ещё они – древняя раса, больше многих знающая о варпе и его течениях. Но она сказала, что не может определить источник проклятья. Если Дарг не справится, проклятого космодесантника придётся выкинуть за борт, чтобы исключить даже малейшую возможность заражения кого-то из экипажа. Тарэл этого не хотел, он чувствовал, что этот чужак им нужен. А ещё он знал, что судьба «Чёрного скитальца» не оборвётся в ближайшее время. Эта уверенность уже не раз толкала его на безрассудные и опасные поступки, но Тарэл Лэн, прозванный «Чёрным», как и его боевые товарищи и экипаж, всё ещё был жив. Это ли не было лучшим доказательством правдивости его предчувствий?

В апотекарионе «Чёрного скитальца» царила почти противоестественная стерильность. Некогда украденное с уничтоженного имперского корабля оборудование было в идеальном состоянии. За этим следили специальные сервиторы, запрограммированные Маришем по особой просьбе Лайонеля. Апотекарий предпочитал работать в чистоте, но не всегда был в состоянии поддерживать её самостоятельно.

Медицинские сервиторы водрузили бесчувственного десантника на операционный стол. Потом они выстроились в ряд у стены, дожидаясь распоряжений. Самого апотекария нигде не было видно, хотя он редко покидал свои владения.

– Я посмотрю, что там с твоей [ну уж нет]одкой, – сказал Дарг Шесс.

Технодесантник подошёл к лежащему на операционном столе телу. С помощью пары серворук и нескольких механодендритов он начал осторожно снимать тряпки с доспеха проклятого Астартес. Когда он закончил, Эль-Таэва издала странный высокий звук, похожий на всхлип. По силовой броне десантника плясали призрачные огоньки. Их цвет, противоестественный даже для того, кто прозревал варп, вызывал тошноту и желание отвернуться. Но состояние самих доспехов было ещё хуже. Они плавились под этим жаром, медленно и неуклонно меняли свою форму. Казалось, будто керамит сжимается вокруг тела заключённого в него десантника и делает это по собственной воле. И, тем не менее, десантник всё ещё был жив. Дарг Шесс даже предположить не мог, сколько времени тот горел заживо в плавящемся доспехе. Сколько времени это противоестественное пламя пожирало его.

Тарэл тем временем обошёл медицинский ауспекс, высотой метра четыре, стоявший у дальней стены. Между огромным металлическим шкафом, забитым сканирующим оборудованием, и стеной было достаточно свободного пространства, чтобы там смог спрятаться космодесантник. Лайонель сидел на полу, сжав голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Сколько он уже провёл в этой позе, Тарэл не решался судить. Он знал, что его боевому товарищу плохо, но пока ничем не мог ему помочь. Лайонель легко мог удовлетворить мучавшую его жажду, но он не желал этого. Кроме того, он знал, что Тарэл не одобрил бы убийства никого из экипажа.

– Лайонель, – тихо позвал Чёрный, садясь рядом с товарищем. Ему неприятно было видеть гордого Астартес в таком ужасном состоянии. Это было неправильно, даже более противоестественно, чем дар Дарга или поведение Кассия.

Лайонель не ответил, даже не поднял головы. Тарэл вцепился в длинные безжизненные волосы апотекария и дёрнул, заставляя того обратит на себя внимание. Бледно-голубые глаза космодесантника казались бесцветными, а лицо – постаревшим.

– Лайонель. – Тарэл наклонился вперёд и прош[оппа!]л, почти касаясь губами уха своего боевого товарища: – у нас тут раненый. Очень тяжёлый случай. Тебе потребуется всё твоё мастерство, чтобы поставить его на ноги. И он мне нужен. Сейчас Дарг снимет с него проклятье, и ты сразу займёшься делом. Так что поднимайся и начинай готовиться к операции.

Апотекарий медленно кивнул, с трудом фокусируя взгляд. Лишь две вещи могли на время пробудить погрязшего в собственной тьме десантника – кровавая битва и не менее кровавая работа. Вот только с каждым разом достучаться до его разума было всё сложнее. Сейчас это удавалось с первого раза только Тарэлу.

Лайонель встал, распрямился и передёрнул плечами, разгоняя застоявшуюся кровь. Сейчас он был лишь тенью некогда гордого и благородного космодесантника, но с каждой минутой в его глазах всё больше разгорался мрачный огонь. Лайонель с почти непристойной жадностью смотрел на лежащее на операционном столе тело.

– Готовься, – повторил Тарэл. В этот миг ожил вокс, встроенный в стену.

– Повелитель, это Тернэ. Повелитель Фар-Аш доставлен на борт, – отрапортовал слуга. Он знал, где искать Тарэла.

– Отлично, можешь заняться разгрузкой. – Тарэл прекрасно понимал, что этому смертному не нужен его приказ, чтобы делать свою работу. Но такие распоряжения давали иллюзию контроля, и сейчас ему очень нужна была эта иллюзия.

Дарг Шесс некоторое время молча смотрел на лежащего перед ним десантника. Первым его желанием было выкинуть несчастного за борт и подарить ему быструю смерть. Напротив технодесантника замерла дева-альдари. Она не приближалась к столу, предпочитая смотреть издалека. Её тонкие губы едва заметно шевелились, а в глазах плескалась тревога. Дарг медленно вдохнул, коротко выдохнул и взглянул на несчастного уже иным зрением, через варп.

Зрелище, открывшееся колдуну, было прекрасным, безумным и чудовищным одновременно. Болезненно-белое, пресыщенное совершенно неестественными оттенками пламя пронизывало тело несчастного, плясало под его кожей, наполняло сосуды. Даргу никогда прежде не приходилось видеть ничего подобного, хотя он провёл достаточно много времени в Великом Оке. Это проклятье не было порождено варпом, оно имело иную, незнакомую природу. Дарг не мог даже подобрать ей имя.

Космодесантник держался, он упорно сопротивлялся пламени, не пуская его к своим двум отчаянно бьющимся сердцам и лихорадочно работающему мозгу. Чародей видел, как тот агонизирует в бесконечной чудовищной пытке. Дарг с лёгкой завистью подумал, что мало найдётся Орденов, сыновья которых способны были пережить подобное. Генетические линии ослабли, но даже в прежние времена, которые из их экипажа помнили лишь несколько братьев, такая стойкость отмечала немногих.

Дарг Шесс, чародей и технодесантник корабля «Чёрный скиталец», принялся за работу. С тех пор, как он покинул своих генетических братьев, он изучал свой дар. Даже презирая, он старался найти способы использовать его. Изобретатель по сути, Дарг не мог смириться с тем, что что-то в нём останется непознанным. Позже, уже в Великом Оке он вынужденно изучал самые разные приёмы применения дара. Здесь же, на этом корабле, Дарг научился импровизировать. Пути Тарэла никогда не были лёгкими или банальными.

Для начала Шесс применил самые основные приёмы, позволявшие снять проклятье. Этому его научил старый шаман на одной планете рядом с Великим Оком. Она [ну уж нет]одилась в нестабильной области слишком долго, законы физики и материи там работали редко. Местное население – мутанты и вырожденцы – давно привыкли к выкрутасам реальности, и даже не думали, что может быть иначе. У того шамана Дарг провёл несколько лет.

Разумеется, простые методы не помогли снять проклятье. Сила, наложившая его, была древней и могучей. Она родилась задолго до того, как появились Боги Хаоса. Призрачному пламени было безразлично, какую плоть пожирать. Оно питало своего прародителя, лишь усиливаясь от невыносимых страданий, что причиняло жертве. Дарг изучал сущность враждебной воли, что сжигала десантника, и пробовал разные способы избавиться от неё.

Изменение самой терзаемой плоти на такую же, но здоровую, не помогло. Пламя перекинулось на обновлённый участок едва ли не быстрее, чем Дарг закончил процесс преобразования. Для отсечения источника требовалось большее расстояние, рядом с планетой это было невозможно. Кроме того, это не помогло бы спасти несчастного, ведь пламя питалось от его мук.

Через несколько часов к Даргу присоединилась Эль-Таэва. Она спрашивала, предлагала решения и давала советы. Им двоим потребовалось чуть больше суток, чтобы найти решение. Оно было простым, но изящным, совершенно нелогичным, испробованным скорее от отчаянья. Для того, чтобы убедить призрачное пламя в полной победе, Даргу Шессу пришлось остановить оба сердца космодесантника. Ровно три минуты, девятнадцать секунд он был мёртв. Этого хватило, чтобы загасить пламя и снова запустить работу его организма.

Ещё пять часов потребовалось на то, чтобы срезать с его тела приварившиеся к коже доспехи. Пока Дарг и Эль-Таэва сражались с проклятьем, «Чёрный скиталец» оставался на орбите Альт-3. Призрачное пламя так и не перекинулось ни на сам корабль, ни на экипаж. Всё это время Тарэл был готов отдать приказ лететь к звезде системы. Если бы проклятье начало распространяться, подобное самоубийство было бы единственным способом спасти команду от долгой мучительной смерти.

Прошло около полутора суток, прежде чем Дарг Шесс смог расслабиться и уступить месту у операционного стола Лайонелю. Технодесантник давно уже не ощущал так ясно слабость своей плоти. Покинув апотекарион, он направился в свою мастерскую. Механодендриты и серворуки Дарга были либо свёрнуты, либо безжизненно покачивались в такт его шагам.

– Дарг? – Тарэл Лэн поднял голову и посмотрел на чародея. Чёрный неподвижно стоял в полутёмном коридоре, отчего его гигантская фигура казалась нечёткой и расплывчатой. Он словно сливался с окружавшим его мраком.

– Мы справились, брат, – сказал Дарг Шесс. Его голос с металлическими нотками в пустом коридоре звучал как далёкие раскаты грома. – Теперь дело за братом Лайонелем.

– Ты хорошо потрудился, Дарг, – с нескрываемым облегчением ответил Тарэл. Ему очень не хотелось умирать в недрах местной маленькой и слабой звезды. – Иди отдыхать.

– Закончу пару деталей. – Дарг и сам прекрасно понимал, что его разуму и телу требуется отдых. Но он не собирался ложиться в постель сразу после столь долгого взаимодействия с варпом. Он хотел очистить себя благородным кузнечным трудом.

– Над чем сейчас работаешь? – с любопытством спросил Тарэл. Дарг постоянно что-то мастерил или изобретал. Так он старался сохранить самого себя и не поддаться порче варпа слишком сильно. По крайней мере, это приносило в душу технодесантника покой.

– Хочу заменить аугментикой руки от локтей. Сейчас у меня механические только кисти, – с нескрываемой гордостью ответил Дарг.

– Зачем тебе это? – удивлённо спросил Тарэл. Он не видел смысла заменять здоровые руки механическими протезами. Их, космодесантников, и без того сделали почти идеальными. Физически, конечно, и не всех. У некоторых Легионов были генетические изъяны. Но, если не учитывать те отдельные ошибки, Астартес были совершенными машинами для убийства.

– Плоть слаба, – с улыбкой ответил Дарг Шесс. – Не пытайся понять, брат. Тебе это не нужно.

Тарэл кивнул и направился в апотекарион. Причуды боевых товарищей его действительно не касались до тех пор, пока это не мешало выживанию экипажа. Ему пришлось напомнить себе, к какой генетической линии относится его чародей. На «Чёрном скитальце» никто ни у кого не спрашивал ни о причи[ну уж нет], которые обычно были очевидны, ни о происхождении. Хотя, догадаться чаще всего было не сложно. Они все были достаточно яркими представителями своих Легионов и Орденов. Тарэл надавил на кнопку электронного замка и вошёл в апотекарион.

Его найдёныш выглядел жутко: на теле не было практически ни одного кусочка кожи, мышцы кое-где расплавились, и из-под них проглядывали обгорелые кости. Тарэл видел множество освежёванных и сожжённых людей за свою жизнь, некоторых даже приводил в подобное состояние своими руками. Он знал пределы выносливости человеческого тела и тела Астартес. У найдёныша практически не было шансов, но он был нужен ему живым. Пока что тело десантника было помещено в стазис-камеру – ценнейшее приобретение «Чёрного скитальца», украденное с разбитого имперского кора[эх жаль]. То был не простой грабёж, Тарэл считал эту камеру своим военным трофеем, ведь он честно участвовал в том бою, хотя толку от его корабля было и не много. Это был один из тех редких случаев, когда он всё-таки согласился на участие в крупной операции по штурму имперской планеты. Обычно Тарэл избегал подобных предложений, но тогда почувствовал, что риск окупится.

Лайонель стоял рядом с операционным столом и настраивал свисавшие с потолка манипуляторы, заканчивающиеся различными медицинскими приспособлениями. Ауспексы уже были включены, но ещё не подсоединены и потому показывали лишь нулевые значения. В углу апотекариона низко гудел и вибрировал жутковатого вида аппарат, являвшийся плодом еретических экспериментов Мариша. Он представлял собой сплетение ксеноских технологий и собственных исследований «Паука». Разумеется, ни о каком следовании эталонам СШК тут и речи не было.

Аппарат был предназначен для клонирования и воссоздания недостающих частей тела и органов. Магос Мариш сделал его настраиваемым – он мог работать как для простых смертных, так и для десантников. Тарэл был уверен, что Механикум вскоре начнёт модифицировать его под физиологию альдари. Если, конечно, Эль-Таува даст себя обследовать.

Обычно это чудо еретической мысли применялось для восстановления тяжёлых повреждений смертных членов экипажа. Для своих нужд Лайонель использовать его отказывался, а Фар-Аш лишь презрительно кривился. Сейчас на подложках аппарата росли куски кожи для космического десантника.

Апотекарий выглядел на удивление спокойным и сосредоточенным. В нём не осталось ни следа былой хандры. Когда Лайонель работал, он вновь становился собой прежним – прекрасным хирургионом и неплохим генетиком. Он всегда оставлял личные переживания в стороне, полностью отдаваясь своему призванию. Это было одной из главных причин, по которой Тарэл так упорно цеплялся за своего апотекария. До того просто надо было докричаться.

У стены на корточках сидел Фар-Аш. Когда Тарэл вошёл, раптор посмотрел на него, по-птичьи склонив голову на бок. От боевого брата разило кровью и гарью, он даже не удосужился почистить доспех прежде, чем пришёл сюда. Впрочем, он вообще вряд ли когда-нибудь тратил время на такие мелочи. Тарэл не мог даже сказать, когда последний раз видел брата без шлема, не то что без силовой брони. Из-за тяжёлых турбин полётного ранца Фар-Аш сидел сгорбившись и наклонившись вперёд. В гудении его доспеха то и дело проскальзывали неприятные визгливые ноты.

У второго операционного стола скучал Кассий. Как и прежде он был одет в белую тогу, выражение его сурового и строгого лица было отсутствующим. Сейчас, когда Кассий был погружён в свои мысли, а его порча дремала в нём, в лице космодесантника отчётливо проявлялись черты его генетического отца. Тарэл видел его лишь на пикт-изображениях, но сходство уловить мог, и считал его горькой и жестокой насмешкой судьбы.

– Зачем ты позвал меня сюда, Чёрный? – всё так же не выходя из задумчивости, спросил Кассий. Его самого за предпочтения в одежде иногда звали Белым. В какой-то степени он действительно составлял полную противоположность своему нынешнему командиру.

– Лайонель, что с пациентом? – вместо ответа спросил Тарэл. Задуманное им было откровенным безумием и воняло ничуть не лучше ямы, заваленной гниющими трупами.

– Пока жив. На время подготовки к операции я поместил его в стазис. Но я всё равно сомневаюсь, что он выживет. Судя по нестандартной физиологии и гормональным наборам, он из какого-то экспериментального Основания. С одной стороны, пациент невероятно стойки и сильный. Иначе он погиб бы ещё на Альт-5. – Лайонель оторвался от своих инструментов и повернулся к Тарэлу.

Взгляд голубых глаз апотекария был безразличным и холодным. Во время работы Лайонель старательно контролировал все свои эмоции, глядя на него в эти минуты легко было забыть, что его генетическим братьям больше пободает сентиментальность и горячность. Тарэлу он напоминал одного апотекария из его родного Легиона. Воспоминания были не самыми приятными.

– С другой стороны, большая часть имеющихся у нас препаратов не возымела на него должного действия. Я истратил на этого пациента преступно много анестетика, и не уверен, что его хватит, – невозмутимо продолжал Лайонель. Он не стал уточнять, как мало у них осталось лекарств. Почти всё, что удалось выменять Тернэ, ушло на проклятого десантника. – Другими словами, он может умереть от болевого шока, когда я начну операцию. Даже с учётом того, насколько он вынослив. У Астартес тоже есть предел.

– Если уменьшить боль, он выдержит? – удовлетворённо спросил Тарэл.

– Выдержит. И, возможно, выживет. Но гарантировать я не могу. – Недовольно поджал губы Лайонель. Иногда он с тоской вспоминал великолепно оборудованные апотекарионы родного Ордена. Здесь же приходилось работать с украденным, обменянным и созданным по еретическим технологиям оборудованием при жёстком дефиците расходных материалов. Не говоря уже о нарушении сроков плановой химеотерапии и возможности регулярного обследования боевых братьев.

– Эль-Таэва, я хочу попросить тебя об одной услуге. – Тарэл повернулся к альдари, молча стоявшей в углу комнаты. Она безучастно наблюдала за происходящим, не вмешиваясь в дела мон-кей. Борьба с проклятьем тяжело ей далась, но дева- альдари не собиралась показывать кому-либо свою слабость.

– Я слушаю тебя. – Эль-Таэва не согласилась, но и не отказала. В её раскосых странных глазах зажёгся огонёк интереса.

– Ты сможешь забрать боль у одного человека и отдать другому? – Тарэл не был сведущ в колдовских делах, кроме того, он не знал, какими Путями следовала Эль-Таэва. Он мог лишь предполагать, что она, как представительница пси-активной и крайне чувствительной расы, способна на подобное.

– Я могла бы сделать это. Но не стану. Кого бы ты ни решил подвергнуть этой пытке, мой ответ не изменится. – Альдари надменно вскинула голову и с презрением посмотрела на Тарэла. Она ожидала от него чего-то подобного, но приносить в жертву людей таким способом… что ж, это вполне походило на то, как действовали его братья.

– А если этот кто-то согласится? Я не собираюсь никого принуждать, – вкрадчиво поинтересовался Тарэл. Он чувствовал направленный ему в спину взгляд. Кассий всё понял и уже дал своё согласие. Чёрному десантнику не нужны были слова, чтобы разобраться в желаниях своего Белого брата.

– Боль будет невыносимой, – закол[мордашки]сь Эль-Таэва. Потом она внимательно посмотрела на Тарэла, перевела взгляд на Кассия, её глаза расширились от понимания. – Это безумие!

– Если кто и способен выдержать подобное, то только он. – Тарэл растянул тонкие бледные губы в подобии жестокой улыбки. Это было бесчестно. Сейчас он совершал страшную подлость, жертвуя одним братом ради другого.

– Ты говорил, что я должен буду помогать тебе, – несколько неуверенно сказал Кассий. Голос его разума упрямо пробивался через сладкую дрожь предвкушения.

– Ты хоть понимаешь, на что обрекаешь себя? – Эль-Таэва посмотрела на десантника, одетого в белую тогу. Уже в следующее мгновение черты её лица исказила гримаса отвращения.

– Когда боль начинает приносить удовольствие, она перестаёт быть наставником, перестаёт приносить утешение и покой, – со странным смирением в голосе ответил Кассий.

– Я всё сделаю. – Губы девы-альдари подрагивали от омерзения. Она могла лишь молиться о том, чтобы порча, поразившая Кассия, не коснулась её.

– Благодарю, – почтительно поклонился Тарэл.

Он ожидал, что она откажет просто потому, что не захочет касаться Кассия. Просить Дарга было сейчас слишком жестоко, тем более, он вряд ли смог бы работать с такой тонкой материей как чувства и ощущения. Всё-таки альдари подходили для такого намного лучше. Тарэл задумался, не для этого ли Эль-Таэва оказалась на его корабле. Ответ пришёл сам, как всегда, простым интуитивным откликом, ничем не обоснованным знанием – не только.

Тарэл подошёл к Фар-Эшу и сел рядом с ним на пол. Раптор издал клокочущий смешок, происходящее явно забавляло его. Он с жадностью смотрел на то, как Лайонель доставал куски выращенной кожи, приживлял их, как проверял данные медицинских ауспексов, попеременно вводил регенерирующие и омолаживающие растворы, тихо ругаясь под нос. Тарэл отстранённо думал, что им придётся совершить грабительский набег в самое ближайшее время. Вещей на обмен не осталось, лекарств не хватало, скоро не из чего будет делать болты, силовая броня тоже начала изнашиваться. Он прокручивал в голове все варианты, надеясь на очередное озарение.

Тарэл знал, что скоро ему потребуются Зверь и Кассий, но всё ещё не мог разобраться, где именно им предстоит сражаться. Ему хотя бы удалось понять, зачем он поведёт свою банду в бой. Банальный и низкий грабёж ради выживания. Печальный удел еретиков, не желающих отдать свои души одному из Четверых Богов, а тела – Воителю или Гурону.

– Зачем ты пришёл сюда, брат? – спросил Тарэл. Его мысли всё ещё были далеко. Он перебирал в памяти десятки звёздных систем, станций и планет в поисках той единственной, что была им нужна. Можно было использовать когитатор, но он и сам пока не знал, какой именно должна быть их цель.

– Любопытство, – прошипел раптор, судорожно дёрнувшись всем телом. Такое у него случалось всё чаще. Тарэл не знал, что происходит с телом его брата, и, честно говоря, не хотел знать. Все рапторы, которых он встречал и о которых слышал, подверглись порче варпа сильнее иных его братьев, не принявших сторону одного из Четвёрки. – Ты отдашь мне его, когда он сдохнет?

– Ты о ком? – Тарэл удовлетворённо кивнул. Он наконец-то нашёл подходящую цель для своей варбанды. Им предстояло совершить немыслимое кощунство, впрочем, его моральная сторона дела никогда сильно не волновала.

Фар-Аш заклёкотал, последние пару веков этот звук заменял ему смех. Тарэл не сразу понял, что так насмешило его брата. Он был слишком погружён в анализ возможностей. Дарг бы сказал, что он отбирает работу у когитаторов и логистических устройств кора[эх жаль]. Но порой Тарэл вёл себя ужасно старомодно, полагаясь лишь на свой усовершенствованный разум и почти абсолютную память. В конце концов, однажды рядом может просто не оказаться нужного устройства.

– Об этой жареной туше, – прохрипел раптор, переступая с ноги на ногу. Тяжёлый полётный ранец неуклюже заколыхался у него за спиной. – Я ещё не настолько выжил из ума, чтобы притрагиваться к пропитанной порчей плоти Кассия.

– Он не умрёт. Не сейчас, – ответил Тарэл. Чёрный десантник не мог точно сказать, откуда пришли эти слова. Он просто знал, что они были правдой. Это совсем не походило на мучительные долгие приступы, во время которых его посещали выжигающие мозг жуткие видения. К счастью, этот его проклятый дар проявлялся очень редко. Тарэл с присущим ему фатализмом подумал, что, вероятно, Дарг прав, и он подвергся влиянию варпа. Либо же шёл по пути, проложенным для него кем-то другим.

– Ты часто говорил подобное, ещё когда мы числись частью флота Великого Похода, – непривычно тихим, клокочущим голосом сказал Фар-Аш. – Всегда заранее знал, кто не вернётся из боя. Впрочем, кто тогда обращал на это внимание? Тогда всё уже катилось в Бездну.

– Я так и не увидел славы своего Легиона, – со странным безразличием ответил Тарэл. Его удивило то, что он забыл о своих предчувствиях до Ереси. Скорее всего, он и сам считал их неважными. Выходит, они усилились, а не появились под действием Великого Ока.

– Не было никакой славы, брат. Мы просто делали свою работу. Самую грязную её часть. Мы выполняли приказ. Слава доставалась тем, кто хорошо смотрелся на плакатах. – В голосе раптора не было зависти или раздражения. Все дети их Легиона спокойно принимали данную им роль, ведь она позволяла им быть теми, кем они являлись на самом деле. – Просто вначале мы верили в то, что делаем.

– Фар-Аш, брат, – тихо сказал Тарэл.

Он видел, как содрогалось тело раптора от неконтролируемых мышечных спазмов. От десантника постоянно пахло протухшей кровью, и сейчас этот запах стал сильнее. Слова давались Фар-Ашу с трудом, воспоминания, которые он похоронил глубоко в недрах своей памяти, вновь вылезали наружу. Голова рапотора резко с хрустом дёрнулась, ему слишком тяжело было строить длинные связные фразы, мутировавшее горло сводило судорогами от непривычного напряжения.

Наконец, Фар-Аш справился с собственным телом. Тарэл не стал его больше ни о чём расспрашивать. Он сам присоединился к Легиону уже в самом конце. Один из последних наборов, прощальный дар погибшего мира. Тарэл не так много знал, не так много видел и не так много пережил со своими братьями, как того хотел. Сколько раз он думал, что ему стоило бы остаться с кем-то из них, присоединиться к варбанде. И столько же раз в его сердце начинала шевелиться холодная змея ненависти и отвращения, родившаяся в ту ночь, когда под ногами стонал и горел его дом.

Операция заняла больше четырёх часов. Теперь найденный на Альт-3 десантник выглядел как плод еретических практик гомункулов друкари. Его кожа была сшита из лоскутов, а всё тело опутывали провода и шланги, по которым в его кровь поставлялись лекарства. Лайонель продолжал подключать к нему всё новые датчики, постоянно сверяясь с данными ауспексов, выведенными на единый гололит.

Эль-Таэва сидела на полу рядом с операционным столом. Весь последний час она кричала, хотя сама не осознавала этого. Дева-альдари не могла понять, как вообще согласилась на это безумие, какое тёмное искушение, тайно разросшееся в её теле, могло подтолкнуть её к этому. Эль-Таэва безучастно смотрела на мон-кея, который обрёк её на это. Тар-Эл не сомневался ни секунды, что она согласится. Он знал, как мог бы знать Провидец её расы или сильный обученный псайкер-человек. Но Чёрный десантник не был ни тем, ни другим.

Тарэл встал и подошёл к операционному столу. Изуродованная широкая грудь лежавшего на нём Астартес мерно поднималась, сейчас в его лёгкие воздух закачивался через трубки. Швы на его коже были совсем свежими, но вскоре им предстояло зарубцеваться и взбугриться уродливыми шрамами.

– Он будет жить, если, конечно, у меня хватит лекарств, – холодно сказал Лайонель своему командиру, не поворачивая головы.

– Значит, мне придётся достать всё, что тебе нужно, – ответил Тарэл апотекарию.

– Мне нужно всё! У нас вышли все запасы. Если кого-то серьёзно ранят, мне останется только засунуть его в стазис-камеру, – Лайонель развернулся и в упор посмотрел на Тарэла. В его бледно-голубых глазах пылала казалось бы давно уже забытая страсть. Апотекарий готов был сражаться за каждого своего пациента с той же храбростью и самоотдачей, с какой он когда-то убивал врагов Империума. – Если к тому времени останется хоть одна свободная!

– Я уже наметил цель. Уверен, там будет всё, что нам нужно. – Тарэл позволил лёгкой улыбке коснуться своих губ. Он улыбался по разным поводам, но глаза его всегда оставались холодными, а взгляд – отстранённым.

– Ему нужна будет броня. У нас нет запасной, – саркастически добавил Лайонель. Его улыбка Чёрного десантника никогда не могла обмануть.

– Это там тоже есть. – Кивнул Тарэл и вышел из апотекариона.

Эль-Таэва пришла в себя лишь через полчаса. Она поднялась на ноги, с трудом сдержав стоны, и опёрлась о хирургический стол. На соседнем столе лежал потерявший сознание Кассий. Он был настолько ей отвратителен, что альдари не могла даже смотреть на павшего десантника. Эль-Таэва безотчётно тёрла о ткань своего одеяния ладонь, которой касалась его тела. Очнулась она лишь тогда, когда стёрла тонкую кожу до крови.

Всё это время за ней молча наблюдал ещё один десантник. Фар-Аш не отрывал взгляд от девы-альдари и не мигал. Каждый её жест, каждое движение он впитывал с непристойной жадностью. Лишь когда с ладони Эль-Таэвы закапала кровь, раптор пошевелился. Давно не калиброванные и порядком износившиеся сервоприводы сочленений издали неприятный скрежещущий звук. Гул силовых кабелей изменил тональность, когда Фар-Аш встал на четвереньки. Ходить прямо он уже почти не мог. Как и членораздельная речь, это требовало от него немалых усилий.

– Не бойся, альдари. Ты скоро привыкнешь, – прошипел раптор, неуклюже ковыляя к Эль-Таэве. Полётный ранец за его спиной переваливался из стороны в сторону при каждом движении.

Дева-альдари почувствовала ужас и отвращение при виде приближающегося мутанта. От него несло старой кровью, химической вонью и страхом. Чужим страхом, который пропитал всё существо твари, явившейся, казалось, из ночных кошмаров. Эль-Таэва отшатнулась, а потом развернулась и выбежала из апотекариона, не в силах совладать с захлестнувшим её первобытным ужасом и наползающим мраком, что таился под черепом, нарисованным на шлеме раптора.

[sollh]

Святотатство.

Тарэл шёл по притихшему кораблю, он вслушивался в неровный ритм его сердцебиения и механический гул систем рециркуляции воздуха. «Чёрный скиталец» замер в ожидании очередного приказа, его непокорный машинный дух остро чувствовал настроение капитана и ждал, когда его спустят с поводка. Корабль был живым, иногда даже слишком. Астартес время от времени приходилось спускаться на нижние палубы и уничтожать то, что проникло на борт во время варп-переходов или завелось, пока они чинились в одном из доков Мальстрема или Великого Ока. Тарэл понимал, что его корабль тронут порчей так же, как и его экипаж. Это было платой за независимость от Империума, карой за предательство, наказанием непослушным детям.

Здесь же, на верхних палубах и в переделанном под жилые каюты грузовом отсеке, самыми опасными тварями были космодесантники. По приказу своего командира они не трогали смертных членов экипажа, удовлетворяя свою жажду крови в редких стычках и тренировочных поединках. Или, вернее, почти не трогали. Время от времени Тарэл [ну уж нет]одил изуродованные тела людей на нижних палубах. Чаще всего ему сообщали об убийствах, иногда он приходил сам, повинуясь интуиции или подозрению. Обычно Тарэл легко мог определить, кто именно нарушил его приказ. Хотя бывали и исключения. Это было неизбежным следствием того, чем являлись его боевые товарищи – медленно сходящими с ума генетически выведенными убийцами. Он и сам был таким, ничуть не лучше, а может, и хуже их всех. В отличие от них у него когда-то давно был выбор, тогда у каждого был выбор, хотя многие этого просто не осознавали. Тарэл не был настолько тесно связан со своим Легионом, чтобы не увидеть его. И всё-таки он считал, что выбора у него не было. Не потому, что он был проклят прикосновением варпа, а потому, что не желал хранить верность с самого начала. Никому.

С остальными всё было иначе. Они пришли к нему уже сломленными, проклятыми и отвергнутыми Империумом. Ни один из них не желал подобной участи, но каждый – смирился. Кроме Фар-Аша, тот происходил из той же генетической линии, к которой относился сам Тарэл. То, что раптор с самого начала не видел иного пути, кроме предательства и долгой войны с Империумом, отдавало горькой иронией. Как и то, что влияние варпа на него было самым заметным внешне.

Тарэл остановился рядом с запертой и укреплённой дверью. На ней видны были вмятины, появлявшиеся, когда тот, кто был заперт внутри, силился вырваться наружу. Говорили, что из некоторых состояний не вернуться. Что проклятья некоторых Легионов поглощают разум десантников полностью. Кое-кто утверждал, что лишь огромная сила воли может остановить действие безумия, если оно только начало проявляться. Тарэл знал, что это не так. Иногда вернуть в реальность может шок и омерзение от содеянного, как это было с Лайонелем. Иногда сознание возвращается, разбуженное песнями и искренней заботой сумасшедшей смертной. Как это изредка бывает со Зверем. Может быть, у них действительно сильная воля. Может и так. Но, глядя на своих боевых товарищей, Тарэл Лэн каждый раз убеждался, что нет ничего окончательного и нет ничего невозможного. У каждого свои грехи и своё искупление.

– Зверь, – тихо позвал Тарэл, нажав на кнопку вокс-переговорника, кое-как приделанного рядом с дверью. Он знал, что тот его услышит.

Ответа не было, Чёрный его и не ждал. Он лишь выжидал, давая Зверю время осознать происходящее. Тарэл молчал несколько минут, прежде чем продолжить.

– Зверь, ты мне скоро понадобишься. Для тебя будет работа. – Ответом ему послужил ощутимый удар в дверь. Толстый слой металла завибрировал и загудел.

Тарэл удовлетворённо кивнул и направился в мастерскую Дарга Шесса. С Кассием он уже договорился, потом надо будет предупредить Лайонеля, но сейчас апотекарий был слишком занят своим пациентом. Фар-Аш и Уриэль и так всегда готовы к битве, а у Мариша никогда не бывает недостатка в боевых сервиторах и скитариях. В этот раз ему придётся поделиться.

Дарг Шасс долго не замечал своего брата. Он был полностью поглощён работой над деталью своей будущей аугментической руки. В отличие от механических кистей, этот протез должен был стать произведением искусства и восславить не только Омниссию, но и его самого как мастера чар. Дарг решил сделать из собственных рук колдовские артефакты. Конечно же, ни о каких демонах не было и речи. Технодесантник никогда не позволил бы одной из этих тварей даже просто прикоснуться к его телу. К тому же, брат Тарэл всегда относился к одержимости с особым отвращением и никогда бы этого не допустил. Вместо этого Дарг решил нанести на металл защитные знаки и вставить детали, способные накапливать и удерживать энергии варпа.

Технодесантник понимал, насколько рискованным был его эксперимент, но тяга ко всему новому не давала ему отступить. Колдовство в его руках стало инструментом, таким же, как вибро-резак или отвёртка. Дарг не изменил самому себе, даже попав под искажающее влияние варпа. К тому же, такое улучшение могло значительно упростить его работу навигатором, снизить нагрузку и увеличить стабильность в управлении кораблём в Имматериуме.

– Зачем ты пришёл, брат? – спросил Дарг Шесс, откладывая в сторону деталь. Ему не хотелось прерываться, но он помнил, что на этом корабле выполняет обязанности не только воина и технодесантника.

– Дарг, ты уже отдохнул? – вместо ответа спросил Тарэл.

– Да, достаточно, – пророкотал технодесантник, отходя от верстака. – Куда летим?

– Сперва на Альт-3. Я хочу убедиться в том, что планета действительно проклята. Подойдём на субсветовых, от тебя потребуется только твоё колдовское чутьё, – ответил Тарэл. – Когда пойдёшь на мостик, захвати с собой чужачку. Она эту дрянь тоже хорошо чувствует.

Дарг кивнул в ответ и пошёл переодеваться во что-то, подобающее десантнику. Работал он всегда полуобнажённым. Так его единение с машинами и металлом было полнее. Тарэл вышел из мастерской своего колдуна и остановился у ближайшего вокс-передатчика внутрикорабельной связи.

– Уважаемый Магос Мариш, – сказал он, набрав нужный код на передатчике. Некоторое время он слышал лишь помехи. Потом раздался щелчок, и треск белого шума пропал.

– Я слушаю, – отозвался Механикум.

– Мне нужен будет зонд, который мы потеряем, – сказал Тарэл тоном, не терпящим возражений. Он использовал его не так часто. – От него требуется только возможность передавать изображение на орбиту или чуть дальше. Возможно, система самоуничтожения.

– Это не займёт много времени, если на то будет воля Омниссии, – ответил Мариш и отключил связь.

Дарг Шесс явился на мостик пятнадцатью минутами позже. Он был один, чужачка отказалась идти с ним. Она даже не пожелала открыть дверь и встретиться с ним лицом к лицу. Впрочем, Даргу не было до неё и её проблем никакого дела. Он считал всех чужаков слишком странными для этой Галактики и потому лишними в ней. Сейчас космодесантник был одет в полный силовой доспех, его механодендриты и серворуки были деактивированы и компактно уложены вдоль тела.

– Дарг, – поприветствовал боевого товарища Тарэл.

Он сидел к нему спиной на командном троне, и ему не требовалось даже сверяться с показаниями ретинального дисплея, чтобы узнать, кто именно из братьев пришёл. Доспех каждого был особенным – собранным из трофейных частей или почти полным, доработанным или починенным – и каждый звучал иначе. Движения Дарг напоминали Тарэлу рёв сотен расстроенных органов в какой-то безумной еретической какофонии. Или же работу огромного цеха на металлургическом заводе. Чёрный никак не мог разделить эти два образа, вероятно, потому, что Дарг был не только технодесантником, но и колдуном.

– Чужачка не пожелала прийти, – посчитал нужным сообщить вошедший на мостик десантник. – Она ещё не оправилась от операции.

– Ясно, – Тарэл задумчиво усмехнулся. Выходит, этот контакт дался деве-альдари тяжелее, чем она показала. Это стоило учесть на будущее. – Тогда вся надежда на тебя. Нам надо подтвердить слова нашего нового товарища.

– Ты уверен, что он присоединится? – Даргу не был интересен ответ, тем более что он знал его. В таких вещах Тарэл никогда не ошибался.

– Разумеется. Он не сможет вернуться к лоялистам. Сам посуди – он предупредил об опасности еретиков, был проклят и освобождён от проклятья колдуном, его вылечил еретик и сейчас он [ну уж нет]одится на корабле пирата и отступника. Моём корабле, – не без гордости сказал Тарэл. Он любил «Скитальца», насколько вообще можно было любить корабль. Тот отвечал ему взаимностью, насколько на это способен машинный дух. Вдвоём они были свободны от предопределённости, данной им при рождении. – Ему не простят ни один из этих поступков, к какому бы Ордену он ни принадлежал. А если даже примут обратно, Инквизиция от него не отстанет.

– То, что он не сможет вернуться, ещё не значит, что он присоединится к нам, – безразлично ответил Дарг. – Лоялисты редко поступают согласно логике и здравому смыслу.

– Решать всё равно ему. – Оборвал спор Тарэл. – Мы в некоторой степени у него в долгу. Он предупредил нас об опасности.

– Вряд ли он осознавал, кто мы, – с нескрываемым сарказмом ответил Дарг Шесс.

Корабль неторопливо, даже как-то лениво полз к планете Альт-5. Изображения на гололитических дисплеях практически не менялись, смертные члены экипажа работали молча. Для такого простого задания им не требовались ни команды, ни особая координация.

Тарэл подумал, что сейчас корабль выглядит как обычный пузатый транспортник с приделанными зачем-то варп-двигателями, медленно ползущий в пустоте по своим делам. Дополнительное вооружение маскировалось неаккуратными надстройками и кое-как залатанными отметинами славного боевого прошлого. Впрочем, оставить такие вмятины мог и обычный космический мусор, а то и какие-нибудь пираты. Времени перекрасить «Скитальца» и обновить слезшую краску вечно не хватало. Как и самой краски. Никаких опознавательных знаков на корабле не было с тех самых пор, как Тарэл занял его командный трон. Как и экипаж, транспортник был сам по себе и не нуждался в обозначениях и украшениях.

– Повелитель, мы выходим на дальнюю орбиту Альт-5, – отчитался ауспекс-офицер. – Пока ничего подозрительного не видно.

– Изображение планеты на экран. Сохранять дистанцию, не приближаться! – резко сказал Тарэл, подаваясь вперёд. Сейчас каждое его неверное решение или простая небрежность могли обречь и его, и экипаж на жуткую и очень долгую смерть.

Ауспекс не мог дать чёткой картинки поверхности, но и без этого сразу было понятно – с планетой произошло что-то ужасное. Когда-то она была покрыта густыми и влажными лесами, изрядную часть её поверхности занимали моря, реки и два океана. Сейчас же она казалась голубовато-серым безжизненным куском камня. И, тем не менее, Альт-5 не была пустой, даже при таком разрешении можно было разглядеть тёмные пятна крупных поселений и ломаные шрамы высохших рек.

– Уважаемый Магос, вы закончили? – произнёс Тарэл в вокс, установленный в подлокотнике его капитанского трона. Это была не стандартная имперская конструкция, а очередная модификация технодесантника-ренегата.

– Практически завершил, – отозвался Мариш. – Остались лишь протоколы проверки и последние ритуалы благословения духа машины.

– Как только закончите, отправляйте по координатам, которые я передам. – Тарэл завершил сеанс связи и приказал одному из сервиторов, прикрученному к логистической машине: – Передать Магосу Маришу координаты нашей последней высадки на Альт-5.

– Слушаюсь, – безжизненно пробормотал лоботомированный раб, подсоединяя штекеры, заменившие ему пальцы, к нужным разъёмам.

– Как только активируется зонд, выведи изображение на гололит, – сказал Тарэл одному из своих офицеров.

Мариш запустил зонд ровно через двадцать три минуты, одиннадцать секунд. Он очень гордился своим творением. Зонд был создан из небольшого количества самых простых деталей, потребовал самых коротких протоколов запуска и церемоний освящения. Кроме того, он должен был удовлетворить всем требованиям капитана. Мариш много раз говорил себе, что ему чужды человеческие чувства, а мнение Тарэла – безразлично. Но правда была в том, что Механикум был подвержен двум страстям, терзающим многих из людского рода – гневу и тщеславию. Первый был порождён тяжёлым испытанием, выпавшим в прошлом на долю Мариша и приведшим его на борт «Скитальца». Второй всегда был ему присущ и в какой-то степени послужил одной из причин той самой трагедии.

Мариш искренне верил, что сможет добиться милости Омниссии, если приложит больше усилий и решится на больший риск. Но энтузиазм исследовательской группы, в которой он работал, не оценили на Марсе. Эти узколобые остолопы посмели выслать предупреждение и запрет на продолжение работ, хотя все доклады говорили о грядущем успехе. Как итог, прилетевший мародёрствовать пиратский кораблик подобрал его, едва живого, на осколке того, что некогда было исследовательской базой Адептус Механикус. С тех пор Мариш презирал Марс и ненавидел Астартес, жестоко расправившихся с его коллегами и ассистентами и напоследок уничтожившими всё, над чем он работал столько лет.

Но всё же теперь он жил на корабле, управляемом капитаном-космодесантником. Мариш всегда считал, что Тарэл занимает не своё место, но не может найти подходящего смертного, чтобы передать ему трон. Механикум вынужден был признать, что даже среди высокомерных генетических воинов иногда встречаются вполне неплохие экземпляры. Он быстро нашёл точки соприкосновения с Даргом Шессом. Тот был приятным исключением из общей безумной, плохо управляемой и пёстрой толпы, которую представлял собой экипаж «Чёрного скитальца». Среди всех безумцев, конечно же, выделялись гиганты-Астартес. Их Мариш просто терпел. Он испытывал то, что можно назвать уважением, к технодесантнику. И то, что можно счесть благодарностью или ворчливой формой вежливости – к Тарэлу. Мариш ни на миг не забывал, чем обязан капитану. Хоть и понимал, как сильно он был тогда ему нужен.

– Зонд запущен, повелитель, – отозвался ауспекс-офицер, едва завидев мигающую точку на дисплее. Магос запустил его без предупреждения, воспользовавшись одним из ремонтных шлюзов.

Первое время картинка на гололите была скучной – зонд летел через пустоту к погибшей планете. Когда он приблизился к Альт-5, изображение изменилось. Теперь Тарэл видел лишь серый от пепла воздух, освещаемый редкими голубыми вспышками пламени. Зонд устремился вниз по крутой траектории, не жалея защитных кожухов – возвращать его всё равно не планировали. Тарэл мысленно возблагодарил Омниссию за его дар и попросил прощение за эту жертву.

Зонд прошёл через пепельные облака и устремился к поверхности. Синие вспышки пламени вокруг него стали появляться чаще, кое-где они разливались по небу подобно полярному сиянию. Тарэл почти мог почувствовать вкус пепла на губах, на несколько секунд ему стало трудно дышать. По ретинальному дисплею шлема замелькали данные о его физическом состоянии. Ему пришлось отменить экстренный вброс в кровь адреналина и боевых наркотиков. Машинный дух его доспеха недовольно отступил, хотя явно считал, что его хозяин в опасности.

Тарэл заставил себя успокоиться. Чёткая картинка, передаваемая зондом, вызывала у него отвращение. Он видел множество сожженных городов и обгорелых трупов, но Альт-5 превзошёл все эти жуткие зрелища своей медлительной обречённостью. Планета всё ещё горела, как и всё, что на ней [ну уж нет]одилось.

– Трон гнилой! – выдохнул один из офицеров мостика, когда зонд завис над самой поверхностью и начал кружиться на месте, давая круговою панораму.

Тарэл не нашёл слов, чтобы возразить. Дарг едва не воззвал к Императору по старой давно забытой привычке. Беспокоить Омниссию технодесантник тоже не стал. Бог-машина никогда не снисходил до защиты своих последователей, тем более от колдовства.

Зонд завис над главной площадью городка. Часть домов ещё стояла, объятая всполохами призрачного пламени, часть обрушилась и рассыпалась мелким щебнем. У растрескавшихся стен сидели и лежали скорчившиеся обгорелые тела жителей. Кое-кто ещё шевелился вопреки всем законам логики и физиологии. Огонь медленно пожирал своих жертв, не давая им умереть до самого конца.

На глазах у замершей в безмолвии команды «Скитальца» одна из покрытых языками голубого пламени фигур разжала сведённые судорогой пальцы, и на усыпанный пеплом растрескавшийся рокрит выпал скорченный истощённый младенец. Огонь пожрал его кожу, выел половину органов, маленькие ручки оторвались и рассыпались в прах. Но ребёнок продолжал корчиться, беззвучно шевеля растрескавшимися челюстями.

Смертные офицеры и специалисты мостика ш[оппа!]ли молитвы и заговоры, силясь отвести беду. Кто-то даже помянул Императора и Сангвиния. Тарэл не обратил на это внимания, в конце концов, когда-то большая часть его команды была вполне лояльна и принадлежала к имперскому флоту.

– Мы достаточно далеко? – спросил он у Дарга. Сейчас его заботило именно это. Жуткая не-смерть тысяч людей уже была свершившимся фактом, глупо было из-за этого переживать.

– Достаточно, – прогудел технодесантник.

Сейчас его разум [ну уж нет]одился в двух плоскостях. Он видел и слышал всё, что происходило на мостике, но в то же время читал и воспринимал течения варпа, проходящие через него. Дарг уже знал, как отличить это огневое проклятье, и мог точно определить, на каком расстоянии от планеты оно теряет силу. Это расстояние было больше, чем требовалось системам ауспексов и авгуров для полноценного анализа. Любой корабль, решивший выяснить, что произошло, неизменно угодил бы в ловушку.

Тем временем зонд повернулся снова и замер, подвластный приказам Мариша. Посреди площади неподвижно стояла огромная фигура, закованная в керамитовый доспех. На покорёженном наплечнике ещё можно было с трудом различить тёмно-серый череп. Десантник не шевелился, он был объят голубым пламенем с ног до головы. Его доспех оплавился, приварился к горящей плоти. Никто не решался даже представить, сколько он уже так стоял. Дни, недели, месяцы? Тарэл не знал, сколько времени их найдёныш прятался на Альт-3 прежде, чем вышел к ним.

А потом десантник повернул голову и в упор посмотрел на зонд. Он двигался медленно, словно мог рассыпаться от слишком резкого движения. Вполне возможно, что так оно и было. Тарэл почувствовал во рту едкий привкус ядовитой слюны. Его жизненные показатели опять зашкаливали, а машинный дух доспеха начал вводить в кровь стимуляторы.

– Уважаемый Магос! – Тарэл едва не раздавил вокс-передатчик, встроенный в подлокотник его трона. – Пусть зонд подлетит как можно ближе к десантнику. А потом уничтожьте его.

– Я не понимаю логики этого действия, – растерянно ответил Мариш. Зонд, тем не менее, подлетел к самому шлему объятой пламенем фигуры.

– Просто делайте то, что я вам говорю, – прошипел Тарэл.

Проклятый десантник наклонил голову в последнем поклоне. Он был благодарен за эту милость, а может, у него просто не осталось сил, чтобы держать голову прямо. Через несколько секунд гололит погас.

– Это было милосердно, – проклёкотал Фар-Аш. Он вошёл на мостик как раз тогда, когда зонд прорвался через пепельные облака и с тех пор молча любовался жуткой агонией планеты.

– Кем бы он ни был, такой участи он не заслуживает, – холодно ответил Тарэл. Он и сам убил многих, и способы этих убийств подчас были долгими, мучительными или просто мерзкими. Но они неизменно приводили к смерти жертвы. Взрыв зонда должен был убить десантника. О том, что на планете могли остаться и другие, Тарэл старался не думать. Он не испытывал жалость, лишь омерзение.

– Здесь мы в безопасности, но лучше не задерживаться, – сухо сказал Дарг Шесс. Он тоже считал поступок Тарэла милосердным, насколько Чёрный десантник вообще был способен на милосердие.

– Знаю, – ответил Тарэл и активировал вокс, – Уважаемый Магос, сколько вам потребуется времени на то, чтобы сконструировать маяк?

– Я ожидал подобного. Мой прогноз подтвердился, – отозвался Мариш. В его голосе сквозило неприкрытое самодовольство. – Маяк будет готов через четыре минуты, двадцать одну целую и пять сотых секунды. Какое сообщение он будет передавать?

– Планета проклята. Не подлетать ближе двух стационарных орбит. Это не воздействие варпа. Есть риск заражения. – Тарэл понадеялся, что никто не проигнорирует подобное предупреждение. Если проклятье распространится как вирус, сектор опустеет. – Передавать на всех частотах и на всех языках. Даже на языках ксеносов. Проклятье заразно, ещё не хватало, чтобы оно выползло с планеты.

– Тогда, возможно, стоит рекомендовать Экстерминатус? – почти равнодушно сказал Дарг Шесс.

– Если расколоть планету на куски, проклятье может разлететься по всей галактике вместе с осколками, – недовольно поморщился Тарэл. – Мы не знаем, уничтожит ли его бомбардировка. А Пожиратель жизни просто сотрёт с поверхности всё, что осталось. Можно ли быть уверенным, что проклятье, лишённое жертв, не попытается найти себе новое место для охоты? Скажи, Дарг, ты не почувствовал, обладает ли оно волей?

– Сложно сказать. Оно сопротивлялось. Я испробовал всё, что только мог придумать. Потом всё, что вообще знал. Даже то, что никак не могло помочь, – задумчиво ответил колдун-технодесантник. Он тогда испробовал даже то, о чём только читал, но ни разу не применял. То, что должно было оборвать жизнь проклятого десантника, и даже то, что могло навредить всему кораблю. – Чужачка только советовала. Приблизиться она не рискнула. Мне пришлось убить десантника, а потом заново испробовать на этой дряни всё, что только можно. Что-то помогло. Что именно, я сказать не могу.

– В любом случае, это будет уже не наша проблема. – Подвёл итог Тарэл. Он рассчитывал на ксенотех с Альт-5, теперь им придётся рисковать. Впрочем, он давно предчувствовал нечто подобное.

– Повелитель, маяк запущен и активирован, – сообщил смертный офицер.

– Вывести корабль из системы. Двигаемся к точке Мандевилля, – отдал приказ Тарэл.

– Куда дальше? – спросил Дарг. Он уже достаточно отдохнул и был готов вести «Чёрного скитальца» через варп.

Тарэл на миг замешкался, но потом вывел координаты на гололит. Его целью была отдалённая система с несколькими ненаселёнными планетами. Именно там было место, в которое он должен был попасть. Там они могли получить всё, что было необходимо. Впрочем, Тарэлу было всё равно, что они там найдут. Он знал лишь одно – их путь лежал именно в это место.

Дарг кивнул, запоминая координаты и трёхмерное изображение звёздной системы. Порой ему проще было вывести корабль к нужной точке, если он мог представить себе пункт назначения в Материуме. Это срабатывало лишь в некоторых случаях, но Тарэл всегда [ну уж нет]одил ему нужную информацию, не дожидаясь, пока тот попросит. Дарг это ценил, хотя и понимал, что его боевой командир в первую очередь заботится о безопасности судна и экипажа, и лишь во вторую – об удобстве навигатора.

Покинув мостик, Тарэл направился в апотекарион. Ещё некоторое время Лайонель будет вести себя, как и подобает десантнику. Лишь спустя несколько дней, а то и недель он снова начнёт закрываться в себе и погружаться в собственные мысли, перестанет спать и нормально питаться. Но до тех пор надо было договориться с ним о плановом осмотре боевых братьев и текущем лечении наиболее ценных членов экипажа. Пока Лайонель был занят работой, времени на воспоминания у него не было.

В апотекарионе пахло стерильностью. Про себя Тарэл называл это именно так. Тошнотворный запах антисептиков, такой сильный, что становится ясно – совсем недавно тут разило кровью и не только ей. Воздух в апотекарионе был холодным и сухим. Лайонель запустил системы рециркуляции на полную, чтобы избавиться от навязчивой вони горелой плоти. Тарэла подобный аромат смутить не мог, но апотекарию он был неприятен.

– Зачем ты пришёл? – Лайонель поднял голову и холодно посмотрел на своего командира. Сейчас он возился с очередным выращенным куском кожи. Обычно в Империуме использовали искусственный заменитель, творение Мариша же позволяло создать настоящую из генетического материала пациента. Ужасная техноересь.

– Узнать, как дела у найдёныша, – Тарэл не собирался отчитываться перед своим подчинённым.

– Если были бы изменения, я бы сообщил, – недовольно ответил Лайонель. Он не любил, когда ему мешали.

– Что с Кассием? – продолжил разговор Тарэл. Белый десантник сейчас лежал на одном из операционных столов и спал, изредка вздрагивая и невнятно бормоча. Тарэл не стал вслушиваться в его слова, он не хотел знать, что ему снится.

– Отдыхает. Кажется, ему это понравилось, – с некоторым удивлением в голосе ответил Лайонель. Он не испытывал к Кассию отвращения, в каком-то смысле он даже мог его понять.

– Надо будет провести медицинское обследование десантников и членов экипажа, – выдал цель своего визита Тарэл. Он мог это просто приказать, являться сюда не было смысла. Апотекарий всё равно был слишком занят стабилизацией состояния своего пациента и не стал бы отвлекаться на здоровых.

– Как только с этим закончу. – Лайонель расправил кусок кожи в ванночке с питательным раствором. – У меня кончаются медикаменты.

– Я знаю, – ответил Тарэл. Лайонель повторялся. Он не мог забыть, что уже говорил об этом. Впрочем, он говорил это уже много раз. – Мы летим как раз туда, где можно будет пополнить запасы. И ты мне будешь нужен на поле боя.

Лайонель кивнул, не отвлекаясь от своего занятия. Как и Тарэл, он понимал, зачем именно он будет нужен. Конечно, апотекарий был хорошим бойцом, он успел поучаствовать во многих военных компаниях и пролить немало вражеской крови. Но также он был и очень ценным, незаменимым специалистом. И потому Тарэл старался без крайней нужды не отправлять его в бой. Реже сражаться приходилось только Даргу Шессу. Чёрный десантник задумал очередную опасную авантюру, и обещанные ресурсы им придётся отбивать. Это Лайонель прекрасно понимал, как и то, что Тарэл желал видеть его на поле боя по иной причине. И почти ненавидел его за это.

[sollh]

Кладбище.

Этот варп-переход был сложным. Разгневанные чем-то демоны, неупокоенные души, полуоформившиеся мысли атаковали их щиты, силясь прогрызть в них дыру. Какофония голосов не стихала ни на минуту, заглушая вой корабельной сирены. Время от времени стены и переборки начинали покрываться жуткими наростами и наплывами грязи. Это было иллюзией. Тарэл вместе с Уриэлем неустанно бродили по кораблю, успокаивая экипаж и усмиряя лишившихся рассудка смертных. Усиленные после прошлого перехода щиты Геллера работали на полную мощность, но всё равно их едва хватало на то, чтобы сдержать тварей Имматериума.

Это нельзя было назвать варп-щтормом – само психо-пространство было достаточно стабильным. Что-то растревожило и разозлило его обитателей. Дарг Шесс вёл корабль на максимально возможной скорости, выжимая из двигателей всё до капли. Мариш неустанно носился по коридорам от одной поломки к другой. Смертные члены экипажа в ужасе шарахались от его раскинутых в стороны механодендритов и серворук с зажатыми в них инструментами. За ним волочились рабочие сервиторы – жилистые, тощие, с лишними конечностями, каждая из которых заканчивалась ремонтным приспособлением, и изуродованными головами, обвешанными ауспексами, линзами и проводами. Они стрекотали двоичным кодом через вокалайзеры и шаркали вывернутыми, удлинёнными и расплющенными ступнями.

За прочной дверью бесился Зверь, он умудрился оставить несколько новых вмятин, и теперь его рёв разносился по всему коридору. В апотекарионе Лайонель сидел на полу, сжав голову руками. Он едва мог сдерживать сводящую с ума, заглушающую все мысли жажду крови. Здесь, в его власти было двое беспомощных существ, и это не считая медицинских сервиторов. Он мог разорвать каждого из них на части голыми руками. Но вместо этого он напрягал все мышцы, доводя себя до судорог, и рычал, сжав виски руками. Голоса варпа снова и снова ш[оппа!]ли ему в уши о том, чего он хочет. И о том, что он сделал.

Тарэл своих мертвецов давно не боялся. Они стояли вдоль коридоров и смотрели на него пустыми взглядами. У некоторых не было глаз, но они всё равно смотрели. Мертвецов было много, очень много. Тарэл даже не пытался считать, но помнил каждого. Многие даже не были солдатами, но это была его работа – убивать.

– Ты видишь? – Хриплый и едва различимый за шумом поршней силовой брони голос раздался откуда-то с потолка.

– Вижу, – ответил Тарэл, мысленно добавив «брат». Фар-Аш тоже их видел, этих мертвецов, но только своих собственных. – Навевает воспоминания.

– О чём ты, брат? – удивлённо спросил Уриэль. Он вряд ли сможет понять эту противоестественную ностальгию по кровавому кошмару их прошлого. Он всегда был слишком строгим, слишком правильным для этого. Даже после того, как стал предателем и изгоем.

– Варп играет шутки со всеми нами. – По губам Тарэла скользнула улыбка, но глаза его оставались бесстрастными и холодными. Он редко смеялся по-настоящему.

– Легче сразиться с одним из его порождений, чем вслушиваться в его голоса и вглядываться в призраков, – согласился Уриэль. Тарэл не стал спрашивать, как этот переход повилял на него.

– Не рассла[эх жаль]йся, – прошипел с потолка Фар-Аш. Он перемещался с удивительной для его неуклюжего тела грацией, цепляясь когтями на руках и ногах за покрытие. – Некоторые из этих призраков могут оказаться очень даже агрессивными.

– Некоторые призраки – всего лишь призраки, – с непонятной грустью ответил Уриэль. Тарэл подумал, что его спутник потерял многих братьев и скучает по своему Легиону. Вот только лояльных Легионов больше не существовало. Попытка спасти их от самоуничтожения и грызни за власть привела к тому, что их просто разорвали на части, наплодив Орденов, большинство из которых даже не могло назвать с уверенностью своего примарха-прародителя. А генетические братья Уриэля мечтали растянуть его на дыбе и вывернуть наизнанку мозг.

«Чёрный скиталец» вышел в Материум далеко за границами нужной им звёздной системы. Дарг решил не искушать больше удачу и вытащил их в реальный мир в ближайшей точке Мандевилля. До нужного места им предстояло добираться на субсветовой скорости. Оставив мостик на смертных офицеров, технодесантник вернулся в свою каюту. Ему необходимо было очистить свой разум от лишнего и заглушить свою связь с варпом. Работа над его новой аугментикой подходила для этого как нельзя лучше. Даргу нравился тяжёлый физический труд в кузне или у станка. Он позволял забыть и о его проклятом даре, и о положении ренегата и отступника.

Экипаж постепенно приходил в себя после тяжёлого перехода. Сирены отключили только через десять минут после выхода из Имматериума. Образовавшаяся на месте их воя тишина была воистину оглушающей. Ещё несколько часов потребовалось на зачистку корабля от последствий воздействия варпа. В этот раз щиты Геллера не подвели, но никто не мог сказать, насколько их ещё хватит. «Скиталец» избегал порчи только чудом и инженерным мастерством его Механикум и технодесантника.

До нужного места предстояло лететь ещё больше недели. Было время подготовиться к будущей операции и обсудить все детали. К удивлению Тарэла возражений почти не было. Он ожидал, что его боевые товарищи не захотят участвовать в столь постыдном нападении. Согласились даже Уриэль с Лайонелем.

Подготовка заняла всё время перелёта до нужной планеты. У Тарэла было всего пять десантников, которых он мог отправить в бой. Дарг Шесс должен был оставаться на «Скитальце», у него была своя задача. Никакой ауксилии, кроме горстки наскоро сделанных многофункциональных сервиторов, даже «Громовые ястребы» не могли дать огневой поддержки. На ходу оставалось всего два, и оба были не в самом лучшем состоянии. Рисковать ими, а значит, и возможностью эвакуации, Тарэл не хотел. Тем более, для высадки им требовались оба.

И всего с пятью десантниками ему предстояло штурмовать стены почти десятиметровой высоты, перед которыми нет ни малейшего самого жалкого укрытия. Всего с пятью товарищами, происходящими из разных генетических линий, некоторые из которых стояли всего в шаге от окончательного падения и безумия. Хотя, возможно, безумен был он сам.

В далёком и почти пустом мире вставало солнце. Огромный тусклый шар лениво выкатывался из-за горизонта, комкая вяло отползающие тени. До невыносимого полуденного пекла было ещё далеко. На рассвете можно было дышать даже без фильтров в шлемах силовой брони. На этот мир никто не ступал вот уже почти десяток лет. Лишь горстка почётных стражей несла здесь свою неусыпную вахту. Скоро их должны были сменить. Какой бы ужас не творился в Галактике, как бы сильны ни были варп-шторма, никто и ничто не должно было нарушать сего священного бдения. И Орден, поклявшийся оберегать древний мир-мавзолей, вновь и вновь присылал почётный караул, регулярно меняя своих воинов, отслуживших положенное количество лет на этом посту. Десантники проводили годы в медитациях, тренировках и размышлениях. Считалось, что этот пост укреплял и очищал их дух, помогал лучше понять самих себя и укрепить в вере и верности перед застывшим ликом Вечности.

Ещё одно утро ещё одного длинного дня началось так же, как и все предыдущие. На рассвете, когда солнце ещё только начало тянуть свои тусклые лучи вверх, сменилась стража у вечно открытых ворот главного мавзолея. Братьям, покинувшим свой пост, предстояло совершить длительный обход периметра крепости и проверить сохранность самых важных гробниц, расположенных рядом с ней. После этого они могли позволить себе отдых.

Небо оставалось девственно чистым, наполненным сероватой опалисцирующей дымкой. Таким было почти каждое утро этого мира. Умиротворение и покой – именно то, что было необходимо для огромного комплекса мавзолеев, гробниц, памятников и целых полей захоронений. Заступившие на пост стражи готовились провести этот день с пользой для духа и тела, когда тишину, нарушаемую лишь гудением их собственных силовых доспехов, нарушил далёкий нарастающий резкий звук.

Два «Громовых ястреба» неслись над сухой растрескавшейся землёй с огромной скоростью. Они летели слишком низко, чтобы их мог засечь ауспекс. Транспортные челноки вошли в атмосферу на ночной стороне планеты, где слишком низкие температуры приводили к помехам в сканировании.

Боевые братья замешкались всего на миг. Они знали, что их скоро должны были сменить на их бдении, но Орден прислал бы официальное уведомление, его «ястребы» приземлились бы открыто на специально предназначенной для этого площадке перед воротами главного мавзолея, служившего так же крепостью десантников-стражей. Этих секунд замешательства хватило на то, чтобы идущий первым «Громовой ястреб» открыл огонь. Он целился не по защитникам в почётной терминаторской броне, а по запорам ворот и огромным резным украшениям на главном портале.

Защитники мира-мавзолея лишь несколько секунд удивлялись глупости и отсутствию меткости пришельцев. До тех пор, пока каменные изваяния, стоявшие за их спинами, резные колонны и огромные цветы, украшавшие притолоку, не начали рассыпаться на части, блокируя двери.

«Громовой ястреб», шедший первым, резко затормозил, заложив немыслимый вираж, и открыл аппарель едва ли не раньше, чем полностью приземлился. На пыльный рокрит высыпало четверо десантников в самой нелепой броне из всех, что доводилось видеть защитникам мира-мавзолея. На трёх бойцах доспехи представляли собой собрание частей от разных моделей, начиная с доересевых. На четвёртом же – высоком десантнике в угольно чёрной броне и белой накидке с капюшоном – все детали принадлежали типу Мк. IV. И, что было самым удивительным, на доспехах чужаков не было ни одной отметины – ни символа Ордена, ни проклятых знаков Тёмных Богов Хаоса, ни аквил, ни крылатых черепов Астартес. Они словно не принадлежали никому и ничему в этой Галактике. Различались лишь цвета доспехов – чёрный, белый, красный и снова чёрный.

Вслед за ними на площадку высыпали боевые сервиторы, сделанные наскоро и не похожие ни на одну из типовых моделей. Их оружие само по себе было техноересью, а изуродованные, бледные, бугрящиеся тела лоботомированных рабов несли следы каких-то запрещённых экспериментов. Не оставалось сомнений, что перед стражами мавзолея были еретики, бесстыдные и наглые сверх всякой меры.

Второй «ястреб» приземлился в стороне от первого, он зашёл на посадку медленно и аккуратно, словно пилот боялся растрясти то, что нёс на борту. Стражи мавзолея подняли тактические щиты и отступили к дверному проёму, как только перестали сыпаться камни и осколки колонн. Так, защищённые терминаторской бронёй и святой верой, они могли продержаться достаточно долго. Их товарищи были рассредоточены по всему миру, они проверяли состояние древних гробниц и храмов, статуй, посвящённых памяти героев и гигантских барельефов с изображениями их подвигов. Сейчас все боевые братья Ордена получили сигнал о нападении на главный мавзолей, бросили свои дела и устремились на помощь. Надо продержаться несколько часов до прибытия первого подкрепления. С учётом такого малого количества противников это не должно было стать проблемой. Единственное, что заботило десантников – содержимое второго «ястреба». Они справедливо считали, что там был запас взрывчатки, способный повредить даже несокрушимые стены мавзолея.

Тарэл провёл пальцами, закованными в керамит, по рукояти своего болтера. Его план был сущим безумием, как, впрочем, и большая часть его планов. Именно поэтому у них был шанс на успех. Его небольшой отряд – всего шестеро бойцов включая его самого – это даже не полный Коготь. Штурмовать крепость с такими силами было бы непросто, даже будь это не столь укреплённая и защищаемая всего лишь гвардией твердыня. Но у Тарэла Лэна было припасено несколько козырей. И сейчас он собирался использовать один из них. Тот, что позволит им пробиться через ряд щитов и навязать ближний бой. А уж в прямой стычке Уриэлю и Лайонелю не было равных. Эти двое могли смести любого врага одной своей отвагой и мастерством. Кроме того, на их стороне были внезапность и скорость. Никто не ждал, что мавзолей может быть атакован – в этом просто не было никакого смысла.

– Тернэ, ты готов? – спросил Тарэл, переключившись на вокс-канал второго «Громового ястреба». Эту миссию он доверил своему личному слуге, никто другой бы просто не справился. Тернэ был достаточно флегматичен и хладнокровен, чтобы не поддаться вполне естественному для людей животному страху.

– Всё готово, повелитель. Сайя его пока сдерживает, но это ненадолго, – отрапортовал Тернэ. Он ценил то высокое доверие, что было ему оказано, хотя и не был в восторге от возложенной на него миссии.

– Нам повезло, что эти гроксовы лоялисты решили не портить совершенство стен пушками, – ни к кому не обращаясь, сказал Тарэл и добавил уже для своего слуги: – выпускай Зверя.

Второй «Громовой ястреб» начал медленно опускать аппарель. Тарэл буквально чувствовал, как напряглись застывшие за своими щитами стражи мавзолея. Их служба здесь не являлась боевой задачей, из оружия у них было лишь их личное – болтеры, мечи и молоты. В крепости-мавзолее, скорее всего, было и что-то более дальнобойное, но отойти за ним они не могли – это означало бы пустить врага внутрь. Послать кого-то – тоже. Всё оружие хранилось под замком во избежание случайной порчи. Слуги не могли открыть двери склада. Лаз-винтовки и автопушки, предназначенные для установки на стены, доставали и проверяли при смене караула. Они были данностью традициям. Никто не думал, что их когда-нибудь придётся использовать в бою. Ручных автопушек у терминаторов не было. Это означало, что сейчас они могли только ждать атаки противника.

Тарэл ехидно усмехнулся. На этом забытом Троном посту лоялисты совершенно расслабились. Они почему-то были уверены, что никто не посмеет потревожить мёртвых. Да и кому был нужен этот мемориальный комплекс? Брать здесь было совершенно нечего. Для обычных пиратов, конечно.

Аппарель опустилась с тихим стуком, подняв облачко пыли. Некоторое время ничего не происходило. Из первого «Громового ястреба» начали неторопливо спускаться боевые сервиторы. Маришу удалось подготовить лишь полторы дюжины безмозглых рабов, годных лишь на то, чтобы быть пушечным мясом. Техножрец даже не стал тратить на них сколько-нибудь стоящее оружие, срастив их тела с примитивными резаками, пневматическими молотами, крюками и ржавыми цепями. Скитариев он выделять отказался, сказав, что они слишком ценны и заменить их будет трудно. Тарэл не возражал, ему было более чем достаточно сервиторов.

Спокойствие длилось всего несколько минут. Ровно столько, сколько потребовалось Сайе, чтобы подойти к клетке, открыть её и отбежать подальше. Зверь вырвался из «ястреба» подобно вихрю. Его мутировавшее тело было почти полностью покрыто пепельно-седой шерстью. Он был защищён лишь отдельными фрагментами доспеха, чудом сохранившимися и кое-как державшимися на раздувшихся мышцах и изменивших форму костях. Зверь понёсся по пыльному рокриту, оставляя когтями длинные борозды. Тарэл удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на ретинальный дисплей. Если верить встроенному ауспексу, половина его бойцов была при смерти. Их жизненные показатели доходили до совершенно противоестественных величин. Впрочем, так было в каждом бою. Движение ресниц Тарэл отключил данные сканирования.

Все бойцы были на позициях, гадания на этот день тоже были положительными, хотя и не однозначными. Тарэл уже забыл, когда в последний раз Таро показывали ему ясный и понятный расклад. В любом случае, ход был сделан, эту партию в регицид с Астартес вместо фигур нельзя было начать заново или оборвать на середине.

Зверь, казалось, вообще не замечал летящих в него болтерных снарядов. Он нёсся с невероятной скоростью и оказался у ворот противника раньше, чем неповоротливые терминаторы успели сделать по третьему выстрелу. Зверь врезался в их ряды, сминая десантников своим весом и скоростью. Едва затормозив, он начал рвать нагрудник ближайшего терминатора, стараясь добраться до горла.

Перед ринувшимся на помощь поверженному товарищу воином словно из-под земли возник высокий десантник, закованный в чёрную силовую броню и облачённый в монашескую робу. Уриэля совершенно не смущало то, что противник возвышался над ним в своём терминаторском доспехе и держал в руках искрящийся силовой молот. За годы и века, проведённые в бесконечных сражениях за гранями реального мира, мечник отточил своё мастерство, а те уроки, что он получил от спасшего его однажды генетического брата – такого же изгоя, как и он сам – не раз спасали ему жизнь.

За спиной Уриэля уже кипел бой. Добежавший до врат первым после Зверя Лайонель сцепился в яростной схватке ещё с одним Астартес. Его цепной меч плевался керамитом и кровавыми ошмётками, без жалости вгрызаясь во вражеские доспехи. Себя апотекарий тоже не жалел. Он словно желал погибнуть в бою, но рок хранил его, заставляя каждый раз уходить в последний момент из-под удара. Пережитое им некогда боевое безумие оставило после себя, кроме жгучего чувства вины и отчаянья, ускорившиеся рефлексы и почти неестественную ловкость.

Сам Тарэл в бой не спешил. Там, где бушевали Зверь и Лайонель, лучше было не появляться. Уриэль уже успел зарекомендовать себя непревзойдённым мечником. И поэтому Чёрный десантник шёл не торопясь, выжидая и экономя силы. Чуть впереди него, подняв болтер, вышагивал Кассий. Сейчас каждый шаг его был чётко выверен, каждый выстрел [ну уж нет]одил цель, будь то трещина в керамитовом доспехе, которую он решил расширить, или смертный слуга, по глупости высунувшийся на шум.

Из открытого зева второго «Громового ястреба» на площадку выскользнула гибкая быстрая фигура. Дева-альдари присоединилась к битве позже остальных, она скользила между союзниками и врагами подобно смертоносной молнии, нанося удары взятым у Дарга гладиусом. Тарэл не учитывал её, когда планировал операцию, но она изрядно ускорила и без того стремительную схватку, перетянув преимущество на сторону нападающих.

Тарэл не был великим мечником, один на один против терминатора выстоять он даже не надеялся. Но ему надо было отвлечь своего противника всего на несколько минут. Эти минуты растянулись в бесконечности, в течение которых ему приходилось мучительно медленно уходить от таких же неторопливых ударов, на ходу просчитывая все варианты атаки и защиты. А потом поднимать руку с болтером и вдавливать спусковой крючок, пока активационная руна меча не загорится под его пальцем, и зубья не начнут свою жуткую заунывную песню. Тарэл двигался в замедленном танце, оплетая своего противника обманными движениями и резкими взмахами. Так трудно было держать под контролем не только свою интуицию, но и свой собственный меч. Нельзя было отвлечься ни на секунду. Тарэл в очередной раз увернулся, низко присев и почти в упор выстрелив в колено терминатору. Он не позволил силовому мечу своего врага коснуться цепного полотна своего собственного оружия, хотя легко мог парировать удар и получить преимущество. Но пока что у них не было запчастей, и Тарэлу приходилось беречь своё оружие, полученное им ещё в родном Легионе.

Эта увёртка была ошибочной. Он понял это в тот же миг, как силовой меч лояльного десантника поднялся над его головой. Тарэл не успевал уйти из-под удара. Самое лучшее, что он мог сделать – подставить бок или плечо. Это наверняка лишило бы его руки или части органов. А лекарств и готовой аугментики у них не было. Разве что можно было бы попросить одну из тех рук, что готовил себе Дарг. Тарэл извернулся, подставляя плечо. Это давало хоть какой-то шанс.

Но в этот самый миг время вышло. Закончились те несколько минут, что было необходимо выиграть. Тарэл улыбнулся, хотя под шлемом его лица и не было видно. Терминатор так никогда и не узнал, на что похожа была улыбка его противника. А походила она в тот миг на оскал мертвеца – мёртвая, не касающаяся чёрных глаз.

Занятые боем, Астартес из охраны мавзолея совершенно забыли о том, что следить надо не только за землёй. Уродливая чёрная фигура, до этого неуклюже ползшая по стене у них над головами, наконец-то достигла нужной точки. Фар-Аш рухнул вниз с протяжным птичьим воплем, заставившим дёрнуться и отвлечься от битвы даже опытных десантников. Тех, кто не привык сражаться с рапторами. Его силовые когти, роняющие на лету искры, с размаху врезались в уязвимое горловое соединение доспеха и шлема терминатора, проникли за высокий прочный горжет и застряли. Фар-Ашу пришлось упереться в нагрудник хрипящего врага своими изуродованными когтистыми ступнями и оттолкнуться изо всех сил, чтобы высвободить их вместе с фонтанчиками крови и ошмётками плоти.

Тарэл не стал терять время даром. Все эти великие воины и герои могли сколько угодно ценить бой один на один. Он же предпочитал неоспоримую победу. И потому прижал свой болтер к горлу хрипящего десантника и выстрелил в упор. Снаряд разорвался у того в глотке, почти отделив голову от тела.

Тарэл отвернулся от поверженного врага и осмотрел поле боя. Защитников было немного – пока немного – и все они были мертвы. Зверь терзал свою добычу, Лайонель стоял, низко опустив голову, покрытый кровью по самое навершие шлема. Рядом на камне сидел Кассий и улыбался совершенно ненормальной, непристойной улыбкой. Уриэль невозмутимо протирал свой отключённый меч.

Оставшиеся целыми сервиторы уже деловито ковыляли к телам поверженных десантников и начали снимать с них доспехи, на ходу избавляясь от собственного ненужного оружия. В бою они лишь мешались, зато теперь могли ускорить процесс сбора трофеев. Им надо было разграбить мавзолей и убраться с планеты быстрее, чем вернутся дальние патрули. Тарэл здраво оценивал способности своего отряда. Как и его потребности и в драке, и в ресурсах.

– Кассий. Мне нужны координаты для удара. У нас нет времени ковыряться с местной системой безопасности. – Тарэл со смутным беспокойством смотрел в небо. Оно было таким же серым и пыльным, как рокрит под его ногами, только без пятен крови. – Кассий! Ты меня слышишь?

– Да, брат, – безмятежно отозвался Белый десантник. Он уселся посреди площадки перед воротами и положил свой шлем на колени.

– Кассий! Мне нужны координаты! – Тарэл уже успел несколько раз пожалеть о том, что решился использовать Кассия, чтобы спасти нового десантника. Тот Астартес был им нужен, но и таланты специалиста осад – тоже.

– Эти стены прекрасны. Они просто совершенны, брат. Дай мне ещё немного полюбоваться их совершенством, – также безмятежно ответил Кассий. Его блуждающий взгляд был полон восторга и вожделения.

– У нас нет времени, – прошипел Тарэл.

– Кажется, ему недолго осталось, – проклёкотал подошедший Фар-Аш. Он жадно облизывал зубы, поглядывая на трупы защитников мавзолея.

– Просто большая нагрузка, – неубедительно соврал Тарэл. Кассий сказал ему однажды, что прервёт свою жизнь в тот момент, когда поймёт, что не может больше контролировать свои желания. Этот момент ещё не настал, но он был ближе, чем хотелось.

– Я передал координаты, – безразлично сообщил Кассий, снимая только что надетый для переговоров шлем. Он не изменил позы, его лицо осталось таким же расслабленным, а улыбка – пугающе чувственной.

– Всем отойти, – передал Тарэл по общему вокс-каналу. Подчинился даже Зверь, инстинктивно почувствовавший опасность.

Это и было заданием Дарга и Мариша. Они должны были направить точный удар нужной силы по заданным координатам. Кассию достаточно было одного внимательного взгляда на укрепление, чтобы вычислить его слабые точки лучше любого ауспекса и рассчитать место удара вернее новейшего когитатора. Это было чутьё, заложенное в его генах и отточенное десятилетиями практики.

Удар пришёлся на один из участков стены рядом с вратами. Гигантские глыбы обрушились вниз с чудовищным грохотом, открыв кровеносные сосуды галерей и шахт, проходивших в этом месте ближе всего к поверхности. Камни поменьше волной хлынули на площадку и остановились в нескольких шагах от бойцов «Чёрного скитальца». Кассию, продолжавшему сидеть и с тем же неприкрытым наслаждением наблюдавшему за разрушением совершенного укрепления, один из осколков рассёк щёку. Десантник лишь невнятно застонал и слизнул кровь.

Тарэл выждал несколько секунд, потом отдал сервиторам приказ идти разгребать завал. Все нужные команды в них уже были заложены Маришем, отказавшимся делать отдельных рабочих для сражения, сбора брони и уборки камней. Он создал многофункциональных рабов, способных менять снаряжение в зависимости от приказа.

– Фар-Аш, брат, Лайонель, пока сервиторы заняты проломом, займитесь делом, – приказал Тарэл своим братьям.

Фар-Аш кинулся к трупам с немалым энтузиазмом, Лайонель же побрёл вслед за ним с видом обречённого. То, что для одного из них было не только потребностью, но и удовольствием, для второго было проклятьем и постыдным грехом. Тем не менее, это было необходимо для выживания их обоих, и они это прекрасно понимали.

– Уриэль, мы с тобой пойдём на разведку, – махнул рукой мечнику Тарэл.

Уриэль появился в их варбанде совсем недавно. Он ещё не привык к кровавым пиршествам раптора и апотекария и неадекватному поведению Кассия, которое с каждым разом становилось всё неприемлемее. Тарэл увёл Уриэля вглубь мавзолея.

Когда они вернулись, Фар-Аша нигде не было видно. Лайонель, стыдливо пряча глаза, укладывал в стазис-ящик пакеты с кровью. Этого должно было хватить надолго, а потом… потом он опять впадёт в уныние и потеряет вкус к жизни. До следующего боя. Эль-Таэва Уэлан бродила среди развалин, по широкой дуге обходя всё ещё сидящего неподвижно в экстатическом трансе Кассия. Альдари был отвратителен сам его вид, но в этот раз ей пришлось признать его полезность.

– Не знал, что ты ходила Путями Воина, – сказал Тарэл, подойдя к ней. Если бы он знал раньше о талантах своей новой попутчицы, включил бы в список бойцов. Впрочем, Тарэл всё равно не знал её уровня и потому не мог на неё рассчитывать.

– Я это никогда и не отрицала. – Эль-Таэва кивнула своим мыслям, качнулась вперёд, удержала равновесие и повторила движение снова. Вперёд, назад, снова вперёд. Она размышляла. – Ты можешь использовать эти знания, Тар-Эл. Я буду сражаться. Мне интересно.

Тарэл кивнул, принимая слова чужачки к сведению. Она добровольно стала частью варбанды, так что должна была сражаться вместе со всеми. Ему не требовалось её согласие, но она всё равно его дала. Чёрный десантник искал глазами Зверя, но найти так и не смог. Поражённый генетическим пороком своего Легиона Астартес куда-то ушёл. Но Тарэл знал, что тот вернётся вовремя. Всегда возвращался. А до того ему нужно было сделать одну вещь.

Тарэл вернулся к разрушенным вратам. Уриэль не последовал за ним, Фар-Аш тоже отковылял в сторону. Он знал и уважал странности своего брата. Сервиторы успели стащить все тела в одно место и снять с них доспехи.

– Лайонель, когда закончишь, бери сервиторов и иди внутрь. Уриэль тебе всё покажет, – отстранённо сказал Тарэл по внутреннему вокс-каналу. Ему не хотелось говорить ни с кем из боевых товарищей, не хотелось смотреть им в глаза. Сейчас Чёрному десантнику было просто противно, и он сам не мог понять, отчего.

Тарэл остановился рядом с выложенными в ряд телами. Никто не тронул их прогеноиды – его варбанде это было не нужно, всё равно не было возможности провести полный цикл выращивания нового Астартес. Это означало, что, когда их найдут братья, они смогут вновь жить в своих потомках. Так было правильно, защитники мавзолея сражались достойно и заслужили посмертные почести.

Тарэл несколько минут молча смотрел на изрубленные, ограбленные тела мёртвых десантников. А потом снял шлем и примагнитил к бедру. Без затемнённых линз было тяжело привыкнуть к яркому свету. Хотя для всех остальных этот свет казался тусклым. Он же предпочитал темноту.

Но сейчас Чёрный десантник должен был смотреть на мертвецов своими глазами и говорить своим голосом. Так было нужно, он сам так решил. Тонкие бледные губы Тарэла разомкнулись. Он начал петь, его голос звучал тихо, особенно по сравнению с обычным рыком космодесантника. Тарэл пел колыбельную своим поверженным врагам. Веками он старался не забыть эти слова, хотя и понимал, что забыть всё равно не сможет.

Когда Тарэл закончил, мир нисколько не изменился. Всё также сновали сервиторы, подгоняемые подаваемыми с орбиты машинными командами и окриками Лайонеля. Кассий продолжал сидеть и смотреть на разрушенную стену. Никто, казалось, не заметил того, что он сделал. Впрочем, как и всегда.

– Тебе никто не говорил, что ты безумен, Тар-Эл? – спросила Эль-Таэва, появившись из-за крупного обломка стены. Хоть она и не поняла ни слова из песни, но смысл уловить смогла.

– Сегодня ещё нет. – Пожал плечами Тарэл. Даже если чужачка осуждала его, ему было наплевать. Он делал то, что считал верным.

– Думаю, я не ошиблась, ступив на борт твоего кора[эх жаль]. – По изящным губам Эль-Таэвы скользнуло подобие улыбки. – Мне потребуется нормальное оружие.

Зверь сидел в тени одного из «Громовых ястребов». Его спина, густо поросшая полуседой шерстью, горбилась, а скрюченные пальцы подрагивали от напряжения. Из могучей груди с каждым выдохом вырывался тихий рык. Зверь отходил от горячки боя, успокаивал свою разгорячённую кровь. Ему было мало, он хотел большего, хотел настоящего сражения, а не этой трусливой стычки по заранее продуманному плану. Хотел настоящей смерти на настоящем поле боя.

– Спасибо, Зверь. – Тарэл подошёл и опустился на рокрит площадки рядом с десантником-мутантом. Он знал, что тот не нападёт. Не сейчас.

– Короткий бой, – с трудом прохрипел Зверь. Его изменившееся горло почти не подходило для человеческой речи, а рассудок всё время ускользал, тонул в животных инстинктах и первобытной ярости. – Ты опять пел мёртвым.

– Когда-то мёртвые пели мне. – Тарэл вытянул ноги и опёрся спиной о нагретый бок «ястреба». – Мы ещё сразимся по-настоящему, Зверь. Скажи, ты помнишь своё имя?

– Не важно. Я – Зверь. Меня устраивает. – Покачал косматой головой Зверь. Его лицо уже мало напоминало человеческое, но в жёлтых глазах ещё можно было разглядеть былую мудрость и опыт веков, проведённых в сражениях. Но увидеть это можно было только в такие моменты, когда он ненадолго становился собой прежним.

– Меня тоже, – тихо ответил Тарэл. Он чувствовал, что это один из их последних разговоров. Тарэл не хотел терять никого из своих, хотя и должен был к этому привыкнуть. В конце концов, он потерял уже всё, что стоило беречь.

[sollh]

Долгий путь.

Они успели убраться с поверхности планеты буквально за десять минут до того, как к разграбленному мавзолею подоспели первые патрули. Тарэл даже представить себе не мог их ярость, но догадывался, какими словами их кроют лоялисты. Они их вполне заслуживали. Осквернённая святыня, нарушенный покой мертвецов, вспотрошённый вокс дальней связи – им потребуется не один день, чтобы починить его и умилостивить рассерженного машинного духа – разграбленные склады и апотекарион, убитые, раздетые, обескровленные и частично съеденные товарищи. В Галактике не так много было проклятий, слишком сильных для того, что они совершили.

С лёгким удивлением Тарэл Лэн понял, что не испытывает стыда. Он сделал это лишь для того, чтобы спасти свою команду и своих боевых товарищей. Не пройдёт и недели, как кто-нибудь услышит призыв о помощи. Если лоялистам повезёт, скоро у них будут новые доспехи, пайки и лекарства. До того времени они спокойно дотянут на запасах резервных хранилищ, искать которые у Тарэла не было ни времени, ни желания. В таких комплексах они всегда есть – об этом ему хором твердили Кассий и Лайонель во время подготовки операции.

У тех, кто верен Империуму и ложному Императору, всегда всё есть. Никаких проблем с поставками и ресурсами, всегда есть, где починиться и укомплектовать экипаж. Тарэл решил, что немного завидует им. Тогда, давным-давно, он яснее прочих своих братьев видел вставший перед ним выбор – предавать или нет. Но для себя Чёрный десантник решил, что сам этого выбора не имеет. Все эти демагоги из детей Дорна или Жиллимана могут сколько угодно говорить о том, что каждый тогда решал за себя. Это было не так. Не для него. Тарэл Лэн не видел причин хранить верность кому бы то ни было. Все предают, абсолютно все.

– Многоуважаемый Магос, прошу доклад, – как можно вежливее сказал Тарэл, активировав вокс в подлокотнике капитанского трона.

– У нас хватает запчастей, фрагментов и священного масла. Нам с мастером Шессом удалось пополнить наборы своих инструментов и получить некоторые новые схемы СШК. – В голосе Механикум слышалась явная удовлетворённость. Некоторое время он не будет испытывать дефицита ни в чём. Маришу даже удалось захватить несколько рабочих сервиторов. – Кроме того, мы имеем пять полных терминаторских доспехов, некоторые из которых, однако, требуют починки. И запчасти, из которых можно собрать с десяток полноценных силовых доспехов. Три полных брони типа Корвус.

– Благодарю, многоуважаемый Магос. Вы отлично потрудились во имя Омниссии, добывая всё это. – Тарэл выслушал самодовольные разглагольствования Магоса с подобающим почтением. Если бы удар одной из пушек «Скитальца» оказался хоть немного менее точным, они могли бы потерять всё. Пушку эту создал и откалибровал Мариш, на цель наводил Дарг Шесс.

Итак, у них были запчасти и доспехи, даже терминаторская броня – редкая и особенно ценимая как лояльными десантниками, так и отступниками. Её можно будет использовать в каком-нибудь следующем бою. Тарэл был уверен, что эти доспехи попали на борт его корабля неслучайно. Это было отличной новостью.

– Тернэ, что там с продовольствием? – Тарэл поручил заниматься разгрузкой своему доверенному слуге.

– Сервиторы выгребли всё, до чего дотянулись. И у нас весь южный склад забит под потолок спецпитанием для повелителей, – бодро доложил Тернэ.

Добыть особое питание для десантников – легко усваиваемое и достаточно питательное для их огромных тел – было весьма сложной задачей. Генераторы, сделанные Даргом, когда он только попал на «Скитальца», могли перерабатывать любую органику, но вкус у смеси получался отвратный, да и ломались они часто. У Мариша редко доходили механодендриты до их настройки. А Дарг вечно отмахивался своим обычным «плоть слаба». Теперь же у них были качественные имперские пайки. Тарэл сказал что-то одобрительное и переключил канал вокса.

– Лайонель, что скажешь? – спросил он апотекария. В конце концов, весь этот налёт в первую очередь был совершён именно из-за острой нехватки медикаментов.

– Хватит на химическую коррекцию для всех братьев, даже останется. Лекарств тоже достаточно. Запасов хватит надолго, если ты не развяжешь войну. – Лайонель явно был доволен результатами их рейда. Он мог сколько угодно не одобрять методы Тарэла или мучиться чувством вины, но забитые полки в апотекарионе радовали его сердце.

– Пока не планирую, – усмехнулся Тарэл и отключился.

Из системы они ушли и теперь направлялись к ближайшей точке Мандевилля. В который раз ему удалось спасти «Чёрного скитальца» от вымирания. В который раз он положился на интуицию и везение. Пока это помогало, но сколько продлится это самое везение, Тарэл не знал. Ему оставалось лишь идти дальше, не задумываясь о будущем.

В врап они вошли на удивление легко. Занявший своё обычное место навигатора Дарг вёл корабль без привычного напряжения. Щиты Геллера работали на полную мощность, но без перенапряжения. Течения Имматериума были на редкость ровными. Позже Тарэл думал, что тогда ему стоило насторожиться. Но, успокоенный недавней удачей, он позволил себе расслабиться. Опасности не было – он не чувствовал ничего такого.

– Через варп пересекающимся курсом движется что-то огромное. Я вижу тень. – Голос Дарга Шесса вырвал его из полусна. Тарэл скинул дремоту, последнее время часто заменявшую ему полноценный сон.

– Я ощущаю возмущения, они беспокоят меня, – добавила Эль-Таэва, с самого перехода стоявшая на мостике. Сюда её никто не звал, но и не прогонял.

– Дарг, что это может быть? – Тарэл выпрямился на капитанском троне, отчаянно прислушиваясь к своему чутью. Оно молчало, оставив Чёрного десантника без подсказки. В этот раз принимать решение ему придётся, не зная, к чему оно приведёт.

– Судя по размерам – либо флот Улья, либо флот ультра-кузенов. Только они могут ходить такой толпой, – не без желчи ответил Дарг. Ему приходилось удерживать корабль на расходящихся от флота волнах и с каждой минутой это становилось всё сложнее.

– Что Ультрам делать в Империум Нигилус? – Тарэл стиснул подлокотники трона с такой силой, что они хрустнули, а металл под его пальцами промялся.

– Не знаю, – сквозь зубы прошипел Дарг Шесс. Манипуляторы его серворук с неестественной скоростью носились по клавиатуре, а механодендриты вцепились в стойки рядом с его навигаторским троном, давая телу навигатора-колдуна дополнительные точки опоры.

– Уводи нас отсюда. Ложись на первое же течение, которое поможет нам обогнуть тень. – Тарэл напряжённо вслушивался в тревожные звуки сирены. Они всегда звучали, когда корабль шёл через варп, но именно сейчас ему чудилось в них какое-то недоброе предзнаменование.

– Куда летим? – Дарг уже искал течение, огибающее тень. Надо было выбрать достаточно сильное, чтобы вытянуло их через расходящиеся волны. Но не слишком, иначе их корабль навечно затеряется в Имматериуме и вылезет мутировавшим комком сросшегося металла и плоти где-нибудь на юге Галактики через пару тысяч лет.

– Куда угодно! – Тарэл пожалел о своих словах в тот же миг, как они сорвались с его губ. Во время перехода через варп надо было следить за каждой мыслью, каждой эмоцией. А он позволил себе произнести нечто столь неосторожное.

И варп его услышал.

«Чёрный скиталец» вывалился в реальность боком, окружённый дымным хвостом кристаллизовавшихся кошмаров. Некоторое время он висел неподвижно, остывая после тяжёлого перелёта и борьбы с течениями Имматериума. На корабле, не замолкая, истошно выли сирены, в багровом свете аварийного освещения метались тени. Но все они принадлежали людям. Лишь немногие – десантникам, спешно проверяющим палубы на наличие демонов и обезумевших смертных. На капитанском мостике стояла непривычная, противоестественная тишина. Даже смертные офицеры молчали, не решаясь потревожить своих повелителей. Дарг Шесс бессильно развалился на навигаторском троне, он был без сознания. Эль-Таэва замерла и, казалось, даже не дышала.

– Доклад о состоянии кора[эх жаль]. Определить точку выхода. – Первым вышел из транса Тарэл Лэн. – Лайонель, срочно на мостик. И захвати пару крепких сервиторов.

– Повреждения незначительны. Щиты Геллера истощены, но не пали, – начал доклад один из офицеров мостика. – Сведений о прорвавшихся демонах тоже пока нет.

Тарэл кивнул, он слушал переговоры Астартес по воксу. Пока ни один из них не нашёл ничего необычного или опасного. Несколько безумцев не в счёт, но достаточно много покалечившихся и раненых. А ещё Зверь подозрительно тих, но с ним Тарэлу разбираться было некогда. Позже. Обязательно.

– Информации об этой области космоса нет в хранилищах наших когитаторов. Ауспексы тоже ничего дельного не дают. Тут даже звёзд почти нет. – В голосе офицера проявились истеричные нотки. – Я не могу определить точку выхода.

– Тарэл, наш новенький пришёл в сознание, – доложил Лайонель, одновременно с офицером, а потом добавил чуть менее уверенным тоном: – Уже иду.

– Кажется, мы в нигде. – Тарэл Лэн не смог сдержать улыбку. Это начало пути. Отправная точка, к которой они так долго шли. Именно поэтому в последний миг молчала интуиция. Этот шаг он должен был сделать сам.

[0.5 Кота]

Читаю.

Нравится.

Здорово.

Но есть замечание :)

Мариш требовал соблюдения всех протоколов по отношению к себе, но сам часто забывал о вежливости и древних клятвах.

Пусть персонаж сам о себе рассказывает. Пусть читатель делает вывод, основываясь не на помощи рассказчика, а на действиях, мыслях, речи персонажа.

[sollh]

Читаю.

Нравится.

Здорово.

Но есть замечание :)

Пусть персонаж сам о себе рассказывает. Пусть читатель делает вывод, основываясь не на помощи рассказчика, а на действиях, мыслях, речи персонажа.

Спасибо за замечание. Персонаж действует не так уж часто, так что ему будет сложновато. Но учту

[0.5 Кота]

Спасибо за замечание. Персонаж действует не так уж часто, так что ему будет сложновато. Но учту

Магос о себе неплохо рассказал в отрывке про торговлю.

Так хорошо, что, в принципе, приведённая выше цитата

Мариш требовал соблюдения всех протоколов по отношению к себе, но сам часто забывал о вежливости и древних клятвах.

просто не нужна.

Изменено 4 декабря, 2019 пользователем Гений и злодей

[sollh]

Магос о себе неплохо рассказал в отрывке про торговлю.

Так хорошо, что, в принципе, приведённая выше цитата

просто не нужна.

Понятно, спасибо

[Sangvinij]

Спасибо за замечание. Персонаж действует не так уж часто, так что ему будет сложновато. Но учту

Всегда можно отразить это в диалоге других персонажей, которые упоминают какой-то инцидент из прошлого.

[0.5 Кота]

Прочёл.

По ощущениям - как будто прочитал большое вступление к фантастическому роману.

Уши Повелителей Ночи Боудена видно невооружённым глазом, но почему бы и нет.

Я сам очень люблю этот цикл.

У тех, кто верен Империуму и ложному Императору, всегда всё есть. Никаких проблем с поставками и ресурсами, всегда есть, где починиться и укомплектовать экипаж.

Далеко не всегда.

Есть, например, Расчленители.

Вечные траблы со всем на свете: с флотом, пополнением, вооружением, репутацией.

[sollh]

Прочёл.

По ощущениям - как будто прочитал большое вступление к фантастическому роману.

Уши Повелителей Ночи Боудена видно невооружённым глазом, но почему бы и нет.

Я сам очень люблю этот цикл.

Далеко не всегда.

Есть, например, Расчленители.

Вечные траблы со всем на свете: с флотом, пополнением, вооружением, репутацией.

Летучемышиные уши торчат, с них всё и началось. Цикл мне очень понравился.

Так-то понятно, что с поставками не у всех и не всегда. Немного зависти, немного воспоминаний о том, как было тогда и точно уж неосведомлённость и проблемах Орденов. Это скорее уже ворчание на тему, что у лоялов-то всё есть, а мы тут грабим за еду и чинимся синей изолетной за сараем на коленке

[0.5 Кота]

Продолжение-то будет?

[sollh]

Продолжение-то будет?

Вот с этим, честно, пока не знаю. На данный момент это всё. С ооочень открытым концом. Я же не только по Вахе пишу. Сейчас работаю над более фэнтезийным вариантом "под впечатлением от...". Если поймаю ещё идею, то продолжение будет.

[0.5 Кота]

Сейчас работаю над более фэнтезийным вариантом "под впечатлением от...".

Ориджинал что ли?

[sollh]

Ориджинал что ли?

Ну да, ориджинал. Так-то я лор не настолько хорошо знаю, потому ни на что больше по вахе и не замахиваюсь, боюсь в терми[ну уж нет], деталях и нюансах потонуть.

Для этого надо не только покуривать матчасть и читать книги, но и играть.... лет так эдак много.

А я в фэндоме относительно плотно года полтора

[0.5 Кота]

Мне понравилось.

Пиши ещё!