[фанфик][Wh40k][Империя Тау]Гирсон Амалик

[Kitten Of Khorne]

Пробуждение

Пробуждение было тяжёлым, и тьма долго не отпускала его из своих объятий. Когда темнота рассеялась, комиссар Гирсон Амалик пришёл в себя, но продолжил лежать с закрытыми глазами, вслушиваясь в монотонный низкий гул. Одежды на нем не было, но, как ни странно, это не вызывало у него дискомфорта. Ему было тепло и приятно лежать в позе эмбриона на мягком покрытии, однако все его инстинкты кричали об опасности. Он открыл глаза и принялся рассматривать окружающий мир, ограниченный кусочком кремового цвета матраца и коконом просвечивающей мембраны. Это была не его келья в гарнизоне и не тюремная камера. Походило на корабль. Он поднёс руки к лицу - запястья оказались охвачены широкими манжетами, из которых шли тонкие трубки и проводки. И цепи. Он коснулся шеи рукой и понял, что такая же манжета охватывает горло - они подключились к имплантам, которые он считал надёжно ограждёнными от чужацкого вмешательства. А слабость была результатом наркоза - наверняка новые хозяева копались в его "железе", пока он был в беспамятстве. Амалик попробовал приподняться на постели, но вспененный материал надёжно удержал его, а вспышка боли в груди принудила его лежать смирно долгие минуты, восстанавливая дыхание. Отогнав прочь подкрадывающееся отчаяние, он начал зачитывать одну из литаний против страха. Это позволило ему восстановить спокойное течение мысли и вернуться к анализу обстановки: он несомненно на корабле и его везут в какой-то лагерь. Однако, Амалика поразило, что он все ещё жив, ведь предатели на службе врага стреляли в упор (Гирсон хорошо рассмотрел пять пальцев на руках одного из них). И не промахнулись, тягучая боль и слабость говорили о тяжёлом ранении. Он с тревогой подумал о том, что его теперь ждёт. Если его новые хозяева сумели взять контроль над его имплантами... Гирсону Амалику пришло в голову, что с ним теперь можно делать все что угодно и это лишь вопрос времени когда он покорится воле поработителей. Проклиная себя за слабость, он почувствовал влагу, текущую по щекам. Его отвлёк звук открывающейся пневматической двери. По шагам комиссар определил, что посетитель всего один. Мембрана перед его лицом разошлась, позволяя Амалику рассмотреть вошедшего. Это был человек, один из предателей, облачённый в форму Тау со знаками отличия, которые он не смог распознать. Он был не молод и его бледно-голубые глаза казались очень проницательными. И он выжидал у постели больного, давая ему время освоиться.

– Где я? Кто вы?– Амалик не стал скрывать враждебных интонаций в своём голосе.

– Это медицинский блок крейсера «Утренняя звезда», класс «Торговец», космический флот Тау. Этот корабль предназначен для ауксилариев-людей, но, естественно, управляется пилотами-тау. Мы покинули орбиту Джихайны несколько дней назад и сейчас держим путь обратно. Меня зовут Роберт Шейфер, я – «эль», старший офицер согласно рангам Тау и возглавляю медицинскую службу кора[эх жаль], - вошедший дружелюбно улыбнулся, - Большая удача, что наши солдаты обнаружили живым вас до того, как до вас добрались крууты.

Он говорил на чистом готике, без малейшего следа акцента.

– Живым? – в голосе Гирсона появился вызов. Этот предатель даже не скрывает своей радости от того, что они захватили его.

Врач кивнул, его лицо было серьёзно.

– Живым, нам важен каждый человек, Амалик, - по его лицу пробежала тень, - Отдыхайте, у наших хозяев к вам много вопросов. И хотя они жаждут поскорее вас расспросить, вы по моему приказу в интенсивной терапии ещё несколько дней. И да не покинет вас Свет Императора, комиссар.

Когда он ушёл Амалик принялся напряженно размышлять. То, что сказал ему посетивший его офицер объясняло немногое: он пленник на борту корабля флота Тау, предназначенного для людей. Роберт прозрачно намекнул Амалику на грядущие допросы с пристрастием, но при этом выказал… симпатию? Амалик перебирал детали разговора, вспоминал последние слова врача. С другой стороны, это мог быть искусный маскарад, смысл которого усыпить его бдительность и пошатнуть его веру. Изнеможение и тяжесть в теле не давали ему сосредоточится, поэтому Амалик позволил себе забыться сном.

Через несколько дней Амалика перевели в обычную палату. Манжеты на руках и ногах уступили место капельницам, а вместо прямого подключения к имплантам на Амалика навесили набор из обычных датчиков. Наручники, впрочем, никуда не делись. Медперсонал (все без исключения люди) действовал слаженно и уверенно, они переговаривались на готике и шутили о том о сём, было видно, что для них это привычная рутина. Амалик же с подозрением относился к их попыткам завязать с ним разговор. Жабы отличались коварством и даже эти «весёлые» ребята могли оказаться частью спектакля, чтобы вывести его из равновесия.

Роберт навестил его ещё раз.

- Вы все время молчите, комиссар, - он внимательно разглядывал его, - У вас наверняка накопились вопросы.

Амалик пристально разглядывал этого человека пытаясь выявить следы явного подлога. Но не выходило, если бы не униформа покроя в характерном стиле Тау, то он бы решил, что перед ним один из лучших сынов Империи Человечества. Выправка и то, как он держался были безупречны. А нескрываемая симпатия, покол[лобзал]и его уверенность в том, что это маскарад.

- Я знаю через что вам довелось пройти, Амалик. И не все ещё закончено. Мы идём курсом вглубь владений Тау. Но я хочу, чтобы вы понимали, я вам не враг.

- Вы служите врагу! – в тоне Гирсона были обвинительные интонации.

Врач кивнул.

- Да, я подчиняюсь Тау, до тех пор, пока это позволяет спасти хоть одну человеческую жизнь, - видя недоверие и подозрение в глазах своего пациента, врач продолжил, - О, будьте уверены комиссар, наши хозяева прекрасно осведомлены о моей позиции. Но я следую правилам и полезен для них. Поэтому я до сих пор жив. И вам советую не сильно упорствовать.

Врач придвинулся ближе и, к удивлению, Амалика он услышал волнение в его голосе.

- Комиссар, не все люди на этом корабле отринули Свет Императора. У вас здесь больше друзей, чем кажется, Гирсон.

Изменено 25 апреля, 2019 пользователем Kitten Of Khorne

[Kitten Of Khorne]

Визитеры

Дни в медицинском блоке тянулись мучительно долго, и Гирсон Амалик с некоторым трепетом ожидал, когда за него примутся всерьёз. А неизвестность была худшим в этом ожидании. И хотя его раны затягивались и силы быстро восстанавливались, это не очень-то и радовало Амалика. Комиссар Гирсон с горечью размышлял о том, что для него было бы лучше остаться там на Джихайне, истекая кровью, пока крууты лакомились ещё тёплыми телами его погибших товарищей. Свет Императора он не хотел становиться предателем человечества, пусть и поневоле! Но будучи реалистом он понимал, что выбора у него нет, а в арсенале жаб наверняка полно изощренных пыток, чтобы сломить его волю и дух. Горькие мысли прервал звук открывающейся двери: вошла миловидная девушка, неся поднос с ужином. Амалик, пристально рассматривал гостью: одна из многих прислуживающих ксеносам человеческих женщин. Девушка же в это время ловко отбивала команды на пульте, и он услышал тихий шёпот сервомоторов: спинка койки плавно приподнялась для удобства Гирсона. После она сноровисто поставила поднос на колени комиссару и лучезарно улыбнулась, отчего на по-детски пухлых щеках проступили ямочки.

- Вам что-нибудь ещё надо? - её лицо в обрамлении гривы каштановых волос, излучало дружелюбие.

Гирсон приподнял обе руки, демонстрируя кисти, охваченные мягкими оковами. К ним крепились длинные цепи – он был надёжно прикован к больничной койке.

- Снимите? – Амалик выразительно посмотрел на девушку.

Та слегка отстранилась, на её лбу собрались морщинки.

- Мне надо спросить, вре, - она имела в виду местного госпитальера, с которым Гирсон тоже успел познакомиться.

Упитанный малый, вызывал раздражение, своим неиссякаемым оптимизмом, поэтому Амалик отрицательно покачал головой. Девушка ушла, оставив его наедине с едой с собственными мыслями. Мысли были невесёлыми: идея отказываться от пищи ему не поможет. Его будут кормить насильно, как они делали это пока, он был беспомощен. Роберта он больше не видел – глава медблока наверняка был занят делами посерьёзнее какого-то бывшего комиссара.

Покончив с едой, Гирсон ещё раз проверил натяжение цепей, попробовал крепление, но кандалы не поддавались. И хотя он понимал, что все это не имеет смысла – корабль ксеносов был напичкан неимоверным количеством электроники, на грани извращённого расточительства. Она была повсюду, встроенная даже в больничную койку, систему освещения и кандалы, охватывающие его запястья. Стоит ему выйти из своей камеры без разрешения и об этом тут же узнают жабы.

Отодвинув поднос с остатками еды, Гирсон откинулся на спину. Перед глазами все ещё стоял образ девушки, но как ни старался Амалик не мог вспомнить какого цвета были её глаза: светло-карие или зелёные. Он видел её первый раз за сегодня, а значит она придёт ещё раз до конца своей смены.

После Гирсон принялся рассматривать потолок и стены, обстановка помещения вгоняла его в тоску. Светлые пластиковые панели, плотно подогнанные друг к другу и плавно изгибающиеся, казались совершенно новыми. Если не считать лаконичных надписей на ксеноском языке отмечающих технические люки, то глазу было не на чем зацепится: ни образов святых, если таковые есть у жаб, ни картин сражений, ни защитных амулетов, ни одной печати чистоты. Обстановка была стерильная и пресная. Но стоило Амалику подумать, что его одиночное заключение уже является частью пыток, как пневматическая дверь с тихим шипением отворилась. В палату вошли двое: незнакомый ему человек и… тау.

Началось, подумал Амалик. Но несмотря на подступающую к горлу тошноту при мысли о пытках, он не мог сдержать любопытства. Это был первый тау, которого он видел так близко с момента своего пленения. Ксенос был высок и гибок, на голове была коническая шляпа, а узкое лицо несмотря на чужеродность не казалось враждебным. Он отметил форму носовой щели: перед ним была самка, если верить брошюре, которой его снабдили тюремщики некоторое время назад. Тогда он с негодованием отверг тонкий буклет, но потом все же решил его полистать, отчасти от скуки, отчасти из желания узнать своего врага. Теперь память услужливо подсказывала ему, что шляпа на голове означает касту Воды – пропагандисты и шпионы. Свободная туника женщины, накинутая поверх зелёного комбинезона, была цвета густого пурпура с серыми вставками. Сопровождающий ксеноскую женщину человек был одет в униформу, обычного для тау бежевого оттенка. Оба замерли у его кровати давая ему время разглядеть себя и освоиться.

- Добрый день, Гирсон, - голос женщины-тау был низкий и мелодичный, она лишь немного тянула гласные, а ясные золотистые глаза были полны дружелюбия, - Я пор’уи Дал’ит Арним. Но можно просто Арним.

Потом она перевела взгляд на его руки. На лице тау появилось различимое недоумение. Повернувшись к своему спутнику, она спросила:

- Почему он в цепях? Этот человек не пленник.

Тот пробурчал что-то на ксеноском наречии, но женщина упрямо мотнула головой.

- Снимите, - потом повернулась к Гирсону, - Алекс считает, что вы нападёте на меня. Это ведь не так?

Комиссар не сразу нашёлся, что ответить. Да, триада «убей мутанта, сожги еретика, уничтожь ксеноса» это основная доктрина, вдалбливаемая им с самого рождения. Но учитывая обстоятельства, он мог не следовать ей. По крайней мере дословно. Поэтому Гирсон отрицательно покачал головой, потом спохватился, что серокожая могла не понять его жест.

- Нет, не нападу. Я не идиот.

Женщина улыбнулась и посмотрела на своего спутника. Тот пожал плечами и склонился над Гирсоном.

- Только вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, комиссар, - встретившись с ним взглядом негромко произнёс человек, - Я быстро тебя успокою.

Арним казалось не слышала слов своего сопровождающего. Она довольно улыбалась видя, как Гирсон потирает запястья. Ауксиларий покинул комнату, а тау насмешливо фыркнула:

- Не пойму почему он решил, что я нуждаюсь в защите? – она посмотрела на комиссара.

Амалик же на секунду задумался, не стоит ли перебить шею этой жабы. Но выкинул эту безумную идею из головы, тау же выглядела совершенно беспечной.

- Как у вас дела, Гирсон? Как ваши раны? – в её голосе было участие, которого он не ожидал от ксеноса. Но Амалик ни на секунду не забывал кто он и где [ну уж нет]одится.

- Уже лучше, - буркнул он, потом все же добавил, - Благодарю.

В это время вернулся человеческий страж женщины. Он принёс лёгкий складной табурет, на котором устроилась Арним и снова удалился, оставив их наедине.

- Отрадно это слышать, мне сказали вы были в очень тяжёлом состоянии.

- Если бы не ваше вторжение на Джихайну, этого бы не произошло! – огрызнулся Амалик.

Лицо тау приобрело несколько оскорблённое выражение.

- Это не вторжение, Гирсон, мы принесли Высшее Благо этому миру, и вы сами скоро убедитесь в том, что это пошло на пользу Джихайне.

- Скажите это всем тем, кто остался там, лежать мёртвыми, на съедение вашим зверям…

Гирсон намеренно провоцировал ярость женщины-тау, но его удивлению на лице Арним появилось виноватое выражение, и она отвела в сторону глаза.

- Это ужасные, бессмысленные смерти, - голос её подрагивал, а в интонациях звучала глубокая печаль, - Это мы виноваты, что не смогли добиться мирного решения.

Гирсон открыл рот, чтобы выдать еще одну гневную тираду. Но передумал. Провокация не лучший способ вести беседу, а излишне дразнить врага не стоит – его жизнь в их руках.

- Вы виноваты в том, что пытаетесь насильно навязать свою волю, тем кто этого не хочет, - Гирсон старался говорить без гнева.

Тау оторвала взгляд от пола, и Гирсону показалось, но в её глазах были …слезы? Он задался вопросом могут ли эти жабы вообще плакать.

- Возможно вы правы, Гирсон, - она смотрела ему в глаза прямо, - Но этого требует Таува и такова наша судьба.

Амалик примолк, глаза тау огромные, золотистого оттенка завораживали его. Он заметил, что из-под шляпы выбился небольшой локон серебристого цвета, но светло-серая с голубоватым оттенком кожа на лице Арним была гладкой. Черты лица были гармоничными и несмотря на ненависть к ксеносам Амалик [ну уж нет]одил гибкий силуэт Арним приятным для глаз. Он вспомнил командира тау, чьи люди стреляли в него, тоже женщину как он теперь понимал, и не мог не отметить разительного контраста: воин-тау была чужеродной, отталкивающей, ненавистной. Отогнав морок, он вспомнил ещё об одной «мелочи».

- Вы очень милы, - сухо произнёс Амалик, - На допросах будете также со мной сюсюкаться?

Реакция тау не замедлила ждать: глаза её расширились и на лбу появились морщинки. Гирсон отметил удивительное сходство с выражением на лице девушкой, приносившей ему, еду чуть раньше.

- С чего вы решили, что мы будем вас допрашивать, Гирсон?

- Ну а для чего ещё вы сохранили мне жизнь? Да еще и подлатали, чтобы я не сразу загнулся от пыток. Не пойму только, чего вы со мной до сих пор играете в свои штучки.

Тау тепло улыбнулась. Её казалось совсем не удивили его слова.

- Вы не думали, что мы просто хотели спасти вас? Как и многих других несчастных, - она придвинулась ближе, тень от шляпы легла на лицо, видны было золотые глаза, мерцавшие своим светом, - Неужели вы считаете, что нам что-то неизвестно о вас, комиссар Амалик? И что вы можете знать что-то, что мы захотим вытащить из вас силой?

Гирсон промолчал. Ему не пришло это в голову. Тау наверняка заполучили остатки их командного архива, а значит в буквальном смысле им было известно все о каждом солдате этого гарнизона. Арним отстранилась.

- Отдыхайте, Гирсон. Завтра вам проведут экскурсию по кораблю, и я надеюсь вы найдёте своих старых друзей и заведёте новых.

Изменено 25 апреля, 2019 пользователем Kitten Of Khorne

[Kitten Of Khorne]

Едва дверь закрылась вслед за тау, Амалик вскочил на ноги. С досадой он оглядел своё одеяние: больничная пижама, в которой не особо погуляешь по вражескому кораблю. Но выбор был невелик, а ждать «экскурсии» ему не особо хотелось. Он помнил слова Роберта о том, что корабль управляется пилотами тау, но основная масса экипажа люди. Если добраться до рубки управления и взять этих тварей за жабры, то можно заставить их повернуть назад. А уговаривать людей скинуть жаб долго не потребуется. Образ Арним на мгновение возник в мозгу: золотые глаза, гладка кожа, мягкие черты лица... Женщина тау наверняка погибнет. Он мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли: не годится комиссару сожалеть о жизни какого-то ксеноса.

Амалик попробовал открыть дверь, коснувшись боковой панели как это ранее делал подручный тау. Он водил по прохладному пластику рукой, но ничего не происходило: проклятое устройство отказывалось ему подчиняться. В ярости Гирсон стукнул по ней кулаком, отчего гладкий пластик пошёл трещинами. Это сработало и дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Высунувшись наружу, он увидел освещённый изгибающийся коридор. Он бесстрашно сделал шаг вперёд, ворсистое покрытие приятно пружинило под его босыми ступнями. Но сделав с полдюжины шагов насторожился: впереди раздавались голоса, однако точно определить расстояние не удавалось – стены и пол коридора гасили звуки. Гирсон ускорился, прижимаясь к выгнутой стене. Если застать говоривших врасплох, то он сможет разжиться формой и возможно оружием. Голоса раздавались все ближе, он уже мог различить, что говорили на готике, но это его не волновало. Сделав ещё несколько шагов, он оторопел – на секунду ему показалось, что стоявший к нему спиной был Кай’теном. Но стоило человеку обернуться и наваждение прошло. Говоривший был также высок, но в светлых глазах гуэ’веса было совсем гражданское недоумение.

- Эй, ты чего вскочил? Тебе ещё рано … - договорить ему не дал сокрушительный удар Амалика.

Пошатнувшись, человек упал, Амалик без сожалений перешагнул через тело. Он мог и убить его ненароком, но смерть одного из этих людей не такая большая плата за свободу для всех остальных.

- Силь? - голос раздался позади, и комиссар нанёс удар быстрее чем сумел понять кто перед ним.

Девушка рухнула без единого звука и Амалик с запоздалым сожалением узнал приносившую еду ранее. Гирсон уже собирался проверить дышит ли она, но одумался и устремился прочь от этого места. Увы, уйти удалось недалеко, тревожная сирена возвестила что враги поняли, что произошло, а из скрытых громкоговорителей послышались резкие звуки чужой речи. Амалик понял, что бежит, не разбирая дороги, но это уже не имело смысла. Внезапно выскочив на открытое место, где пересекались два коридора, он увидел невысокую фигуру в иссиня-черном костюме. Оружие в руках ксеноса смотрело прямо на Амалика и он замешкался, а воин-тау выстрели. Яркая вспышка и боль, после тьма поглотила комиссара.

Изменено 25 апреля, 2019 пользователем Kitten Of Khorne

[Kitten Of Khorne]

Глава медицинской службы крейсера «Утренняя звезда», мерил шагами свой кабинет. Человек в его ранге не должен себя так вести при свидетелях, но Роберт устал. Прошло больше пяти часов после инцидента в его владениях, но ни он, ни его люди не могли успокоиться. Он остановился, оглядев свой кабинет: лаконичная обстановка, широкий стол, терминал подключённый к ИИ корабля и тактической сети тау, фотографии семьи в рамках на столе, голопроекция стеллажа с его спортивными наградами из тех времён, когда он был зелёным кадетом, пара настоящих стеллажей с документами и учебными материалами, несколько стульев для посетителей. Все это было его домом уже много десятилетий и видит Император он любил свою работу и своих пациентов. Роберт перевёл взгляд на остальных, хмурые лица мужчин не внушали ему оптимизма.

Встретившись взглядом с Алеком, он подумал, что его бы он хотел видеть тут в последнюю очередь. Уж лучше бы ему получить жёсткий выговор от капитана кора[эх жаль], но эта милая немолодая тау выразила ему своё искреннее сочувствие. Ауксиларий дипломатического корпуса был вне себя от ярости.

- Вре’Шейфер, я хочу спросить: почему? Почему вы позволили притащить эту бешеную тварь на наш корабль? – голос мужчины звенел от ярости, - Мы не транспорт для перевозки заключённых. Его могли оставить на той планете и не говорите мне, что у них не хватало реанимационного оборудования!

Роберт вздохнул, комиссар наворотил дел, и он был в этом отчасти виноват: убедив себя в том, что Гирсон Амалик безвреден он позволил взять его на борт. Как, впрочем, и наивная тау. Ауксиларий продолжал.

- А что он сделал с Джоан? А если бы это была Арним? Если бы этот зверь убил её? Или кого-то из наших фио?

- Алек, тау решила, что он безвреден. Сама, - стоявший рядом с ним седовласый мужчина попробовал успокоить товарища. Но и командиру боевых подразделений людей было нелегко сдерживаться: выходка комиссара больно ударила по его самолюбию и что хуже по авторитету воинов-людей. Не суметь защитить своих же соплеменников!

- Питер, она тау! Они всегда такие, верят каждому слову! – парировал дипломат, но взяв себя в руки продолжил более спокойным тоном, - Я составил рапорт и написал рекомендацию, что лучше всего выкинуть комиссара в пустотный шлюз прямо сейчас. Не в буквальном смысле, конечно, но я постарался ясно выразить своё мнение на этот счёт. Этот гуэ’ла неуправляем и опасен, хотя кое-кто в касте Воды до сих пор считает, что это трагическая случайность. У меня все, - козырнув ауксиларий покинул помещение.

Нападение на девушку-медика потрясло экипаж «Утренней звезды» больше, чем неудавшаяся попытка побега. Только вмешательство Касты Воды спасло комиссара от жестокой расправы. Сильван, жених пострадавшей отделался лишь сотрясением и парой ушибов и был в числе тех, кто жаждал крови Амалика. Даже миролюбивые фио признавали, что у медика есть для этого все основания. Джоан была в тяжёлом состоянии: Амалик проломил ей череп и хирургам пришлось постараться, чтобы вытащить девушку с того света. Теперь необходимо было решить, что делать с комиссаром: люди настаивали на том, что нужно отдать чудовище тау, но те заняли сдержанную позицию, решив, что люди должны попробовать уладить свои проблемы без их вмешательства.

- И что нам делать Питер? Алек прав, – Роберт устало сел на один из стульев, - Это я виноват в том, что случилось. Стоило оставить Гирсона на Джихайне.

- Роберт, дружище, не сокрушайся, - старый солдат старался приободрить своего друга, - Вспомни, мы были совсем мальчишками, когда Тау принесли нам Высшее Благо. И ты смотришь на мир через призму Тау’ва, чтобы ты не говорил окружающим. Даже твоя вера в Императора, смягчена учением о всеобщем благе.

Питер сел на соседний стул, наклонившись к другу он продолжил:

- Я больше тебя имею дел с теми, кто на той стороне, - он имел в виду людей человеческой Империи, - Мне приходится сражаться с ними, несмотря на то что они люди, такие как мы с тобой. Большинство из них несчастные, ограниченные фанатики и этот комиссар не исключение. Они пребывают во мраке невежества и ненависти. Поэтому это не твоя вина, а моя. Мне надо было вмешаться раньше.

- Я все ещё не пойму почему он это сделал? Я же сказал, что мы его друзья.

- Возможно и не стоило. Ты уже позабыл, каков тот мир. Вспомни все «страшилки», которыми нас пичкала Империя? И себя, когда тау загоняли нас на свои корабли.

Роберт покачивал головой, слушая своего друга.

- Помнишь, мы думали, что синекожие загонят нас на рудники или просто перебьют как котят? И как мы не верили, что нас не хотят убивать. А они и не хотели. Даже когда Сэт Хэмминг, подкараулил и убил тех ребят из Касты Земли.

Роберт помнил тот день. Как тау собрали население человеческого городка на школьном стадионе, после того как стало известно, что один из людей осмелился поднять руку на тау. Воины Огня отделили мужчин, выстроив их шеренгой перед остальными. Роберт помнил страх смерти, когда он ждал, что «синемордые», начнут выбирать, кого из них казнить, показательно, на глазах женщин и стариков. Вместо этого тау говорили. Они говорили о том, как сожалеют о произошедшем, что это не вина жителей. Они говорили о том, что они испытывают раскаяние, что не смогли предотвратить этого. Роберт помнил свой жгучий стыд, словно он сам участвовал в варварском убийстве несчастных рабочих с фермы. Тогда тау показали себя не захватчиками, а добрыми соседями, а он и его соплеменники - неблагодарными гостями.

- Неужели они набирают в свои армии идиотов? – задумчиво пробормотал Роберт.

- Он продукт военной машины Империи: умри, когда прикажут, не рассуждай… - в голосе Питера появились жёсткие нотки, - Только я вот иногда вспоминаю этого дурня Хэмминга. Не будь его мы бы с тобой так и не встретились.

Роберт улыбнулся: дурные воспоминания отошли на задний план. Людям тогда позволили разойтись по домам, чтобы забыть ужас того дня. А он сразу же отправился в соседнее поселение, чтобы записаться в ауксиларии. Там он и встретил своего побратима.

- Верно, ты там такого отчебучил в вербовочном пункте.

- Да, уж, - проворчал Питер, - Считай перед всеми опозорился. Знал бы дурак, что к чему… А комиссар хорош, мои парни только и судачат о том, как бы поскорее вернуться на передовую, чтобы показать «имперцам», что такое Большое Добро. Забыли уже что осталось от второго, третьего и пятого отрядов.

- Ты опять за своё? – Роберт [ну уж нет]мурился, - Мы это с тобой много раз обсуждали. Тау нам не враги. Хотели бы нас перебить, сделали бы это давно. Даже твоя теория с «прореживанием» не работает – я видел отчёты, наших погибло не больше чем обычно. Основные потери это Каста Огня.

- О, ну что ты! Я и не говорю о том, что мы для них тупое пушечное мясо. Отнюдь. Просто чуть менее ценный ресурс, чем драгоценные и смирные шас’ла. Тау ведь не глупцы: уже знают, что галактика место недружелюбное и каждый ствол на счету. Но иногда паству надо наставлять на путь истинный и комиссар этот как нельзя кстати.

- Испепели тебя Свет, прекрати! – Роберт резко встал и сделал круг по комнате, - Мало мне проблем с этим дурнем, Амаликом?

- Да уже, дурень он знатный, - заложив руки за голову, Питер внимательно посмотрел на друга, - Ты в курсе как его ранили? - Роберт отрицательно покачал головой, - Этот слабоумный, со своей сабелькой наперевес, бросился на отряд вре’Эоро’ка, когда они спасали того малого, Кай’тена. Ну его и подстелил один из парней Ральфа, приданный её воинам.

- Гуэ’веса, которого спасли в прямом эфире?

Питер утвердительно кивнул головой и продолжил:

- Отличный выпуск, у нас новая «звезда», каста Воды постаралась на славу. Я уже навёл кое-какие справки по нему. Это было не сложно, пор’ла чуть ли насильно всучил мне записи и пачку брошюр. Родом из каких-то задворок септа Кси’м’йен, но воспитывался на Виор’ла, как Воин Огня, - видя неподдельное удивление своего приятеля, он ухмыльнулся, - Да, хотел бы я посмотреть на этого парня в деле, говорят он своего раненого командира вынес на себе из окружения, сломав свои клинки в рукопашной против пары десятков гуэ’л.. кхм, гвардейцев, - старый воин хмыкнул, - Приказ о его спасении отдала лично эфирная, прилетев всего за пару часов до контрнаступления.

Договорив, он поднялся со стула и подошёл к терминалу на столе. Потом поманил к себе Роберта.

- У тебя есть доступ к медицинским данным всех ауксилариев. Сделай одолжение, покажи куда переслали его медицинскую карту, - он поднял ладони в примиряющем жесте, пресекая возмущение врача, - Знаю это не совсем по правилам, но его прибрала к рукам эфирная и они утащили парня на флагман. Сам знаешь, у меня нет прямого доступа к его базе данных. Но мы синхронизировали всю сеть флота несколько часов назад и наверняка есть обновление медицинских данных.

Кивнув, Роберт ввёл свой идентификатор и быстро нашёл карточку Кай’тена.

- Дал’ит, они отбыли туда почти сразу. Он ранен, но ничего серьёзного, - он задумчиво ввел ещё пару команд, - Борк’ан, институт по делам людей.

- Ох, догадывался я, что с этим Кай’теном дело не чисто. Слишком уж наигранная история со спасением. И комиссара этого нам подсунули.

- Думаешь Гирсон что-то может знать?

Питер покачал головой:

- Сомневаюсь, он слабоумный. Но с ним следует поговорить.

Лицо Роберта помрачнело. Его товарищ в ответ только улыбнулся.

- Тебе не обязательно идти со мной. Просто сиди тут и делай свою работу.

Перед уходом Питер похлопал друга по плечу:

- Путь к свету Высшего Блага, лежит через опасности…

- …и только служение Императору дарует спасение, - тихо ответил тот.

Светловолосый человек, в фиолетовой, с серыми вставками униформе, неспешно шёл по кораблю, не привлекал к себе внимания случайных наблюдателей. Алек направлялся к ангарам, где стояли десантные «Касатки». За неимением подходящего карцера комиссара пришлось запереть в одном из шаттлов. Подойдя к нужному транспорту – его охраняли воины Огня в иссиня-черной пустотной броне, он прошёл мимо почтительно расступившихся солдат и взошёл на борт. Комиссара приковали меж переборок и похожие на каменные изваяния фигуры в черном держали его на прицеле. Каста Огня не хотела больше никаких сюрпризов с пленным, а Алек только усмехнулся, обратив своё внимание на пленника. Комиссар выглядел паршиво, в изодранной пижаме, избитый до крови товарищами Сильвана. Если бы не подоспевшие тау, комиссара бы забили до смерти.

- Жаль, что я не могу удавить тебя лично, тварь. Тебе просто повезло, что Джоан осталась жива.

Алек посмотрел на воинов Огня, те продолжали стоять неподвижно. Ауксиларий едва заметно кивнул головой и шас незамедлительно покинули нутро шаттла. Проводив их взглядом Алек, продолжил зная, что пленник его слышит.

- Ты очень сильно навредил вре’Шайферу. Роберт был уверен, что ты будешь вести себя хорошо, - едва заметная усмешка тронула его губы, - Однако ни один тау не пострадал, поэтому ты будешь жить. Но я уверен, это ненадолго.

Комиссар промолчал, но Алек и не рассчитывал на увлекательную беседу. Выйдя из корабля – воины Огня тут же поспешили снова занять свой пост, дипломат увидел невысокую фигуру в черном. Воин подстрелившая комиссара, стояла немного в стороне. Стоило ему подойти поближе, она сняла свой шлем, под которым скрывалось кукольное личико в форме сердечка, темно-коричневая кожа казалась синеватой в резком искусственном свете, а ярко-зелёные глаза с подозрением осматривали ангар, словно женщина ожидала нападения в любой момент. Глубокий застарелый шрам пересекал её лицо от лба до подбородка.

Алек подошёл к ней вплотную.

- Почему ты не убила его, Этин? – он говорил спокойным тоном.

- Я выставила оружие на максимальную мощность, но... возможно сбой тактической сети, – она пожала плечами, - Я просмотрела свой отчёт: ИИ решил, что шансы на промах в половину сотых процента велики, а выстрел может привести к повреждению систем жизнеобеспечения и снизил мощность.

Алек задумчиво потёр подбородок. Вмешательство тактической сети вещь невероятная, но теперь ему стала очевиден их промах. ИИ действительно мог посчитать, что комиссар представляет меньшую опасность чем неудачный выстрел женщины. Корабль исходил из предпосылки, что все люди на борту союзники и предпочёл использовать мощность, которая позволяла всего лишь оглушить пациента. И не повредить кораблю в случае ошибки.

- Хорошо, - заключил он, - Это не так важно. Главное больше никто не пострадал. Ты сделала все правильно.

Она кивнула, на её лице появилась хищная улыбка:

- Я уговорила шас’вре перенастроить локальную тактическую сеть в режим «Абордаж». Пусть этот мерзавец только дёрнется и от него останутся лишь клочки мяса.

Алек не мог не улыбнуться в ответ. Пустотная ненавидела Империум настолько сильно, что это помешало ей получить место в прорывном контингенте ауксилариев несмотря на отличные стрелковые навыки и строевую выучку. Женщина просто не могла сдержать ненависть к врагу: она без капли сожалений убивала безоружных пленников, приводя в ужас даже воинов тау. Но им все же удалось найти ей применение и после небольшого коррекционного курса, она была включена в отряд пустотной охраны кора[эх жаль].

Оставив женщину на своём посту Алек, направился в отсек, занятый Кастой Воды. Следовало успокоить милую Арним.